е  огненным  взрывом,  и  тогда  он
бросится на женщину с голыми  руками.  Лишь  затем,  чтобы  пасть  от  мечей
телохранителей.
   Но все было тихо.
   Точно все выгорело в душе, оставив только ровный слой пепла.
   Не было ненависти, не  было  желания  убивать,  пропала  ярость,  сгинуло
неистовство. Из всех желаний Харальд обнаружил только очень сильный голод.
   И только тут заметил, что Лия замолчала и смотрит на него.
   Очень странно смотрит, с каким-то ожиданием, даже с надеждой.
   Понимая, что дальше лежать будет просто невежливо, он сел.
 
*** 
 
   Он  ужасно  походил  на  Харальда,   упрямого   и   взбалмошного   воина,
ставшего-таки Владетелем и сгинувшего на самой  вершине  могущества.  То  же
узкое лицо, необычный разрез глаз, светлые прямые волосы. Даже  имя  то  же.
Только глаза не голубые, как летнее небо, а зеленые, точно малахит. Красивые
глаза.
   Но смущало Владетельницу, что она, обычно  легко  разбиравшаяся  в  чужих
побуждениях, ничего не могла прочесть в глазах молодого воина. Они  походили
на два круглых болотца, затянутых ряской. И что скрывалось под ними - страх,
радость или еще что-то?
   Он приподнялся и сел - было видно, какого труда стоит ему это движение.
   - Приветствую госпожу. - Голос оказался резким, чуть хрипловатым,  словно
Харальд был простужен. - Не соблаговолит ли она сказать, где я  нахожусь?  И
сколько я был без сознания?
   - Ты у меня в замке, воин, - ответила  Лия,  непонятно  почему  испытывая
волнение. - А зовут меня Владетельница Лия.
   Удивления не появилось на лице воина,  он  лишь  кивнул  и  чуть  заметно
сморщился, словно титул собеседницы не пришелся ему по вкусу.
   - Без сознания, если верить купцу Иераму, ты пробыл пятнадцать дней. - На
мгновение Владетельнице  показалось,  что  она  отчитывается  перед  молодым
мужчиной, словно перед старшим, но она тут же отогнала глупую мысль.
   Вот теперь он  несколько  удивился.  Покачал  головой,  провел  рукой  по
волосам.
   - Пятнадцать дней! Так много!
   - Да, немало, - кивнула Лия. - Сейчас ты мой гость и  сможешь  пробыть  в
моем замке сколько угодно.
   - Благодарю госпожу, - Харальд склонил  голову,  -  но  я  не  заслуживаю
такого отношения. Я вовсе не родовит, всего лишь обычный наемник.
   - Воину,  совершившему  такой  подвиг,  не  будет  отказа  ни  в  чем!  -
решительно заявила Владетельница. - А через несколько  дней  устроим  пир  в
честь славного героя, избавившего дороги от опасности!
   И наклонившись ниже, она добавила вполголоса:
   - И меня - от необходимости эту опасность устранять!
   Он понял и слегка улыбнулся в ответ.
 
*** 
 
   В обширном зале пахло так, что в животе само собой что-то  ворочалось,  а
рот заполнялся слюной. Большой, как палуба,  стол  был  уставлен  блюдами  -
главное, с огромным кабаном, фаршированным яблоками. По сторонам от  него  с
гусями, курами, а также с рыбой.
   Поили гостей, не таких уж многочисленных,  не  пивом,  а  сладким  вином,
привезенным с юга, а кушанья  были  обильно  сдобрены  баснословно  дорогими
пряностями. Одно слово - пир у Владетельницы.
   Хозяйка, сменившая обыденное  платье  на  роскошное,  из  дорогой  ткани,
сидела по левую руку от Харальда.  Светлые  волосы,  уложенные  в  прическу,
напоминающую раковину, сверкали в свете факелов.
   Она относилась к гостю с гораздо большей заботой,  чем,  на  его  взгляд,
стоило бы. Все же простой воин, пусть даже и убивший чудовище, вряд ли может
надолго заинтересовать могущественную колдунью.
   Харальд терялся в догадках.  Сам  же  со  все  большей  радостью  ощущал,
насколько легче жить без тлеющей  в  душе  ненависти.  Словно  избавился  от
давней мучительной болезни и можешь вдыхать воздух полной грудью,  не  боясь
боли. Лишь где-то в самой глубине души сидело  занозой  смутное  подозрение,
что облегчение временное, что помрачение вернется и тогда  он  вновь  станет
опасен для окружающих, и в особенности для нынешней благодетельницы...
   Кроме  нее,  на  пиру  присутствовала  ученица  Владетельницы,  та  самая
темноволосая девушка,  носящая  звучное  имя  Саломея.  Были  также  десятка
полтора ближних вассалов. Они все,  как  один,  поглядывали  на  Харальда  с
удивлением, но заговорить не пытались.
   Он мрачно жевал, когда к нему обратилась Владетельница.
   - Как тебе фаршированная щука? - спросила она  тоном  матушки,  опекающей
хилое чадо.
   - Очень вкусно, - ответил Харальд, которого с  момента  пробуждения  (уже
три дня) мучил постоянный голод. - Съел почти целую.
   Лия рассмеялась.
   - Тогда съешь еще одну. Тебе не помешает.
   Харальд вздохнул.
   - Я смотрю, ты все гадаешь, почему я к тебе так хорошо отношусь. -  Голос
Владетельницы звучал напряженно. Харальд не сразу понял, что она  заговорила
о серьезном, прекратив пустую застольную болтовню.
   - Да, - сказал он, заметив на красивом, несмотря на возраст, лице соседки
приметы тщательно скрываемого волнения. - Я не могу понять,  почему  так,  и
это меня пугает.
   - Я объясню, - сказала она, нервно облизав губы. - Просто ты  напоминаешь
мне одного человека...
   Лия  на  секунду  замялась,  а  Харальд  внутренне  напрягся,   вспоминая
рыжеволосого Авимелеха у бочонка с водой, атамана Торвальда, и  прочих,  кто
отмечал его сходство с отцом...
   - Кого же? - спросил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
   Владетельница,  похоже,  что-то  заметила.  Она  бросила  на  собеседника
быстрый взгляд, полный недоумения, и только потом ответила.
   - Его звали, как и тебя, Харальдом. Ты мог слышать о нем. Сказители,  что
поют в придорожных тавернах и на постоялых дворах, присоединили к его  имени
прозвище Кровопийца.
   Харальд кивнул. С ужасом  он  ждал,  что  зверь-убийца  внутри  в  момент
упоминания об отце проснется, швырнет душу в океан  гнева,  и  тогда  он  не
сможет сдержаться. Но все было спокойно. Кроме  легкой  сытости,  ничего  не
ощущалось.
   - Но я знала его. - Лия погрузилась  в  воспоминания.  Она  говорила,  не
глядя на собеседника, а глаза ее, обычно острые  и  ясные,  затуманились.  -
Тогда он еще не был Владетелем, а всего лишь капитаном стражи в этом  замке,
а я - ученицей предыдущей Владетельницы...
   Она замолчала и вздохнула. Харальд не поверил своим ушам  -  неужели  эта
женщина способна (точнее, была способна) испытывать  настоящие  человеческие
чувства, такие как привязанность и любовь? Неужели магия не превращает своих
слуг в бездушные существа, рвущиеся только к власти?
   "Кто тебе такое сказал? - пришла неожиданная  мысль.  -  Ведь  твой  отец
любил твою мать, а он был магом!"
   Харальд ощутил, как внутри нарастает напряжение. Убеждение, с которым  он
жил очень  долго,  столкнулось  с  противоречащей  ему  реальностью,  и  это
оказалось больно.
   - Ты очень похож на него, - проговорила Лия, тихо и  светло  улыбаясь.  -
Если бы у Владетелей могли быть дети, ты мог бы быть его сыном...
   Харальд едва не подавился вином. Закашлялся  и  некоторое  время  не  мог
говорить, а когда пришел в себя, то сразу спросил:
   - А что, разве у Владетелей не бывает детей?
   - Увы,  нет.  -  На  светлый  лоб  хозяйки  набежали  морщины,  в  глазах
проглянула горечь. - Даже у тех магов, которые не смогли создать собственное
Владение, потомства не бывает!
   Харальд осторожно, мелкими глотками пил густое красное  вино  и  старался
сдержать вполне резонный вопрос: "А я?"
 
*** 
 
   После пира прошло пять дней. Харальд вполне оправился от последствий раны
и с каждым  днем  испытывал  все  более  сильное  беспокойство.  Одержимость
убийством пока не возвращалась, но сердце подсказывало, что рано или  поздно
она объявится  и  последствия  могут  быть  трагическими  для  гостеприимной
Владетельницы.
   Да и загостился он, если честно сказать.
   Утро выдалось не по-летнему  хмурое.  Нависшие  низко  облака  царапались
унылыми серыми лицами о вершину донжона и от боли плакали  мелким  противным
дождичком.
   Владетельница приняла гостя без промедления, хотя  иногда  могущественным
родовитым приходилось просиживать в ожидании не один час
   Служанка отворила дверь, и он впервые оказался в  личных  покоях  хозяйки
замка.
   Стены украшали роскошные ковры, яркие краски на них  так  и  бросались  в
глаза - золото, пурпур, лазурь...
   Мебель из красного  дерева,  которое  растет  только  у  самого  морского
побережья, далеко  на  юге,  была  украшена  резьбой,  свет  из  окна  падал
разноцветный благодаря  искусно  выложенным  витражам.  Нос  щекотал  мягкий
аромат благовоний.
   Обиталище Торгрима фон Жахха, которое до сих пор казалось Харальду верхом
роскоши, по сравнению с этой комнатой выглядело убогой конурой.
   - Проходи, садись, - сказала Владетельница, появляясь из  противоположной
двери. Вслед за наставницей бесшумно скользнула Саломея, стрельнув  в  гостя
черными глазами.
   Харальд осторожно присел на самый край кресла. Хозяйка  сидела  напротив.
Ученица устроилась позади нее, на невысокой скамеечке. Она упорно продолжала
разглядывать Харальда. Что-то в нем ей не  нравилось.  Он  же,  несмотря  на
внезапно пробудившееся раздражение, решил не обращать на  девчонку  никакого
внимания.
   - Зачем ты пришел? - спросила Владетельница, улыбаясь.
   - Поблагодарить, - ответил Харальд, - за все оказанные мне благодеяния. А
также попросить отпустить меня. Я наемник и  привык  зарабатывать  на  жизнь
сам, собственным мечом.
   - Благодарности твои принимаются, - благосклонно кивнула Лия, - а что  до
остального - ты вполне можешь заработать на жизнь и у меня в замке.  Я  сама
собиралась в ближайшее время предложить тебе вступить  в  ряды  моей  личной
охраны, но раз уж ты сам упомянул о работе, то говорю об этом сейчас.
   Харальд сглотнул, на висках выступил пот. Он, убивший троих Владетелей, -
в личной охране  Владетельницы?  Все  равно  что  попросить  волка  охранять
ягненка.
   - Благодарю за предложение, - склонил он голову. - Но я вынужден ответить
отказом.
   На лице Лии появилось удивление,  быстро  сменившееся  гневом.  Глаза  ее
заблестели, а ноздри затрепетали. Владетельница не привыкла, чтобы с ней  не
соглашались.
   - Боюсь, ты не понял, что именно тебе предлагается! - резко сказала  она.
- Жалованье - в три  раза  большее,  чем  у  обычного  воина!  Служба  очень
почетная! Я просто не вижу причин для отказа!
   Харальд похолодел. До боли стиснул кулаки.
   - Я могу быть опасен для вас, - проговорил он глухо.
   - Чем же? - Лицо Владетельницы пылало, она почти кричала. - Что,  у  тебя
столь могущественные враги, которые смогут причинить вред МНЕ, если я возьму
тебя в свою дружину?
   - Нет.
   - Тогда почему ты не соглашаешься?
   От необходимости отвечать Харальда избавила Саломея, до сих пор  сидевшая
неподвижно. Она приподнялась со скамеечки и  зашептала  на  ухо  наставнице.
Слов не было слышно, но выражение лица ученицы говорило красноречиво:  пусть
он уходит, нельзя принуждать человека служить силой.
   Харальд был в этот момент искренне благодарен темноволосой девушке.
   - Что ты такое говоришь? - Владетельница ответила раздраженно и в  полный
голос. - Какая опасность? Ты чувствуешь? Это все ерунда!
   Лицо Саломеи залилось краской обиды, совсем детской, и она поспешно  села
на место.
   - Значит, так. - Лия говорила тоном приказа, и Харальд понял,  что  начни
он сейчас возражать, то окажется в лучшем случае в  замковой  темнице,  а  в
худшем - на дыбе. - Сегодня же будет  проведено  испытание,  пройдя  которое
воин Харальд будет принят в ряды моей личной  дружины!  Если  не  пройдет  -
подвергнется мучительной казни!
   - Может быть, перенести все на завтра? - спросил он мрачно, надеясь,  что
ночью выпадет шанс сбежать.
   - Нет! - отрезала Владетельница. - Иди и готовься!
 
*** 
 
   Дождь затих, но сырость никуда не исчезла.  Волосы  слипались,  а  одежда
быстро пропитывалась влагой. Ветер, напуганный гадкой погодой, тоже  куда-то
запропастился, и воздух во дворе замка напоминал холодный противный суп  без
вкуса и запаха.
   Харальд, обнаженный по пояс, стоял посреди двора и тяжело дышал. На торсе
его багровели две царапины, а меч в руке был покрыт кровью. Испытанием  было
выстоять в бою против троих.
   Это оказалось нетрудно. Один  из  противников,  с  рассеченной  до  кости
ногой, был унесен, другому досталось по пальцам, и он выронил оружие,  выйдя
из боя, а третьего Харальд ухитрился повалить.
   Воин смотрел на  победителя  снизу  вверх  без  страха,  с  изумлением  и
уважением.
   Лия, сидящая в кресле под натянутым специально балдахином, махнула рукой,
и капитан стражи, пожилой, с покрытым шрамами лицом, торжественно возгласил:
   - Первая часть испытания окончена!
   "Первая часть? - подумал Харальд с удивлением, обтирая лезвие меча. - Что
же дальше? Стрельба из лука? Метание ножей или топоров? Езда на лошади?"
   Но он ошибся.
   Владетельница встала с  кресла  и  величественно  вступила  на  мокрую  и
какую-то блеклую траву двора. Тенями за ней следовали телохранители.  Прочие
воины и слуги, а зевак на испытание  собралось  немало,  образовали  широкий
круг, в центре которого оказался Харальд.
   - Я люблю иногда демонстрировать силу заклинаний своим людям,  -  сказала
Лия, подойдя. - Так что вторая часть испытания - магическая.
   Харальд дернулся, и, несмотря на прохладную погоду, ему стало жарко.
   Магия - что угодно, только не она!
   - Как  вы  будете  испытывать  меня,  госпожа?  -  спросил  он,  слыша  в
собственном голосе постыдную дрожь.
   - Просто, - улыбнулась она, снимая с шеи цепочку  с  кружком  золотистого
металла. Диаметром он был примерно в вершок, а желтую поверхность  покрывали
многочисленные знаки. - Это оракул, я сама  его  сделала.  Тебе  надо  будет
дохнуть на эту штучку, и она тогда предскажет, как ты  мне  послужишь.  Если
знаки будут плохими, то я не возьму тебя.
   - Каким образом покажет? -  спросил  Харальд,  стремясь  оттянуть  момент
соприкосновения с магией.
   - Символической картиной, - усмехнулась Лия. - Давай, дуй!
   Она поднесла золотистый кругляш к  самому  его  лицу.  Харальд  дунул,  и
Владетельница швырнула оракул на  землю.  Он  еще  успел  увидеть  выражение
удивления на ее лице, когда тело едва не разорвал прозвучавший внутри  гром.
В глазах молнией сверкнула вспышка, и  чей-то  голос  с  торжеством  сказал:
"Пришел мой час!"
 
*** 
 
   Саломея наблюдала за испытанием из общего круга. Она могла  занять  место
рядом с наставницей, но не сделала этого из-за обиды. Лия не прислушалась  к
предчувствиям  ученицы,  которые  прямо  кричали,  что  светловолосый   воин
смертельно опасен!
   Лицо его выражало страх, когда он дул на оракул.  Кружочек  золота  упал,
кувыркаясь, на землю, и тотчас из него рванул вверх столб  желтого  пламени.
От него крыльями в стороны плеснула алая кровь...
   Саломея заметила,  как  изменилось  лицо  Харальда.  Оно  как-то  оплыло,
потеряло на миг твердость, словно было из глины, а  затем  вновь  собралось,
став иным.
   Изумленно вскрикнула Владетельница.
   - Что это? Оракул никогда такого не показывал! Огонь и кровь  -  что  это
означает?
   - Твою смерть! - прорычал светловолосый  воин,  и  мускулы  на  его  теле
дернуло судорогой.
   Он  бросился  вперед,  и  меч  его  замелькал,  столкнувшись  с  клинками
телохранителей, которые успели прикрыть госпожу от внезапной атаки.
   До этого момента Саломея беспокоилась, теперь же могла только  наблюдать.
Оцепенела, точно воробей под взглядом ужа, и смотрела,  будучи  не  в  силах
даже испугаться.
   Меч в руках Харальда мелькал с такой скоростью, что  его  почти  не  было
видно. Только падали встававшие на его дороге воины, один за  другим,  а  он
кабаном сквозь подлесок ломился туда, где отскочившая Владетельница поспешно
срывала пробку с небольшого каменного сосуда.
   Она успела. Те,  кто  решился  встать  на  пути  светловолосого  безумца,
остались лежать на траве стонущим окровавленным ковром. Остальные  в  страхе
отхлынули, а Владетельница слегка встряхнула бутылочку,  и  из  нее  явилось
пылающее веретено огневика.
   И тут  Харальд  захохотал.  От  этого  смеха  хотелось  закрыться,  стать
земляным червем, облаком сгинуть в холодных небесах, только бы  не  слышать!
Хохот проникал в уши и причинял боль, заставлял морщиться и дрожать.
   Увидев цель, огневик бросился к ней, как огромное пламенеющее копье.  Но,
не долетев  сажени  до  обнаженного  по  пояс,  смеющегося  человека,  резко
остановился и затрясся. Если бы стихийные существа могли  испытывать  страх,
то Саломея сказала бы, что он смертельно напуган...
   - Ты свободен! - махнул  рукой  Харальд,  и  огненное  существо  исчезло,
распалось, точно его и не было.
   На лице Владетельницы обозначилась растерянность.
   - Ты кто? Зачем? Как ты смог? - забормотала она.
   Светловолосый воин шел к ней, и меч в его руке был по рукоять багровым.
   - Кончилось твое время, колдунья, - произнес он скрипучим голосом, совсем
не похожим на речь Харальда. - Умри достойно.
   Удар был столь быстрым, что Саломея его не заметила.
   Просто в центре груди на  синем  платье  Владетельницы  появилось  темное
пятно, и Лия с недоуменным выражением на лице упала навзничь.
   Точно небо обрушилось на Саломею. Пропали звуки, стало тихо, и  весь  мир
сузился до одного лица. Лица наставницы. С  которого  медленно,  по  каплям,
уходила жизнь.
   - Нет! - закричала Саломея, обретая возможность двигаться.
   Он стоял перед ней. Мускулистый торс блестел от пота, на нем не  было  ни
единой царапины, и девушка  невольно  поразилась:  как  же  так,  он  сразил
столько воинов - и никто не зацепил его?
   Заученным движением, не успев подумать, что делает, она  метнула  кинжал,
который всегда носила  в  рукаве.  Харальд  не  стал  уклоняться,  и  лезвие
вонзилось в живот.
   Мускулы небрежно сократились, и клинок, вошедший  более  чем  на  вершок,
словно вытолкнуло изнутри. Он вывалился из раны, а та прямо на глазах начала
зарастать новой, чистой кожей.
   "Так же он оправился от раны, нанесенной зверем! - пришла догадка.  -  Но
кто же он такой?"
   - Ты не сможешь причинить мне  вреда,  -  сказал  он,  и  она  отважилась
заглянуть ему в глаза.
   И с трудом сдержала крик. На месте зрачков медленно вращались два круга -
переплетения зеленых и черных спиралей. Ноги Саломеи неожиданно ослабели, и,
не чувствуя сырости и холода, не заботясь о приличиях, девушка села прямо на
землю.
   Он улыбнулся.
   - Живи, - в голосе звучала насмешка.  -  Все  равно  тебе  не  достичь  и
половины той силы, которой владела твоя наставница...
   Харальд развернулся и пошел.
   Она молча смотрела, как он деловито оделся, убрал меч в ножны.
   Свистнувшую стрелу поймал на лету, даже не повернув головы.
   Испуганные слуги сами вывели ему  коня,  а  стража  у  ворот,  пытавшаяся
преградить путь, была изрублена на куски. Грохнул опущенный мост, и странный
человек (человек ли?), убивший в один день Владетельницу и почти три десятка
ее воинов, покинул замок Халл.
   Только тогда Саломея нашла в себе силы заплакать.
 
Глава 11 
ОДЕРЖИМЫЙ 
 
   Харальд открыл глаза и некоторое время не мог понять, где находится.  Над
головой нависали темно-зеленые еловые лапы, вокруг возвышались серые стволы,
остро пахло хвоей и смолой.
   Он лежал на толстом слое опавших  иголок,  было  мягко  и  удобно.  Но  в
мускулах чувствовалась такая усталость, словно он и не  спал.  Руки  болели,
точно после долгой рубки.
   Харальд приподнялся на  локтях,  чтобы  оглядеться,  и  чудовищный  страх
нереальности происходящего поразил его ледяным лезвием: в лесу? Откуда  лес?
Ведь он был в замке у Владетельницы, проходил посвящение.
   В нескольких саженях от Харальда,  привязанный  к  крепкому  суку,  стоял
вороной конь. На человека смотрел со страхом, нервно  перебирал  копытами  и
прижимал уши.
   Харальд ответил животному не менее испуганным взглядом.
   Откуда