нни снова перевела глаза на Рейфа.
     Ты знаешь мистера Дэвиса, - сказала она. - Он политик.
     Проигравшей стороны, - с иронией отметил он.
     До войны он был сенатором и членом кабинета министров. Он знает людей.
     Почему он должен нам помогать? Если он что и сделает, так это сдаст меня, чтобы этим бумагам не дать ходу.
     Нет, - осторожно возразила Энни, - если у него есть честь.
     Рейф разгневался.
     Ты хочешь, чтобы я поверил в честность человека, который продал свою страну, послал на бессмысленную гибель тысячи людей, включая моих отца и брата?
     Строго говоря, он этого не делал, - сказала Энни. - Он не предавал свою страну, не предавал, если считать его страной Конфедерацию. Он взял деньги, чтобы продолжать войну и сохранить Конфедерацию.
     А если ты снова прочтешь эти бумаги, то увидишь написанное его собственной рукой признание, что он знал о тщетности этих усилий!
     Но долг чести заставлял его все равно предпринимать эти усилия. Это была его работа, пока правительство Конфедерации не распалось и штаты не объединились вновь.
     Так ты его защищаешь? - спросил Рейф деланно мягким голосом.
     Нет. Я говорю, что он - наш единственный шанс, единственный известный тебе политик, который кровно за интересован в этих бумагах.
     Она права, - сказал Этуотер. - Мы могли бы подняться по реке на пароходе до Мемфиса. Никогда раньше не плавал на пароходе. Слышал, что это чудесный способ путешествовать.
     Рейф прошел к окну и встал там, глядя на оживленную улицу Нового Орлеана. За эти четыре года он ни разу не смог преодолеть своего гнева на президента Дэвиса и ощущения, что тот его предал. Пойти к этому человеку никогда не пришло бы ему в голову. Однако Энни считала, что это стоящая мысль, и Этуотер тоже. Этуотер - хитрый негодник, но Энни... Ее аргумент был для него самым веским.
     Энни - его жена и носит его ребенка. Одно это делало ее особенной, но она и в самом деле была не похожа на других. Рейф ни разу не заметил в ней ни капли злобы, даже тогда, когда можно было бы этого ожидать. Она видела много безобразного в жизни, но это не затронуло ее внутренней чистоты. Он доверял ей, он любил ее и именно поэтому, вздохнув, отвернулся от окна.
     - Мы едем в Мемфис, - сказал Рейф.
     - Нам нужно соблюдать осторожность, - заметил Этуотер. - Никаких признаков того, что Дэвис соучастник Вандсрбильта, но он тоже не захочет, чтобы эти бумаги были преданы гласности.
     Рейф подумал о репутации Дэвиса. Кроме этого единственного случая, его честность была незапятнанной. А учитывая то, как поступили с ним после войны, мистер Дэвис не может испытывать большой симпатии к Северу. Все равно это ничего не меняло.
     - У нас нет выбора. Нам придется довериться ему.

Глава 19

     Найти дом мистера Дэвиса в Мемфисе оказалось нетрудно: экс-президент Конфедерации был личностью знаменитой. Он действительно работал в страховой компании - эту работу ему предоставили его приверженцы. Однако что такое страховая компания по сравнению со страной, которую он возглавлял в течение четырех лет.
     Пока Этуотер пытался повидаться с мистером Дэвисом в его конторе, что казалось проще всего, Рейф и Энни не выходили из номера гостиницы. Рейф рад был на время получить Энни в свое полное распоряжение. Ему хотелось заниматься любовью с женой при дневном свете, чтобы хорошенько разглядеть почти неуловимые изменения, вызванные беременностью. Пока еще живот ее оставался плоским, но груди отяжелели, розовые соски потемнели. На время он забыл и об Этуотере, и о мистере Дэвисе, обо всем, кроме того волшебства, в котором они участвовали вместе.
     Этуотер вернулся в отвратительном настроении.
     Он даже поговорить с тобой отказался, - сказал он. - Правда, я не выложил ему всего и не рассказал, что у нас есть, потому что в конторе был народ, - могли услышать. Но мистер Дэвис сказал, что он пытается прийти в себя после войны и не хочет заново переживать ее, и не считает, что можно чего-то достичь, снова обсуждая те события. Это его слова - не мои. Я так не выражаюсь.
     Ему придется изменить свое мнение, - сказал Рейф. Его взгляд ясно показывал, что он не собирается считаться с чувствительностью мистера Дэвиса.
     Этуотер вздохнул.
     Он выдохся - это заметно. Выглядит совсем больным.
     Я буду выглядеть не лучше, болтаясь в петле. - Рейф тут же пожалел об этих словах, потому что Энни вздрогнула. Извиняясь, он похлопал ее по колену.
     - Ну, я завтра опять пойду туда, - сказал Этуотер. - Может быть, застану его, когда вокруг не будет целой толпы людей, настороживших уши...
     На следующий день Этуотер отнес Дэвису записку. В записке сообщалось, что люди, которые хотят с ним ветре-титься, имеют в своем распоряжении некоторые его старые бумаги, те бумаги, которые были потеряны во время бегства в Техас как раз перед тем, как его схватили.
     Мистер Дэвис прочел записку, и его красивые, умные глаза затуманились. Он мысленно перенесся на шесть лет назад, в те бурные дни. Тщательно сложив записку, он вернул ее Этуотеру.
     - Прошу вас передать этим людям, что я рад буду встретиться и отобедать с ними у себя дома сегодня вечером, в восемь часов. Приглашение касается и вас тоже, сэр.
     Этуотер кивнул, довольный.
     - Передам, - ответил он.

***

     Энни так нервничала, что никак не могла застегнуть голубое платье, которое надевала на свадьбу, и Рейфу пришлось отвести ее руки в сторону и закончить это дело самому.
     Платье становится тесным, - заметила она, указывая на талию и грудь. Через месяц она уже не сможет в него втиснуться.
     Тогда купим тебе новые платья, - сказал Рейф, наклоняясь и целуя ее в шею. - Или можешь просто носить мои рубахи. Мне бы это понравилось.
     Энни прижала к себе Рейфа, неожиданно охваченная па-никой, как будто могла защитить его от опасности в убежище своих рук.
     - Почему у нас все идет так гладко? - спросила она. - Это меня тревожит.
     - Может быть, никто не ожидал, что мы поедем на восток, - и учти, что мы проехали через территорию апачей.
     И кроме того, они искали одного мужчину, а не супружескую пару.
     Этуотер для нас просто благословение Ьожье.
     Да, - согласился Рейф. - Хоть я так не думал, сидя на земле со связанными за спиной руками под дулом его дробовика, нацеленного мне в живот. - Он отпустил Энни и отступил назад. Он не волновался, но чувствовал себя напряженным как сжатая пружина. Ему не хотелось встречаться с мистером Дэвисом - этой встречи он бы охотно избегал всю оставшуюся жизнь.
     Дом мистера Дэвиса был скромным, как и его доходы. Различные влиятельные общественные и другие деятели все еще искали встречи с ним, и в этот скромный дом постоянно наведывались посетители. Но в тот вечер его единственными гостями были федеральный судебный исполнитель, высокий мужчина и довольно хрупкая женщина.
     Мистер Дэвис внимательно вгляделся в лицо Рейфа, прежде чем Этуотер представил его, а затем протянул ему руку-
     - Ах, да, капитан Маккей. Как поживаете, сэр? Прошло несколько лет с тех пор, как я видел вас в последний раз, кажется, в начале 65-го.
     Его феноменальная память не застала Рейфа врасплох. Он пожал руку бывшего президента.
     - Хорошо, сэр. - Рейф представил Энни, которая тоже обменялась рукопожатием с мистером Дэвисом. Рука экс-президента была тонкой и сухой, и Энни задержала ее на секунду дольше, чем было необходимо. Удивительно прекрасные глаза мистера Дэвиса задумчиво посмотрели на их
     Соединенные руки.
     Рейф прикрыл веки, почувствовав прилив абсурдной ревности. Неужели Энни своим прикосновением передала ему какую-то мысль? Выражение лица мистера Дэвиса заметно смягчилось.
     Судебный исполнитель Этуотер не назвал мне вашего имени, договариваясь о встрече. Присядьте, пожалуйста, прошу вас. Хотите что-нибудь выпить перед обедом?
     Нет, спасибо, - ответил Рейф. - Судебный исполнитель Этуотер не сказал вам, кто я, потому что мое имя могли услышать. Меня разыскивают по обвинению в убийстве, сэр, и причиной тому эти бумаги.
     Энни наблюдала за тонким, аскетичным лицом экс-президента, пока Рейф рассказывал ему все, что произошло за последние четыре года. Это было самое умное лицо, которое она когда-либо видела, с высоким и широким лбом, отмеченное духовным благородством. Газеты северян заклеймили его как предателя нации, и, наверное, ей тоже следовало считать его предателем, но она понимала, почему его выбрали на роль главы правительства.. Сейчас в нем была какая-то болезненность, несомненно, вызванная двумя годами тюремного заключения, а в глубине этих прекрасных глаз таилась печаль.
     Когда Рейф закончил, мистер Дэвис молча протянул свою тонкую руку. Рейф отдал ему документы. Он так же молча листал их несколько минут, потом откинулся в кресле и закрыл глаза. У него был совершенно измученный вид.
     Я думал, что они уничтожены, - произнес Дэвис через мгновение. - Лучше бы так и было: мистер Тилгмаи остался бы жив, а ваша жизнь не была бы загублена.
     Разоблачение причинило бы массу неудобств и Вандербильту тоже.
     Да, могу себе представить.
     Вандербильт сделал глупость, - сказал Рейф. - Он конечно предвидел, что эти документы можно использовать, чтобы вытянуть из него деньги.
     Я бы этого не сделал, - сказал мистер Дэвис. - Их нужно использовать, чтобы добиться для вас справедливости.
     Почему вы это сделали? - неожиданно спросил Рейф с неприкрытой горечью в голосе. - Почему вы взяли эти деньги, зная, что это бесполезно? Зачем было продолжать войну?
     Я спрашивал себя: прочли ли вы мои личные записи. - Мистер Дэвис вздохнул. - В мои обязанности, сэр, входило сохранить жизнь Конфедерации. Мысли, которые я записал в своих заметках, отражали мои самые глубокие опасения, и все же всегда оставалась возможность, что Северу надоест воевать и он потребует положить этому конец. До тех пор пока существовала Конфедерация, я ей служил. Не сложно было принять такое решение, однако я горько о нем сожалею. Если бы видеть будущее можно было столь же ясно, как прошлое, подумайте, каких трагедий удалось бы избежать.
     Однако смотреть в прошлое - бесполезное занятие, оно приносит лишь сожаления.
     Мои отец и брат погибли в последний год войны, - сказал Рейф.
     Вот как. - Глаза мистера Дэвиса потемнели от грусти. - Ваш гнев имеет все основания. Я приношу вам извинения, сэр, и выражаю искренние соболезнования, хотя, уверен, они вам не нужны. Если я могу хоть как-то возместить вам потери, я это сделаю.
     Вы можете помочь нам придумать способ снять это обвинение в убийстве, - вмешался Этуотер. - Простое разоблачение Вандербильта как предателя тут не поможет.
     Я понимаю, что не поможет, - ответил мистер Дэвис. - Позвольте мне все обдумать.

***

     - Вы должны вернуться в Нью-Йорк, - сказал Дэвис на следующий день. - Свяжитесь с мистером Дж. П. Морганом - он банкир. Я написал ему письмо. - Он передал Рейфу свернутое письмо. - Возьмите с собой на встречу с ним соответствующие документы, касающиеся пожертвований Вандербильта Конфедерации. Я бы хотел оставить у себя остальные документы, если вы не возражаете.
     Рейф взглянул на письмо.
     Что в нем написано? - прямо спросил он.
     У мистера Вандербильта очень много денег, капитан Маккей. Единственный способ бороться с ним - еще большие деньги. Мистер Морган может это сделать. Он - молодой человек довольно строгих правил, но крайне ловкий бизнесмен. Он создает банковскую империю, которая может, я полагаю, противостоять влиянию мистера Вандербильта. Я обрисовал мистеру Моргану ситуацию и попросил о помощи, и у меня есть причины полагать, что он ее окажет.
     Энни вздохнула, когда Рейф сообщил ей, что им придется поехать в Нью-Йорк.
     - Тебе не кажется, что ребенок родится где-нибудь в поезде? - капризно спросила она. - Или на пароходе?
     Рейф поцеловал Энни и погладил по животу. Пока что он был не слишком хорошим мужем, таская ее по всей стране как раз в такое время, когда она больше всего нуждалась в тишине и покое.
     - Я люблю тебя, - сказал он.
     Энни рывком откинулась назад и посмотрела на него широко раскрытыми от потрясения глазами. Сердце ее сильно забилось, и она прижала руку к груди.
     - Что? - прошептала она.
     Рейф прочистил горло. Он не собирался говорить то, что сказал, - слова сами вырвались у него. Он не сознавал, насколько эта короткая фраза заставит его почувствовать себя незащищенным и уязвимым, насколько не уверенным в себе. Энни вышла за него замуж, но у нее и выбора-то не было, поскольку она ждала ребенка.
     - Я тебя люблю, - снова повторил он и затаил дыхание.
     Энни побледнела, но на лице ее появилась сияющая улыбка.
     - Я.., я не знала, - прошептала она. Потом бросилась в его объятия, сжимая его так крепко, будто уже никогда теперь не отпустит.
     Стеснение в его груди ослабло, и Рейф снова мог дышать. Он отнес ее на постель и положил, потом вытянулся рядом.
     - Ты тоже можешь это сказать, знаешь ли, - подзадорил Рейф. - Ты никогда не говорила.
     Ее улыбка стала еще шире.
     - Я люблю тебя.
     Не было никаких обильных изъявлений чувств - только эти простые слова, и это было именно то, в чем они оба нуждались. Они долго лежали рядом, впитывая близость друг друга. Он улыбнулся, прижимаясь подбородком к се макушке. Ему следовало понять еще в тот самый первый раз, когда он заставил ее лечь на одеяло и поделиться с ним теплом своего тела в холодную ночь и когда он желал ее, несмотря на болезнь, что она станет значить для него больше, чем все остальное в его прежней и будущей жизни.

***

     Неделю спустя втроем они сидели в богато отделанном кабинете Дж. П. Моргана в Нью-Йорке, городе, где для Рейфа четыре года назад началась вся эта история. Морган барабанил пальцами по письму от Джефферсона Дэвиса, размышляя о том, как любопытство может заставить человека совершать необычные поступки. Моргану с самого начала было ясно, что эти люди хотели от него какого-то одолжения, а он обычно отказывался принимать подобных посетителей, но его секретарь сказал, что у них письмо от Джефферсона Дэвиса, бывшего президента Конфедерации, и чистое любопытство заставило Моргана принять их. Почему мистер Дэвис написал ему? Он никогда не встречался с этим человеком, очень неодобрительно относился к политике южан, но к репутации мистера Дэвиса относился с уважением. Дж. П. Морган был человеком, считающим честность самой важной из добродетелей.
     Выслушав краткое изложение всех обстоятельств из уст судебного исполнителя, банкир открыл письмо от Джефферсона Дэвиса. Ему было тридцать четыре года, как и Рейфу, но он уже закладывал фундамент банковской империи, которую собирался полностью контролировать. Он был сыном банкира и знал все тонкости этого дела. Он даже внешне был похож на банкира: его фигура уже начинала приобретать полноту, указывающую на процветание. Глаза излучали сияние, выражая внутреннюю напористость.
     Это невероятно, - наконец произнес Морган, откладывая в сторону письмо и беря в руки документы. Он взглянул на Рейфа с тем настороженным уважением, с которым смотрят на опасное животное. - Вы ухитрились четыре года ускользать почти от целой армии преследователей. Думаю, вы сами - грозный человек, мистер Маккей.
     У каждого из нас свое поле боя, мистер Морган. Ваше - на заседаниях правлений банков.
     Мистер Дэвис считает, что правление банка - это рычаг к контролю над Вандербильтом. Думаю, он прав: деньги - единственное, что понимает мистер Вандербильт, единственное, что он уважает. Я почту за честь помочь вам, мистер Маккей. Эти доказательства.., вызывают отвращение. Полагаю, вы сможете ускользать от охотников еще несколько дней?

***

     Восемь дней понадобилось Дж. П. Моргану, чтобы подготовить необходимую почву, но он не собирался действовать, не обеспечив тыла. Способ выиграть сражение заключается в том, чтобы не начинать его, не имея оружия, необходимого для победы. У Дж. П. Моргана имелось такое оружие, когда он договорился о встрече с Вандербильтом, и у него в голове уже зрели планы другого сражения, для победы в котором потребуются годы, но эти бумаги давали ему необходимое преимущество.
     От нервного напряжения Энни чуть не заболела. Все зависело от этой встречи: в следующие полчаса решится, смогут ли они с Рейфом жить нормальной жизнью или им придется всегда быть беглецами. Рейф хотел, чтобы она осталась дома, но она не могла. Слишком многое было поставлено на карту. И в конце концов он смягчился, возможно понимая, что томиться в ожидании будет для нее еще тяжелее, чем знать, что происходит здесь.
     Револьвер Рейфа удобно устроился у поясницы. По дороге в кабинет командора Вандербильта Рейф брал на заметку всю окружающую обстановку. Этуотер делал то же самое.
     - Ты видишь этого парня - Уинслоу? - прошипел он, и Рейф отрицательно покачал головой.
     Кабинет Вандербильта был роскошно обставлен, гораздо более пышно, чем комната, в которой их принимал Дж. П. Морган. Кабинет банкира должен был производить впечатление процветания и вызывать доверие - в намерения Кор-нелиуса Вандербильта входило выставлять напоказ свое богатство. На полу лежал шелковый ковер, над головой висела хрустальная люстра; кресла обтянуты тончайшей кожей, панели сделаны из самого дорогого красного дерева. Энни ожидала увидеть в большом кресле у громадного письменного стола дьявола с жестокой ухмылкой, но вместо него там сидел седовласый старик, который с годами становился все более фупким. Только в глазах все еще сохранился намек на ту безжалостность, которую он проявлял, создавая свою империю.
     Мистер Вандербильт с удивлением смотрел на четверых людей, вошедших в его кабинет, полагая, что должен встретиться только с мистером Морганом, банкиром, обладающим достаточной властью, чтобы он мог согласиться принять его. Тем не менее он выказал им гостеприимство хозяина, прежде чем завести серьезный разговор. Здесь в кабинете разговоры всегда касались вопросов бизнеса, ибо по какой еще причине банкир мог просить о встрече с ним? Он гордился тем, что мистер Морган сам пришел к нему, а не ждал его визита в своей конторе. Это точно показывало, кто обладает большей властью. Вандербильт вынул часы и взглянул на них, намекая на то, что его время ценится очень дорого. Мистер Морган заметил это движение.
     - Мы не отнимем у вас много времени, сэр. Позвольте представить вам федерального судебного исполнителя Ноа Этуотера и миссис и мистера Рафферти Маккей.
     Федеральный судебный исполнитель? Вандербильт внимательно оглядел старшего из мужчин. Ничем не примечательная личность. Он счел Этуотера не заслуживающим внимания.
     - Да, да, продолжайте, - нетерпеливо сказал он. Все четверо пристально смотрели на него, и Энни сбило с толку полное отсутствие реакции на имя Рейфа. Наверняка человек, который потратил внушительное состояние, пытаясь разыскать другого и убить его, должен помнить имя своей жертвы.
     Мистер Морган молча положил документы на стол Ван-дербильта. Это были не оригиналы, а копии. Следовало только довести до сведения командора, какой информацией они располагают.
     Вандербильт взял первую страницу со слегка скучающим видом. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что именно он читает, и его взгляд снова метнулся к мистеру Моргану, а затем к Этуотеру. Он сел очень прямо.
     - Понимаю. Сколько вы хотите?
     Это не шантаж, - сказал мистер Морган. - По крайней мере, не с целью получения денег. Правильно ли мне показалось, что вы не знаете имени мистера Маккея?
     Конечно, нет, - огрызнулся Вандербильт. - Почему я должен его знать?
     Потому что вы четыре года пытаетесь его убить.
     Никогда о нем не слыхал. Зачем мне желать его смерти? И какое он имеет отношение к этим бумагам?
     Мистер Морган секунду пристально смотрел на старика. Вандербильт даже не сделал попытки отрицать данные, содержащиеся в этих бумагах.
     Вы - предатель, - сказал он спокойно. - Эти до кументы поставят в.ас перед расстрельным взводом.
     Я - б