длинным стальным лезвием.
   Крики становились все тише, пока не перешли  в  едва  слышные  стоны.
Когда мальчик появился в  прихожей,  Мак-Лейн  со  спущенными  до  колен
штанами  стоял  на  коленях  между  раздвинутых  ног  Елены.  Джекоб   с
омерзением увидел его голые ягодицы и свисающий пенис. В  руке  Мак-Лейн
сжимал пистолет. Криво усмехнувшись, он приставил его ко лбу  женщины  и
выстрелил. Нечеловеческий вопль вырвался из горла Джекоба, но сам он был
холоден как лед. Твердой рукой он метнул нож в Мак-Лейна.  Он  прекрасно
умел это делать. Их игры с  братом  не  прошли  даром.  Мак-Лейн  уловил
какое-то движение и успел уклониться. Это спасло ему жизнь. Нож впился в
плечо, вместо того чтобы пронзить сердце. Он отчаянно закричал, призывая
на помощь своих сообщников и пытаясь вскочить  на  ноги,  но  не  успел.
Мальчик повис на нем и повалил на пол. Он выдернул нож и ударил им в низ
живота Мак-Лейка, стараясь попасть прямо между ног. Мак-Лейн вскрикнул и
перекатился на бок. Удар пришелся в  верхнюю  часть  бедра,  но  Джекоб,
вырвав нож из раны, с неудержимой яростью продолжал наносить удары  один
за другим. Теперь его движения были точнее. Мак-Лейна бросило в жар, его
тело  пронзила  дикая  боль,  и  он  почувствовал,  как  холодная  сталь
вонзается в его мошонку.  Обезумев  от  страха,  он  безуспешно  пытался
вскочить на ноги, но спущенные штаны,  -  мешали  ему  подняться.  Перед
глазами  мелькал  окровавленный  нож.  Казалось,  его  голосовые  связки
разорвутся от крика. Лицо мальчика, нависшего  над  ним,  исказилось  от
ярости.
   - Я отрежу твой чертов  член  и  заставлю  тебя  его  съесть!  -  зло
прошипел Джекоб.  Ружейный  выстрел  заставил  мальчика  бросить  нож  и
отскочить в сторону. Он метнулся к кухне, и в этот момент ему  навстречу
выбежал Бенджамин,
   - Убейте их! - заорал Мак-Лейн,  обеими  руками  ухватившись  за  низ
живота. - Убейте этих ублюдков!
   Мак-Лейн катался по полу, проклиная Сарратов  до  тех  пор,  Пока  не
охрип. Потом он начал стонать  и  плакать,  не  решаясь  отнять  руку  и
посмотреть на рану в паху. Но кровь обильно текла у него между  пальцев,
и он понял, что если не остановит ее, то может  умереть.  Не  переставая
скулить, он убрал окровавленную руку и громко застонал.  Его  пенис  был
цел, но левая часть мошонки превратилась в кровавое месиво.
   Чертов ублюдок! Он чуть было не кастрировал его. Но  теперь  Мак-Лейн
не оставит в живых ни одного Саррата. Он сотрет их всех с лица земли. Он
поймает мальчишку и сдерет с него кожу живьем. Но даже  сейчас  Мак-Лейн
понимал, что, как бы он с ним ни расправился, ему никогда не забыть  той
боли и унижения, которые только что испытал, никогда  не  избавиться  от
страха перед окровавленным ножом.
   Братья залегли в  маленькой  пещерке  в  северной  части  Королевства
Саррата,  которую  открыли  еще  пять  лет  назад.  Старший  страдал  от
невыносимой боли и с трудом удерживался,  чтобы  не  застонать.  Младший
лежал рядом тихо и неподвижно. Джекоб с трудом  поднял  руку  и  положил
брату на грудь, чтобы понять, дышит ли он.
   - Не умирай, - прошептал он в холодную пустоту ночи, - пожалуйста, не
умирай. Еще не время. Мы должны отомстить Мак-Лейну.
   Бенджамин был без сознания. Пуля попала ему в левый  бок.  Джекоб  до
сих пор не мог понять,  как  им  удалось  скрыться,  когда  они,  словно
раненые звери, ползли в темноте. У него самого было  две  раны,  одна  в
правом бедре, другая в пояснице. Рубашка и штаны намокли  от  крови.  Он
чувствовал, как с каждой минутой слабеет от боли и потери крови.  Джекоб
ясно понимал, что они оба могут умереть здесь, в пещере.
   Нет! - возразил он сам себе и дотронулся до безжизненной руки  брата.
- Не знаю как, но мы доберемся до Мак-Лейна. Мы до него еще доберемся!

Глава 1

   Майор Мак-Лейн вышел из дома и, прищурившись от солнца, с нетерпением
смотрел на приближающийся экипаж.
   Наконец-то она была здесь.
   Майор был безмерно горд собой. Еще бы, совсем недавно он был для этих
Уэйверли ничтожной тварью, а теперь их дочь станет его женой. Ее мать  и
вовсе из знатного старинного рода  Крэйтонов.  Дочка-то  вся  в  мамашу,
такая бледная, нежная, строгая - словом, аристократка, голубых кровей.
   Виктория Уэйверли. Когда после войны ее родители обнищали и животы  у
них  от  голода  подвело,  он  стал  хорош.  Война  и  голод  -  великие
уравнители. Уэйверли и глазом не моргнули, отдав ему  дочь  в  обмен  на
спокойную сытую жизнь. В свое время  он  отнял  эту  землю  у  Сарратов,
уничтожив всю семью, теперь он полноправный  хозяин  огромных  владений.
Имя Мак-Лейна известно всем и каждому. У  него  самые  большие  стада  и
огромное количество работников. Никто  не  может  с  ним  тягаться.  Для
полного счастья ему не хватало заполучить в жены настоящую  леди,  чтобы
она носила его фамилию и сидела с ним за одним столом. Раньше у него  не
было никаких шансов, но после войны  жизнь  круто  изменилась.  Мак-Лейн
вернулся в Огасту, где он вырос в нищете и  откуда  отправился  покорять
мир. Здесь он и встретил Викторию -  женщину  своей  мечты.  Стоило  ему
подумать о ней, и сердце его начинало биться сильнее. Четыре  месяца  он
ждал ее приезда, и вот она здесь.
   Один из мужчин, стоявших  рядом  с  майором,  подался  вперед,  чтобы
получше разглядеть сидящих в экипаже.
   - Кто это там с ней? - спросил он.
   - Младшая сестра и ее кузина, Эмма Ганн, - ответил майор.
   Он не возражал, когда Виктория сообщила,  что  хочет  взять  с  собой
сестер. Ему даже понравилась эта идея. Еще  бы,  две  красотки  под  его
крышей. Мужчины со всех сторон поспешат к нему в дом. Белые женщины были
редкостью в  этих  краях,  не  говоря  уж  о  настоящих  леди.  Майор  с
удовольствием предвкушал, какие выгоды принесет  ему  эта  женитьба:  он
сможет обзавестись очень полезными связями, если с умом  пристроит  этих
девиц. Империя была построена. Теперь Сарраты, окажись они  здесь,  были
бы похожи на грязных фермеров. Но их нет! Уже двадцать лет прошло с  тех
пор, как он убил их и забрал землю, принадлежавшую им, но это  имя  было
ему по-прежнему ненавистно. Дункан Саррат всегда  считал  его  последним
дерьмом, а эта чертовка Елена брезговала даже стоять рядом с ним,  будто
он отравлял  воздух  вокруг  себя.  Но  он  достал  их  обоих,  заставил
заплатить за все и теперь живет в их доме.
   Нет, черт возьми!  Это  не  их,  это  его  дом!  Нет  больше  никаких
Сарратов. Он в этом уверен!
   Человек шесть мужчин, стоявших позади майора,  ожидали  экипаж  с  не
меньшим нетерпением, чем он сам. Конечно, В Сайта-Фе  можно  было  найти
белую шлюху, но кому захочется тащиться в такую даль? Правда, в Санта-Фе
были не только, шлюхи, попадались и достойные белые женщины, но это были
либо жены солдат, либо рабочих. А те женщины, что  подъезжали  сейчас  в
экипаже, - настоящие благородные дамы. Разумеется, жена майора  для  них
неприкосновенна,  однако  они  прекрасно  знали,  что  если  он  захочет
получить еще и сестру в придачу, никто не  осмелится  помешать  ему.  Но
может, и им что-то перепадет.
   - Из-за этой бабы майор ведет себя как последний болван, -  прошептал
Уилл Гарнет, сплюнув, - не родилась еще такая, из-за которой  стоило  бы
так суетиться.
   Все, кто слышал эти  слова,  были  вполне  согласны  с  Гарнетом,  но
промолчали. Никто не хотел испытать на себе гнев майора. Только двое  на
всем ранчо не пасовали перед Мак-Лейном, и  одним  из  них  был  Гарнет,
управляющий на ранчо, темноволосый  мужчина  лет  сорока  с  сединой  на
висках. Он служил майору уже много лет и теперь,  с  его  благословения,
делал на ранчо что хотел. Вторым был Джейк  Ропер,  пришедший  на  ранчо
несколько месяцев назад.
   Всех мужчин, окружавших сейчас майора, наняли как  погонщиков  скота,
хотя хозяина гораздо больше интересовало, насколько хорошо  они  владеют
оружием. Это и естественно. Человек, построивший  свое  благополучие  на
чужой крови, не мог не ждать каждый момент нападения со  стороны.  Враги
мерещились ему повсюду. Кроме того,  индейцы-команчи  иногда  устраивали
набеги и поджоги, поэтому майор создал собственную армию, а Джейк  Ропер
был лучшим стрелком. Остальные  наемники  побаивались  его  и  старались
держаться от него подальше. Гарнет и Ропер были самыми опытными из людей
Мак-Лейна. Гарнет, не задумываясь, мог воткнуть нож в  спину  тому,  кто
встал бы на его пути, а для Ропера убить  врага  было  не  сложнее,  чем
раздавить жука.
   Ропер устремил на хозяина проницательный взгляд, с усмешкой  наблюдая
за его нетерпением. Эта высокомерная леди с Юга, видно, не была такая уж
благородная, если согласилась выйти замуж за Мак-Лейна,  подумал  Ропер,
представив, что ее ожидает. Впрочем, она сама сделала свой выбор.
   Экипаж подкатил к дому и остановился. Мак-Лейн  вышел  вперед,  чтобы
помочь дамам выйти из экипажа.
   - Виктория, - обратился он к девушке.
   Она встала, не позволив взять себя на руки, оперлась на его  плечо  и
спрыгнула на землю.
   - Майор, - сказала она спокойно и откинула назад вуаль.
   В первый момент Роперу показалось, что перед ним фарфоровая  кукла  -
холодная и бесстрастная. Ну, уж это леди, так леди. От кончиков волос до
шелковых панталон, которые Господь запрещает показывать  мужчинам.  Судя
по прядке, выбившейся из-под чепца, ее волосы  были  светло-каштановыми.
Голос звучал низко. Роперу это понравилось, он терпеть не мог  визгливых
баб.
   Тем  временем  Мак-Лейн  помог  выйти  из  экипажа  еще  одной  даме.
Темноволосая и темноглазая, она была не так хороша, как Виктория, но  ее
улыбка показалась Роперу очень приятной. Это, очевидно,  кузина  будущей
хозяйки.
   Следующая девушка не стала  дожидаться,  пока  ей  помогут  выйти  из
экипажа, и сама соскочила на землю. Она  откинула  назад  свой  чепец  и
восторженно осматривалась по сторонам.
   - Как здесь прекрасно! - воскликнула  она.  Гарнет,  стоявший  позади
Ропера, даже присвистнул при ее появлении. Девушка  была  очень  молода,
почти ребенок, но  восхитительно  красива.  Копна  волнистых  золотистых
волос обрамляла нежное личико с огромными темно-голубыми глазами.  Ропер
подумал, что с девчонкой будет много хлопот. Уж слишком хороша, чтобы ее
можно было оставить здесь одну хоть на минуту.
   - Гарнет, Ропер. - позвал Мак-Лейн. - Виктория, дорогая, - сказал он,
сияя самодовольной улыбкой, - эти двое -  мои  главные  помощники.  Уилл
Гарнет - управляющий, а Джейк Ропер охраняет нас всех. Ну-ка,  мальчики,
скажите "здрасте" моей нареченной, мисс Виктории Уэйверли.
   Виктория грациозно протянула управляющему руку, затянутую в перчатку.
   - Мистер Гарнет, - произнесла она почти шепотом.
   Мэм, - Гарнет крепко пожал протянутую руку и  окинул  Викторию  таким
взглядом, что она невольно отступила назад:  ей  показалось,  будто  она
наткнулась на змею, таким этот взгляд был холодным и злым.
   Виктория постаралась поскорей освободить руку и с трудом, удержалась,
чтобы не вытереть ее о юбку. Она повернулась к другому мужчине.
   - Мистер Ропер, - она взглянула на  него  и  похолодела.  Даже  низко
надвинутая шляпа не могла  скрыть  презрительного  ледяного  блеска  его
глаз. Ропер  не  заметил  протянутую  руку.  Он  опустил  глаза  и  стал
рассматривать ее грудь, потом посмотрел в лицо и слегка приподнял шляпу.
Виктория опустила руку и отвернулась. Ее  беспокойство  нарастало.  Если
манеры Гарнета были просто вызывающими, то этот второй поверг ее в ужас.
Он смотрел на нее с таким презрением, что девушка была потрясена.  Никто
и никогда, даже солдаты-янки, не позволяли себе подобного.
   Виктории понадобилось все ее самообладание, чтобы сохранить  на  лице
безмятежное спокойствие.
   - Если вы не против, майор, мы бы хотели ополоснуться. Эта  пыль  так
ужасна.
   - Ну, конечно, конечно. Кармита! Покажи мисс Виктории и девушкам  где
им помыться.
   Когда майор заговорил со слугами, его голос стал  таким  резким,  что
Виктория с удивлением посмотрела на него. Сама она всегда была учтива  с
прислугой. Но маленькая толстушка, явившаяся на зов майора, казалось, не
обратила внимания на тон хозяина и была всем довольна.
   - Пойдемте со мной, - сказала она Виктории с ласковой улыбкой.
   Девушка, обернулась. Кузина Эмма стояла подле нее, а  младшая  сестра
Селия уже умчалась куда-то. Услышав голос сестры, она подбежала  к  ней.
Ее личико сияло от восторга. От старшей сестры не укрылось, как смотрели
на нее мужчины. Неудивительно. На Селию  всегда  обращали  внимание,  но
здесь было что-то иное. Они рассматривали ее как кошка разглядывает мышь
перед тем, как схватит. Виктория уже начала жалеть, что привезла с собой
младшую  сестру.  В  Огасте  ей,  по  крайней  мере,  не   пришлось   бы
сталкиваться с подобными типами.
   Девушки поспешили в дом, впереди Селия,  за  ней  Виктория  и  следом
Эмма.
   Эти мужчины... ужасно... - прошептала она.
   Огромный дом в испанском стиле со  стенами  из  белого  необожженного
кирпича несколько сгладил неприятное впечатление. Внутри было прохладно,
и настроение Виктории несколько улучшилось.  Комнаты  были  просторными,
стены белоснежными, а полы устилали яркие ковры.
   Кармита провела их на второй этаж. Они прошли  мимо  первой  двери  и
открыли вторую.
   - Ваша комната, сеньорита, - приветливо сказала она.
   Виктория огляделась. Пол в спальне был из темного дерева. Левый  угол
занимала роскошная  кровать  под  балдахином,  а  в  правом  размещалось
огромное зеркало. Под окном стояла кушетка, покрытая пледом.  В  комнате
был умывальник с простым белым кувшином и миской.
   - Это замечательно, - улыбнулась Виктория, обращаясь к Кармите.
   Селия носилась по комнате, юбки ее развевались.
   Твоя  собственная  комната,  -  восторженно  воскликнула  девушка,  -
подумать только, твоя собственная!
   Дома они с Викторией занимали одну комнату, так как иметь каждой свою
казалось непростительной роскошью.
   - У нас с Эммой тоже будут свои комнаты, правда?
   Виктория взглянула на Кармнту, и та кивнула в ответ.
   - Конечно, милая, - сказала она сестре, убирая ее  золотые  локоны  с
лица.
   Нет, ни в коем случае нельзя было оставлять  ее  дома  с  родителями,
которые до сих пор оплакивали гибель старшего сына на войне.  Дома  было
так уныло и безрадостно, а Селии нужен смех и солнечный свет, тогда  она
и сама будет сиять, как маленькое солнышко. Она была слабой и возбудимой
девочкой, тепличным цветком, которому нужны забота и внимание, чтобы  он
зацвел.
   - Можно посмотреть мою комнату? Пожалуйста!
   Восторг Селии был настолько заразительным, что вскоре  уже  они  все,
включая и Викторию, дружно смеялись в холле первого этажа.
   - Сколько комнат в доме?
   - Пятнадцать, сеньорита. Восемь внизу, и семь наверху.
   - А вы тут домоправительница?
   - Да, сеньорита. Еще есть Лола - повариха,  и  моя  дочь  Жуана,  она
помогает мне по дому.
   Виктория заметила темноволосую молодую  женщину,  когда  выходила  из
экипажа.
   - Так это вашу дочь я видела около  конюшен?  -  спросила  она.  Лицо
Кармиты стало непроницаемым.
   - Нет, сеньорита. Это Анжелина  Гарсиа.  Жуана  никогда  не  ходит  в
конюшни.
   А чем занимается Анжелина?
   В ответ Кармина только пожала плечами.
   Комнаты, приготовленные для Эммы и Селии, были абсолютно одинаковыми,
скромными, но милыми. Селия попрыгала на каждой кровати,  не  переставая
громко восторгаться. Даже Эмма повеселела. Как знать, может, жизнь  и  в
самом деле переменится к лучшему. Виктория  очень  хотела  бы  разделить
оптимизм своих сестер, но у нее это плохо получалось.  Сердце  наполняли
щемящая тоска и холод. Ей предстоит  стать  женой  Фрэнка  Мак-Лейна,  и
только полная безысходность могла толкнуть ее на этот шаг.  Конечно,  он
был очень добр, но Виктория сомневалась, что настанет такое время, когда
ей будет приятно его общество.
   При мысли о замужестве ее охватила дрожь. У.  Мак-Лейна  были  мощные
плечи и короткая шея, как у быка,  он  был  не  очень  высок  и  казался
грубым. Даже мысль о том, чтобы делить  с  ним  одну  комнату,  повергла
Викторию в уныние. Лучше не думать об этом. Зато  теперь  Селия  и  Эмма
будут сыты, одеты и обуты. Война полностью разорила их  семью,  и  майор
казался им единственной надеждой. Но теперь, когда Виктория увидела этих
ужасных мужчин, Гарнета и Ропера, и поняла, какими глазами все остальные
смотрят на Селию, она усомнилась, правильно ли поступила, взяв  с  собой
сестер.
   Ропер смотрел на нее с откровенным  презрением,  и  от  него  следует
держаться подальше. Виктория была очень рада, что он не взял ее  руку  и
не прикоснулся к ней. Но она не могла понять причины  такого  отношения.
Никто и никогда в жизни не относился к ней так! Она  была  Уэйверли,  ее
мать - Крэйтон. Два этих старинных рода насчитывали не одну сотню лет  и
восходили к знатным английским фамилиям. Перед войной они были на  самой
вершине социальной пирамиды. Перед войной...
   У них были богатство и знатность и все  те  привилегии,  которые  они
давали, а затем они остались ни с чем. Но с  этим  Виктория  справилась.
Она умела ходить с высоко поднятой головой, даже когда испытывала  голод
и дрожала от холода. Ее платья были в заплатах,  а  подметки  на  туфлях
прохудились, но это не мешало ей сохранять достоинство.  Одежда  никогда
не была смыслом  ее  существования,  и  эту  утрату  Виктория  перенесла
довольно легко.
   Однако  самый  страшный  урон,  который  нанесла  война   их   семье,
заключался не в этом. В первую же зиму погиб жених Эммы,  и  с  тех  пор
грусть не покидала ее.  Затем  умерла  мать  Эммы,  которая  приходилась
сестрой матери Виктории, и Уэйверли взяли девушку в свою семью. Во время
Уайлдернесской кампании погиб Роберт, брат Виктории. Именно тогда она  и
потеряла родителей. Самое ужасное, что  они  были  живы,  но  сердца  их
очерствели от горя и умерли.
   Виктория всегда знала, что Роберт был центром внимания семьи и  самым
любимым ребенком, но  никогда  не  ревновала.  Она  и  сама  была  очень
привязана к нему. Несомненно, родители  любили  и  девочек,  и  Виктории
казалось, что после гибели  Роберта  они  еще  больше  полюбят  дочерей,
однако этого не произошло. Виктория вспомнила о доме, об отце и  матери,
отгородившихся от всего мира своим горем, и поняла, что не  должна  была
оставлять с ними свою шестнадцатилетнюю сестру. Селия была не похожа  на
других детей, и подчас окружающим приходилось с ней трудновато. Виктория
всегда была рядом с ней, готовая защитить ее.
   - Майор сказал, что свадьба сегодня вечером.  У  вас  платье  готово,
сеньорита? - прервала Кармита ее грустные размышления.
   - Сегодня вечером? Ты уверена? - Виктория похолодела.
   - Ну да. Он уже послал за святым отцом. Он сам  мне  сказал  об  этом
сегодня утром.
   Не сказав больше ни слова, Виктория вернулась в  свою  комнату,  куда
уже доставили чемоданы. С помощью Эммы они разложили все вещи и  достали
свадебное платье, купленное на деньги майора. Кармита тут же унесла  его
гладить.
   - Знаешь, ты совсем не обязана проходить через все это, -  неожиданно
сказала Эмма, - мы всегда можем уехать домой.
   - Как ты мыслишь это сделать? - Виктория устало прислонилась к дверце
шкафа, - Ты и в самом деле думаешь, что майор оплатит нашу дорогу домой?
Нет, я дала слово, и я сдержу его!
   Эмма взяла в  руки  тонкую  ночную  рубашку,  за  которую  тоже  было
уплачено из денег майора. За всю их одежду, даже за белье, заплатил  он,
я теперь у них было все новое.
   - Ты считаешь, нам не следовало приезжать сюда?  -  с,  беспокойством
спросила она. - Не знаю, - неуверенно сказала  Виктория.  Я  молю  Бога,
чтобы все было хорошо. Но эти мужчины внизу... и то, как они смотрели на
Селию...
   - Да, я видела.
   Виктория подошла к окну. Природа здесь была роскошная, но  совершенно
чужая и непохожая на ту, к которой она привыкла.
   Она надеялась, что на ранчо