у  ребенку.  Ее  маленькие  соски  потемнели  и
набухли.
   Он снимал сапоги и раздевался, не сводя глаз с Виктории. Растянувшись
рядом с ней, он слегка прикоснулся языком к левому соску и обвел  вокруг
него круг.
   Виктория   застонала   и   изогнулась,   почувствовав   его   горячее
прикосновение. Ее груди были напряжены, и малейшее прикосновений  к  ним
ее, сильно волновало. Виктория готова была разразиться  слезами,  толком
не осознавая, чего больше  в  ее  ощущениях  -  восторга  или  боли.  Он
поцеловал правый сосок так же осторожно и нежно. Виктория изогнулась. Ей
хотелось крикнуть ему "нет", сказать, чтобы он остановился. Но с ее  губ
срывались только легкие стоны, которые вовсе не были знаком протеста, ее
бедра поднимались и открывались ему навстречу.
   - Ты помнишь,  тогда,  в  библиотеке,  -  прошептал  Джейк,  покрывая
легкими поцелуями се шею, - мы так спешили, что я не успел снять с  тебя
панталоны и порвал их, чтобы скорее до тебя добраться.
   Она только стонала, извиваясь всем телом.
   - Джейк, - прошептала она, и в  ее  голосе  было  столько  страсти  и
желания, что Джейк понял: она прекратила борьбу. Ее бедра снова подались
ему навстречу, и он приник к ее рту в страстном  я  долгом  поцелуе.  На
этот раз он, кажется, опять не успеет снять с нее панталоны. Оторвавшись
от губ Виктории, Джейк скользнул ниже. Его  голова  оказалась  между  ее
ног, и он прижался  губами  к  ее  самым  сокровенным  местам.  Виктория
закричала и, стараясь заглушить свой вопль, впилась зубами в подушку. Ее
бедра сжались вокруг головы Джейка,  пятки  уперлись  в  матрас,  и  она
изогнулась всем телом ему навстречу. Он проникал языком все глубже...
   Когда Джейк лег на нее, она открыла глаза, приветствуя  его  пьянящее
прикосновение.
   Тебе не больно? - тихо спросил он.
   - О нет, Джейк. Только не останавливайся, не останавливайся, милый, -
простонала она в ответ.
   Своими горячими ладонями она сжимала плечи  мужа,  ее  ноги  обвились
вокруг его бедер.
   -  Нет,  не  остановлюсь,  -  в   его   охрипшем   голосе   слышалось
удовлетворение. На этот раз он был очень осторожен и контролировал  силу
и ритм своих движений.
   Виктория содрогнулась и подняла бедра ему навстречу, она  молила  его
проникнуть глубже, но он боялся это сделать. Наконец, не сдерживаясь, он
дал ей то что она требовала. Его чресла запульсировали  и  опустошались.
Ноги Викторин в белых чулках по-прежнему обхватывали  его.  Она  лежала,
побежденная и удовлетворенная.
   Дыхание Джейка выровнялось, сердце перестало  выпрыгивать  из  груди.
Виктория расслабленно и неподвижно лежала рядом с ним. Их тела были  уже
сухими, и Джейк заметил, что от холода на плечах жены появились мурашки.
Он укутал ее простыней, и она, закрыв глаза, задремала.
   Виктория казалась счастливой и удовлетворенной лежа рядом  с  ним,  и
все-таки Джейк чувствовал, что сейчас они не вместе,  а  каждый  сам  по
себе. Раньше она оставалась в его объятиях, ее голова покоилась  у  него
на плече, а нежная ладонь лежала у него на  груди.  Они  лежали,  вдыхая
запах, исходивший от их тел, и были словно  единым  целым.  Теперь  этой
близости не было. Раньше он и не подозревал, как  важны,  для  него  эти
часы, проведенные рядом с Викторией, когда накал страстей уже спал.
   Да, он выиграл пока только первую битву. Война же еще не закончилась.
Его угнетала ее холодная отстраненность. Он хотел, чтобы она вернулась к
нему, не чувствуя себя побежденной.
   Ему предстояло заново завоевывать собственную жену, и  он  знал,  что
это потребует массу терпения. Двадцать лет он потратил, готовя  отмщение
за родителей, следующие двадцать он  посвятит  Виктории.  Он  научит  ее
любить мужа и доверять ему, если только она даст ему такую возможность.
   Джейк повернулся к жене и снова привлек ее к себе. Близость  обладала
волшебным воздействием, которому их тела подчинялись помимо их воли. Это
было его действенным оружием, и он воспользуется этим, потому что боится
потерять ее.
   - Расскажи мне об этом, Виктория, - прошептал он, потершись  носом  о
кудряшки на ее виске.
   - О чем? - ее голос казался спокойным  и  равнодушным.  Она  даже  не
приоткрыла глаз.
   О Мак-Лейне.
   Вот о нем-то Виктория сейчас  меньше  всего  хотела  вспоминать.  Она
устала и желала только одного - спать, спать и  спать.  Но  будь  момент
более подходящим, это ничего бы не изменило. Она не хотела вспоминать  о
Мак-Лейне,  не  желала  обсуждать  его  с  Джейком.   Он   принудил   ее
капитулировать, и этого Виктория еще не забыла.
   Прикусив губу, она подумала, что лучше было бы ему  сейчас  уйти.  Но
он, похоже, совершенно не собирался этого делать.
   Нет, - ответила Виктория, - я не хочу об этом говорить.
   - Но я должен знать, - прошептал Джейк, целуя жену в висок.
   Глаза жены широко раскрылись. С тех  пор  как  она  забеременела,  ее
чувства в любой момент готовы были вырваться наружу,  нужен  был  только
повод.
   - Ты хочешь знать? Тебе это нужно?  Объясни,  при  чем  же  здесь  я?
Почему я должна делать то, что тебе нужно? Это мне необходимы  поддержка
и забота мужа, его доверие! Ты когда-нибудь интересовался тем,  что  мне
нужно?
   - Прости, моя милая. Я сделаю все, что тебе нужно.  -  В  его  ответе
было столько неподдельной искренности, что Виктория успокоилась.
   - Я не знаю, как ты  сможешь  это  исправить.  По-моему,  это  просто
невозможно, в ее голосе звучала тревога.
   - Позволь мне по крайней мере попробовать. Ведь мы с тобой  -  муж  и
жена, и у нас будет ребенок, - он провел своей  большой  ладонью  по  ее
шелковистому животу, жалея о том, что потерял целых три месяца,  которые
провел без нее. - Расскажи, что ты чувствуешь? На что это похоже?
   Виктория иронически усмехнулась:
   - Ну, теперь я могу много чего порассказать. Сначала я  почувствовала
себя смертельно больной. Меня одолевала такая тошнота, что  я  не  могла
поднять головы от подушки. Запах пищи казался мне отвратительным.  Потом
у меня были постоянные позывы помочиться, - Виктория сама удивилась, что
смогла произнести вслух нечто подобное. - Я  все  время  ощущаю  тяжесть
внизу живота. Мне неприятно, когда одежда  трется  о  соски,  а  если  я
пытаюсь быстро двигаться, то теряю сознание. Плачу несколько раз на  дню
без всякой причины. Днем ужасно устаю, а ночью лежу без  сна.  В  общем,
масса удовольствий.
   Джейк мягко усмехнулся и поцеловал жену в губы.
   - И когда это кончится?
   - В конце марта, - теперь, когда он сам спрашивал о ребенке,  она  не
считала нужным что-то скрывать.
   Джейк погладил ее живот, потом скользнул рукой  между  ног.  Виктория
застонала. Раньше она ни за что бы не поверила, что может  ответить  ему
после такой бурной страсти. Но низ  ее  живота  уже  напрягся,  а  бедра
раскрылись навстречу Джейку.
   - Ты так хороша, ты такая теплая, - шептал Джейк, - я не могу понять,
что случилось с Мак-Лейном.
   Виктория с тревогой взглянула на мужа. Но  он  действительно  не  мог
понять. Виктория и сама не знала причин такого поведения Мак-Лейна,  она
могла рассказать только, как все происходило.
   - Он пытался, пытался дважды, но не мог ничего. Он ужасно разозлился,
сделал мне больно, но это тоже не помогло. Потом он  больше  ко  мне  не
приходил.
   - Он сделал тебе больно?  Как?  -  Джейк  закрыл  глаза.  Слова  жены
причиняли ему страшную боль.
   Но она этого не замечала. Все ее внимание было  поглощено  ощущениями
от прикосновения пальца Джейка, который проникал все глубже и глубже.  -
Он делал... - Виктория почти стонала, - он делал так же, как ты  сейчас.
Только это было очень больно, и была кровь. Это было  ужасно.  Ненавижу;
ненавижу его! Но когда это  делаешь  ты...  Да...  Вот  так...  Мне  так
хорошо.
   Джейк с  ужасом  представил  себе,  каково  это  было  для  Виктории,
невинной и чистой девушки, оказаться в постели с Мак-Лейном.  Теперь  он
понял, почему не было крови, когда он впервые взял свою жену. Он сожалел
вовсе не о том, что сорвать печать девственности пришлось не  ему.  Нет,
Джейку тяжело было думать о том, как Виктория была напугана и какие муки
испытала.
   Теперь он был уверен в одном. Он - единственный мужчина  у  Виктории.
Единственный,  кто  владел  ее  телом.  Она  принадлежала  ему   одному,
окончательно и бесповоротно. И он не отпустит ее от себя.

Глава 19

   Джейк приказал Кармите перенести вещи Виктории обратно в их  спальню,
поскольку не надеялся, что она  сама  сделает  это,  так  как  прекрасно
понимал, что между ними пока заключен не мир, а хрупкое  перемирие.  Она
больше не противилась ему физически, но  по-прежнему  была  сдержанна  и
холодна, и Джейк знал, что он еще не прощен. Но пока ему было достаточно
того, что она вернулась в спальню.
   - Что там у вас стряслось? - спросил его Бен на следующее утро.
   Джейк коротко объяснил, и Бен только головой покачал:
   - Черт меня побери, если я понимаю этих женщин: ожидаешь одно, а  они
сделают наоборот. А если ты заранее ждешь, что  они  поступят  наоборот,
они придумают еще что-нибудь.
   Джейк усмехнулся. Похоже, Бен говорил о себе и Эмме.
   - Ну что, решил отступить? - спросил он младшего брата.
   - Да, кажется да. С девочками из  салуна  все  легко  и  просто.  Эти
благородные девицы не по мне. До  начала  зимы  выберусь  в  Санта-Фе  и
погуляю там на славу.

***

   Гарнет вернулся в Санта-Фе и залег на дно.  У  него  было  достаточно
времени. Наступала зима, и до весны он не  собирался  начинать  активных
действии. С "Жабой" он расстался несколько недель тому назад,  и  сейчас
уже другой его старый знакомый подбирал людей  ему  в  отряд.  Сбор  был
назначен на конец февраля. Гарнет совсем не жалел о том, что "Жаба" ушел
от него. От этого подонка  всего  можно  ожидать.  Он  сам  мог  всадить
Гарнету пулю в спину и воспользоваться его планом.
   Приходя в салун, Гарнет всегда располагался около  самого  выхода  на
тот случай, если придется внезапно спасаться бегством. И в тот вечер  он
сидел на своем  обычном  месте,  когда  его  внимание  привлек  вошедший
темноволосый мужчина.  На  бедрах  у  него  висела  перевязь  с  тяжелым
пистолетом, а походка была уверенной и спокойной. Вошедший не  важничал,
но чувствовалось, что он готов преодолеть  любое  препятствие  на  своем
пути. Гарнету этот новый посетитель показался чем-то знакомым.
   Внимательно всмотревшись, Гарнет задрожал и покрылся холодным  потом.
На какое-то мгновение ему показалось, что перед ним стоит Джейк  Саррат.
Но нет, это был не он, хотя сходство поразительное, подумал Гарнет.
   Черноволосая накрашенная девица из салуна окинула пришедшего  опытным
взглядом и, подойдя к нему, обняла за талию. Он посмотрел на нее  сверху
вниз, усмехнулся и кивнул. Обнявшись, парочка направилась вверх по узкой
лестнице.
   Гарнет тем временем надвинул шляпу на  самые  глаза  чтобы  его  лица
совсем не было видно. Он слышал, как незнакомец обратился к  девушке,  и
его голос тоже показался  ему  знакомым.  Похоже,  Гарнет  встречал  его
где-то пару раз. Он чертовски похож на Саррата. Гарнет  опустил  голову.
Внезапно он вспомнил и затрепетал от страха. Он  видел  этого  парня  на
ранчо. Тогда он был с бородой и назвался Таниером. Да,  этот  самый.  Он
приехал, нанялся на работу, а потом вдруг исчез. Конечно, это Саррат, но
не Джейк, а его брат! Какая удача! Надо подождать минут  пять,  и  когда
этот черт займется девочкой, войти  к  ним  и  всадить  ублюдку  пулю  в
затылок, пока он первый этого не сделал. Гарнета удерживало только одно:
он боялся, что Джейк может оказаться где-то поблизости.
   Оглядев зал, Гарнет не нашел ни одного знакомого лица. Но это его  не
успокоило. Сарраты наняли новых людей, и они могли сидеть сейчас рядом с
Гарнетом, возможно, они уже окружили его.
   Нет, наверх Гарнет не пойдет. В другой раз может представиться случай
более удобный.
   Стараясь  не  привлекать  внимания,   Гарнет   встал   из-за   стола,
выскользнул за дверь и бросился бежать прочь. Он бежал так  быстро,  что
поскользнулся и чуть было не расквасил себе нос, но успел  опереться  на
руку. Правда, и тут ему не повезло.  Он  угодил  ладонью  прямо  в  кучу
конского навоза. Вытирая руку о стену ближайшего дома, он всю свою злобу
изливал на голову Сарратов. Они во всем виноваты, и в этом его последнем
унижении тоже. Они за все и заплатят.
   Он добрался до поилки для лошадей и вымыл в ней  руки.  Теперь  можно
было идти домой. Домом  ему  служила  небольшая  пристройка  в  конюшне,
которую они снимали  вдвоем  с  Кинзи.  Но  сейчас  становилось  слишком
холодно, и пора было подыскивать что-то более основательное.
   Когда Гарнет вернулся, Кинзи уже спал, завернувшись в одеяло.  Гарнет
толкнул его сапогом в бок.
   - Кинзи! Поднимайся. Чертовы Сарраты в городе. Возможно, вдвоем!
   Кинзи мгновенно проснулся и сел.
   - Ты видел Джейка?
   - Нет, его брата. Не помню, как его зовут. Этот ублюдок  приезжал  на
ранчо.  Он  назвался  Таннером.  Видно,   они   с   Джейком   обо   всем
договаривались прямо у нас под носом.
   Кинзи сидел молча и неподвижно. Последний  план  Гарнета  был  полным
идиотством, но Кинзи никогда не стал бы перечить  Гарнету.  Зачем?  Этот
козел никак не может успокоиться из-за  той  маленькой  свистушки.  Мало
того, ему, видишь ли, ранчо подавай. Похоже, он спятил, как и  Мак-Лейн.
Кинзи  был  вместе  с  Гарнетом  много  лет,  но,  видно,  пришла   пора
расставаться. Их пути расходятся.
   - Знаешь, Гарнет, что-то нет у меня желания тащиться с тобой  обратно
в Королевство, - медленно произнес Кинзи. - Говорят, выше по  реке  есть
неплохое местечко. Там я и обоснуюсь. Да, так я и сделаю.  Пора  мне  на
покой. Двадцать лет назад я был с тобой против Сарратов, но теперь-то  я
на двадцать годков постарше.
   - Мне совсем это не нравится, Кинзи, - ответил .Гарнет. - Столько лет
были вместе. Ну что ж, каждый волен делать то, что считает нужным.
   - Хорошо, что ты меня понял. Я уеду рано утром, пока все спят,  чтобы
не попасться на глаза людям Сарратов.
   Разговор был окончен. Завернувшись  в  одеяла,  они  легли,  и  Кинзи
мгновенно заснул. Он так и не услышал сухого щелчка, когда Гарнет  взвел
курок пистолета. Да и проснись он, это бы  его  не  спасло.  Гарнет  без
промедления всадил ему пулю в затылок.
   Он не думал, что кому-нибудь в голову  придет  обратить  внимание  на
одиночный выстрел, и все-таки решил  сразу  уходить.  Свернув  одеяло  и
вскинув на плечо винтовку, он бросил последний взгляд на тело Кинзи,
   - Я же говорил тебе, дураку, каждый должен делать то, что  должен,  -
процедил он сквозь зубы, - а если ты не со мной, значит, против меня.

***

   В тот год снег выпал  рано.  Тонкий  белый  ковер,  покрывший  землю,
предвещал скорое наступление холодов. Виктория проснулась ранним утром и
подошла к окну. В этот момент ребенок впервые шевельнулся. Положив  руку
на живот, она замерла в ожидании. Может быть, это сейчас повторится?
   Джейк  заметил  ее  неподвижность  и  с  беспокойством  спросил,  что
произошло.
   Подойдя к жене, он положил одну руку ей на живот, другой обнял ее  за
талию. Виктория была  вся  поглощена  новым  ощущением,  а  мужем  снова
овладело желание. Так они простояли  неподвижно  несколько  минут,  пока
Джейк не  уловил  слабые,  едва  заметные  толчки.  У  него  перехватило
дыхание, и сердце радостно забилось. До сих пор беременность проявлялась
только в  тяжелом,  болезненном  состоянии  жёны.  Но  сейчас  все  было
по-другому. Сама жизнь билась у вето вод рукой.
   Виктория прижалась к мужу, зная, что бесполезно  пытаться  отдалиться
от него. Как и раньше, он готов был заниматься любовью в любое  время  и
никогда не отказывал себе в этом удовольствии. Его  влечение  к  ней  со
временем только росло. На ее теле не осталось ни одного уголка,  который
он не успел бы поцеловать и приласкать.  Беременность  сделала  Викторию
более  чувствительной,  и  каждое  его  прикосновение  приносило   новое
наслаждение. Иногда ей казалось, что она вот-вот утонет в море  страсти,
которую муж обрушивал на нее. И все-таки той  полноты  ощущений  и  того
покоя, в который она погружалась до их ссоры, уже не было.
   Напротив, в душе Виктории росла обида. Его страсть начала подавлять и
раздражать ее. Ведь с его стороны  была  только  физическая  близость  и
больше ничего.  А  она  продолжала  любить  его  даже  после  того,  что
произошло. Не будь чувство Виктории таким сильным, вряд ли его поведение
оставило бы такую глубокую рану в ее  душе.  Да,  сейчас  он  был  очень
заботлив. Но как же иначе, ведь она носила его ребенка. Да, он стремился
к ней, но она нужна ему только в постели. До сих пор с его  губ  еще  не
сорвалось ни одного слова любви.
   Ее  по-прежнему  обижали  его  недоверие.  Как  он,  ее  муж,  посмел
заподозрить ее в  таком  ужасном  предательстве?  Он  слишком  ненавидел
Мак-Лейна даже мертвого. Иногда Виктории казалось, что призрак майора  и
души родителей Джейка все еще витают здесь, в доме,  не  давая  угаснуть
многолетней злобе и ненависти.
   Конечно, самое лучшее-забрать ребенка и уехать. Она хотела, чтобы  он
рос, окруженный веселыми  счастливыми  людьми  в  доме  без  привидений.
Виктория вновь возвращалась  к  мысли  об  отъезде.  Но  как  это  можно
осуществить? Как и куда она может уехать? И как поступят сестры? Похоже,
они вовсе не собирались покидать ранчо. Эмма не сводила  своих  огромных
глаз с Бена, все ее чувства были на виду. Да и потом, ранчо уже стало ее
домом. Конечно, она не захочет расстаться с Беном и уехать.
   Селия взрослела с каждым днем. Она стала спокойной, вдумчивой и  вела
себя с достоинством. Теперь ее волосы были всегда  аккуратно  причесаны.
Платья она выбирала самые скромные и наконец перестала бегать и прыгать,
а стала  ходить  степенно,  как  и  подобает  воспитанной  девушке.  Она
по-прежнему пыталась приручить Рубио, хотя того слепого обожания уже  не
было. Нет, Селия тоже не захочет уезжать.
   Джейк повернул жену к себе лицом и положил руки ей на грудь. Виктория
спокойно и серьезно посмотрела ему в глаза. Он ответил  ей  взглядом,  в
котором легко читались его отнюдь не  серьезные  намерения.  Правда,  он
только что закончил одеваться, но с этим у него никогда не было проблем.
Он сбросит одежду в одну минуту. Джейк отвел жену обратно в  постель,  и
прошло не меньше часа, прежде чем супруги покинули спальню.

***

   Наконец пришла настоящая холодная зима. Талия Виктории округлилась, и
теперь положение ее стало заметно  всем  и  каждому.  Характер  ее  тоже
изменился. Она была гораздо спокойнее и даже казалась сонной,  поскольку
все ее внимание было сосредоточено на растущей внутри нее  новой  жизни.
Она  больше  не  занималась  хозяйством,  потому  что  быстро  уставала.
Утренняя тошнота бесследно прошла, и физически Виктория чувствовала себя
вполне здоровой.
   Она считала, что ее большой живот оттолкнет от нее Джейка  и  охладит
его любовный пыл, но тут она ошиблась. Они по-прежнему проводили  вместе
каждую ночь. Джейк был очень бережен к  жене,  придумывая  все  новые  и
новые позы, чтобы получить удовольствие, не причинив вреда  ни  ребенку,
ни  Виктории.  Правда,  она  вряд  ли  была  в  состоянии  оценить   его
тактичность, - ведь ей и в голову не приходило, что далеко не все  мужья
так обращаются со своими беременными женами.
   В один из декабрьских  дней  у  Анжелины  начались  роды.  Несчастная
женщина промучилась в одиночестве не меньше  часа,  прежде  чем  мужчины
услышали ее крики и пришли сообщить хозяйке.
   Ни  Кармита,  ни  Лола  не  проявили  ни  малейшего  желания   помочь
несчастной.   Виктория   постаралась   подавить   отвращение,   поначалу
охватившее  ее.  Возможно,  ее  собственное  положение  помогло   ей   с
сочувствием отнестись к этой всеми презираемой шлюхе. Как бы то ни было,
она завернулась в теплую шаль и отправилась в каморку Анжелины.