юще посмотрела на него:
   - Если ты построишь еще одну дамбу, я взорву и ее.
   - Я не собираюсь строить новую дамбу, -  раздраженно  ответил  он.  -
Черт побери, я должен был сам взорвать эту дамбу. Я просто не  додумался
вовремя сделать это.
   Ди изумленно уставилась на него.
   - Почему бы ты стал взрывать дамбу?
   - Потому что я был не прав. -  Он  спокойно  смотрел  на  нее,  и  их
взгляды встретились. - Потому что я не имел никакого права  строить  ее.
Потому что я сделал бы что угодно, чтобы вернуть тебя.
   Она никогда не видела его глаза такими голубыми  и  решительными.  Ее
сердце сильнее забилось в  груди,  но  она  боялась  показать  ему  свое
волнение.
   Лукас сделал шаг к ней, но Ди подняла дробовик.
   - Стой там, - предупредила она. Он даже не взглянул на оружие.
   - Ты не выйдешь за меня?
   Она непроизвольно посмотрела в сторону ручья.
   - Нет, не из-за этой проклятой воды! - воскликнул он. -  Оставь  себе
эту долину. Она мне не нужна. Мне нужна ты. Я составлю  документы  таким
образом, что долина останется твоей, и я передам тебе права на Дабл  Си.
Только выйди за меня.
   Она была  поражена  этим  предложением.  Ее  руки  ослабли,  и  ствол
дробовика оказался направленным в землю. Прежде чем она успела перевести
дыхание, Лукас вскочил на крыльцо, осторожно вынул оружие из  ее  рук  и
отложил его в сторону.
   - Что ты сказал? - потрясенно спросила она.
   - Я сказал, что Ручей Ангелов останется твоей личной собственностью и
ты поступишь с ним, как захочешь, без всяких возражений с моей  стороны.
Не знаю, почему я не подумал об этом  раньше.  И  я  отдам  тебе  и  мою
усадьбу. Я отдам тебе все, что угодно, если ты только скажешь "да".
   Ди и представить себе не могла, что он предложит ей такое.  Это  было
просто удивительно и не правдоподобно.
   - Но... почему?
   Он глубоко вздохнул.  Было  чертовски  сложно  оставаться  спокойным,
ставя на карту все, что он имел, и свое будущее счастье.
   - Потому что ты нужна мне, милая. Мне  нужна  жена,  которая  треснет
меня по голове, когда я попытаюсь командовать ею, а ты единственная, кто
посмеет сделать это. Я уже потерял счет тому, сколько раз я просил  тебя
выйти за меня замуж, но хочу, чтобы ты прямо сейчас поняла одну вещь:  я
никогда не делал это ради земли или воды. Я  просил,  потому  что  люблю
тебя. Это ясно?
   Ди не знала, что сказать.  Она  изумленно  смотрела  на  него,  и  ее
сознание было пустым, как хорошо вытертая школьная доска.
   - Я спрашиваю: это ясно? - рявкнул он.
   - Ты не можешь хотеть этого, - выпалила она.
   - Почему?
   - Потому... потому, что я не подхожу тебе, - с жаром произнесла  она.
- Ты собираешься проводить много времени в Денвере, а  я  не  могу  жить
так. Люди стали бы смеяться надо мной. Я не гожусь...
   - Да, ты не годишься, - с досадой согласился он. - К дьяволу  Денвер.
Я лучше останусь с тобой.
   - Я не могу просить тебя отказываться...
   - Проклятие, ты не просишь меня ни от чего  отказываться!  -  зарычал
он, еле сдерживаясь. - Я знаю, что хочу. Отвечай на мой вопрос!
   Ди попыталась собрать свои рассеянные мысли.
   - Мне не нужна твоя усадьба, - сказала она. -  Я  не  выйду  за  тебя
замуж из-за того, что ты предлагаешь мне землю.
   Лукас швырнул свою шляпу на крыльцо, и ему захотелось растоптать  ее.
Вместо этого он схватил Ди за плечи и встряхнул ее.
   - Тогда забудь об этой проклятой земле, - процедил он сквозь зубы.  -
Только скажи, что выйдешь за меня.
   В ее груди  медленно  начала  нарастать  радость,  и  она  попыталась
сдержать ее. Ей казалось, что она может умереть от этого восторга. Лукас
хотел ее. Невероятно, но он действительно хотел ее.  Он  никогда  бы  не
предложил ни дюйма своей любимой усадьбы, если  бы  не  думал,  что  это
единственный способ уговорить ее выйти за него замуж. А он предложил  ей
взять все. Он любил ее, и взгляд этих голубых глаз говорил  о  том,  что
Лукас ни капли не жалел об отказе от  своих  честолюбивых  замыслов.  Он
принял решение, а когда  Лукас  Кохран  принимал  какое-нибудь  решение,
никто и ничто не могли изменить его.
   - Хорошо, - сказала она. Он снова встряхнул ее:
   - Что - хорошо?
   Она начала смеяться.
   - Да, - сказала она.
   - Что - да? - Господи, она могла превратить его в  буйно  помешанного
до конца жизни. Она одарила его ослепительной улыбкой:
   - Да, я тоже люблю тебя. Да, я выйду за тебя замуж. Но не из-за  Дабл
Си или чего-то другого, а только потому, что я люблю тебя.  Разве  могло
быть иначе?
   Лукас так сильно прижал ее к своей груди, что  чуть  не  раздавил  ей
ребра. Он закрыл глаза, потому что их обжигали  слезы.  Он  поставил  на
карту всю свою жизнь и не вынес бы ее отказа.
   - Господи, до чего же ты упрямая.
   - Я знаю, - мирно согласилась она, и слова  ее  были  неразборчивыми,
потому что ее лицо было прижато к его груди. - Такая же упрямая, как ты.
   - Я имею в виду Ручей Ангелов. Он останется  твоим.  Он  нужен  тебе,
дорогая. Раньше я не понимал этого. - Он поцеловал  ее  волосы.  -  Став
новой хозяйкой Дабл Си, ты превратишься в одну из самых  богатых  женщин
штата.
   Она подняла голову и ослепительно улыбнулась.
   - Нет, - сказала она.
   - Конечно, превратишься. Я знаю,  сколько  стоит  моя  усадьба,  черт
побери.
   - Я не хочу брать Дабл Си.
   - Сделка есть сделка.
   - Нет, пока я не скажу "да". Я не возьму Дабл Си. Оно нужно тебе  так
же, как мне нужен Ручей Ангелов. - Ее руки сомкнулись на его спине. - Ты
знаешь, что наш союз должен быть равноправным. Почему это не может  быть
партнерством?
   - Черт возьми, меня это не будет интересовать, -  нетерпеливо  сказал
он. - Пока мы будем женаты.
   У Ди было удивительно мирное настроение.
   - Неважно, чье имя будет указано  в  бумагах,  если  я  смогу  бывать
здесь.
   Она почувствовала, что это было правдой. Ручей Ангелов принадлежал бы
ей, даже если бы в документе стояло имя Лукаса. Она верила ему и поэтому
уже не стала бы бороться, чтобы сохранить свою независимость.  Уважение,
с которым он отнесся к ней, было мерой  истинной  независимости,  и  это
было все, чего ой хотела. Она могла спокойно выйти замуж за  Лукаса,  не
опасаясь за свое достоинство.
   - Это же относится и к Дабл Си,  -  признался  он.  -  Имя  не  имеет
значения. Значение имеешь ты, а земля останется там,  где  была.  Но  мы
сделаем это, как бы ты ни была против, - сказал  он,  наклоняясь,  чтобы
крепко поцеловать ее. - Это будет наследством для наших детей.
   Все ее тело содрогнулось от удовольствия при  мысли  о  часах  любви,
которые  потребуются,  чтобы  завести  этих  детей.  Лукас  заметил   ее
движение, и его тело откликнулось на него.
   - Мы будем часто ссориться, - сказал он, предвкушая это. Он едва  мог
дышать.
   - Почти наверняка.
   - А после ссоры будем заниматься любовью.
   Она отстранилась и внимательно посмотрела  на  него  своими  зелеными
глазами.
   - Ну, это мы еще поглядим.
   - Будем, - сказал он, поднимая ее на руки.
   Сбежав по ступенькам, он остановился у Ручья Ангелов, где хрустальная
вода по-прежнему сверкала и  кружилась,  но,  казалось  ему,  с  большей
живостью, как если бы она была рада своему возвращению в долину.  Громко
рассмеявшись, он швырнул Ди в  воду,  потом  прыгнул  в  нее  сам.  Было
холодно, но это не  волновало  их.  Визжа  от  смеха,  как  ребенок,  Ди
вскочила ему на спину и заставила его снова уйти под воду, они  возились
до тех пор, пока смех Лукаса не замер и в его глубоких голубых глазах не
появились золотые искры.
   Он вытащил Ди на берег и, нагнувшись над ней, задрал ей юбку и стянул
с нее мокрые панталоны. Он не мог ждать ни минуты. Он вошел в нее  одним
сильным движением, застонав, когда ее тугое, горячее тело охватило  его.
Это был настоящий рай. Ноги Ди обняли его, потом ослабли.  Она  толкнула
его в плечо, и он перекатился на спину,  не  отпуская  ее.  Она  села  и
откинула мокрые волосы со своего лица, и у него захватило дух  при  виде
выражения экстаза на ее лице. Это было то самое восторженное  выражение,
которое он видел тогда на рассвете, и он вернул его. Яркое солнце  сияло
у нее за спиной, и так же сияли ее глаза, зеленые, как изумруд. Ди  была
самым прекрасным  существом  из  всех  когда-либо  виденных  им,  и  она
принадлежала ему.
   - Завтра мы поженимся, - произнес Лукас.
   - Как скажешь, дорогой, - промурлыкала она, нагнувшись,  чтобы  нежно
поцеловать его.
   Ей ни на мгновение не удалось одурачить Лукаса.

Эпилог

   Кайл и Тилли Беллами  продали  Бар  Би  и  вернулись  на  Восток.  Ди
получила письмо от Тилли, в  котором  та  сообщала,  что  они  с  Кайлом
счастливы и  собираются  переехать  в  Новый  Орлеан.  Это  письмо  было
единственным, Ди никогда больше не слышала о Тилли.
   Луис и Оливия Фронтерас  пропутешествовали  два  года.  Вернувшись  в
Проспер, к радости родителей Оливии, они купили землю к  западу  от  Бар
Би. Хотя Вилсон Милликен не знал, на какие средства  его  зять  содержит
Оливию, он не считал нужным особенно интересоваться  этим,  поскольку  у
Фронтерасов, по-видимому, всегда были  деньги.  Оливия  выглядела  более
счастливой, чем когда-либо раньше, и это было все, чего отец  желал  для
нее. Вилсон не подозревал, что  его  любимая  дочь  имела  склонность  к
приключениям, и  был  доволен,  что  путешествия  доставили  ей  столько
радости. За короткий период Оливия подарила мужу трех  дочерей.  Она  не
могла бы осчастливить  его  сильнее,  поскольку  Луис  всегда  испытывал
наслаждение от женского общества.
   У Лукаса и  Ди  Кохран  было  пятеро  детей.  Сначала  родилось  трое
мальчиков, настоящих чертенят, как и предсказывал Лукас. Следующими были
две девочки,  и,  когда  первой  из  них  исполнился  год,  Лукас  начал
беспокоиться. Его дочь была так похожа на свою мать, что он  понял:  ему
не удастся расслабиться до конца жизни.
   Лукас и Ди сражались, ругались, мирились и  любили  друг  друга.  Дом
звенел от шума и страсти. Иначе и быть не могло.


   Линда ХОВАРД
   ЛЕДИ С ЗАПАДА

Перевод с английского О.В. Замятиной


Пролог

   Край, о котором пойдет речь, всегда  славился  необычайной  красотой.
Возможно, поэтому люди с древних  времен  предпочитали  селиться  здесь.
Пройдет двадцать пять тысяч лет, прежде чем  его  назовут  "Нью-Мехико".
Трудно себе представить название более неподходящее для этих мест. Разве
оно способно было передать первозданную  красоту  бескрайних  альпийских
лесов, кристально чистых озер, необъятных зеленых лугов и величественных
горных вершин...
   Первыми поселенцами здесь  были  те,  кого  белые  люди  впоследствии
назвали индейцами. Тысячи лет их государство процветало на этой  райской
земле. Но вот явились испанцы. Они привели с собой вооруженных до  зубов
воинов, чтобы забрать золото, которое  в  изобилии  хранили  недра  этой
земли, а потом и саму землю у индейцев.  Все  делалось  во  славу  и  по
велению далеких испанских королей, которые награждали  своих  солдат  за
службу обширными угодьями. Одним  из  первых  испанских  поселенцев  был
Франциско  Перальта,  высокий  красивый  мужчина  с  неистовым  взглядом
зеленых глаз. Он наметил границу своих владений и  защищал  их  не  щадя
живота. Перальта построил дом  из  необожженного  кирпича  и  привез  из
Испании девушку благородного происхождения,  которая  согласилась  стать
его женой. Она родила ему сына, Хуана.
   Пришло  время,  и  предприимчивый  Хуан  Перальта  расширил   границы
владений своего отца. Он добывал золото и серебро,  разводил  лошадей  и
рогатый скот и стал очень состоятельным человеком. Невеста Хуана, как  и
мать, прибыла из Испании. Эта храбрая, энергичная  женщина  сражалась  с
ним плечом к плечу во время набегов индейцев и  во  всем  была  надежной
опорой своему мужу. Она родила ему троих детей: сына и двух дочерей.
   Хуан Перальта выстроил для своей семьи новый, большой и красивый  дом
с арочными дверными проемами, белыми стенами, темными каменными полами и
внутренним двориком.
   Сын  Хуана,  Франциско,  названный  так  в  честь  деда,  значительно
приумножил богатство отца. К  сожалению,  его  любимая  жена  отличалась
слабым здоровьем и  через  шесть  месяцев  после  первых  родов  умерла,
оставив его безутешным вдовцом с  дочерью  Еленой  на  руках.  Франциско
больше так и не женился. Он жил один и  сам  воспитывал  свою  обожаемую
дочь - самое драгоценное, что было у него в жизни.  Шел  уже  1831  год.
Американцы  осваивали  Запад  и  постепенно  проникали   из   Техаса   в
Нью-Мехико. Среди них были трапперы, золотоискатели  и  просто  искатели
приключений. Поначалу их было немного, но постепенно число их росло. Это
были грубые, беспокойные люди, которых не волновала  красота  окружающих
земель. Семейство Перальта смотрело  на  пришельцев  свысока.  Франциско
запретил Елене даже разговаривать с ними.
   Но среди американцев нашелся один смельчак,  Дункан  Саррат,  который
презрел запреты строгого отца. Он полюбил достойную Елену  Перальта,  и,
как ни прискорбно было для отца, она  тоже  полюбила  Дункана.  Поначалу
Франциско пришел в ярость.  Он  грозил,  дочери  проклятием  и  лишением
наследства, но Елена знала, что отец слишком любит ее, чтобы привести  в
исполнение свои угрозы. Девушка настояла на своем  и,  в  конце  концов,
заполучила в мужья своего американца.  Франциско,  скрипя  сердцем,  дал
разрешение на этот брак.
   Будучи неглупым, он очень скоро понял, что Дункан оказался именно тем
человеком, в котором нуждалась его  дочь.  Зеленоглазый  американец  мог
защитить и ее, и их владения, умел постоять за себя и свою семью.
   Франциско не дожил до  появления  на  свет  своего  внука.  Он  умер,
оставив Дункана Саррата владельцем своих  обширных  земель  и  огромного
состояния. К этому времени могущество Саррата было настолько велико, что
он получил прозвище Король Саррат. Династия  Сарратов  сменила  династию
Перальта так же  естественно,  как  ночь  сменяет  день.  Теперь  долину
называли Королевством Саррата.
   Появились не свет наследники: сначала Джекоб, а  два  года  спустя  -
Бенджамин. Мальчики росли в красивом  просторном  доме,  построенном  их
дедом, играли на прохладном каменном полу, спускались с балконов прямо в
цветущий сад, боролись и возились, как пара  тигрят,  и  учились  любить
свое королевство, каждый дюйм его земли.
   Война, развязанная американцами против Мексики в 1845 году,  поначалу
не коснулась Сарратов. Они были слишком далеко от мест, где шли бои.  Но
после войны Мексика уступила Америке  часть  своей  территории,  которую
американцы назвали Новой Мексикой.  Так  одним  росчерком  пера  Сарраты
оказались в другой стране.
   Соединенные  Штаты  не   признали   законов   и   гарантий   прежнего
правительства Мексики. Таким  образом,  в  течение  многих  лет  имевшие
гарантированное право на свои имения землевладельцы в один день лишились
его. Чтобы сохранить за собой свою  собственность,  им  необходимо  было
обратиться  в  правительственные  органы  и  зарегистрировать   ее.   Но
большинство землевладельцев об этом просто не знало. Не  знал  и  Дункан
Саррат, живший в своем королевстве в относительном уединении. Да и какое
значение имели все эти  формальности?  Тот,  кто  захотел  бы  отнять  у
Саррата его королевство, должен был сразиться с ним насмерть.

***

   Звук выстрела разбудил  Джекоба.  Он  скатился  с  постели  и  быстро
натянул  панталоны.  В  свои  тринадцать  лет  он  был  довольно  развит
физически и уже выполнял взрослую мужскую работу на ранчо. Что бы там ни
случилось,  он  не  собирался  прятаться  от  страха  под  кровать,  как
маленький ребенок. Джекоб слышал топот и крики,  эхом  раздававшиеся  по
всему дому и  во  дворе,  слышал  голос  отца,  отдававшего  приказания.
Мальчик сунул ноги в сапоги и  выбежал  в  коридор,  на  ходу  заправляя
ночную рубашку в панталоны. Там он  нос  к  носу  столкнулся  с  младшим
братом, выскочившим из своей спальни.
   - Что случилось? - спросил Бенджамин.
   - Пока не знаю, - ответил Джекоб и побежал вниз по лестнице.  Младший
кинулся за ним.
   В этот момент раздался звук выстрела. Теперь  стреляли  уже  в  доме.
Затем наступило непродолжительное затишье, и вновь  раздались  выстрелы,
эхо от которых прокатилось по комнатам. Братья машинально посмотрели  по
сторонам.
   - Дункан! - это  закричала  Елена,  их  мать.  Она  тоже  выбежала  в
коридор.  В  ее  голосе  слышались  страх  и  отчаяние.  Мать  привлекла
мальчиков к себе.
   - Оставайтесь здесь! - приказала она.
   - - Я помогу отцу, - ответил Джекоб, порываясь к лестнице.  Он  давно
уже был ростом выше Елены и чувствовал себя вполне взрослым.
   - Нет! - мать удержала его за руку. - Оставайся здесь. Это приказ.  Я
сама пойду к отцу, узнаю, что случилось, и вернусь к  вам.  Обещай  мне?
Обещай, что останешься здесь, с Бенджамином.
   - Я сам могу позаботиться о себе! - запальчиво возразил младший.
   Елена на секунду задержала взгляд  на  его  лице,  провела  рукой  по
детской щеке и прошептав: "Оставайся здесь", сбежала вниз.
   Им никогда не приходило в голову, что можно ослушаться  мать,  и  они
остались стоять в коридоре, сгорая от нетерпения и гнева. Они не  знали,
что происходило внизу, но страстно хотели принять в этом участие.
   Снизу раздавались пистолетные и винтовочные выстрелы, заглушая  крики
и топот. Казалось, содрогается весь дом. Потом этот хаос звуков прорезал
высокий женский голос, полный отчаяния и безысходности. Это  кричала  их
мать.
   Старший хотел было сбежать вниз,  но  сдержался.  Он  лег  на  пол  и
просунул голову между перилами лестницы. То, что он увидел, было ужасно.
   Около выхода, распростершись, лежал  мужчина.  Хотя  мальчик  не  мог
разглядеть его лица, наполовину развороченного выстрелом, он сразу узнал
в нем отца. Мать, опустившись над  телом  мужа,  жалобно  стонала.  Ужас
сковал мальчика. В этот момент  какой-то  мужчина  подошел  к  матери  и
куда-то потащил ее за руку. Свет от лампы упал на его  лицо,  и  мальчик
похолодел. Это был Мак-Лейн, один из работников отца.
   - Хватайте маленьких ублюдков, - приказал  кому-то  Мак-Лейн.  -  Они
должны умереть!
   Мальчик все понял. Он отполз назад, вскочил и схватил брата за руку.
   - Бежим, - прошептал он. Братья знали дом как свои пять пальцев.  Они
изучили тут каждый закоулок. Было ясно, что преследователи первым  делом
бросятся в их спальни,  поэтому  мальчики  побежали  в  дальнюю  угловую
комнату для гостей, где был небольшой балкон, выходивший  во  внутренний
дворик. С балкона до земли было не больше шести футов. Во время игр  они
прыгали и с большей высоты.
   - Я спущусь первым, - сказал старший  брат  и  перекинул  ноги  через
перила. Ухватившись за них, он повис над землей,  бесшумно,  как  кошка,
спрыгнул вниз и тут же метнулся  в  заросли  кустарника,  росшего  вдоль
стены дома. Через мгновение младший присоединился к нему.
   - Что случилось? - шепотом спросил он старшего.
   - Папа убит. Это сделал Мак-Лейн. Он схватил маму.
   То там, то здесь раздавались  одиночные  выстрелы.  Люди,  оставшиеся
верными Саррату и семейству  Перальта,  продолжали  сопротивляться.  Под
прикрытием кустарника мальчики поползли вдоль стены  дома.  Их  винтовки
остались в кабинете отца. Они приносили их туда каждый вечер после того,
как тщательно чистили. Теперь надо было  пробраться  туда  и  взять  их.
Старший находился под впечатлением увиденного. У него перед глазами  был
распростертый отец с изуродованным лицом.
   Братья вдруг услышали крики матери, разносившиеся в  холодном  ночном
воздухе. Незамеченными они проскользнули на кухню. Здесь стенания  Елены
слышались громче, они раздавались из Прихожей. Оттуда неслась и ругань.
   Джекоб все понял, ведь ему было уже тринадцать.  Вскочив  на  ноги  и
стараясь двигаться неслышно, он подошел к столу. Его пальцы крепко сжали
ручку кухонного ножа с