ции по большей части со
зрительным содержанием. Этот элемент скрытых мыслей, дейст вуя как
бы в качестве кристаллизационного центра на концентрацию и
распределение материала скрытых мыслей, оказывает, где только
возможно, определяющее влияние на формирование сновидения.
Ситуация сновидения является часто не чем иным, как видоизмененным
и усложненным повторением указанного глубокого переживания:
сновидение лишь очень редко дает точную и без всяких примесей
репродукцию действительных сцен.

     Но сновидение не состоит исключительно из ситуаций, а содержит
также отдельные остатки зрительных образов, речей и даже
неизмененных мыслей. Небесполезно, пожалуй, просмотреть теперь
вкратце изобразительные средства, которыми располагает работа
сновидения для своеобразного выражения скрытых мыслей.

     Обнаруживающиеся путем анализа скрытые мысли представляют
психический комплекс самого запутанного строения. Части его
находятся в самых разнообразных логических отношениях друг к другу:
они могут стоять на первом и на последнем плане; могут быть
условиями, отступлениями, пояснениями, доказательствами и
возражениями; почти всегда рядом с одним направлением мыслей
присутствует противоречащее ему обратное течение. Этому материалу
свойственны все характерные черты знакомого нам мышления наяву; но
чтобы получить сновидение из этого психического материала,
необходимо подвергнуть его сгущающей прессовке, внутреннему
раздроблению, смещению, которое одновременно создает новые
видимости, и, наконец, избирательному воздействию со стороны
наиболее годных для образования ситуаций составных частей. С учетом
генезиса этого материала такой процесс заслуживает название
"регрессии". При переработке психический материал теряет, конечно,
скреплявшие его логические связи: работа сновидения как бы берет на
себя только обработку фактического содержания скрытых мыслей; так
что при толковании сновидения необходимо восстановить связь,
уничтоженную работой сновидения.

     Таким образом, средства выражения работы сновидения можно
назвать жалкими по сравнению со средствами нашего мышления. Однако
сновидение вовсе не должно отказываться от передачи логических
отношений между скрытыми мыслями: очень часто ему удается заменить
эти отношения характерными продуктами собственного творчества.

     Сновидение прежде всего обнаруживает непреложную связь между
всеми частями скрытых мыслей тем, что соединяет весь этот материал в
одну ситуацию: оно выражает логическую связь сближением во времени
и пространстве, подобно художнику, соединяющему на картине,
изображающей Парнас, всех поэтов, которые, конечно, никогда не
находились вместе на одной вершине горы, но в понятии, несомненно,
образуют одну семью. Работа сновидения применяет этот способ
выражения и в частностях, так что если в сновидении два элемента
находятся рядом, это говорит за особенно тесную связь между скрытыми
за ними мыслями. Здесь нужно еще заметить, что сновидения одной ночи
обнаруживают при анализе свое происхождение от одного и того же
круга идей.

     Причинная зависимость в сновидении либо вовсе не выражается,
либо замещается последовательностью во времени двух неодинаково
длинных частей сновидения. Часто это замещение бывает обратным, т. е.
начало сновидения соответствует следствию, а конец == предпосылке.
Прямое превращение во сне одного предмета в другой указывает, по-
видимому, на отношение причины к следствию.

     Сновидение никогда не выражает альтернативу "или == или", а
содержит оба члена ее, как равнозначащие, в одной и той же связи. И я
упоминал, что при воспроизведении сновидения альтернативу "или ==
или" нужно передавать словом "и".

     Противоречащие друг другу представления выражаются во сне
преимущественно одним и тем же элементом (*). Слова "нет", по-
видимому, не существует для сновидения. Противоположность между
двумя мыслями и инверсия выражается в сновидении в высшей степени
странно, именно: одна часть сновидения как бы последовательно
превращается в свою противоположность. Ниже мы познакомимся еще с
другим способом выражения противоречия. Столь частое в сновидении
ощущение затрудненного движения выражает противоречие между
импульсами, т. е. волевой конфликт.

     Весьма пригодным для механизма создания сновидения
оказывается только одно логическое отношение == отношение подобия,
общности, согласования. Работа сновидения пользуется этими случаями
как опорными пунктами для сгущения сновидения и соединяет в новое
единство все, что обнаруживает такое согласование.

     ______________



     (*) Примечательно, что известные лингвисты утверждают:
древнейшие языки человечества отражают совершенно
противоположные крайности одним и тем же словом (сильный ==
слабый, внутри == снаружи и т. д.; "противоположный смысл
первоначальных слов").



     Всех высказанных нами замечаний, конечно, недостаточно для
правильной оценки всей суммы средств, которыми располагает работа
сновидения для выражения логических отношений между скрытыми
мыслями сновидения. В этом отношении разные сновидения бывают
обработаны более тонко или более небрежно: неодинаково старательно
придерживаются имеющегося текста и неодинаково пользуются
вспомогательными средствами работы сновидения; в этом случае
сновидения кажутся темными, спутанными и бессвязными. Когда сон
очевидно нелеп и содержит очевидное противоречие, это происходит
преднамеренно: своим с виду небрежным отношением ко всем
логическим требованиям сновидение указывает на какую-то скрытую
мысль; нелепость в сновидении означает противоречие, насмешку и
издевку в скрытых мыслях. Так как это объяснение является самым
сильным возражением против того понимания сновидения, которое
приписывает происхождение сновидения диссоциированной и лишенной
критики душевной деятельности, то я хочу подкрепить свое объяснение
примером.

     Мне снится: один мой знакомый М. подвергся в одной статье
нападкам со стороны не больше и не меньше как. самого Гете; нападки
эти, по нашему общему мнению, были незаслуженны. М. был, конечно,
уничтожен ими; он горько жалуется на это в одном обществе за столом,
но говорит, что его уважение к Гете от этого нисколько не пострадало. Я
стараюсь затем несколько выяснить себе обстоятельства времени,
которые кажутся мне неправдоподобными: Гете умер в 1832 году,
следовательно, его нападки на М. должны были произойти раньше; М.
должен был быть тогда совсем молодым человеком; мне представляется
вероятным, что ему было 18 лет. Но я не знаю точно, какой у нас теперь
год, и таким образом все вычисление затемняется. Впрочем, эти нападки
содержатся в известной статье Гете "Природа".

     Бессмысленность этого сновидения покажется еще ярче, если я
сообщу, что М. == молодой делец, которому чужды всякие поэтические и
литературные интересы. Но, приступив к анализу этого сновидения, я
сумею доказать, что за этой бессмысленностью кроется определенная
система. Сновидение черпает свой материал из трех источников:



     1. М., с которым я познакомился в одном обществе за столом,
обратился ко мне однажды с просьбой обследовать его старшего брата,
обнаруживавшего признаки душевного расстройства. При разговоре с
больным случилась неприятная сцена, заключавшаяся в том, что больной
без всякого повода стал нападать на брата и намекать на его юношеские
похождения. Я спросил больного о дне его рождения (дата смерти во
сне) и заставил его производить различные вычисления, чтобы
обнаружить у него ослабление памяти.



     2. Одна медицинская газета, на обложке которой стояло также и
мое имя, поместила прямо-таки "уничтожающую" критику одного
совсем молодого референта по поводу книги моего друга Ф. из Берлина.
По этому поводу я говорил с редактором, который, правда, выразил свое
сожаление, но отказался поместить возражение. После этого я прекратил
отношения с газетой и в своем письменном отказе выразил редактору
надежду, что наши личные отношения от этого случая не пострадают.
Данный случай, собственно, и является источником сновидения.
Отрицательный прием, оказанный работе моего друга, произвел на меня
глубокое впечатление: эта работа, по моему мнению, содержала
фундаментальное биологическое открытие, которое лишь теперь ==
спустя 4 года == начинает оцениваться специалистами.



     3. Одна больная рассказала мне недавно историю болезни своего
брата, который впал в помешательство с криком "Natuг, Natuг " (*).
Врачи думали, что восклицание это относится к чтению прекрасной
статьи Гете и что оно указывает на переутомление больного от занятий.
Я сказал, что мне представляется более вероятным, что восклицание
"природа" нужно понимать в том половом смысле, который известен и
необразованным. И тот факт, что несчастный больной впоследствии
изуродовал себе половые органы, во всяком случае подкрепил мое
предположение. Когда произошел первый припадок, этому больному
было 18 лет.

     __________________



     (*) Natur == досл. природа, натура. В южнонемецком также
(эвфемизм) == срам, половые органы.== Примеч. ред. перевода.



     В сновидении прежде всего за моим Я скрывается мой так плохо
встреченный критикой друг ("я стараюсь несколько выяснить себе
обстоятельства времени"). Книга моего друга посвящена именно
исследованию некоторых вопросов о длительности жизни; между
прочим, автор говорит также о продолжительности жизни Гете, которая
равна очень значительному в биологии числу дней. Однако мое Я
уподобляется затем паралитику ("я не знаю точно, какой у нас теперь
год"). Таким образом, сновидение представляет моего друга
паралитиком, изобилуя при этом нелепостями. Скрытые же мысли гласят
иронически: "Конечно, он == сумасшедший дурак, а вы == гении и
больше всех понимаете; а не вернее ли будет обратное". Эта инверсия
широко использована в содержании сновидения; так, например, Гете
нападает на молодого человека; это, конечно, нелепо, ибо в наше время
всякий молодой человек легко может критиковать великого Гете.

     Я мог бы сказать, что каждое сновидение исходит только из
эгоистических побуждений. Мое Я во сне не только замещает моего
друга, но изображает также и меня самого; я отождествляю себя с ним:
судьба его открытия представляется мне образцом того, как будет
принято мое собственное открытие; когда я выступлю со своей теорией,
подчеркивающей в этиологии психоневрозов влияние половой сферы (ср.
намеки на больного с возгласом "природа"), то меня ожидает такая же
критика, и я уже теперь также смеюсь над ней. Вскрывая далее свои
скрытые мысли, я постоянно нахожу насмешку и издевку как коррелят
нелепостей в сновидении. Случайная находка в Венеции надтреснутого
черепа овцы, как известно, навела Гете на мысль о так называемой
позвоночной теории черепа (*). Мой друг хвалится, что, будучи
студентом, он поднял целую бурю для устранения одного старого
профессора, который, имея в прошлом заслуги (между прочим, и в
указанной выше области сравнительной анатомии), сделался затем
вследствие старческого слабоумия неспособным к преподаванию.
Поднятая им (другом) агитация помогла предотвратить беду,
создавшуюся в силу того, что в немецких университетах не положен
возрастной предел академическому преподаванию. Но возраст не
гарантирует от глупости. Несколько лет я служил в одной больнице при
старшем враче, который, будучи давно уже дряхлым и с десяток лет
заведомо слабоумным, продолжал занимать свою ответственную
должность. Здесь мне вспоминается находка Гете в Венеции. Молодые
коллеги по больнице применили как-то к этому старику популярную в то
время песенку: "Ни один Гете этого не воспел, ни один Шиллер этого не
описал" и т. д.

     _______________



     (*) Теория происхождения черепа из видоизмененных разросшихся
и сросшихся между собой позвонков.== Примеч. ред. перевода.









VII





     Мы не закончили еще оценки работы сновидения. Кроме сгущения,
смещения и наглядной переработки психического материала необходимо
приписать работе сновидения еще другого рода функцию, заметную,
впрочем, не во всех сновидениях. Я не стану подробно описывать эту
часть работы сновидения, но хочу лишь указать, что о ее сущности
можно составить себе представление, если предположить == может быть,
не совсем верно == что работа сновидения действует иногда на
сновидение уже после его образования. Она заключается в том, чтобы
расположить составные элементы сновидения в такой порядок, при
котором они находились бы между собой в связи и сливались бы в одно
цельное сновидение. Таким образом, сновидение приобретает нечто
вроде фасада, который, конечно, не во всех пунктах прикрывает его
содержание, и при этом первое предварительное толкование, которому
способствуют вставки и легкие изменения. Но такая обработка
сновидения становится возможной лишь благодаря тому, что работа
сновидения при этом ничем не смущается и вообще обнаруживает резкое
непонимание скрытых мыслей; поэтому, когда мы приступаем к анализу
сновидения, нам прежде всего необходимо отбросить эти попытки
толкования.

     В этой части цель работы сновидения становится особенно
прозрачной: это == стремление сделать сновидение более понятным. Это
обстоятельство указывает также и на характер такой переработки;
последняя относится к соответственному содержанию сновидения, так
же как наша нормальная деятельность == к содержанию любого
восприятия: она прилагает к нему известные готовые представления и
уже при самом восприятии в целях понятности располагает элементы
последнего в определенном порядке; однако такая переработка рискует
исказить восприятие, и действительно, если не удастся связать его с чем-
либо известным, она приводит к самым странным недоразумениям. Ведь
известно, что мы не в состоянии смотреть на ряд чуждых нам знаков или
слушать незнакомые слова без того, чтобы не видоизменять их с целью
сделать понятными и связать с чем-либо знакомым для нас.

     Сновидения, подвеогшиеся такой обоаботке со стоппны такой
психической деятельности, полностью аналогичной мышлению в
бодрствующем состоянии, можно назвать хорошо сочиненными. В
других сновидениях эта деятельность совершенно отсутствует; в них
даже не делается попытки упорядочить и истолковать их, так что по
пробуждении мы, чувствуя себя тождественными с этой последней
частью работы сновидения, говорим, что оно было "совершенно
спутанным". Однако сновидение, представляющее беспорядочную кучу
бессвязных отрывков, имеет для анализа такую же ценность, как и
сновидение, хорошо сделанное и имеющее приглаженный внешний вид;
в первом случае нам не приходится тратить усилий на разрушение того,
что создано последней функцией работы сновидения. Не следует, однако,
заблуждаться и считать, что этот фасад сновидения не представляет из
себя ничего иного, как просто невразумительную и довольно
произвольную переработку содержания сновидения сознательной
инстанцией нашей душевной жизни. Нередко для создания фасада
сновидения используются фантазии-желания, которые находят себе
воплощение в мыслях сновидения и по типу аналогичны известным нам
из бодрствования так называемым "снам наяву". Желания-фантазии,
которые анализ открывает в ночных сновидениях, зачастую выступают
как повторения и переработки сцен в детстве; фасад сновидения
открывает нам собственное ядро сновидения, непосредственно
подвергшееся искажению во многих сновидениях путем смешения с
другим материалом. В работе сновидения невозможно более открыть
других типов деятельности, кроме четырех вышеупомянутых.

     Если твердо придерживаться того положения, что "работа
сновидения" означает переработку скрытых мыслей в содержание
сновидения, то нужно сказать, что работа сновидения вообще ничего не
создает, не проявляет своей собственной фантазии, не рассуждает, не
умозаключает и что вообще функции ее заключаются только в сгущении
материала, смещении его и наглядном его представлении, к которым
присоединяется иногда еще последний непостоянный элемент ==
истолковывающей переработки. В содержании сновидения встречаются,
правда, и такие элементы, которые можно было бы принять за продукт
высшей психической деятельности; но анализ всегда обнаруживает, что
эти интеллектуальные операции имели место уже в скрытых мыслях,
откуда сновидение их лишь заимствует. Логическое заключение в
сновидении есть не что иное, как повторение заключения из скрытых
мыслей. Оно бывает неопровержимым, если переходит в сновидение без
изменения; оно становится бессмысленным, если работа сновидения
переносит его на другой материал. Вычисление во сне указывает на
таковое же в скрытых мыслях; но тогда как в последнем случае
вычисление всегда правильно, во сне оно может в силу сгущения
элементов и смещения на другой материал дать самый нелепый
результат. Даже встречающиеся в сновидении речи не сочинены вновь;
они оказываются составленными из отрывков речей, произнесенных или
слышанных раньше и воспроизведенных теперь в скрытых мыслях; при
этом слова воспроизводятся самым точным образом, повод же к их
произнесению игнорируется и смысл жестоко извращается. Быть может,
не излишне подкрепить последние указания примерами.



     1. Невинно звучащее и хорошо сочиненное сновидение одной
пациентки гласит:

     Она идет на рынок со своей кухаркой, которая несет корзину.
Мясник в ответ на ее требование чего-то говорит: "Этого уже н е т",== и
хочет дать ей что-нибудь другое с замечанием: "Это тоже хорошо". Она
отказывается и идет к зеленщице. Последняя предлагает ей пучок какой-
то странной зелени черного цвета. Она говорит: "Этого я не знаю (kenne)
и не возьму".

     Слова "этого уже нет" находятся в связи с историей ее лечения. Я
сам за несколько дней до того объяснял пациентке, что воспоминания
раннего детства уже не существуют как таковые, а заменяются
метафорами и сновидениями; значит, в ее сновидении в качестве мясника
фигурирую я.

     Другие слова: "этого я не знаю"--были произнесены при
совершенно других условиях. За день до сновидения она крикнула своей
кухарке, которая, впрочем, тоже фигурирует в сновидении: "Ведите себя
прилично, этого я не признаю (kenne)" (т. е. такого поведения не признаю
и не понимаю). Более невинная часть этой фразы попала, в силу
смещения, в сновидение; в скрытых же мыслях главную роль играла
другая часть фразы; дело в том, что в данном случае работа сновидения
изменила крайне наивно и до полной неузнаваемости созданную
воображением больной ситуацию, где я веду себя в некотором роде
неприлично по отношению к ней. А эта воображаемая ситуация, в свою
очередь, является лишь "новым изданием" переживания пациентки,
имевшего когда-то место в действительности.



     2. Вот другой как будто лишенный всякого значения сон, в котором
встречаются числа. Г-же А. снится, будто ей нужно уплатить за что-то:
дочь ее берет у нее из кошелька 3 фл. 65 кр., но мать говорит ей: "Что ты
делаешь? Это ведь стоит только 21 крейцер".

     Видевшая сон была иногородней; она поместила своего ребенка в
какое-то воспитательное заведение в Вене и могла продолжать лечение у
меня до тех пор, пока в Вене оставалась ее дочь. В день накануне
сновидения заведующая заведением советовала матери оставить ребенка
еще на год; в этом случае она продлила бы и свое лечение на год. Числа в
сновидении приобретают значение, если вспомнить, что "время--
деньги". Один год равен 365 дням, в крейцерах 365 кр. или 3 фл. 65 кр.;
21 крейцер соответствует трем неделям, которые оставались со дня
сновидения до конца учения и, следовательно, до конца лечения. По-
видимому, именно денежные соображения заставили эту даму отклонить
предложение заведующей, и в силу этих же соображений в сновидении
фигурирует небольшая денежная сумма.



     3. Молодая, но находящаяся уже несколько лет в замужестве дама
узнает, что ее знакомая сверстница Элиза Л. помолвлена. По этому
поводу ей приснилось следующее:

     Она со своим мужем сид