увствую  себя
сумасшедшей. Могла я свихнуться и сама этого не заметить?
   -  Вы  не  свихнулись...  во   всяком   случае,   не   более,   чем   все
остальные,уточнил он. - Скажите  мне,  вы  видели,  чтобы  кто-нибудь  делал
такое?
   - Что? Нет, никогда не видела.
   - Ну, тогда читали где-нибудь?
   - Да нет же. Хотя подождите минутку. Эти люди в Канаде. Дуко...духо...  в
общем что-то в этом роде.
   - Духоборы. И больше ничего? Никогда не участвовали в  заплывах  нагишом?
Покер на раздевание?
   Она покачала головой.
   - Нет. Вы можете мне не верить, но я всегда была из тех девочек,  которые
раздеваются под ночной рубашкой. - Она покраснела и добавила: - Я  и  сейчас
так делаю, если только не вспоминаю, как это глупо.
   - Я вам верю. И вы никогда не слышали упоминаний о чем-нибудь подобном  в
выпусках новостей?
   - Нет. Хотя подождите! Кажется,  это  было  недели  две  назад.  Какая-то
девушка, в театре, при большом скоплении народа. Но тогда я думала, что  это
было сделано ради рекламы. Ну, вы знаете, они специально  придумывают  такие
штуки.
   Он покачал головой.
   - Тут дело не в этом. Третье февраля, в Гранд Опера, миссис Элвин  Копли.
Судебное дело решили не возбуждать.
   - Да? А вы откуда знаете?
   - Извините, пожалуйста. - Он подошел к письменному столу и  набрал  номер
Городского Бюро Новостей.
   - Альф? Это Пот Брин. Они по-прежнему занимаются той историей?.. Да,  да,
дело цыганки Розы. Сегодня были какие-нибудь новые случаи?  -  Он  подождал.
Мид показалось, что она слышит, как в трубке кто-то ругается. - Не надо  так
переживать, Альф, - жара не будет продолжаться бесконечно.  Девять  случаев,
да? Ну, можешь добавить еще один  -  бульвар  Санта  Моника,  сегодня  после
полудня. Нет, никого не арестовали. - После короткой  паузы  он  добавил:  -
Нет, никто не успел узнать ее имени - женщина средних лет, косящая  на  один
глаз,  я  случайно  оказался  неподалеку...  Кто,  я?  Ну,  зачем  мне  было
ввязываться в подобную историю? Однако получается очень любопытная  картина.
- Он положил трубку.
   - Значит, косит на один глаз, да? - проворчала Мид.
   - Может быть, мне стоит позвонить им и сообщить ваше настоящее имя?
   - О, нет!
   - Вот и прекрасно. Итак,  Мид,  нам,  наконец,  удалось  выяснить,  каким
образом вы столкнулись с подобной идеей - театр, миссис Копли. А сейчас  мне
хотелось бы узнать, что вы чувствовали, о чем думали, когда проделывали  все
это?
   Она сосредоточенно наморщила лоб.
   - Подождите минутку, Потифар - правильно ли  я  поняла,  что  еще  девять
других девушек учинили подобную штуку?
   - О, нет - девять девушек сделали это сегодня.  А  вы  были...  -  Он  на
несколько секунд задумался. -  ...триста  девятнадцатой  в  Лос-Анджелесе  с
начала нового года. У меня нет цифр  по  всей  стране,  но  некоторое  время
назад, когда первые репортажи  об  аналогичных  случаях  появились  в  наших
газетах, с Восточного побережья пришло  предложение  не  раздувать  подобные
истории. Из этого следует, что такие проблемы возникают не только у нас.
   - Вы хотите сказать, что женщины по  всей  стране  начали  раздеваться  в
общественных местах? Но это же просто ужас!
   Он ничего не сказал. Она покраснела, но продолжала настаивать.
   - Да, это ужасно, хотя в данном случае разоблачалась я.
   - Нет, Мид. Один случай может шокировать; но более  трехсот  представляют
немалый интерес с точки зрения статистики. Именно поэтому я и хочу, чтобы вы
рассказали мне, что с вами происходило в это время.
   - Но... ладно, я попробую. Я уже говорила вам, что не знаю, почему я  так
поступила; я и сейчас не знаю. Я...
   - Вы помните, как все происходило?
   - О, да! Я помню, как встала  со  скамейки  и  начала  стягивать  с  себя
свитер. Помню, как расстегивала молнию на юбке.  Помню,  что  подумала:  мне
надо торопиться - мой автобус остановился всего в двух кварталах,  Я  помню,
как мне стало хорошо, когда я, наконец, м-м-м... - Она замолчала, и на  лице
у нее появилось недоуменное выражение. - Но я до сих пор не понимаю,  почему
я это сделала.
   - А о чем вы думали непосредственно перед тем, как встали?
   - Я не помню.
   - Представьте себе улицу. Кто проходил мимо? Где вы держали руки?  Сидели
ли вы, скрестив ноги, или нет? Находился ли кто-нибудь рядом с вами?  О  чем
вы думали?
   - Ну... на скамейке рядом со мной никого  не  было,  Я  держала  руки  на
коленях. Эти типы в перепутанной одежде стояли неподалеку,  но  тогда  я  не
обратила на них внимания. Я ни о чем таком не думала, у меня болели ноги,  и
мне хотелось побыстрее вернуться домой - и  еще  я  почувствовала,  что  мне
стало ужасно душно.  А  потом...  -  В  ее  глазах  появилось  отсутствующее
выражение, - ... неожиданно я поняла, что мне нужно сделать. Более  того,  я
почувствовала, что мое это просто необходимо сделать. И тогда я встала  и...
и я... - В ее голосе появились истерические вотки.
   - Успокойтесь, успокойтесь! - вмешался Брин. - Только  не  делайте  этого
опять.
   - Что? Мистер Брин! Я и не собиралась делать ничего подобного.
   - Конечно, конечно. А что было потом?
   - А потом вы накинули мне на плечи свой плащ - все остальное вам известно
не хуже меня. - Она посмотрела на него. - Скажите, Потифар, почему вы носите
с собой плащ? Дождя нет уже несколько  недель  -  такого  сухого  и  жаркого
сезона не было уже много лет.
   - Точнее, шестьдесят восемь лет.
   - Неужели?
   - И все же я ношу с собой плащ. У меня есть  такое  ощущение,  что  когда
дожди, наконец, пойдут, то спасения от них не будет. Может быть,  они  будут
идти сорок дней и сорок ночей.
   Она решила, что Брин пошутил, и рассмеялась.
   - А вы можете вспомнить, как у вас появилась эта идея? -  продолжил  Брин
свои расспросы.
   Она покрутила в ладонях бокал и немного подумала.
   - Нет, не могу сказать.
   Он кивнул.
   - Я так и думал.
   - Я вас не понимаю - если только вы не думаете, что я спятила. Вы так  не
думаете?
   - Нет. Я думаю, что вы должны были это сделать, но почему и зачем, вы  не
знаете и не можете знать.
   - Но вы знаете! - Она обвиняюще ткнула в него пальцем.
   - Может быть. Во всяком  случае,  я  располагаю  некоторыми  цифрами.  Вы
когда-нибудь интересовались статистикой, Мид?
   Она покачала головой.
   -  Цифры  всегда  смущали  меня.  Черт  с  ней,  со  статистикой  -  меня
интересует, почему я это сделала!
   Он очень серьезно посмотрел на нее.
   - Я думаю, что мы лемминги, Мид.
   Сначала на ее лице  появилось  удивление,  которое  постепенно  сменилось
ужасом.
   - Вы хотите сказать, что мы - эти маленькие мохнатые существа, похожие на
мышей? Те, которые...
   - Да. Те, которые  периодически  совершают  миграции  самоуничтожения,  -
миллионы, сотни миллионов леммингов гибнут в море. Спроси у лемминга, почему
он это делает. Если бы удалось заставить его чуть приостановить свой марш  к
смерти, тогда любой ученик знал бы ответ на этот вопрос. Он  делает  потому,
что должен, - в точности, как и мы.
   - Это ужасная мысль, Потифар.
   - Может быть. Идите сюда, Мид. Я покажу  вам  цифры,  которые  смущают  и
меня. - Он подошел к своему письменному столу, вытащил ящик и достал из него
пачку карточек. - Вот, например. Две недели назад какой-то человек  подал  в
суд на законодательную власть штата за  то,  что  по  ее,  якобы,  вине  его
разлюбила жена - и судья принял дело к производству! Или вот это - патент на
смещение оси вращения Земли с тем, чтобы растопить лед  на  полюсах.  Патент
был отклонен,  но  изобретатель  успел  собрать  триста  тысяч  долларов  за
земельные участки на южном полюсе, прежде чем власти остановили его.  Теперь
он подал на них в суд, и создается впечатление, что  вполне  может  выиграть
процесс. А вот еще - известный священник предлагает ввести в высших  учебных
заведениях курс загробной жизни.  -  Он  торопливо  отложил  в  сторону  эту
карточку, словно она жгла ему руки. - А  это  просто  чудо:  закон,  который
рассматривался в нижней палате штата Алабама, - в нем предлагалось  отменить
действие  законов  атомной  энергии,  не  принципы  ее   использования   или
производства, а природные  законы!  Текст  документа  не  оставляет  никаких
сомнений. - Он пожал плечами. - Где предел глупости и есть ли он?
   - Они все с ума посходили.
   - Нет, Мид. Один такой тип - сумасшедший. А когда их превеликое множество
- это марш леммингов к смерти. И даже не пытайтесь со мной спорить - я нанес
все эти данные на  график.  Когда  у  нас  в  прошлый  раз  возникла  схожая
ситуация, ее назвали "Эрой Замечательной  Чепухи".  Но  сейчас  все  гораздо
хуже. - Он засунул руку в нижний  ящик  и  достал  большой  лист  бумаги.  -
Амплитуда уже почти в два раза больше, чем  тогда,  а  мы  еще  не  достигли
максимума. Что будет, когда мы его достигнем, мне, честно  говоря,  даже  не
хочется думать. Три  различных  кривые  одновременно  достигнут  наибольшего
значения.
   Она посмотрела на графики.
   - Вы хотите сказать, что тот паренек, с его  бреднями  про  поворот  оси,
находится на одной из этих кривых?
   - Он ее увеличивает.  Здесь  же  отражены  любители  сидеть  с  поднятыми
флажками, глотатели золотых рыбок, участники танцевальных марафонов, а также
тот тип, который закатил земляной орех на вершину  пика  Пайке,  толкая  его
носом. Вы находитесь на гребне  новой  волны  -  во  всяком  случае,  будете
находиться после того, как я вас помещу туда.
   Она скорчила гримасу.
   - Мне это не нравится.
   - И  мне  тоже.  Но  это  очевидно,  как  банковский  чек.  В  этом  году
человечество перестало стричь волосы  и,  сидя  на  солнышке,  ухмыляется  с
засунутым в рот пальцем и бессмысленно лопочет: "Бу-бу-бу".
   Она вздрогнула.
   - Как вы считаете, не выпить ли еще стаканчик на дорожку? Мне уже пора.
   - У меня есть идея получше. Вы ответили на мои вопросы, и теперь я должен
угостить вас обедом. Выбирайте ресторан, а уж там мы сможем  выпить  еще  по
коктейлю.
   Она покусала губы:
   - Вы никому ничего не должны. И мне сейчас  не  хочется  показываться  на
людях. Я могу... я могу...
   - Нет, этого не может быть, - резко возразил Брин. -  Молния  не  ударяет
дважды в одно и то же дерево.
   - Вы уверены? Но, все равно, мне совсем не хочется оказаться в  толпе.  -
Она посмотрела в сторону кухонной двери. - У вас там есть какая-нибудь  еда?
Я могу сготовить.
   - Х-мм, ну кое-что там должно быть. Кажется, в морозилке есть мясо. И еще
я купил свежую булку. Иногда, когда не хочется выходить  из  дома,  я  делаю
себе гамбургеры.
   Она направилась в кухню.
   - Трезвая или пьяная, полностью одетая или ... голая, я умею готовить. Вы
увидите.
   И он действительно увидел. Роскошные, сочные, горячие бутерброды с мясом,
залитым  острым,  удивительно   пахучим   соусом,   украшенные   золотистыми
кружочками жареного лука; салат, сделанный из остатков овощей,  которые  она
сумела отыскать в его холодильнике; жареная румяная картошка.  Они  ели  все
это, сидя на маленьком балкончике, и запивали, холодным пивом.
   Он вздохнул и вытер салфеткой рот.
   - Да, Мид, ты умеешь готовить.
   - Когда-нибудь я приду к тебе, захватив с собой  необходимые  продукты  -
тогда-то ты и узнаешь, что значит настоящая готовка.
   - Тебе больше ничего не нужно  доказывать.  Тем  не  менее,  я  согласен.
Однако в третий раз повторяю: ты мне ничто не должна.
   - Не должна? Да если  бы  не  ты,  сегодняшний  вечер  я  бы  провела  за
решеткой.
   Брин покачал головой.
   -  Полиция  получила  указание  любой  ценой  не  привлекать  к  подобным
происшествиям  внимания  -  считается,  что   тогда   их   рост   постепенно
прекратится. Ты же сама видела. К тому же, моя дорогая, тогда ты не была дли
меня личностью. Я даже не видел твоего лица; я...
   - Зато ты видел много чего другого.
   - Честно говоря, я даже не смотрел. Ты была просто - статистика.
   Она покрутила в руках нож и медленно проговорила:
   - Я не уверена, но мне кажется, что меня только что оскорбили. За все мои
двадцать пять лет, в течение которых я успешно сражалась с  мужчинами,  меня
называли разными именами - но "статистикой" никогда  -  поэтому  мне  просто
совершенно необходимо взять твою логарифмическую линейку и  избить  тебя  до
смерти.
   - Моя дорогая юная леди...
   - Я не леди - это уж точно. И никакая я не "статистика"!
   - Что ж, дорогая Мид, тогда я должен тебя  предупредить,  прежде  чем  ты
решишься на что-нибудь слишком рискованное, что в колледже я  был  капитаном
команды борцов и выступал в среднем весе.
   Она улыбнулась, и у нее на щеках снова появились очаровательные ямочки.
   - Ну, вот такой разговор мне больше по душе. А я уже начала  побаиваться,
что тебя собрали на фабрике счетных машин. Потти [Роt (англ.) - горшок],  ты
ужасно милый.
   - Если это уменьшительное от моего имени, то мне оно  нравится.  Но  если
это намек на мою талию, то я просто возмущен.
   Она наклонилась к нему и похлопала его по животу.
   - Мне нравится твоя талия - со стройными  и  голодными  мужчинами  трудно
иметь дело. Если бы я регулярно готовила для тебя, то твоя талия округлилась
бы еще сильнее.
   - Это можно считать предложением?
   - Пока не будем об этом - послушай, Потти, ты действительно считаешь, что
вся страна сходит с катушек?
   Он моментально протрезвел.
   - Все обстоит значительно хуже.
   - То есть?
   - Пойдем со мной, я тебе покажу. - Они собрали тарелки  и  сложили  их  в
раковину. Все это время Брин, не смолкая, говорил.
   - Когда я был еще совсем  ребенком,  цифры  завораживали  меня.  Цифры  -
замечательная вещь, и они складываются в такие  разнообразные  конфигурации!
Конечно же, я избрал своей специальностью математику. Потом я начал работать
для одной страховой компании. Это было  ужасно  забавно  -  никто  не  может
предсказать,  когда  данный   человек   может   умереть,   но,   несомненно,
определенный  процент  людей  из  определенной  возрастной  группы  умрет  к
определенному сроку. Кривые графиков были такими изящными  -  и  они  всегда
приводили меня к правильным выводам. Всегда. И  не  надо  знать  почему,  но
можно с удивительной точностью предсказать, когда и что произойдет. Выкладки
были верными, кривые никогда, не обманывали.
   - Потом я заинтересовался астрономией, - продолжал Брин. - В  этой  науке
цифры тоже работали безошибочно, давая  результат  с  точностью  погрешности
приборов. По сравнению с астрономией остальные науки, как малые дети. Однако
мне удалось обнаружить такие  области  в  астрономии,  для  которых  обычные
расчеты не годились. Здесь ко мне на помощь и пришла статистика  -  и  стало
еще интереснее, Я вступил в Ассоциацию Астрономов и, возможно, даже сделался
бы профессиональным астрономом - тогда я так и не стал бы  консультантом  по
бизнесу - если бы не заинтересовался еще кое-чем.
   - Консультантом по  бизнесу?  -  повторила  Мид.  -  Борьба  с  налоговой
инспекцией?
   - Вовсе нет. Это слишком просто. Я работаю для фирмы, которая  занимается
самыми различными проектами. Например, я могу совершенно  точно  предсказать
фермеру, сколько его телят окажутся стерильными.  Или  я  могу  посоветовать
кинопродюсеру, на  какую  сумму  ему  стоит  застраховаться  от  дождя.  Или
выяснить, какова вероятность оползня при строительстве на новом участке. И я
всегда оказываюсь прав.
   - Подожди минуточку.  Я  всегда  думала,  что  большим  компаниям  просто
необходимо страховаться.
   - Как раз наоборот. По-настоящему крупная  компания  начинает  напоминать
статистическую вселенную.
   - Это еще что такое?
   - Неважно. Меня заинтересовало нечто другое - циклы. Циклы это все,  Мид.
Они повсюду и везде. Приливы и отливы. Времена  года.  Войны.  Любовь.  Всем
известно,  что  при  приближении  весны   многие   молодые   люди   начинают
задумываться о том, о чем девушки никогда не перестают думать, но знаешь  ли
ты, что тут дело в восемнадцатилетнем цикле?  И  что  девушка,  рожденная  в
неподходящее время, имеет гораздо меньше шансов на успех, чем ее младшая или
старшая сестра?
   - Что? Так вот, значит, почему я осталась несчастной старой девой.
   - Тебе двадцать пять? - задумчиво спросил Брин. - Может быть, - но сейчас
твои шансы заметно улучшаются, - кривая начинает подниматься вверх.  Тем  не
менее, нельзя забывать: ты всего лишь один  случай  в  общей  статистике,  а
кривая характеризует всю группу в целом. Какие-то девушки  все-таки  выходят
замуж в любой год.
   - Не называй меня статистикой.
   - Извини. Количество  браков  хорошо  коррелирует  с  объемами  площадей,
засеянных пшеницей, причем увеличение площадей предшествует увеличению числа
браков.
   - Звучит довольно глупо.
   - Это действительно глупо. Сама  по  себе  идея  о  причинно-следственных
связях, скорее всего, предрассудок. Однако всякий раз после наступления пика
свадеб следует резкое увеличение строительства домов.
   - Ну да, понятно.
   - Разве? Многие ли из новобрачных, которых ты знала, могли себе позволить
построить новый дом? С тем же успехом количество свадеб можно соотнести и  с
увеличением посевов пшеницы. Мы не знаем почему - просто так  происходит,  и
все тут.
   - Может быть, все дело в пятнах на солнце?
   - Можно соотнести пятна на солнце с ценами на бирже ценных бумаг,  или  с
популяциями речного лосося, или с длиной женских юбок.  Можно  винить  длину
юбок в появлении пятен на солнце - и ты с тем же успехом появление солнечных
пятен можешь считать причиной увеличения количества лососей в  данной  реке.
Мы не знаем. Однако кривые существуют, и от них не отмахнешься.
   - Но должно же что-то стоять за всем этим?
   - Разве? Это только предположения. Для свершившегося факта не  существует
"почему". Факт самодостаточен - он свершился. Почему ты начала раздеваться?
   Она нахмурилась.
   - Это нечестно.
   - Может быть. Но я хочу показать тебе, что меня беспокоит. - Он  пошел  в
спальню и вернулся оттуда с большим рулоном бумаги. -  Расстелем  бумагу  на
полу. Здесь я изобразил все. Пятидесятилетний цикл  -  вот,  здесь  отмечена
Гражданская война. Видишь, как она вписывается в общую картину?  Цикл  имеет
длину 18 и 1/3 года, другой имеет продолжительность в девять лет, а этот - в
41 месяц, три разных цикла образования солнечных пятен, все  собрано  здесь,
на этом графике. Наводнения на Миссисипи, добыча  меха  в  Канаде,  цены  на
акции, свадьбы, эпидемии, перевозки  на  грузовых  автомобилях,  банкротства
банков,  нашествия  саранчи,  разводы,  рост  деревьев,  войны,   количество
выпавших осадков, изменение магнитного  поля  Земли,  количество  заявок  на
новые патенты, убийства - все, что только поддается учету.
   Она смотрела на странные извивы множества линий.
   - Но, Потти, что же все это значит?
   - Это значит, что все это происходит в определенном ритме,  нравится  нам
это или нет. Это значит, что  когда  юбки  начинают  укорачиваться,  то  все
модельеры Парижа вместе взятые не смогут заставить их опуститься вниз. -  Он
показал на график. - Посмотри на кривую, характеризующую рекламу  бакалейных
товаров. А потом возьми финансовые ведомости и посмотрим, как  наши  Светлые
Умы стараются объяснить происходящее. Я хочу  сказать,  что  когда  эпидемия
начинается, ее невозможно остановить, какие  бы  усилия  не  прикладывались.
Таким образом и получается, что мы лемминги.
   Она покусала губу:
   - Мне это не нравится. "Человек - хозяин своей судьбы" и тому подобное. У
меня есть свободная воля, Потти. Я знаю - я ее чувствую.
   - Я полагаю, что каждый маленький нейтрон в атомной бомбе чувствует то же
самое. Он может взорваться или сидеть тихо - как  ему  больше  нравится.  Но
статистика каким-то образом работает. И бомба взрывается - вот к чему я  все
веду. Ты не видишь здесь ничего странного, Мид?
   Она  внимательно  рассматривала   график,   стараясь   уловить   какую-то
закономерность.
   - Ближе к правому