ницы   без   ванн,   отсутствие   горячей   воды,
"эксцентричные", если не  хуже,  туалеты,  невкусная  еда,  грязная  посуда,
сводящие с ума ожидания. Помещение класса "люкс" обычно огромно и обставлено
фантастической мебелью, но двухкомнатный  номер  с  ванной  в  любой  другой
стране гораздо комфортабельнее.
   "Люкс" стоит 30 долларов в день с человека (по  кремлевскому  курсу  1979
года это составляет 182 доллара 40 центов, по мировому курсу - 370  долларов
29 центов) и включает проживание, купоны на еду и три часа услуг  автомобиля
с шофером на человека (то есть шесть часов на двоих) - если вы  сможете  это
выбить. Сюда не входит стоимость любых  билетов  -  на  поезд,  самолет  или
автобус. Сложите эти деньги, приплюсуйте стоимость  полета  от  Нью-Йорка  и
обратно, и окажется,  что  месяц  пребывания  в  Советском  Союзе  обойдется
американской чете как минимум в 4500 долларов (по  кремлевскому  курсу  1979
года - 27360 долларов, по мировому курсу  -  55543,5  долларов),  не  считая
карманных расходов.
   В любой прочей части Европы вы получите за свои деньги как минимум  вдвое
больше, но настоящая проблема всегда в том, чтобы  получить  от  "Интуриста"
то, за что уже уплачено и что он обязан предоставить в согласно контракту.
   Начните с осознания того факта, что "Интурист"  самом  деле  не  является
бюро  путешествий,  каким  привыкли  видеть  агентство  Кука  или  "Америкэн
экспресс". Это бюро коммунистического правительства, функция его заключается
в том, чтобы выкачать из янки доллары авансом, прокатить по ограниченной  со
всех сторон дорожке и дать пинка на другом конце, оставив пребывать в том же
неведении о стране  пребывания,  что  и  вначале.  Знаменитый  лозунг  цирка
Барнума "На выход - туда" предвосхитил главный принцип  "Интуриста":  сперва
вытянуть из простака денежки, а затем  избавиться  от  него  с  минимальными
хлопотами для начальства.
   Поэтому  относитесь  ко  всему  как  к  игре  и  не  огорчайтесь,   когда
проиграете.  Попробуйте  хорошенько  выспаться  -  кровать  может  оказаться
ужасной, зато будет  тихо,  потому  что  движение  на  улицах  небольшое,  и
сыграйте заново на следующий день.
   Пример: гид здесь не для того, чтобы вам помогать, а чтобы заставить  вас
осмотреть стадион - поэтому попробуйте извернуться и не попасть ни  на  один
из стадионов в Советском Союзе. Разумеется, тут есть стадионы, раз  уж  люди
столь стремятся к "единству" - где еще можно полюбоваться  на  десять  тысяч
человек, синхронно выполняющих упражнения? (Это  называется  "Спартакиада".)
Но помните, что вы уже заплатили 20 долларов только за то,  чтобы  взглянуть
на стадион (там в это  время  даже  не  будет  футбольного  матча),  и  что,
уволакивая вас на стадион, "Интурист" лишает вас возможности  увидеть  нечто
действительно интересное - фабрику, район трущоб или школу.
   С той поры как римляне построили Колизей, стадионы мало изменились;  если
вы уже  видели  стадионы  "Янки",  "Солдатское  поле"  или  "Розовую  чашу",
считайте, что вы насмотрелись пустых стадионов до конца своей жизни. Поэтому
отказывайтесь!
   Но гид получает приказ заставить вас осмотреть  стадион;  никакая  другая
теория не может объяснить ту настойчивость, с  какой  все  гиды  "Интуриста"
настаивают на том, чтобы вы осмотрели местный стадион.  Если  вы  ухитритесь
вернуться из Советского Союза, не побывав  ни  на  едином  стадионе,  можете
наградить себя орденом Героя-путешественника по СССР первой степени.
   (Мы вдоволь насмотрелись стадионов - нас-то никто не предупреждал.)
   В каждом отеле  "Интуриста"  есть  так  называемое  "Бюро  обслуживания".
"Обслуживание" в  данном  случае  есть  пример  коммунистической  семантики,
сравнимой с "сосуществованием", "миролюбием", "демократией" и  т.  п.  Здесь
обычно и проходит большая  часть  ваших  схваток  с  "Интуристом".  Если  не
считать валяющегося на улице пьяницы, наиболее типичным зрелищем в Советском
Союзе можно считать американского туриста,  сидящего  в  бюро  обслуживания,
причем с каждой утекающей драгоценной минутой выражение его лица  становится
все более жестким.
   "Интурист" редко использует  против  этого  несчастного  существа  прямой
отказ. Есть несколько стандартных  тактик  типа  "Присядьте,  пожалуйста,  и
минуточку подождите" (минуточка обычно оборачивается часом  ожидания),  "Мне
очень жаль, но директора нет на месте" (и он не вернется до тех пор, пока вы
тут ошиваетесь), "Зайдите попозже" (когда лавочка уже закроется) и "Пройдите
к тому столу  в  дальнем  конце"  (где  после  новых  задержек  и  множества
консультаций вас отправят к столу, откуда вы начали).
   Когда вы с этим столкнетесь, то, чтобы получить хотя бы  часть  того,  за
что вы уже заплатили (добиться семидесяти процентов обещанного - уже триумф,
а  половины  -  неплохое  достижение),  вы  должны  придерживаться   заранее
выбранной оборонительной тактики и никогда - никогда! - не срываться,  иначе
станете первым кандидатом на мокрый компресс и  потребителем  успокоительных
таблеток.
   Их первое оружие - вежливость. Вы обязаны сопротивляться этой  усыпляющей
вежливости, или вы не добьетесь ровным счетом ничего.
   Первая линия обороны. Будьте так же вежливы, как и они, - но непоколебимо
упрямы. Самое главное, никогда не садитесь, если вам это  предлагают.  Если.
вы усядетесь, вы будете выведены  из  игры  на  неопределенно  долгий  срок.
Удерживайте свои позиции; подойдите к столу вплотную  и  займите  как  можно
больше места - обопритесь на него  широко  расставленными  руками,  расширяя
линию фронта. Скажите твердо и вежливо: "Нет, спасибо, я подожду  здесь",  а
затем монополизируйте  и  стол,  и  чиновника  за  ним,  сделав  невозможным
урегулирование  спора  до  тех  пор,  пока  "Интурист"  не   выполнит   свои
обязательства по контракту.
   Продолжайте говорить.  Не  имеет  значения,  что  именно  вы  говорите  и
понимает ли клерк по-английски - говорите! Ваша задача  заключается  в  том,
чтобы доставать это отделение "Интуриста" до тех пор, пока на  вашу  просьбу
не откликнутся, и не обещаниями, а немедленным действием -  а  их  задача  в
том, чтобы вывести из игры вас, вынудив сесть и дожидаться  ответа  подальше
от стола.
   Поэтому удерживайте позиции и проявляйте мягкое, вежливое упрямство.  Как
правило,  через  несколько  минут  появится   кто-либо   из   начальства   и
удовлетворит вашу просьбу.
   Вторая линия обороны. Будьте готовы в  любой  момент  симулировать  гнев.
Гораздо лучше притвориться потерявшим терпение до того, как ситуация  станет
невыносимой и вы на самом деле взорветесь;  имитация  избавит  вас  от  язвы
желудка и позволит более эффективно претворять избранную тактику в жизнь.
   (Тут я должен сказать несколько слов в оправдание  служащих  "Интуриста".
Примерно три четверти из них -  молодые  женщины,  фактически  девушки.  Они
очень приятные, вежливые, задерганные, очень много  работают  и  очень  мало
получают. Они тоже пленницы системы, приводящей путешественника в  отчаяние,
причем даже в большей степени, чем вы,  потому  что  вы  покинете  (надеюсь)
страну в соответствии с датой вашей выездной визы, а они  такой  возможности
не  имеют.  Эти  бедняжки  не  изобретали  дурацкую   секретность   и   горы
бессмысленных бумажек, а поскольку занимают самые младшие должности,  то  не
имеют права нарушать инструкции.  Поэтому  не  придирайтесь  к  ним  слишком
сильно и попробуйте все-таки не выходить из себя.)
   Но приготовьтесь симулировать гнев,  если  мягкая  тактика  первой  линии
обороны не сработает и затор остается на месте. Когда вы откажетесь сесть  и
подождать, клерк может отвернуться и перестать обращать на вас внимание.
   Тут и наступает момент для возмущения.
   Вы должны: 1) продолжать блокировать стол, 2) издавать побольше шума и 3)
продемонстрировать, что вы сильно и обоснованно разгневаны  и  заткнуть  вам
рот  можно  только  в  том  случае,  если  все  ваши  требования   полностью
удовлетворят.
   Шумите,  не  стесняясь.  Полезно  также  немного  поругаться,   тут   вам
пригодится   одно   универсальное   слово   "Borjemoi"   Это    фонетическая
аппроксимация двух слов, означающих  "Боже  мой!"  -  в  этой  атеистической
стране они превратились во фразу, выражающую отвращение. Есть другая хорошая
фраза "Yah Howchew!", то есть более грубый эквивалент выражения  "Я  хочу!".
(Вежливая идиома звучит как "Mnyeh Khawchettsuh".)
   Можете крикнуть  "Я  хочу  видеть  директора!"  -  или,  по-русски:  "Yah
Khawchew Veedyets Direktora!" Вам, возможно, укажут, где  находится  кабинет
(или  стол)  директора,  но  более  вероятно,  что  ваше  требование  скорее
удовлетворят, чем позволят вам жаловаться боссу.
   Но если вам предложат встретиться с  директором,  оставайтесь  на  месте.
Удерживайте позиции, сделайте вид, будто не  понимаете  никаких  доводов,  и
пусть босс выйдет к вам сам. Если вы позволите заманить себя в его кабинет и
останетесь без зрителей, а в кабинете к тому же усядетесь  и  станете  вести
себя вежливо - считайте, что этот раунд вы проиграли. Директор будет вежлив,
начнет извиняться и сожалеть о "нехватках", но  помогать  не  станет  точно.
Выигрывать нужно на публике.
   Большинству из нас трудно становиться преднамеренно  грубыми.  Я  считаю,
что человеку никогда не следует быть невежливым  без  необходимости,  но  мы
можем заметно возвысить наше национальное достоинство и улучшить отношения с
Советским Союзом тем, что не станем молчать в ответ на оскорбления,  отвечая
на великое русское упрямство двойным упрямством и тем, что будем сознательно
и громко грубить в тех случаях, когда "Интурист" отказывается выполнять свои
обязательства по контракту,  несмотря  на  вежливый  протест.  "Интурист"  -
составная часть правительства, вот уже сорок три года (теперь уже 63 года. -
Р.Х) не уважающего свои самые твердые обязательства; можно предположить, что
это откровенное надувательство запланировано наверху и что  каждый  служащий
"Интуриста" вышколен для отработки своей роли, включая симпатичную девчушку,
настаивающую на том, что вам необходимо осмотреть стадион.
   Если вам так больше  нравится,  можете  считать,  что  этот  непостижимый
бардак  -  всего  лишь  непреднамеренный  побочный  продукт  фантастической,
всеобъемлющей  и  поразительно   неэффективной   бюрократии,   погрязшей   в
секретности до такой степени, что она просто не в  состоянии  обслужить  вас
как положено. В любом случае контракт с "Интуристом" в  точности  напоминает
длинную цепочку нарушенных договоров. Вы начинаете с заключения контракта  с
советским правительством; от  вас  требуют  заплатить  вперед  и  полностью.
Кончаете вы тем, что пытаетесь получить уже оплаченное, -  и  обнаруживаете,
что коммунистический контракт стоит того, чего он  обычно  стоит.  "Номер  с
ванной" оказывается номером  без  ванны,  реактивный  самолет  оборачивается
поршневым, машину с шофером вам  дают  на  срок  вдвое  меньше  оплаченного,
столовые в обеденный час закрыты, ваше очень дорого оплаченное время утекает
на бесконечное сидение в бюро "обслуживания".
   Так и будет, если  вы  не  поднимете  шум  сразу  и  немедленно.  Позднее
жаловаться бессмысленно, никто вам деньги все равно не вернет.
   Если не сработают ни вежливое упрямство, ни шумная грубость, прибегайте к
прямым оскорблениям. Размахивая  пальцем  перед  лицом  самого  старшего  из
присутствующих чиновников, симулируйте крайнюю степень ярости и вопите "Nyeh
Kuhltoornee!" ("Некультурные!"). Ударение нужно сделать на среднем  слоге  и
выделить "р".
   Подчиненные тут же позеленеют и постараются оказаться  от  вас  подальше.
Чиновник окажется на грани апоплексического удара  -  но,  вполне  вероятно,
приложит все доступные ему усилия, чтобы выполнить ваше требование, лишь  бы
вы заткнулись. Это самое сильное  оскорбление,  которое  можно  обрушить  на
русского, и пробивающее трещины в его броне. Пользуйтесь им только как самым
крайним средством.
   Если и "nyeh kuhltoornee" не сработает, мне остается посоветовать  только
горячую ванну и успокоительное.
   Но описанная выше тактика обычно приводит к  победе  уже  на  первой  или
второй стадии и редко  подводит  на  третьей,  потому  что  основывается  на
русском темпераменте и коммунистической социальной организации.  Даже  самый
высокомерный советский  гражданин  страдает  от  комплекса  неполноценности,
сталкиваясь со свободными жителями западного  мира,  особенно  американцами.
Наиболее часто задают вопросы вроде "Сколько вы зарабатываете?", "Большой ли
у вас дом?", "Есть ли у вас свой автомобиль?"  Каждый  такой  вопрос  выдает
спрашивающего с головой.
   Поэтому если вы дадите понять,  что  сервис  в  "Интуристе"  ничтожен  по
сравнению с западными стандартами, у русского может возникнуть  желание  вас
уязвить, но гораздо более вероятно,  что  он  попытается  сохранить  лицо  и
приблизиться  к  этим  стандартам.  Добавлю  только,  что  это   связано   с
социалистическим  "равенством"  -  еще   одним   примером   коммунистической
семантики, - потому что в этом эгалистическом раю равенства нет. Вы нигде не
найдете ничего  похожего  на  непринужденное  равенство  между  американским
таксистом и его пассажиром. В СССР вы или наверху, или внизу - но никогда не
равны.
   Американец в эту схему  не  укладывается.  Некоторые  советские  граждане
реагируют тем,  что  ставят  себя  в  подчиненное  по  отношению  к  туристу
положение: подметающие улицы  бабули  торопливо  уступают  дорогу,  водители
такси  бегут  открывать  дверцу,  портье,  официантки  и   другой   персонал
становятся необыкновенно услужливыми.  Но  работник  "Интуриста",  оставшись
наедине с иностранцем, никак не может выбрать позицию.  Подчиненный  он  или
начальник? Надо выбрать одно из двух. Обычно происходит нечто вроде  быстрой
пробы сил, затем немедленно принимается та или иная роль  в  зависимости  от
реакции туриста. В Киеве, например, нас встретил гид, назвавшийся "Саша".  Я
спросил, как его фамилия;  он  высокомерно  заявил,  что  мне  ее  знать  не
обязательно.
   К тому времени мы пробыли в Советском Союзе уже  несколько  недель,  и  я
больше не мог терпеть это высокомерие; я резко заявил, что его имя  меня  не
интересует  и  что  спросил  я   из   вежливости,   практикуемой   во   всех
цивилизованных странах, но если в его стране приличные манеры не приняты, то
пусть он о моем вопросе забудет!
   Американец или любой человек из свободного мира ответил бы мне  резкостью
или ледяным молчанием, он же начал лебезить. Расставаясь с нами возле отеля,
он словообильно благодарил нас за то, что мы оказались настолько добры,  что
не отказались с ним разговаривать. Во всем его поведении сквозила раболепная
услужливость.
   Раболепство  нравится  мне  не  более  чем  любому  американцу,  но  если
кому-либо и придется подхалимствовать, этим субъектом буду не я. Надеюсь, не
вы тоже. Имея дело с людьми из "Интуриста", вы  нередко  будете  попадать  в
ситуации, когда одному из спорящих придется проявить характер. А  многие  из
них орешки покрепче того гида. Такая ситуация становится столкновением  силы
воли, и очень часто вежливого упрямства бывает недостаточно, чтобы заставить
их уважать  ваш  контракт.  В  таком  случае  необходимо  моделировать  свое
поведение по худшему образцу гневного припадка - вам доводилось  его  видеть
во время выступлений Хрущева по телевидению; такое они поймут.  В  СССР  так
себя ведет только начальник, и вы, следовательно, должны заслужить сервис на
уровне Красной Ковровой Дорожки. Функционеры "Интуриста" знают, что вы всего
лишь простой американский турист, которого  следует  вгонять  в  отчаяние  и
подвергать издевательствам, но вдолбленные рефлексы обходят сознание, а весь
жизненный  опыт  велит  ему  пресмыкаться  перед  представителем   правящего
класса... которым вы должны стать, пусть даже сознание подсказывает ему, что
вы таковым не являетесь.
   Это обычно срабатывает. В обществе всеобщего запугивания  зачастую  можно
добиться своего, лишь кого-нибудь припугнув.
   "Игра в купоны". После прибытия вам, в обмен на туристский ваучер, вручат
множество документов. Одним из них окажется книжечка с купонами на питание -
по четыре на каждый день. В классе "люкс" их денежный эквивалент  составляет
двенадцать рублей за купон на завтрак,  двадцать  за  ленч,  три  за  чай  и
тридцать за обед. Если вы и ваш спутник собрались  провести  в  СССР  месяц,
купоны на питание обойдутся вам в тысячу  долларов  (по  кремлевскому  курсу
1979 года - 6080 долларов, по мировому - 12343 доллара).  Тут  и  начинается
обдираловка, потому что ни один  обжора  не  в  состоянии  съесть  за  месяц
интуристовской еды на тысячу долларов. Места,  где  вас  кормит  "Интурист",
варьируют от сносного до очень плохого. В Москве лучшим является,  вероятно,
отель "Берлин", хотя и его ресторан с трудом попал  бы  в  список  заведений
высокого класса. В СССР есть три или четыре хороших ресторана, но  цены  там
очень высокие, а купоны не принимаются.
   Вы можете свести потери к минимуму способом, который  "Интурист"  вам  не
сообщает. Купоны можно при желании комбинировать, к  примеру,  заплатить  за
обед "ленчем" и "завтраком". В денежном выражении получается много различных
комбинаций - 3, 6, 9, 12, 15,  18,  20,  21,  23  и  так  далее  рублей,  но
загвоздка в том, что очень многие из  них  требуют  более  одного  "чайного"
купона. Поэтому прикиньте самые удобные для вас комбинации и запишите их  на
обложке купонной книжки. Это поможет вам решить, что лучше - переплатить  за
уже заплаченную и безбожно дорогую  еду  или  доплатить  разницу  наличными.
Ловкость в купонной игре может сэкономить вам немало долларов.
   В  купонной  системе  нет  ничего  честного,  но  именно  такой   она   и
задумывалась; именно  таким  приемом  советское  правительство  выжимает  из
американских  туристов  больше  долларов,  чем  им  хочется  или  необходимо
потратить.
   Есть  и  другие  способы  уменьшить  потери.  Купоны  можно  обменять  на
спиртное, сладости, икру в банках, сигареты и минеральную воду.  Утверждают,
что в Москве и Ленинграде водопроводную воду можно без  опаски  пить,  но  в
других  городах  разумнее  покупать  минеральную  -  достаточное  количество
бутылок всегда можно купить, рассчитываясь купонами перед отъездом в  другой
город. Сигареты здесь очень крепкие, но "Труд" курить еще можно. Сладости  -
невероятно дорогое, но очень желательное добавление к однообразному  питанию
(я потерял двенадцать фунтов); икра дешевая, и покупать ее  лучше  всего  на
остаток купонов в последний день. Не ожидайте найти здесь  виски  или  любое
другое импортное спиртное, но местные "kawnyakh" и "chahmpahnskoyeh" хороши.
С нашей водкой сравнима только "vawt-kah steleechnayuh" - другие сорта очень
сильно сдобрены специями. Вина тут хорошие.
   Моим любимым средством для снятия напряжения после трудного дня общения с
"Интуристом" была "Кровавая  Мэри"  -  "Staw  grahm  vawt-kee,  p'jalst,  ee
tawmahtnee  sawk".  Это  "nyeh  kuhltoornee",  потому  что  правильно  водку
считается пить с пивом (peevaw) или с  черным  хлебом,  сливочным  маслом  и
икрой.
   В Москве и Ленинграде очень немногие официанты говорят по-английски, а  в
других местах таких практически не встретишь, но вам обычно вручают огромное
меню на  четырех  языках,  в  котором  вы  можете  выбрать  нужное  блюдо  в
английском тексте и указать на его русское название.  Но  предлагаются  лишь
немногие блюда - те, где рядом указана цена, а из них  реально  доступна  от
силы половина. Когда официант произносит "Nyeh-taw", он хочет  сказать,  что
это блюдо кончилось. Обед занимает  не  менее  двух  часов;  мне  неизвестны
способы ускорить обслуживание. Тем не менее, едва подав вам блюдо,  официант
может начать вас торопить, утверждая, что десять  минут  назад  этот  столик
зарезервирован для какой-нибу