окно.
     Едва лишь холодный наружный воздух проник в комнату, Аллан  задрожал  и
быстро  юркнул  под  одеяло.  Он  еще  не успел заснуть, размышляя, можно ли
вообще спать под городской грохот, врывавшийся в открытое окно, как его жена
снова заговорила:
     -- Аллан!
     -- Ну? Что еще?
     -- Милый, я совсем окоченела. Можно я переберусь к тебе?
     Солнечный свет струился в окно, теплый и мягкий. Когда солнечный зайчик
коснулся век Аллана, он открыл глаза. Жена тоже проснулась. Она вздохнула  и
прижалась к нему.
     --  Ой,  милый,  погляди-ка! Голубое небо -- мы дома! Я и забыла, какое
оно чудесное.
     -- А ведь здорово вернуться! Как ты себя чувствуешь?
     -- Гораздо лучше. А ты?
     Великолепно. -- Он откинул одеяло. Она взвизгнула и натянула одеяло  на
себя.
     --  Не  смей!  Ты  с ума сошел! Закрой окно, а я пока хочу понежиться в
тепле.
     -- Ладно.
     Аллан двигался куда легче, чем накануне, но лежать в кровати  было  еще
приятнее. Он снял телефонную трубку и сказал:
     -- Отдел обслуживания.
     -- Что вам угодно заказать? приятным контральто ответила трубка.
     --  Апельсиновый сок и кофе на двоих, шесть яиц -- лучше яичницу, белый
хлеб. И пришлите "Таймс" и "Сатердей ивнинг пост".
     -- Через десять минут будет исполнено.
     -- Спасибо.
     Подающее устройство загудело, когда он  брился.  Аллан  взял  поднос  и
подал Джо завтрак в постель. Поев, он отложил газету и сказал:
     -- Оторви-ка на минуту нос от своего журнала.
     --  С  удовольствием.  Уж  очень  велика  эта проклятая штуковина, ее и
держать-то устанешь.
     -- А ты бы выписала облегченное лунное издание. Правда, обойдется оно в
восемь или девять раз дороже, но...
     -- Не дури. Ну что ты задумал?
     -- Как насчет того, чтобы выбраться  из  нашего  затхлого  гнездышка  и
отправиться покупать одежду?
     -- 0-о-ох... Нет. Не пойду я на улицу одетая по лунной моде!
     --  Боишься,  что  станут  глазеть.  Для  своих  лет  ты стала чересчур
стыдливой.
     -- Нет, милорд, просто не могу я  выходить  на  улицу  всего-навсего  в
шести унциях нейлона и паре сандалий. Для начала мне нужна теплая одежда. --
И она еще глубже запряталась под одеяло.
     --  Прямо-таки  больно  слышать  такие слова от отважной покорительницы
космоса. Слушай, а может, вызвать портного в номер?
     -- Пожалуй, слишком накладно. Ты-то все равно собирался  выходить?  Так
купи мне любую тряпку, лишь бы она согревала.
     Мак-Рей заупрямился:
     -- Пробовал я уже для тебя покупать...
     -- Ну, пожалуйста, в последний раз... Сбегай к Суку и купи синее джерси
для улицы, десятый размер. И пару чулок.
     -- Уговорила.
     --  Вот  и  молодец. А я тут бездельничать не буду: вон какой длиннющий
список людей, которым я должна позвонить, а кое с кем и повидаться.
     Сначала Аллан отправился купить одежду для себя. Привычные  ковбойка  и
шорты   грели   не   лучше   соломенной   шляпы   в  зимнюю  вьюгу.  Хотя  в
действительности было совсем не холодно, солнце излучало приятное тепло,  но
человеку,   привыкшему  к  постоянной  температуре  не  ниже  семидесяти  по
Фаренгейту, погода казалась холодной. Аллан всячески старался либо  подольше
оставаться  в  метро,  либо  идти  по  той стороне Пятой авеню, которая была
защищена крышей.
     Аллан подозревал, что продавец всучил ему завалящий  костюм  и  что  он
выглядит в нем деревенщиной. Костюм, правда, согревал, но и весил изрядно. К
тому же он стягивал грудь и затруднял дыхание. Интересно, думал Аллан, долго
ли еще придется мучиться, пока снова обретешь земную походку?
     Заботливая  продавщица выполнила заказ Джо и сверх списка подобрала для
нее теплую  пелеринку.  Аллан  отправился  домой,  согнувшись  под  тяжестью
пакетов.  Тщетно он пытался поймать такси. По-видимому, спешили все, а не он
один.  Один  раз  его  чуть  не  сбил   с   ног   какой-то   мальчишка   лет
тринадцати-четырнадцати.  Мальчишка  крикнул:  "Разинь  глаза,  соня!"  -- и
скрылся прежде, чем Аллан подобрал подобающий ответ.
     Когда он вернулся, все у него ныло и он мечтал горячей  ванне.  Принять
ванну не удалось: у Джо сидела гостья.
     -- Миссис Эпплби, это мой муж. Аллан, это матушка Эммы Крейл.
     -- Как поживаете доктор... или вас следует называть профессором?
     -- Лучше просто мистер.
     --  Когда  я  узнала, что вы в городе, я чуть не сгорела от нетерпения,
так хотелось поскорее услышать о моей  драгоценной  девочке...  Как  ей  там
живется?  Похудела?  Хорошо  ли выглядит? Уж эти мне современные девицы... Я
всегда втолковывала ей, что надо побольше гулять. Сама я ежедневно  совершаю
променад  в  парке  --  вы  только  посмотрите  на  меня.  Она прислала свою
фотографию, кажется, я ее захватила с собой.  На  ней  она  выглядит  совсем
плохо, наверно, неважно питается. Эта синтетическая пища...
     -- Не ест она синтетической пищи, миссис Эпплби.
     --  ...  должно  быть,  малопитательна,  не  говоря уже о вкусе. Что вы
сказали?
     -- Ваша дочь питается вовсе не синтетической пищей, -- повторил  Аллан.
--  Свежие  фрукты  и овощи у нас в Луна-Сити в избытке. Растения, понимаете
ли, выращиваются в специальных условиях.
     -- Вот я об  этом?  и  толкую.  Признаться,  не  понимаю,  как  это  вы
получаете  пищу  из  этих  машин,  кондиционирующих  воздух, там: у себя, на
Луне...
     -- В Луне, миссис Эпплби.
     --... но она не  может  быть  здоровой.  Наши  домашние  установки  для
кондиционирования воздуха вечно ломаются и ужасно пахнут. Просто невыносимо,
мои  дорогие.  И  вы  думаете, что, возможно, построить небольшую установку,
такую, что... Хотя, конечно, если вы хотите,  чтобы  она  еще  изготавливала
синтетическую пищу...
     -- Миссис Эпплби...
     -- Да, доктор? Вы что-то хотели сказать? Лично я...
     --  Миссис  Эпплби,  --  с  отчаянием  заговорил Мак-Рей, -- растения в
Луна-Сити выращиваются на огромной  гидропонической  ферме,  в  колоссальных
чанах.  Там  масса  зелени.  Растения  извлекают  из  воздуха  углекислоту и
обогащают его кислородом.
     -- Но... вы в этом уверены? Помнится, Эмма говорила...
     -- Совершенно уверен.
     -- Ну-ну... Я не претендую на понимание подобных вещей, я  ведь  натура
художественная,  как  частенько говаривал мой бедный Герберт. Герберт -- это
отец Эммы, он был всецело поглощен техникой, хотя я и настаивала,  чтобы  он
слушал хорошую музыку и просматривал критические обзоры бестселлеров. Боюсь,
что  Эмма  пошла  по  стопам  отца.  Я просто мечтаю, чтобы она бросила свою
дурацкую работу. Неподходящее это дело для женщины, как вы считаете,  миссис
Мак-Рей? Все эти атомы и нейтроны, и прочие штуки, которые летают вокруг нас
в воздухе. Я читала о них в разделе "Популярная наука" в журнале...
     -- Она хорошо в этом разбирается, и работа ей по душе.
     --  Ну,  разумеется,  так  и  должно  быть.  Это  же  так важно -- быть
удовлетворенной тем, что делаешь, пусть ты даже и занимаешься ерундой. И все
же я беспокоюсь о девочке похоронить себя вдали от  цивилизации!  Поговорить
не с кем, ни театров, ни культурной жизни, ни общества...
     --   В   Луна-Сити  демонстрируются  стереокопии  каждого  бродвейского
спектакля, имеющего успех. -- В голосе Джо зазвучали резкие нотки.
     -- ...--О-о? В самом деле? Но ведь это совсем не то, что пойти в театр,
моя дорогая, там же общество изысканных людей. Вот когда  я  была  девушкой,
мои родители...
     Аллан, позабыв о всяком приличии, сказал:
     -- Уже час. Ты обедала, родная? Миссис Эпплби выпрямилась в кресле:
     --  О  боже!  Пора  бежать.  Моя  портниха  --  такая  тиранка,  но она
гениальна, надо будет дать вам ее адрес, Вы были очаровательно любезны,  мои
дорогие,  и  я  вам бесконечно благодарна за рассказ о моей бедняжке. Как бы
мне хотелось, чтобы она оказалась такой же благоразумной, как вы.  Она  ведь
знает,  что  я  всегда готова предоставить свой дом в ее распоряжение, да уж
если на то пошло, то и в распоряжение... ее мужа. Заходите  ко  мне  почаще.
Обожаю разговаривать с людьми, которые побывали на Луне...
     -- В Луне.
     --  Это  так  сближает  меня  с  моей  милой  крошкой.  До свидания, до
свидания.
     Когда дверь за ней закрылась. Джо сказала:
     -- Аллан, мне необходимо глотнуть чего-нибудь покрепче.
     -- Мне тоже.
     Джо  долго  возилась  с  покупками  --  занятие,   оказавшееся   весьма
утомительным. К четырем часам они отправились в Центральный парк насладиться
красотой  осеннего  пейзажа  под ленивое цоканье лошадиных копыт. Вертолеты,
голуби и перистые полосы, оставленные ракетными двигателями, придавали парку
идиллическую прелесть и безмятежность. Джо проглотила подступивший  к  горлу
комок и прошептала:
     -- Аллан, разве это не прекрасно?
     --  Да,  конечно.  Как все-таки здорово вернуться! Слушай, ты заметила,
что Сорок вторую улицу опять снесли?
     Вернувшись  в  номер  гостиницы,  Джо  рухнула  на  кровать,  а   Аллан
немедленно сбросил ботинки. Сев в кресло и растирая ноющие ноги, он сказал:
     -- Весь вечер буду ходить босиком. Господи, как болят ноги!
     -- И у меня. Но мы же собирались к твоему отцу, милый.
     --  Что-о-о?  Вот  черт,  я  и  забыл. Джо, нет, ты просто с ума сошла!
Позвони ему и договорись на другой вечер. Мы же совсем выдохлись.
     -- Но, Аллан, он ведь наприглашал кучу твоих друзей.
     -- Чушь собачья! Нет у меня в Нью-Йорке никаких друзей!  Договорись  на
ту неделю.
     --  На  ту?  Гм-м-м...  Слушай,  Аллан,  давай-ка  лучше  сразу уедем в
деревню.
     У Джо был крошечный клочок земли в Коннектикуте -- старая,  заброшенная
ферма, оставленная ей родителями.
     --  А  я-то  думал, что тебе хочется недельки две походить по театрам и
концертам. С чего вдруг такая спешка?
     -- Сейчас покажу. -- Она подошла  к  окну,  которое  не  закрывалось  с
самого  полудня.  --  Погляди-ка  на подоконник. -- И она нарисовала на слое
сажи свои инициалы. -- Аллан, этот город грязен!
     -- Было бы странно, если бы девять миллионов людей не поднимали пыли.
     -- Но всю эту грязь мы вдыхаем в легкие! Почему  здесь  не  соблюдаются
законы по борьбе со смогом?
     -- Это не смог, а нормальная городская грязь.
     --  Луна-Сити  никогда не был таким грязным! Там можно носить одно и то
же белое платье, пока оно не надоест. Здесь его и на один день не хватит.
     -- Над Манхаттаном нет крыши, а  копоти  в  воздухе  хоть  отбавляй  от
выхлопных газов.
     -- В том-то и дело. Я тут или мерзну, или задыхаюсь.
     --  А  мне  казалось, что ты мечтаешь о прикосновении дождевых капель к
своей мордашке.
     -- Не будь занудой. Я и теперь  хочу  того  же,  но  только  на  свежем
воздухе и среди зелени.
     -- Ладно. Мне это тоже по душе: надо поскорее приступить к своей книге.
Я поговорю с твоим агентом по недвижимости.
     --  Я  уже  говорила  с ним сегодня утром по телефону. Мы можем ехать в
деревню когда угодно. Он начал там наводить порядок сразу же после получения
нашего письма.
     В доме отца Аллана в тот вечер все гости ужинали стоя, но Джо сейчас же
уселась и попросила принести ей еду. Аллан тоже с удовольствием  присел  бы,
но  положение  почетного  гостя  обязывало его провести весь прием на ногах.
Возле буфета его поймал отец и ухватил за пуговицу:
     -- Попробуй-ка эту гусиную печенку, сынок. Полагаю, после лунной  диеты
она покажется тебе чудесной. Аллан согласился, что печенка великолепна.
     -- Ну, сынок, а теперь ты должен рассказать гостям о своих странствиях.
     -- Никаких речей, папа! Пусть они читают "Нейшнл джиогрэфик мэгэзин".
     --  Чепуха!  --  Отец  повернулся  к  гостям: -- Внимание, сейчас Аллан
расскажет нам о жизни лунатиков!
     Аллан закусил губу. Конечно, жители Луна-Сити  именно  так  и  называли
друг друга, но здесь это слово звучало совсем иначе.
     -- Да мне и говорить не о чем. Лучше продолжайте ужинать.
     Рассказывай, а мы будем закусывать!
     -- Расскажите нам о городе лунатиков!
     -- А вы видели лунного человека?
     -- Давай, Аллан, загни-ка нам про жизнь на Луне!
     -- Да не на Луне, а в Луне.
     -- Какая разница?
     --  Наверно, никакой. -- Он колебался: действительно, объяснить, почему
лунные колонисты так подчеркивали, что живут внутри земного  спутника,  было
трудно,  но  манера  говорить  "на  Луне"  раздражала  его так же, как слово
"Фриско" раздражает жителей Сан-Франциско.  --  В  Луне  --  просто  мы  так
говорим.  На  поверхности мы проводим очень мало времени, разве что персонал
Ричардсоновской  обсерватории,  изыскатели  и  так  далее.  Жилые  кварталы,
разумеется, расположены под поверхностью.
     -- Боитесь метеоритов, что ли?
     --  Не  больше,  чем  вы  --  молнии. Подземное строительство облегчает
решение проблемы отопления и герметизации. Облегчает и удешевляет.  Проходка
горных пород не так уж трудна, а трещиноватая почва выполняет роль вакуумной
оболочки в термосе.
     --  Но,  мистер Мак-Рей, -- спросила очень серьезная дама, -- неужели у
вас не болят уши от столь высокого воздушного давления?
     Аллан обвел комнату рукой:
     -- Здесь точно такое же давление, как и там, -- пятнадцать фунтов.
     Дама была сбита с толку, но быстро нашлась:
     -- Возможно, вы и правы, хотя этому и трудно поверить. И все же я бы не
могла жить замурованной в пещере. А вдруг произойдет взрыв из-за  разницы  в
давлении?
     --  Давление  в  пятнадцать  фунтов  не  опасно.  Инженерам  приходится
работать при давлении в  тысячи  фунтов  на  квадратный  дюйм.  Кроме  того,
Луна-Сити  подобно  кораблям  состоит  из множества отсеков. Это гарантирует
безопасность. Живут же голландцы под защитой плотин, есть дамбы и в низовьях
Миссисипи. Метро, океанские лайнеры, самолеты -- все это искусственная среда
для обитания человека. Луна-Сити кажется вам странным только потому, что  он
так далек.
     Дама содрогнулась:
     --  Даже  представить  себе  что-либо  подобное  жутко! Какой-то весьма
самоуверенный низенький человечек протолкался вперед;
     -- Мистер Мак-Рей,  даже  если  допустить,  что  вся  эта  затея  имеет
значение  для  науки и так далее, то почему все-таки надо выбрасывать деньги
налогоплательщиков на содержание города на Луне?
     -- Полагаю, что вы сами уже  ответили  на  этот  вопрос,  --  сдержанно
сказал Аллан.
     -- А вы чем это оправдываете? Ответьте, сэр!
     --  Это  не  требует оправданий. Лунная колония уже многократно окупила
себя.  Все  лунные  предприятия  выплачивают  налоги  на  прибыль:  и  Шахты
Артемиды,  и  Космические  пути сообщений, и Компания обеспечения комических
полетов, и туристическая  корпорация  Дианы,  и  Корпорация  исследований  в
области  электроники,  и  Лунные  биологические лаборатории, не говоря уже о
Лабораториях Резерфорда, -- вон их сколько. Согласен, Программа  космических
исследовании   иногда   пощипывает  налогоплательщиков,  поскольку  является
объединенным владением правительства и Фонда Гарримана.
     -- Ах, так вы признаетесь в этом! А здесь важен принцип!
     У Аллана невыносимо горели ноги.
     -- Принцип, принцип! Есть только один принцип:  научные  работы  всегда
окупались.  Он  повернулся  спиной  к собеседнику и положил себе еще гусиной
печенки. Кто-то тронул его за плечо.
     Аллан узнал старого школьного друга.
     -- Здорово ты отбрил старину Биттла, поздравляю. Так  ему  и  надо:  он
ведь, кажется, радикал.
     Аллан улыбнулся:
     -- Все же не следовало выходить из себя.
     --  Ты  его  хорошо  отделал. Слушай, Аллан, завтра вечером я собираюсь
совершить экскурсию с  парочкой  приезжих  клиентов  по  злачным  местечкам.
Поехали, а?
     --  Спасибо,  но  мы  уезжаем в деревню. -- Как же можно упускать такой
случай? Столько времени быть погребенным на Луне и не позволить  себе  самых
невинных удовольствий после этакой тоски!
     Аллан почувствовал, что краснеет от гнева.
     --  Спасибо  за  предложение, но... ты видел когда-нибудь зрелищный зал
отеля "Лунное небо"?
     -- Нет. Собираюсь съездить. Разумеется, когда разбогатею.
     -- Тамошний ночной клуб тебе бы понравился.  Ты  же  никогда  не  видел
танцоров,  взмывающих  в воздух на пятьдесят футов и выделывающих пируэты во
время Замедленного спуска. Не  пробовал  лунного  коктейля.  Не  видел,  как
работают  жонглеры  при  малой силе тяжести...-- Аллан встретился взглядом с
глазами Джо, сидевшей в другом конце комнаты. -- Извини, старик, жена ждет.
     Джо была бледна.
     -- Милый, уведи меня. Задыхаюсь. Совсем расклеилась.
     -- Пошли.
     Они извинились и уехали.
     Утром Джо проснулась с сильным  насморком,  и  для  поездки  в  деревню
пришлось  взять  воздушное  такси.  Под  ними  плыли  низкие  облака, но над
облачной пеленой сияло солнце. Их вновь наполнила радость сознания, что  они
вернулись домой
     Аллан нарушил мечтательное молчание:
     -- Забавно, Джо! Меня ни за какие коврижки не заманить обратно на Луну,
но вчера  я  поймал  себя на том, что стоит лишь раскрыть рот -- и я яростно
защищаю все лунное.
     Она кивнула:
     -- Я тебя понимаю. Честное слово, Аллан, кое-кто из этих людишек  ведет
себя  так,  будто  убежден,  что Земля плоская. Одни из них просто ничему не
верят, а другие так ограниченны, что ничего не понимают. Не знаю,  кто  меня
больше бесит.
     Стоял  легкий  туман,  когда они приземлились. Домик встретил их уютом.
Агент Джо к приезду  хозяев  разжег  камин  и  загрузил  холодильник  всякой
снедью.  Через  десять  минут  после  посадки  они  уже  пили горячий пунш и
наслаждались покоем и теплом.
     -- Ну вот, -- сказал, сладко потягиваясь, Аллан, -- все в порядке. И  в
самом деле, как здорово вернуться!
     --  Гм-м...  Все  хорошо,  кроме  этой  дороги.  Новое  супершоссе  для
скоростных грузовых и легковых машин было проложено всего в пятидесяти ярдах
от  их  домика,  и  рев  мощных  дизелей,  одолевающих  подъем,  был  слышен
великолепно.
     -- Да забудь ты об этом шоссе. Повернись к нему спиной и смотри на лес.
     Они  уже  настолько привыкли к ходьбе, что могли наслаждаться короткими
лесными прогулками. Им повезло: стояло теплое бабье лето. Уборщица  попалась
молчаливая  и  работящая.  Аллан разбирал материалы трехлетних исследований,
готовясь приступить к своей книге.  Джо  помогала  ему  с  расчетами,  снова
привыкала к стряпне, спала и отдыхала.
     В  день, когда засорился туалет, ударили первые заморозки. Обратились к
деревенскому водопроводчику, который пообещал заглянуть на  следующий  день.
Пока же пришлось прибегнуть к маленькому уютному строению -- реликту древних
времен, стоявшему возле поленницы. Там жили полчища пауков.
     Водопроводчик их не порадовал:
     --  Новый  унитаз.  Новую  трубу.  Стоит  сменить и остальную арматуру.
Пятнадцать- шестнадцать сотен долларов. По ориентировочному подсчету.
     -- Хорошо, -- сказал Аллан,-- начнете сегодня же?
     Водопроводчик расхохотался:
     -- Я вижу, мистер, вам невдомек, как трудно  в  такое  время  раздобыть
материалы и рабочих. Только весной, когда земля оттает.
     -- Это невозможно, друг. Во сколько бы ни обошлось, делайте сейчас.
     Местный житель пожал плечами:
     -- Ничем не могу быть полезен. До свидания.
     Когда он ушел, Джо взорвалась:
     -- Аллан, он просто не хотел нам помочь!
     --  Что  ж,  возможно.  Вызову  кого-нибудь  из  Норфолка  или  даже из
Нью-Йорка. Не можем же мы всю зиму бегать по снегу в эту избушку  на  курьих
ножках.
     -- Очень надеюсь, что не придется.
     --  Конечно,  нет.  Ты  и  так  простужена. -- Аллан мрачно уставился в
огонь. -- Боюсь, что это я сам виноват и мое чувство юмора.
     -- Как так?
     -- Знаешь, все тут стали подсмеиваться над нами, когда  пронюхали,  что
мы с Луны. Мне-то было наплевать, но все же иной раз становилось не по себе.
Помнишь, на прошлой неделе я ходил в деревню?
     -- Что ж