ассердился, чем обрадовался.
   - Что с тобой случилось?
   - Я выпал. Я был снаружи дома. Вы можете проделать это
так же легко: просто пройдите в эту стеклянную дверь. Но
там растет розовый куст - остерегайтесь его. Может быть,
придется построить еще одну лестницу.
   - А как ты потом попал в дом?
   - Через входную дверь.
   - Тогда мы через нее и выйдем. Идем, дорогая!
   Бейли решительно напялил шляпу и спустился по лестнице,
ведя под руку жену. Тил встретил их... в баре.
   - Я мог бы предсказать, что у вас так ничего не
получится! - объявил он. - А сделать надо вот что:
насколько я понимаю, в четырехмерной фигуре трехмерный
человек имеет на выбор две возможности, как только он
пересечет какую-либо линию раздела, например стену или
порог. Обычно он поворачивает под прямым углом через
четвертое измерение, но сам при своей трехмерной сущности
этого не чувствует. Вот, посмотрите! - он шагнул в ту
дверь, через которую немного раньше выпал. Шагнул и
очутился в столовой, где продолжал свои объяснения:
   - Я следил за тем, куда я иду, и попал, куда хотел. - Он
перешел обратно в холл. - В прошлый раз я не следил,
двигался в трехмерном пространстве и выпал из дома.
Очевидно, это вопрос подсознательной ориентации.
   - Когда я выхожу за утренней газетой, я не хочу зависеть
от подсознательной ориентации, - заметил Бейли.
   - Тебе и не придется. Это станет автоматической
привычкой. Теперь, как выйти из дома? Я попрошу вас,
миссис Бейли, стать спиной к стеклянной двери. Если вы
теперь прыгнете назад, я вполне уверен, что вы очутитесь в
саду.
   Лицо миссис Бейли красноречиво отразило ее мнение о Тиле
и его предложении.
   - Гомер Бейли, - пронзительным голосом позвала она, - ты,
кажется, собираешься стоять здесь и слушать, как мне
предлагают...
   - Что вы, миссис Бейли, - попытался успокоить ее Тил, -
мы можем обвязать вас веревкой и спустить самым...
   - Выкинь это из головы, Тил, - оборвал его Бейли. - Надо
найти другой способ. Ни миссис Бейли, ни я не можем
прыгать.
   Тил растерялся. Возникла недолгая пауза.
   Бейли прервал ее:
   - Тил, ты слышишь?
   - Что слышу?
   - Чьи-то голоса. Не думаешь ли ты, что в доме есть еще
кто-то и что он морочит нам головы?
   - Едва ли: единственный ключ у меня.
   - Но это так, - подтвердила миссис Бейли. - Я слышу
голоса с тех пор, как мы пришли сюда. Гомер, я больше не
выдержу, сделай что-нибудь!
   - Спокойнее, спокойнее, миссис Бейли! - пытался
уговорить ее Тил. - Не волнуйтесь. В доме никого не может
быть, но я все осмотрю, чтобы у вас не оставалось сомнений.
Гомер, побудь здесь с миссис Бейли и последи за комнатами
этого этажа.
   Он вышел из бара в вестибюль, а оттуда в кухню и спальню.
Это прямым путем привело его обратно в бар. Другими
словами, идя все время прямо, он возвратился к месту, откуда
начал обход.
   - Никого нет, - доложил он. - По пути я открывал все
окна и двери, кроме этой. - Он подошел к стеклянной двери,
расположенной напротив той, через которую недавно выпал, и
отдернул гардины.
   Он увидел четыре пустые комнаты, но в пятой спиной к нему
стоял человек. Тил распахнул дверь и кинулся в нее, вопя:
   - Ага, попался! Стой, ворюга!
   Неизвестный, без сомнения, услыхал его. Он мгновенно
обратился в бегство. Приведя в дружное взаимодействие свои
длиннющие конечности, Тил гнался за ним через гостиную,
кухню, столовую, бар, из комнаты в комнату, но, несмотря на
отчаянные усилия, ему все не удавалось сократить расстояние
между собой и незнакомцем. Затем преследуемый проскочил
через стеклянную дверь, уронив головной убор. Добежав до
этого места, Тил нагнулся и поднял шляпу, радуясь случаю
остановиться и перевести дух. Он опять находился в баре.
   - Негодяй, кажется, удрал, - признался Тил. - Во всяком
случае, у меня его шляпа. Может быть, по ней мы и опознаем
этого человека.
   Бейли взял шляпу, взглянул на нее, потом фыркнул и
нахлобучил ее на голову Тила. Она подошла, как по мерке.
Тил был ошеломлен. Он снял шляпу и осмотрел ее. На кожаной
ленте внутри он увидел инициалы: "К. Т." Это была его
собственная шляпа.
   По лицу Тила видно было, что он начинает что-то понимать.
   Он вернулся к стеклянной двери и стал смотреть в глубь
анфилады комнат, по которым преследовал таинственного
незнакомца. И тут к удивлению своих спутников начал
размахивать руками подобно семафору.
   - Что ты делаешь? - спросил Бейли.
   - Ступай сюда, и увидишь.
   Супруги подошли к нему и, посмотрев в ту сторону, куда он
указывал, увидели сквозь четыре комнаты спины трех фигур:
двух мужских и одной женской. Более высокая и худощавая
довольно глупо размахивала руками.
   Миссис Бейли вскрикнула и опять упала в обморок.
   Несколько минут спустя, когда она пришла в себя и немного
успокоилась, Бейли и Тил подвели итоги.
   - Тил, - сказал Бейли, - ругать тебя - значит зря тратить
время. Взаимные обвинения бесполезны, и я уверен, что ты
сам не ожидал ничего подобного. Но я думаю, ты понимаешь, в
каком серьезном положении мы оказались. Как нам отсюда
выбраться? Похоже, мы будем здесь торчать, пока не умрем с
голоду. Каждая комната ведет в другую.
   - Ну, не так все плохо. Ты знаешь, что я уже один раз
выбрался.
   - Да, но повторить этого несмотря на все попытки ты не
можешь!
   - Ну, мы еще не испробовали всех комнат. У нас в запасе
кабинет.
   - Ах да, кабинет! Мы, помнится, прошли через него, но
задерживаться в нем не стали. Ты хочешь сказать, что, может
быть, удастся выйти через его окна?
   - Не создавай себе иллюзий. Если рассуждать
математически, кабинет должен выходить в четыре боковые
комнаты этого этажа. Впрочем, мы еще не поднимали штор.
Давайте взглянем, что за этим окном.
   - Беды от этого не будет. Дорогая, мне кажется, тебе
лучше остаться здесь и отдохнуть.
   - Остаться одной в этом ужасном ящике? Ни за что!
   Не успев договорить, миссис Бейли вскочила с кушетки, на
которой восстанавливала силы.
   Поднялись в верхний этаж.
   - Это внутренняя комната, не так ли, Тил? - спросил
Бейли, когда они прошли через хозяйскую спальню и начали
взбираться в кабинет. - Я припоминаю, что на твоем чертеже
он имел вид маленького куба в центре большого и был со всех
сторон окружен другими помещениями.
   - Совершенно верно, - согласился Тил. - Что ж,
посмотрим. По-моему, окно тут выходит в кухню.
   Дернув за шнур, он поднял жалюзи.
   Предсказание не оправдалось. Всеми овладело сильнейшее
головокружение, и они попадали на пол, беспомощно цепляясь
за ковер, чтобы их не унесло в Неведомое.
   - Закрой, закрой! - простонал Бейли.
   Преодолев первобытный атавистический страх, Тил, шатаясь,
снова подошел к окну, и ему удалось опустить жалюзи. Окно
смотрело вниз, а не вперед, вниз с ужасающей высоты.
   Миссис Бейли опять упала в обморок.
   Тил отправился за коньяком, а Бейли пока тер супруге
запястья. Когда она очнулась, Тил осторожно подошел к окну
и поднял жалюзи на одну планочку. Упершись коленями в
стену, он стал вглядываться в то, что открылось его глазам.
Потом обернулся к Бейли.
   - Иди посмотри, Гомер. Узнаешь?
   - Не ходи туда, Гомер Бейли!
   - Не бойся, Матильда, я буду осторожен.
   Он присоединился к архитектору и выглянул.
   - Ну, видишь? Это, безусловно, небоскреб Крайслера! А
там Ист-ривер и Бруклин. - Они смотрели прямо вниз с
вершины необычайно высокого здания. На тысячу футов под
ними расстилался игрушечный, но очень оживленный город. -
Насколько я могу сообразить, мы смотрим вниз с
Эмпайр-Стейт-билдинг, с точки, находящейся над его башней, -
продолжал Тил.
   - Что это? Мираж?
   - Не думаю. Картина слишком совершенна. Мне кажется,
пространство здесь сложено пополам через четвертое
измерение, и мы смотрим вдоль складки.
   - Ты хочешь сказать, что мы этого на самом деле не видим?
   - Нет, безусловно, видим. Не знаю, что было бы, если бы
мы вылезли из этого окна. Что до меня, то мне пробовать
неохота. Но какой вид! Ах, друзья мои, какой вид!
Попробуем другие окна.
   К следующему окну они приблизились более осторожно. И не
напрасно: им представилась картина еще более удивительная,
еще более потрясающая разум, чем вид с опасной высоты
небоскреба. Перед ними был обыкновенный морской вид,
открытый океан и синее небо, но только океан был там, где
полагалось быть небу, а небо - на месте океана. На этот раз
они уже несколько подготовились к неожиданностям, но при
виде волн, катящихся у них над головами, их начала одолевать
морская болезнь. Мужчины поспешили опустить жалюзи, прежде
чем зрелище успело лишить равновесия и без того
взволнованную миссис Бейли.
   Тил покосился на третье окно.
   - Попробуем что ли, Гомер?
   - Гм... Да... Гм!.. Если мы не попробуем, у нас
останется неприятный осадок. Но ты полегче!..
   Тил поднял жалюзи на несколько дюймов. Он не увидел
ничего, поднял еще немного - по-прежнему ничего. Он
медленно поднял жалюзи до отказа. Супруги Бейли и Тил
видели перед собой... ничто.
   Ничто, отсутствие чего бы то ни было. Какого цвета
ничто? Не дурите! Какой оно формы? Форма - атрибут
чего-то. Это ничто не имело ни глубины, ни формы. Оно не
было даже черным. Просто - ничто.
   Бейли жевал сигару.
   - Тил, что ты об этом думаешь?
   Безмятежность Тила была поколеблена.
   - Не знаю, Гомер, право, не знаю... Но считаю, что это
окно надо заделать. - Он минутку поглядел на опущенное
жалюзи. - Я думаю... Может быть, мы смотрели в такое
место, где вовсе нет пространства. Мы заглянули за
четырехмерный угол, и там не оказалось ничего. - Он потер
глаза. - У меня разболелась голова.
   Они помедлили, прежде чем приступить к четвертому окну.
Подобно невскрытому письму, оно могло и не содержать дурных
вестей. Сомнение оставляло надежду. Наконец неизвестность
стала невыносимой, и Бейли, несмотря на протесты жены, сам
потянул за шнур.
   То, что они увидели, было не так страшно. Ландшафт
уходил от них вдаль, с подъемом в правую сторону. В общем
местность лежала на таком уровне, что кабинет казался
комнатой первого этажа. И все же картина была
неприветливая.
   Знойное солнце хлестало лучами землю с лимонно-желтого
неба. Выгоревшая до бурого цвета равнина казалась
бесплодной и неспособной поддерживать жизнь. Но жизнь здесь
все же была. Странные увечные деревья тянули к небу
узловатые искривленные ветви. Маленькие пучки колючих
листьев окаймляли эту уродливую поросль.
   - Божественный день! - прошептал Бейли. - Но где это?
   Тил покачал головой; весь вид его выражал крайнее
смущение.
   - Это выше моего понимания.
   - На Земле нет ничего похожего. Скорей всего, это другая
планета. Может быть, Марс.
   - Бог его знает. Но может быть и хуже, Гомер! Я хочу
сказать - хуже, чем другая планета!
   - А? Что это значит?
   - Все это может оказаться целиком вне нашего
пространства. Я даже не уверен, наше ли это солнце. Что-то
оно слишком яркое.
   Миссис Бейли робко подошла к ним и теперь была во власти
диковинного зрелища.
   - Гомер, - тихо сказала она, - какие отвратительные
деревья. Они пугают меня. Он похлопал ее по руке. Тил
возился с оконным затвором.
   - Что ты делаешь? - строго спросил Бейли.
   - Собираюсь высунуть голову из окна. Я хочу оглядеться,
и, может быть, я что- нибудь пойму тогда.
   - Ну... что ж! - нехотя согласился Бейли. - Но будь
осторожен.
   - Хорошо. - Тил чуть приоткрыл окно и потянул носом. -
По крайней мере воздух как воздух.
   Он распахнул окно, но больше ничего не успел сделать, так
как внимание его было отвлечено странным явлением: все
здание начало сотрясаться от мелкой дрожи, у людей такая
дрожь обычно служит первым предвестником тошноты. Через
две-три секунды она прекратилась.
   - Землетрясение! - воскликнули все разом.
   Миссис Бейли повисла на шее мужа. Тил проглотил слюну.
Он быстро оправился от испуга.
   - Ничего худого не случится, миссис Бейли! Дом
совершенно надежен. После толчка, который был ночью, можно,
знаете ли, ожидать усадочных колебаний.
   Не успел он придать лицу беспечное выражение, как толчок
повторился. Но теперь это была не слабая дрожь, а настоящая
морская качка.
   В каждом калифорнийце, будь он местный житель или
приезжий, глубоко сидит автоматический рефлекс: стоит
начаться землетрясению, как он мгновенно бросается из
закрытого помещения на воздух. Самые примерные бойскауты,
повинуясь этому рефлексу, отпихивают в сторону престарелых
бабушек. Однако Тил и Бейли упали на спину миссис Бейли.
Очевидно, она первая выскочила из окна. Впрочем, это еще не
доказывает рыцарского благородства ее спутников. Скорее
следует предположить, что она находилась в позе, особенно
удобной для прыжка.
   Они перевели дух, немного опомнились и очистили глаза от
песка. И прежде всего они испытали радость, почувствовав
под ногами плотный песок пустыни. Потом Бейли заметил
нечто, заставившее их вскочить на ноги и предупредившее
словесный поток, который уже готов был хлынуть из уст миссис
Бейли.
   - Где же дом?
   Дом исчез. Не было ни малейшего признака его
существования. Здесь царило полное запустение. Именно этот
вид открылся им из последнего окна. Тут не было ничего,
кроме увечных, искривленных деревьев, желтого неба и солнца
над головой, сверкавшего невыносимым блеском.
   Бейли медленно огляделся, потом повернулся к архитектору.
   - Ну, Тил?
   В его голосе были зловещие нотки.
   Тил безнадежно пожал плечами.
   - Ничего не знаю. Не знаю даже, на Земле ли мы.
   - Так или иначе, мы не можем оставаться здесь. Это
верная смерть. В каком направлении нам лучше идти?
   - Думаю, направление роли не играет, можно пойти в любую
сторону. Будем ориентироваться по солнцу.
   Они двинулись В путь и прошли не так уж много, когда
миссис Бейли потребовала передышки. Остановились.
   - Ну, что ты об этом думаешь? - театральным шепотом
спросил у Бейли Тил.
   - Ничего!.. Котелок не варит. Скажи, ты ничего не
слышишь?
   Тил прислушался.
   - Может быть... если это не плод воображения.
   - Похоже на автомобиль. Слушай, в самом деле автомобиль!
   Пройдя не больше ста шагов, они очутились на шоссе.
Когда автомобиль приблизился, оказалось что это старенький
тарахтящий грузовичок. Им управлял какой-то фермер. Они
подняли руки, и машина скрежеща остановилась.
   - У нас авария. Не выручите?
   - Конечно. Залезайте!
   - Куда вы едете?
   - В Лос-Анджелес!
   - В Лос-Анджелес? А где мы сейчас?
   - Вы забрались в самую глубь Национального заповедника
Джошуа-Три.
   Обратный путь был уныл, как отступление французов из
Москвы. Мистер и миссис Бейли сидели впереди, рядом с
водителем, а Тил в кузове грузовичка подлетал на всех ухабах
и старался как-нибудь защитить голову от солнца. Бейли
попросил приветливого фермера дать крюк и подъехать к
тессерактовому дому. Не то, чтобы он или его жена жаждали
вновь увидеть это жилище, но надо же было им забрать свою
машину.
   Наконец фермер свернул к тому месту, откуда начались их
похождения. Но дома там больше не было.
   Не было даже комнаты нижнего этажа. Она исчезла.
Супруги Бейли, заинтересованные помимо собственной воли,
побродили вокруг фундамента вместе с Тилом.
   - Ну, а это ты понимаешь, Тил? - спросил Бейли.
   - Несомненно, от последнего толчка дом провалился в
другой сектор пространства. Теперь я вижу - надо было
скрепить его анкерными связями с фундаментом.
   - Тебе следовало еще многое сделать!
   - В общем я не вижу оснований для того, чтобы падать
духом. Дом застрахован, а мы узнали поразительные вещи.
Открываются широкие возможности, дружище, широкие
возможности. Знаешь, мне сейчас пришла в голову поистине
замечательная, поистине революционная идея дома, который...
   Тил вовремя пригнул голову. Он всегда был человеком
действия.

--------------------------------------------------------

   1) - Hot Dogs - сосиски (англ.).



   Роберт ХАЙНЛАЙН
   ЕЕ СОБСТВЕННАЯ ВАННАЯ


   Вы когда-нибудь опускали ногу на верхнюю ступеньку лестницы, которой  там
не оказывалось?
   Вот что  я  ощутил,  когда  увидел  моего  достопочтенного  соперника  на
должность городского советника от третьего избирательного округа.
   Том Гриффит позвонил мне  после  регистрации  кандидатов  и  назвал  моих
противников.
   - Альфред Мак-Най, - сказал он, - и Фрэнсис Кс. Нельсон.
   - Мак-Ная можно сбросить  со  счетов,  -  заметил  я,  прикидывая.  -  Он
выставил свою кандидатуру только для рекламы.  Так  что  бороться  будем  мы
трое: я, этот Нельсон и нынешний советник судья Джоргенс. Может, все решится
на предварительных выборах.
   Наш чудный  город  пользуется  системой,  которую  в  насмешку  окрестили
"беспристрастной" - кандидат может пройти еще на первичных выборах,  получив
чистое большинство.
   - Джоргенс своей кандидатуры не выставил, Джек. Старый вор не  добивается
переизбрания.
   Я обдумал эту новость.
   - Значит,  Том,  собранный  на  него  материал  можно  просто  выбросить.
По-твоему, босс Тулли и его ребята отказываются от нашего округа?
   - Отказаться от третьего округа в этом году машина Тулли никак не  может.
Следовательно, Нельсон - их кандидат.
   - Пожалуй... Не Мак-Най же! И что ты о нем знаешь?
   - Ничего.
   - Вот и я ничего. Ладно, сегодня вечером успеем на него наглядеться.
   "Гражданская лига" устраивала вечером "встречу с кандидатами".  Я  поехал
на стоянку прицепов, где обосновался, принял  душ,  побрился,  надел  жмущие
ботинки  и  вернулся  в  город.  Времени  на   размышления   у   меня   было
предостаточно.
   Не так уж редко политическая машина заменяет (на время!) своего человека,
чья  репутация  начинает  попахивать  слишком   уж   сильно,   незапятнанным
гражданином пока без сомнительного прошлого.  Я  мысленно  уже  видел  этого
Нельсона - молодой, с мужественным лицом, возможно, адвокат  и,  несомненно,
ветеран. Такой политически наивный,  что  выставит  свою  кандидатуру  и  не
поморщится, или же такой честолюбивый, что закроет  глаза  на  необходимость
идти на поведу у машины. И так и эдак, он машину устроит.
   Я чуть не опоздал, меня представили с ходу, и я занял место  на  эстраде.
Нельсона я нигде не углядел,  зато  увидел,  что  Клифф  Мейерс  беседует  с
какой-то  девицей.  Мейерс  -  мальчик  на  посылках  у  босса   Тулли,   и,
следовательно, Нельсона следовало искать где-то поблизости.
   Мак-Най откликнулся на зов народа двумя-тремя сотнями слов,  затертых  до
блеска, а затем был представлен Нельсон, "ветеран этой войны и  кандидат  на
ту же должность".
   Девица, оторвалась от Мейерса и поднялась на трибуну.
   Раздались хлопки, а на галерее кто-то одобрительно свистнул. Она,  вместо
того чтобы смутиться, поглядела туда с улыбкой и сказала:
   - Благодарю вас!
   Тут  все  снова  захлопали,  засвистели,  затопали  ногами.  Я  не  блещу
сообразительностью - так и не научился "махать ручкой", а "ладушки" и  вовсе
не освоил.  Вот  я  и  ждал,  что  она  извинится  за  отсутствие  Нельсона,
назвавшись его женой, сестрой или там свояченицей...  Так  что  она  кончала
четвертую фразу, когда я наконец сообразил, что она  сама  и  есть  Нельсон!
Фрэнсис Кс. Нельсон! Вернее, Франсес Кс. Нельсон. За  что  мне  это?  Ну  за
что?!
   Даже в лучшем случае соперничать на выборах с женщиной -  мука  смертная.
Ты не смеешь себе позволить даже самых безобидных выпадов, а ей  разрешается
пускать в ход все - от хлыста из змеиной кожи до  отравы,  подлитой  тебе  в
кофе.
   А прибавьте изящную красоту, несомненный ум, умение держаться на трибуне.
А в довершение еще и ветеран! Где уж мне... Я попытался  перехватить  взгляд
Тома Гриффита, но он смотрел только на нее и прямо-таки упивался.
   Нельсон, извините, мисс Нельсон, ставила на жилищную проблему.
   - Пока он воевал, вы обещали  ему  потом  все  самое  лучшее.  А  что  он
получил? Лачужку в трущобах, диван в гостиной зятя, гараж без удобств!  Если
меня выберут, я начну с того...
   Против такого не пикнешь. Хорошие дороги,  хорошађ  п