юсу.
   - Сколько выбросишь, солдат?
   - Шестьдесят пять генерала устроят?
   - Устроят, если они у тебя выпадут.
   - Не пожелает ли генерал поставить пятерку просто ради интереса? - Эндрюс
ждал, глаза широко открыты, взгляд самый что ни на есть невинный.
   Ла Мотт усмехнулся.
   - Смотри, не продуйся, солдат.
   Он положил на  стол  пятидолларовый  банкнот.  Эндрюс  накрыл  его  своей
пятеркой, потряс стаканчик и  выбросил  кости.  Одна  упала  на  банкноты  -
пятерка. Другая ударилась о спинку стула - шестерка.
   - Продолжим, сэр?
   - Не считай меня таким уж олухом. Покажи еще что-нибудь.
   - Как прикажете, сэр. - Пистолет собрал деньги,  а  затем  выбросил  6-1,
5-2, 4-3 и те же цифры, но в обратном порядке. Затем  несколько  раз  подряд
выбросил 6-1, а потом вдруг получил "змеиные глаза".  Попытался  еще  раз  -
вышла двойка с единицей, солдат сердито поглядел на пожилую даму.
   - Мэм, - сказал он, - если хотите играть в кости, то  почему  бы  вам  не
выйти сюда и не заняться этим делом?
   - Что вы! Да как вы можете говорить такое, мистер Эндрюс!
   Рейнолдс поспешил прервать спор.
   - Ваша очередь подойдет, миссис Уилкинс.
   - В толк не возьму, о чем это вы, джентльмены,  -  сказала  она  и  снова
занялась вязанием.
   Полковник Хэммонд подсел к рыженьким близняшкам.
   - Вы ведь "январские близнецы", не так ли?
   - Никак поклонник! - взвизгнула одна радостно.
   - Наша фамилия Браун, - ответила другая.
   - Пусть будет Браун, - согласился полковник, - но как насчет  сеанса  для
наших ребят?
   - Доктору Рейнолдсу это может не понравиться, - отозвалась первая.
   - Беру его на себя. Нас ведь управление по культурному обслуживанию армии
не обеспечивает - слишком строгий режим секретности. Ну, так как, Джоан?
   - Я - Джейн. О'кей, если договоритесь с профом,
   - Молодцы. - И он вернулся  к  Бабуле  Уилкинс,  которая  демонстрировала
"селекцию" - каскад шестерок на доске для игры в кости. Доктор Уитерс глядел
на это зрелище с весьма мрачным ведом.
   - Что скажете, док? - спросил Хэммонд.
   - Эти опыты меня смущают, - признался тот, -  но  все  идет  на  молярном
уровне и законов элементарных частиц не нарушает.
   - А как насчет рисунков?
   - Я физик, а не психолог. А вот на базовые частицы - электроны, нейтроны,
протоны  -  воздействовать   невозможно,   для   этого   нужна   аппаратура,
сконструированная с учетом законов радиоактивности.
   Услышав замечание Уитерса, доктор Рейнолдс сказал:
   - Спасибо, миссис  Уилкинс.  А  сейчас,  леди  и  джентльмены,  еще  один
эксперимент. Норман!
   Негритенок открыл глаза.
   - Чего, проф?
   -  Подойди  ко  мне.  И  попрошу  сюда  же  всю  лабораторную  группу.  У
кого-нибудь есть часы со светящимся циферблатом?
   Штабные техники присоединили счетчик Гейгера  к  усилителю,  и  аудитория
услышала негромкие редкие  щелчки,  говорившие  о  фоновой  радиоактивности;
затем к счетчику поднесли  часы  с  радиоактивными  цифрами  на  циферблате.
Редкие щелчки сменились градом ударов, сливающихся в барабанный бой.
   - Выключите свет, - приказал Рейнолдс.
   - Пора, проф?
   Тишина  нарушалась  лишь  трескотней  усилителя,   считывающего   уровень
радиоактивности пылающих цифр.
   - Давай, Норман!
   Горящие цифры исчезли. Град щелчков сменился редкими тихими ударами.
   В бункере, расположенном на расстоянии многих  миль  в  глубине  пустыни,
собралась та же компания. Еще дальше находился испытательный полигон - в его
сторону выходило окошко с перископом, углубленное в железобетон и снабженное
специальным  стеклом-фильтром  толщиной  не  менее  фута.  Доктор   Рейнолдс
беседовал  с  генерал-майором  Хэнби.  Капитан  флота  с  радионаушниками  и
портативным динамиком принимал сообщения. Он повернулся к командующему:
   - Планеры прибыли, сэр.
   - Спасибо, Дик.
   - Станция "Чарли" - Контролю, - громко зарычал динамик. - Все готово.
   Моряк снова обратился к Хэнби.
   - Все станции готовы. Цель тоже.
   - Начинайте отсчет времени.
   - Всем станциям подготовиться  к  отсчету.  Готовность  минус  семнадцать
минут. К контролю времени приступить. Пошел отсчет. Повторяю, пошел отсчет.
   Хэнби сказал Рейнолдсу:
   - Расстояние для вас значения не имеет?
   - Мы могли бы находиться в Солт-Лейк-Сити, раз моим коллегам известны все
обстоятельства. - Он поглядел на часы. - Мои, должно быть, стоят.
   - Это всегда так кажется. Вспомните хотя бы метроном при первом испытании
на Бикини. Я тогда чуть не спятил.
   - Могу себе представить.  Хм-м,  генерал,  кое-кто  из  моих  людей  явно
нервничает. Может, я что-нибудь сымпровизирую?
   Хэнби мрачно усмехнулся:
   - У нас тут заготовлен конферанс для зрителей. Доктор Уитерс,  вы  готовы
выйти на просцениум?
   Главный  физик  стоял,  склонившись  над  приборами.  Выглядел  он  очень
утомленным.
   - Сегодня очередь не моя, - отозвался он скучным голосом. - Этим займется
Саттерли.
   Саттерли вышел вперед и, поглядев на высших офицеров,  штатских  шишек  и
членов группы Рейнолдса, усмехнулся.
   - Я тут заготовил для зрителей шуточку, однако она предназначена лишь для
очень узкого круга. И все же... - Он  взял  блестящий  металлический  шар  и
поглядел на операторов ВЧВ. - Во время вашей утренней поездки вы уже  видели
такой. Он был заряжен плутонием. Находится он  сейчас  там  же,  где  был  и
тогда, и готов к тому, чтобы сделать "бух" через... через одиннадцать минут.
Этот шар стальной, так что прошу ошибок не делать. Хорошенькая получилась бы
шуточка - нас буквально на клочки разнесло бы от смеха.
   Никто не засмеялся, и он продолжал:
   - Впрочем, он весит слишком мало, так что с нами  все  будет  в  порядке.
Этот макет изготовлен для того, чтобы люди  доктора  Рейнолдса  имели  перед
собой нечто, что поможет им сконцентрироваться. На атомную  бомбу  он  похож
меньше, чем я на Сталина, но изображает (если бы там был плутоний)  то,  что
физики называют "подкритической  массой".  Со  времени  процессов  по  делам
атомного шпионажа всем  прекрасно  известно,  как  устроена  атомная  бомба.
Плутоний излучает в единицу времени постоянное число нейтронов.  Если  масса
мала, большая часть нейтронов уходит наружу. Но если она достаточно велика и
достигает  критических  размеров,   нейтроны   поглощаются   в   количестве,
необходимом для начала цепной реакции. Вся хитрость  в  том,  чтобы  создать
критическую массу быстро, а потом бежать, спасая свою  шкуру.  Это  занимает
буквально считанные микросекунды, а сколько  времени  именно  -  умолчу,  не
желая огорчать офицеров из отдела безопасности.
   Сегодня мы намерены выяснить, может ли мысль влиять на  масштабы  эмиссии
плутония. Теория, достаточно надежная, чтобы разрушить два крупнейших города
Японии, гласит,  что  эмиссия  каждого  отдельно  взятого  нейтрона  -  дело
случайное, но суммарная эмиссия неизменна, как неизменно движение  звезд.  А
если бы дело обстояло иначе, то изготовить  атомную  бомбу  было  бы  вообще
невозможно.
   Согласно стандартной теории, то есть теории, которая подтверждена опытом,
эта подкритическая масса имеет шансов взорваться не больше, чем обыкновенная
тыква. Наша опытная группа попробует доказать, что  это  не  так.  Мои  люди
сконцентрируют  свои  силы  и  постараются  увеличить  нейтронную   эмиссию,
благодаря чему шар взорвется, как настоящая атомная бомба.
   - Доктор Саттерли,  а  вы-то  сами  считаете  это  возможным?  -  спросил
вице-адмирал с "крылышками".
   - Я полагаю это абсолютно невозможным. -  Саттерли  повернулся  к  членам
группы Рейнолдса. - Только, ради Бога, не обижайтесь, ребята.
   - Пять минут, - объявил капитан флота. Саттерли кивнул Рейнолдсу:
   - Ваш выход. Желаю успеха.
   - Одну минуточку, молодой человек, -  затрещала  миссис  Уилкинс,  -  эти
штучки... нервоны...
   - Нейтроны, мадам.
   - Ну, я же так и говорю... Так вот, мне кое-что непонятно.  Вероятно,  их
изучают в старших классах, а я ушла из восьмого. Так обидно...
   Саттерли тоже огорчился, но все же попытался выправить положение.
   - ...И каждое из этих ядер  потенциально  способно  испустить  вот  такой
м-а-а-ленький нейтрончик. В этом шаре,  -  он  поднял  макет,  -  помещается
примерно пять тысяч миллиардов триллионов ядер, каждое из которых...
   - Это ведь ужас сколько получается, верно?
   - Мадам, вы совершенно правы. Теперь...
   - Две минуты!
   - Миссис Уилкинс, не волнуйтесь, -  вмешался  Рейнолдс.  -  Сосредоточьте
внимание на металлическом шаре, что находится там, далеко, и думайте об этих
нейтронах, каждый из которых готов вот-вот сорваться с орбиты. Когда я подам
команду, я хочу, чтобы вы все, а особенно ты, Норман, думали бы о том  шаре,
представляли бы, как из него летят искры,  словно  от  светящегося  часового
циферблата. Постарайтесь сделать так, чтобы этих искр стало  больше.  Просто
постарайтесь. Если ничего не получится, вас никто бранить не будет. Так  что
- не бойтесь.
   Миссис Уилкинс кивнула.
   -  Постараюсь.  -  Она  отложила  вязание  и  устремила  в   пространство
отсутствующий взгляд.
   В ту же минуту всех ослепила неправдоподобно яркая вспышка,  прорвавшаяся
через массивный стеклянный фильтр. Она осветила каждого  присутствующего,  а
затем исчезла.
   Капитан  флота  воскликнул:  "Что  за  черт!",  кто-то   закричал:   "Она
взорвалась! Взорвалась!" Заревел динамик: "Взрыв произошел на отсчете  минус
одна минута тридцать семь секунд. Контроль, имела место  какая-то  ошибка...
эта штуковина выглядела как водородная бомба!"
   Накатила взрывная волна и заглушила все прочие звуки. Свет  погас,  потом
со щелчком зажглось аварийное  освещение.  Бункер  качался,  как  корабль  в
штормовом море. Яркая вспышка ослепила  всех,  в  ушах  стоял  рев  звуковой
волны, а физики уже отталкивали локтями  офицеров  от  перископа.  В  эту-то
минуту на весь бункер и раздалось пронзительное сопрано:
   - О Боже!
   - В чем дело, Бабуля? Вы-то в порядке?
   - Я? О да, да... но мне так жаль... Я же не нарочно...
   - Что не нарочно?
   - Я как раз начала нащупывать, представляя себе эти  крохотные  противные
нервоны, готовые соскочить... Но  я  не  собиралась  ничего  взрывать...  во
всяком случае, пока вы не скажете...
   - Ох! - Рейнолдс повернулся к остальным. - Еще кто-нибудь спускал курок?
   Никто не сознался. Миссис Уилкинс сказала виновато:
   - Извините, доктор. Может, у них найдется вторая? Уж на этот раз  я  буду
поосторожнее.
   Рейнолдс и Уитерс сидели в офицерском  клубе,  перед  ними  стояли  чашки
кофе, причем физик про свою начисто забыл. Его  глаза  горели,  лицо  нервно
подергивалось.
   -  Предела  не  существует!  Расчеты  показывают,  что  более   девяноста
процентов массы превращается в энергию. Вы понимаете, что это значит?!  Если
мы примем... впрочем, неважно! Скажем проще: мы можем делать бомбы  размером
с горошину! Никаких мер предосторожности! Никаких  сложных  запасных  цепей!
Ничего, кроме... - Он  помолчал.-  К  месту  бомбежки  их  будут  доставлять
небольшие     сверхскоростные     реактивные     самолеты     с     пилотом,
инженером-оружейником и одним из ваших операторов. А бомб сколько угодно! Ни
одно государство на Земле не сможет...
   - Полегче, - произнес Рейнолдс, - у нас слишком мало  операторов.  Мы  не
сможем рисковать ими, сажая их в самолеты.
   - Но...
   - Впрочем, это и не нужно. Покажите им  бомбу,  дайте  фотографии  целей,
свяжите по радио с инженером-оружейником... Мы разместим их по всей  стране,
а сами начнем новый поиск людей, обладающих ВЧВ.  По  моим  расчетам,  таких
примерно один на тысячу восемьсот.
   - Разместить по стране, - повторил Уитерс. - Миссис  Уилкинс  одна  может
управиться с несколькими бомбами... верно ведь?
   - Думаю, да. Испытаем.
   - Обязательно испытаем! - Уитерс наконец вспомнил  о  кофе  и  выпил  его
одним глотком. - Извините меня, доктор, я лезу прямо напролом. Слишком много
старых представлений приходится пересматривать.
   - Это мне понятно. Я сам в прошлом бихевиорист.
   Вошел капитан Майклер, огляделся и быстрыми шагами двинулся к их столику.
   - Генерал ждет вас обоих, - сказал он тихо. - Поторопитесь.
   Их провели в  охраняемый  часовыми  кабинет.  Кроме  генерала  Хэнби  тут
присутствовали еще генерал Ла Мотт и вице-адмирал Кейтли. Лица военных  были
суровы. Хэнби  протянул  какую-то  бумагу.  Рейнолдс  увидел  на  ней  штамп
"Совершенно секретно" и вернул ее генералу.
   - Генерал, у меня не тот уровень секретности.
   - Заткнитесь и читайте!
   Рейнолдс пропустил несколько предваряющих кодовых групп:
   "Расшифровка.  СЕГОДНЯ  РУССКОЕ  ПОСОЛЬСТВО   ВРУЧИЛО   НАМ   УЛЬТИМАТУМ:
ТРЕБОВАНИЕ ПРЕОБРАЗОВАТЬ  СОЕДИНЕННЫЕ  ШТАТЫ  В  "НАРОДНУЮ  РЕСПУБЛИКУ"  ПОД
ПОЛИТИЧЕСКИМ   РУКОВОДСТВОМ   КОМИССАРОВ,   НАЗНАЧАЕМЫХ   СССР.   ТРЕБОВАНИЕ
ПОДКРЕПЛЯЕТСЯ ВОЕННЫМИ  ДЕЙСТВИЯМИ.  В  НОТЕ  СООБЩАЕТСЯ,  ЧТО  В  ВАЖНЕЙШИХ
ГОРОДАХ США (СПИСОК  ПРИЛАГАЕТСЯ)  ЗАЛОЖЕНЫ  АТОМНЫЕ  БОМБЫ,  КОТОРЫЕ  БУДУТ
ПРИВЕДЕНЫ В ДЕЙСТВИЕ ПО  РАДИО,  ЕСЛИ  США  НЕ  КАПИТУЛИРУЮТ  К  ШЕСТНАДЦАТИ
НОЛЬ-НОЛЬ БЛИЖАЙШЕЙ ПЯТНИЦЫ".
   Рейнолдс перечитал документ дважды.  Шестнадцать  ноль-  ноль  в  пятницу
означало два часа дня послезавтра  по  местному  времени.  В  наших  городах
заложены атомные бомбы? Неужели им это действительно удалось?  Он  с  трудом
осознал, что генерал Ла Мотт что-то говорит.
   -  Следует  рассматривать  эту  угрозу  как  совершенно  реальную.   Наша
децентрализованная  организационная  структура   делает   нас   естественным
объектом нападения.
   - А может, они блефуют?  -  засомневался  адмирал.  Генерал  ВВС  покачал
головой:
   - Они знают, что Президента на испуг  не  возьмешь.  Не  следует  считать
русских дураками.
   Рейнолдс все еще не мог понять, по какой  причине  ему  разрешается  быть
участником подобного совещания. Но тут Ла Мотт взглянул на него.
   - Адмирал Кейтли и я немедленно убываем в Вашингтон. Я задержался  только
для того, чтобы спросить вас: если ваши люди могут взорвать  атомную  бомбу,
так не могут ли они предотвратить ее взрыв?
   Рейнолдсу показалось, что время растягивается так, будто у  него  впереди
чуть ли не год на то, чтобы обдумать все детали, касающиеся миссис  Уилкинс,
Нормана и других.
   - Могут, - ответил он. Ла Мотт встал.
   - Тогда это ваша забота, Хэнби. Пошли, адмирал.
   - Постойте,- запротестовал Рейнолдс. - Дайте мне бомбу и миссис  Уилкинс,
и я смело усядусь на эту бомбу. Но сколько там городов?
   - Тридцать восемь.
   - Значит, тридцать восемь бомб, а может быть, и больше. Где они спрятаны?
Как выглядят? На какой срок все это может растянуться? Нет,  это  совершенно
невозможно!
   -  Разумеется.  Но  делать-то  надо!  Или  хотя  бы  попытаться.   Хэнби,
известите, что мы вылетели, ладно?
   - Конечно, генерал.
   -  Прощайте,  доктор.  Или,  возможно,  до  свидания.  Рейнолдс  внезапно
сообразил, что эти двое отправляются,  чтобы  "сесть"  на  одну  из  бомб  и
продолжать  выполнять  свои  обязанности,  пока  она  их  не  уничтожит.  Он
торопливо проговорил:
   - Мы постараемся. Мы обязательно постараемся. Тридцать восемь  городов...
сорок три часа... семнадцать операторов. Были, конечно, и другие,  найденные
за предыдущие годы исследований, но они разбросаны по сорока одному штату. В
стране с диктаторским режимом секретная полиция отыскала бы их в одну минуту
и доставила бы в нужное место со сверхзвуковой  скоростью.  Но  ведь  это  -
Америка!
   Разыскать! Доставить сюда! Немедленно! Хэнби поручил полковнику  Хэммонду
выполнение  распоряжений  Рейнолдса  и  приказал  офицеру  секретной  службы
передать свои  обязанности  кому  угодно,  а  самому  сесть  на  телефон  и,
пользуясь личными связями в ФБР и с другими офицерами безопасности, а  через
них и с полицией, объявить общую  тревогу  и  найти  этих  обладателей  ВЧВ.
Найти, убедить, используя любые формы давления, и заставить лететь,  как  на
крыльях,  в  нужном  направлении.  К  вечеру  нашли  двадцать  три,  из  них
одиннадцать ублажили  или  обманули,  двое  уже  прилетели.  Хэнби  позвонил
Рейнолдсу и застал его жующим на ходу сандвич.
   - Говорит Хэнби. Только что звонил Президент.
   - Президент?
   - Ла Мотт к нему пробился. Он, конечно,  весь  в  сомнениях,  но  все  же
распорядился оказать нам всемерную поддержку,  разумеется,  кроме  той,  что
может  снизить  готовность  обычных  оборонительных  средств.  Один  из  его
помощников уже час  назад  вылетел  из  Национального  аэропорта  реактивным
самолетом, чтобы помочь нам здесь. В общем, мы продвигаемся.
   Продвигались они, конечно, медленно, зато, поскольку русские передачи  не
глушились, разразившийся кризис немедленно стал всеобщим  достоянием.  Ровно
через тридцать минут Президенту пришлось выступить по телевещанию.  Рейнолдс
его не слышал - дел было по горло. Он имел  всего  двадцать  человек  и  мог
спасти только двадцать городов, а ведь надо было спасать всю страну. Но как?
Рейнолдс был уверен, что миссис Уилкинс  сможет  обезвредить  любую  атомную
бомбу, если ей ее показать. Он надеялся, что на это же способны и другие, но
ведь бомбы спрятаны в далеких-далеких городах - их следует сначала  отыскать
мысленно,  потом  все  обдумать,  потом  обезвредить,  и  все  это   не   за
микросекунду, которая требуется для  взрыва,  а  за  миллиарды  микросекунд,
потребных на обнаружение бомбы. Возможно ли это?
   Как помочь своим людям? Конечно, есть наркотики - кофеин, бензедрин. Ведь
людям нужен и покой, верно? Он повернулся к Хэммонду.
   - Мне нужна комната с ванной для каждого человека.
   - Так это у них уже есть.
   - Нет, сейчас в каждой комнате по двое, а все ванны - общие.
   Хэммонд пожал плечами.
   - Будет сделано. Придется дать под зад кое-кому из генералитета.
   - Пусть кухня работает круглые сутки. Спать им не придется, а есть  надо.
И чтоб все время свежий кофе, кока, чай - все,  чего  они  потребуют.  Можно
поставить  в  каждую  комнату  телефон  и  подключить   его   к   отдельному
коммутатору?
   - О'кей. Что еще?
   - Пока не знаю. Надо спросить у них.
   О русском ультиматуме было уже всем известно, а о том, каковы наши планы,
не знал никто. Речь Рейнолдса была выслушана в неловком  молчании.  Рейнолдс
повернулся к Эндрюсу.
   - Что ты скажешь, Пистолет?
   - Кусок-то больно велик, проф, как бы в горле не застрял.
   - Верно. А может, все же сжуем?
   - Полагаю, придется.
   - Норман?
   - Ну, босс... как же быть, ежели я их "не вижу"?
   - Миссис Уилкинс  сегодня  утром  тоже  "не  видела"  бомбу.  И  радиацию
часового циферблата ты тоже "не видел" - она слишком мала. Ты  видел  только
циферблат и думал лишь о нем. Ну, так как?
   - Думать о блестящем шаре где-то в городе?
   - Да. Нет, постой! Полковник Хэммонд,  им  нужно  иметь  представление  о
внешнем виде объекта, а он будет совсем другим. Здесь ведь есть наши атомные
бомбы - им надо на них посмотреть.
   Хэммонд задумался.
   - Американская бомба предназначена для сбрасывания или запуска с ракетой,
она не может быть похожа на русскую, которую нужно  где-то  спрятать,  чтобы
потом "разбудить" радиосигналом.
   - А как выглядят те?
   - Отдел С-2, надо полагать, знает. Мы попробуем получить от  них  рисунок
или чертеж. И пусть готовят макет. Придется обратиться к Уитерсу и генералу.
- Он вышел.
   Миссис Уилкинс сказала деловито:
   - Доктор, дайте мне Вашингтон, о'кей?
   -  Хорошо,  миссис  Уилкинс,  вы  единственная,  кто   прошел   испытание
практикой,  хотя  тогдашнее  задание  было  прямо  противоположным.  Значит,
Вашингтон за вами. Этот объект исключительно важен.
   - Да я не потому. Его я "вижу" лучше остальных.
   - В этом что-то есть, - отозвался Эндрюс. - Тогда я возьму Сиэтл.
   К полуночи Рейнолдс распихал всех своих подопечных (их стало уже двадцать
шесть) по комнатам офицерского клуба. Хэммонд и он сам по очереди дежурили у
коммутатора, развернутого  в  верхнем  холле.  Дежурства