себя таким образом.
       -  Перестань,  Макгвайр.  Эта ступень в эволюции слишком
значительна для твоего понимания.  Осмотри  тело  и  скажи  мне
что-нибудь  другое. Кожа, глаза, дыхание, течение крови. Недели
усваивания пищи для этой хрупкой спячки. Почему он ел  всю  эту
пищу,  для  чего  ему понадобилась эта икс-жидкость в его теле,
как не для метаморфозы? И причиной всего этого  была  радиация.
Жесткое   излученние   от   лабораторного   оборувания   Смита.
Запланированное  или  случайное,  я  не  знаю.  Оно   затронуло
определенную  часть  его основной генной структуры определенную
часть  эволюционной  структуры   человека   которая   не   была
предназначена  для работы, возможно, еще в течение тысячелетий.
      - Ты думаешь, что когда-нибудь все люди...
       -  Личинка  мухи  не  остается  в стоячем труду, личинка
москита в почве, а гусеница на капустном листе.  Они  меняются,
волнами  расходясь  в пространстве.  Смит- это ответ на вопрос:
"Что происходит с человеком, "куда  мы  движемся?  "  Мы  стоим
перед  неизвестностью  вселенной  и  сложностью  жизни а лев, и
человис такой, каким он сейчас является, не готов  к  борьбе  с
ней.  Малейшее усилие утомляет его, излишняя работа убивает его
сердце, а болезни- тело. Может быть, Смит будет готов  ответить
из  извечную  философскую  проблему смысла жизни Может быть, он
даст ей новый смысл.
       В  самом  деле  все  мы  всего лишь крошечные насекомые,
копошащиеся на планете величиной с булавочную головку. Человеку
не  предопределено  всегда оставаться здесь в быть болезненным,
маленьким и слабым,  но  он  еще  не  открыл  секрета  великого
знания.
       Но  измените  человева.  Постройте  вашего  совершенного
человека, вашего, если  хотите,  супермена.   Устраните  слабый
интеллект,  дайте ему полный физиологический, неврологический и
психологический   контроль   над   собой;   дайте   ему   ясный
проницательный  ум,  дайте  ему неутомимую кровеносную систему,
тело, которое  может  приспосабливаться  где  угодно  к  любому
климату   и   расправляться  с  любыми  болезнями.   Освободите
человека от оков и слабостей плоти, и тогда  он  уже  не  будет
более бедным, несчастным маленьким человеком, боящимся мечтать,
потому что знает, что "то хрупкое тело стоит на пути исполнения
его  желаний,  тогда  он  будет готов вести войну, единственную
войну,  которую  стоит  вести  =  столкновение   перерожденного
Человека со всей потрясенной Вселенной!
      В величайшем напряжении с тяжело бьющимся сердцем Рокуэлл
склонился над Смитом я закрыл глаза. Вера в  Смита  переполняла
его. Он был прав. Он знал, что был прав.
      После нескольких секунд молчания заговорил Хартли:
      - Я не верю в эту теорию.  Затем Макгвайр:
        -   Откуда   ты  знаешь,  что  Смит  внутри  не  просто
желеобразная каша? Ты его просвечивал?
       -  Я  не  рискну  этого  делать,  это могло помешать его
перерождению так же, как и солнце.
      - Итак, он будет суперменом. А как он будет выглядеть?
      - Подождем увидим.
       -  Как ты думаешь, он может слышать, как мы сейчас о нем
разговариваем?
       -  Может  или нет, в одном можно быть уверенным-мы стали
обладателями тайны, которая для нас не предназначалась. Смит не
намеревался посвящать меня и Макгвайра в это дело. Ему пришлось
с этим примириться. Но супермены не любят, когда люди узнают  о
них,  потому  что  у  людей есть противные привычки завидовать,
ревновать  и  ненавидеть,  Смит  знал,  что  он  не   будет   в
безопасности,  если  -о нем узнают. Может быть, это объясняет я
твою ненависть, Хартли.
       Все  замолчали  прислушиваясь.  Ни  звука.  Только кровь
колотилась в висках у Рокуэлла, к все. Перед ними  лежал  Смит,
вернее,   теперь   не  Смит,  а  контейнер  с  ярлыком  "Смит",
содержимое которого было неизвестно.
       -  Если все, что ты сказал, правда, - произнес Хартли, -
тогда мы тем более должны его уничтожить.  Подумай о той власти
над  миром,  которая  будет в его руках. И если это повлияло на
его мозг, а я думаю, что повлияло, он  постарается  убить  нас,
когда  выберется,  потому  что только мы знаем о нем.  Он будет
ненавидеть нас за то, что мы были свидетелями его  превращения.
Рокуэлл сказал беспечно:
       -  Я  не  боюсь этого.  Хартли промолчал. В комнате было
слышно хриплое и тяжелое дыхание.
      Рокуэлл обошел вокруг стола.
      - Я думаю, теперь мы лучше распрощаемся,
       не  так  ли?   Машина  Хартли скрылась за тонкой пеленой
дождя. Рокуэлл закрыл дверь, приказал Макгвайру спать эту  ночь
внизу ка походной кровати перед дверью комнаты, в которой лежал
Смит, и затем пошел к  себе.   Раздеваясь,  он  мысленно  вновь
пережил все невероятные события последних недель. Сверхчеловек.
Почему бы и нету Ум, сила... Он лег  в  постель.  Когда?  Когда
Смит  появится  из  своего  кокона? Дождь тихо моросил по крыше
санатория.
        Макгвайр  лежал,  тяжело  дыша,  на  походной  кравати,
погруженный  в  дрему,  окруженный   звуками   грозы.    Где-то
скрипнула  дверь, но Макгвайр продолжал спать.  В холле повеяло
ветром, Макгвайр заворчал и  повернулся  на  другой  бок  Дверь
мягко  закрылась,  к ветер утих. Чьи-то мягкие шаги по толстому
ковру. Медленные шаги, напряженные и настороженные. Шаги. Глаза
Макгвайра  дрогнули  я  открылись.  В  неясном  свете перед ним
стояла  какая-то  фигура.  Единственная  лампочка,  горевшая  в
холле, узким желтым -лучом освещала пол около кровати.
        Запах   раздавленного   насекомого   наполнил   воздух.
Шевельнулась рука. Послышался голос.
       Макгвайр  вскрикнул.  Потому  что  рука,  попавшая в луч
света, была зеленой.
      - Смит!  Макгвайр тяжело рванулся к двери, вопя: =
       -  Он  двигается!  Он не может ходить, но он ходит Дверь
распахнулась под его нажимом. Ветер и дождь  сомкнулись  вокруг
него, и он исчез, что-то бормоча.
        Фигура   в  холле  стояла  неподвижно.  Наверху  быстро
открылась дверь, и Рокуэлл сбежал по ступенькам.  Зеленая  рука
двинулась из полосы света и спряталась за спиной фигуры.
       -  Кто  здесь? - Рокуэлл остановился на полпути.  Фигура
ступила в полосу света
      - Хартли?! Что тебе опять здесь надо?
       -  Кое-что  произошло, - сказал Хартли, - ты лучше найди
Макгвайра. Он выбежал под дождь, бормоча  как  дурак.   Рокуэлл
промолчал. Он одним взглядом осмотрел Хартли, затем спустился в
холл и выбежал наружу, под холодный ветер и дождь.
      - Млкгвайр! Макгвайр, вернись, ты, идиот!
       Он  нашел  Макгвайра  примерно в ста ярдах от санатория,
рыдающего.
      - Смит, Смит ходит...
      - Чепуха. Хартли вернулся, вот и все.
      - Я видел зеленую руку. Она двигалась.
      - Тебе приснилось.
      - Нет. Нет!  Мокрое лицо Макгвайра было бледным.
       -  Поверь  мне,  я  видел  зеленую  руку. Зачем вернулся
Хартли? Он...
       Только  при  упоминании  имени  Хартли  полное осознание
происходящето ворвалось в мозг Рокуэлла.  Страх пронесся  через
его  мозг, его охватила непонятная тревога, резанула беззвучным
криком о помощи.
      - Хартли!
       Оттолкнув  Макгвайра  в  сторону,  Рокуэлл  повернулся и
бросился с криком обратно в санаторий.
       Дверь  в  комнату  Смита была распахнута. Хартли стоял в
центре комнаты с револьвером в  руке.   Он  повернулся  на  шум
вбегавшего  Рокуэлла.  Их  движения были одновременными. Хартли
выстрелил, а Рокуэлл дернул шнурок выключателя.
       Темнота.  Пламя  рванулось  через комнату, осветив сбоку
тело Смита как фотовспышка. Рокуэлл прыгнул в сторону  пламени.
Даже   во   время  прыжка  глубоко  потрясенный  Рокуэлл  начал
понимать, почему Хартли вернулся. За  это  короткое  мгновение,
пока  свет  не  исчез, он успел увидеть пальцы Хартли. Они были
покрыты мелкими зелеными пятнышками.
       Потом была схватка, и Хартли переставший сопротивляться,
когда вспыхнул свет, и Макгвайр, весь мокрый стоящий в дверях и
выдавливающий из себя слова:
      - Смит, Смит убит?
      Смит был невредим. Пуля прошла мимо.
       -  Этот  дурак  этот  дурак!  - кричал Рокуэлл, стоя над
оцепеневшим  Хартли.  -  Величайший  случай  в  истории,  и  он
пытается его уничтожить!  Хартли медленно пришел в себя.
      - Я должен был догадаться. Смит предупредил тебя.
      - Чепуха, он... Рокуэлл замолчал, пораженный.
       Да.  Это  неожиданное дурное предчувствие, ворвавшееся в
его мозг. Да.
      Затем он взглянул на Хартли.
      - Отправляйся наверх. Ты будешь заперт на ночь.  Ты тоже,
Макгвайр. Чтобы мог наблюдать за ним.  Макгвайр прохрипел:
       - Рука Хартли! Посмотри на нее. Она зеленая.  Это Хартли
был в холле, не Смит!
       -  Чудесно,  не правда ли? - сказал он с горечью. -Когда
Смит только заболел,  я  был  в  зоне  действия  этой  радиации
довольно долгое время. Похоже, и я стану существом вроде Смита.
Это длится уже несколько дней. Я скрывал и старался  ничего  не
говорить.  Этой  ночью  мое  терпение  кончилось, и я вернулся,
чтобы уничтожить Смита за то, что он сделал со мной...
      В воздухе раздался сухой, резкий треск. Все трое замерли.
Три крохотных кусочка отслоилисъ от кокона  Смита  и  упали  на
пол.
        Через  мгновение  Рокуэл  был  около  стола,  застыв  в
изумлении.
        -   Он   начинает   трескаться!  От  ключицы  до  пупка
микроскопическая трещина! Скоро он выберется из своего  кокона.
=
      Толстые щеки Макгвайра дрожали.
      - И что тогда?  Слова Хартли были пропитаны горечью.
       -  Тогда  у  нас  будет  супермен.  Вопрос: как выглядит
супермен?  Ответа  никто  не  знает.   Еще   несколько   чешуек
отслоились.  Макгвайр дрожал:.
      - Ты попытаешься поговорить с ним?
      - С каких это пор бабочки говорят?
      - О господи, Макгвайр!
      Надежно заперев двух других наверху, Рокуэлл расположился
на походной кровати в комнате Смита, приготовившись  ждать  всю
дождливую ночь, наблюдая, слушая, думая.
      Он смотрел как крохотные хлопья отскакивали от сморщенной
кожи куколки,  в  то  время  как  Неизвестный  внутри  спокойно
выбирался наружу.
       Оставалось  ждать  всего  несколько  часов.  Дождь  тихо
моросил по крыше дома. Как мог  бы  выглядеть  Смит?  Возможно,
измененные  ушные  раковины  для  большей  остроты слуха; может
быть, добавочные глаза; изменения в строении головы,  в  костях
скелета,  в  расположении органов, строении кожи, тысяча и одно
изменение.
        Рокуэлл   начал   уставать,  но  боялся  заснуть.  Веки
становились все тяжелее я тяжелее. Что,  если  он  был  неправ?
Что,  если  его  теория  совершенно  неверна?   Что,  если Смит
ненормальный, сумасшедший настолько другой, что будет  угрожать
всему  миру?  Нет,  нет!  Рокуэлл  затряс  головой.  Смит - это
совершенство. Совершенство. В нем нет места для дурных  мыслей.
Он-совершенство
       В  санатории  была  гробовая тишина. Единственным звуком
было слабое потрескивание падающих на пол чешуек кокона...
       Рокуэлл  спал. Он погрузился в глубокий сон со странными
сновидениями. Ему снился Смит, который поднялся со своего стола
и   угловато  передвигался  по  комнате,  и  Хартли,  кричащий,
размахивающий сверкающим топором  и  погружающий  его  снова  и
снова  в  зеленую  броню  Смита,  разрубая  его  и  превращая в
какую-то ужасную жидкую массу. Снился  ему  Макгвайр  бегающий,
бормоча, код кровавым дождем. Снился ему...
       Жаркое  солнце.  Жаркий  солнечный свет во всей комнате.
Было уже утро Рокуэлл потер глаза,  смутно  обеспокоенный  тем,
что  кто-то  поднял жалюзи. Он рванулся вперед - кто-то поднял!
Солнце! Жалюзи нельзя было  поднимать:  Они  были  опущены  уже
несколько  недель. Он закричал. Дверь была открыта. В санатории
было тихо. Едва осмеливаясь повернуть голову, Рокуэлл  взглянул
на стол, где должен был лежать Смит.
      Его не было.
        Ничего,   кроме   солнечного   света   и  еще  останков
разрушенного кокона. Останки.
      Хрупкие черепки, сброшенная оболочка, разломанная надвое,
остаток  скорлупы,  который  был  бедром,  след  руки,  осколок
грудной клетки- это было все, что осталось от Смита.
      Смит исчез. Рокуэлл, сломленный, пошатываясь, добрался до
стола, карабкаясь, как ребенок, между шуршащими,  как  папирус,
остатками  кожи.  Затем  он  повернулся  как пьяный и, шатаясь,
пошел из комнаты и затем начал карабкаться вверх  поступенькам,
крича:
       -  Хартли! Что ты с ним сделал! "Хартли! Ты что думаешь,
что можешь убить его, избавиться от тела и  оставить  несколько
кусков скорлупы, чтобы сбить меня со следа?
       Дверь  в  комнату,  где  спали  Хартли  и Макгвайр, была
заперта. Дрожащими руками Рокуэлл  с  трудом  открыл  ее.  Оба,
Макгвайр и Хартли, были там.
      - Ты здесь? - сказал Рокуэлл завороженно. - Значит, ты не
был внизу. Или ты открыл дверь, спустился,  проник  в  комнату,
убил Смита и... нет, нет!
      - Что случилось?
      - Смит исчез! Макгвайр, Хартли выходил из этой комнаты?
      - Нет, ни разу.
       -  Тогда  есть  только  одно объяснение: Смит восстал из
своего кокона я ночью исчез! Я никогда не увижу его, я  никогда
не  смогу увидеть его, проклятье! Какой же я дурак, что заснул!
       -  Теперь все ясно! - объявил Хартли. - Он опасен, иначе
он остался бы и мы бы его увидели!  Только бог знает,  что  это
такое.
       -  В таком случае мы должны его искать. Он не может быть
далеко.  Мы  должны  его  искать!  Хартли,  Макгвайр,   быстро!
Макгвайр тяжело опустился на стул.
       -  Я  с  места  не сдвинусь. Пусть сам себя ищет. С меня
достаточно.
       Рокуэлл  не  стал  дальше  слушать  и  бросился  вниз по
лестнице,  Хартли  не  отставал  ни  на  шаг.  Через  несколько
мгновений за ними последовал, тяжело дыша, Макгвайр.
      Рокуэлл выбежал в холл, задержавшись на секунду у широких
окон, выходящих на горы и пустыню. Был ли хоть один шанс  найти
Смита? Первого сверхсущества. Первого, может быть, из множества
других. Рокуэлл взмок от волнения, Смит не мог уйти. Или...
       Кухонная  дверь  медленно  отворилась.  Нога переступила
через порог, за ней другая. Рука  коснулась  стены.  Сигаретный
дым тянулся от губ.
      - Кто-то ищет меня?
       Ошеломленный Рокуэлл обернулся. Он увидел выражение лица
Хартли, услышал, как Макгвайр задохнулся от удивления. Все трое
одновременно  произнесли  одно  слово, как будто им подсказали:
Смит!
         Смит    выпустил   облачко   дыма.   Его   лицо   было
красновато-розовым, как будто он сгорел на  солнце,  его  глаза
были  ярко-голубыми.  Он  был босой, и его обнаженное тело было
прикрыто одной из старых рубашек Рокуэлла.
       -  Не  скажете  ли  мне,  где  я  нахожусь?  Что я делал
последние три-четыре месяца? Это что, госпиталь или нет?
      Страх охватил Рокуэлла. Он судорожно глотнул,
       -  Привет.  Я...  То  есть... Вы что, ничего не помните?
Смит показал свои пальцы.
       -  Я вспоминаю, что начал зеленеть, если вы это имеете в
виду. Кроме этого- ничего.
       Рокуэлл  тяжело  прислонился  к  стене.  Потрясенный, он
поднял руки к глазам и покачал головой. Не веря в  то,  что  он
видит перед собой, он спросил:
      - Когда вы выбрались из кокона?
       -  Когда  я  выбрался  из...  чего?  Рокуэлл отвел его в
соседнюю комнату и указал на стол.
       -  Я  не  понимаю,  что  вы имеете в виду, - сказал Смит
совершенно искренне, - полчаса назад я пришел в  себя,  стоя  в
этой комнате совершенно голый.
       -  И  это все? - с надеждой спросил Макгвайр. Похоже, он
почувствовал  облегчение.    Рокуэлл   объяснил   происхождение
лежавшего на столе кокона.  Смит нахмурился.
       -  Это  нелепо.  Кто  вы такие2 Рокуэлл представил всех.
Смит сердито взглянул на Хартли.
       -  Когда  я  начал  болеть,  вы приходили, не так ли?  Я
помню, на радиационном заводе. Но это глупо. Что  это  была  за
болезнь?  Лицо Хартли напряглось.
      - Это не болезнь. А вы не знаете чего-либо обо всем этом?
       -  Я  прихожу  в  себя  в  компании  незнакомых людей, в
незнакомом санатории. Я обнаруживаю себя обнаженным в  комнате,
в  которой  на  раскладушке  спит  человек.  Я хожу голодный по
санаторию. Я иду на кухню, нахожу еду, ем, слышу  взволнованные
голоса,  и затем меня обвиняют в том, что я появился из кокона.
       - Что я должен думать? Кстати, спасибо за рубашку, еду и
сигарету, которые я взял.  Я  не  хотел  вас  будить,  господин
Рокуэлл.  Я  не  знал,  кто вы такой, и вы выглядели смертельно
уставшим.
      - О, насчет этого не волнуйтесь.  Рокуэлл не мог поверить
в происходящее. Все разваливалось. С каждым  словом  Смита  его
надежды рассыпались на части, как разломанный кокон.
      - Как вы себя чувствуете?
       -  Отлично.  Сильным.  Просто замечательно, если учесть,
сколько это длилось.
      - Очень замечательно, - сказал Хартли.
       -  Можете  представить, что я почувствовал, когда увидел
календарь. Все эти месяцы- раз и нету. Я удивляюсь, что я делал
все это время.
      - Мы тоже.  Макгвайр рассмеялся:
       -  О,  оставь  его,  Хартли.  Из-за  того,  что  ты  его
ненавидел...
      - Ненавидел?  Смит удивленно поднял брови.
      - Меня? Почему?
       -  Вот.  Вот  почему!  -  Хартли  вытянул  руки.  - Ваша
проклятая  радиация.  Ночь  за  ночью  я  сидел  около  вас   в
лаборатории. Что мне теперь с этим делать?
      - Хартли, - перебил Рокуэлл, - сядь и успокойся.
      - Я не сяду и не успокоюсь! Неужели вы оба одурачены этой
имитацией человека, этим розовым  парнем,  который  разыгрывает
величайшую  мистификацию  в  истории?  Если  у  вас  есть  хоть
сколько-нибудь разума, уничтожьте Смита, пока он не бежал!
      Рокуэлл извинился за эту вспышку гнева Хартли.
      Смит покачал головой.
      - Нет, дайте ему говорить. О чем это он?
       -  Ты  уже  знаешь! - гневно прокричал Хартли.  Ты лежал
здесь  месяцами,  слушая,  планируя.  Ты  меня  не   одурачишь.
Рокуэлла  ты  обманул,  разочаровал.  Он  считал, что ты будешь
сверхчеловеком. Может, ты и есть сверхчеловек. Но кто бы ты  ни
был,  ты  больше  не Смит. Это еще один из твоих обманов. Мы не
должны были все знать о тебе, весь мир не должен знать о  тебе.
Ты можешь с легкостью убить нас, но ты предпочитаешь остаться и
убедить нас в своей нормальности. Это наилучший вариант. Ты мог
исчезнуть  несколько  минут  назад,  но  это оставило бы семена
подозрения. Поэтому ты остался, чтобы убедить нас в том, что ты
нормален.
      - Он и есть нормальный, - вставил Макгвайр.
      - Нет. Его мозг изменился. Он умен.
       - Тогда подвергни его - словесно = ассоциативному тесту,
-сказал Макгвайр.
      - Он слишком умен и для этого.
       -  Тогда  очень просто. Сделаем анализ крови, по слушаем
его сердце, введем ему сыворотку.  Смит колебался.
       -  Я согласен на эксперимент, если это действительно вам
нужно. Но, по-моему, это глупо.
      Шокированный этим, Хартли взглянул на Рокуэлла.
      - Возьми шприц, - сказал он.
       Рокуэлл,  размышляя,  взял шприц. Может быть, все = таки
Смит был суперменом. Его кровь. Эта сверхкровь.  Ее способность
убивать  бактерии.  Его сердцебиение.  Его дыхание. Может быть,
Смит был сверхчеловеком и не знал этого. Да, да, может  быть...
       Рокуэлл  взял кровь у Смита и поместил ее под микроскоп.
Его плечи поникли. Это была обычная кровь.  Бактерии жили в ней
положенное  время.  Кровь  больше  не была для них смертельной.
Икс-жидкости тоже больше не  существовало.  Рокуэлл  подавленно
вздохнул  Температура  тела  была  нормальной,  пульс тоже. Его
нервная система реагировала в соответствии с нормой.
      - Ну, Вот и все, - мягко сказал Рокуэлл.
       Хартли  опустился  в  кресло с широко открытыми глазами,
сжав пальцами голову.  Он выдохнул:
       -  Простите  меня.  Наверное это все существовало в моем
воображении. Эти месяцы были такими долгими. Ночь за  ночью.  Я
был  напуган,  у  меня  возникали  навязчивые  идеи. Я сам себя
одурачил. Простите меня,