далекий зловещий отголосок войны. Чем кон-
чилась эта война миров?  Какая планета победила? Или обе проиграли и не-
кому было разыскивать уцелевших? На чьей стороне была правда? Кем был их
враг?  Принадлежал ли народ Сима к правым или неправым?  Выть может, это
так и останется неизвестным.
    Скорей, скорей,  изучить корабль.  Он совсем не знал его устройства,
но  все  постигал,  идя по переходам и поглаживая механизмы.  Да,  нужен
только экипаж. Один человек не справится с этой махиной. Он коснулся ка-
кой-то штуковины. И отдернул руку, словно обжегся.
    - Лайт!
    - Что это!
    Он снова коснулся машины,  погладил ее дрожащими руками, и на глазах
у него выступили слезы,  рот сперва открылся,  потом опять закрылся... С
глубокой нежностью Сим оглядел машину, наконец повернулся к Лайт.
    - С этой штукой...  - тихо,  будто не веря себе, молвил он, - с этой
штукой я... я могу...
    - Что, Сим?
    Он вложил руку в какую-то чашу с рычагом внутри.  Через  иллюминатор
впереди были видны далекие скалы.
    - Кажется,  мы боялись,  что придется очень долго ждать, пока к горе
опять подойдет река? - спросил он с торжеством в голосе.
    - Да, Сим, но...
    - Река будет.  И я вернусь,  вернусь сегодня же вечером! И приведу с
собой людей.  Пятьсот человек!  Потому что с этой машиной я могу пробить
русло до самых скал,  и по этому руслу хлынет поток,  который надежно  и
быстро доставит сюда меня и других!  - Он потер бочковидное тело машины.
- Как только я ее коснулся,  меня сразу осенило,  что это за штука и как
она действует! Гляди! Он нажал рычаг.
    С жутким воем от корабля протянулся вперед луч раскаленного пламени.
    Старательно, методично. Сим принялся высекать лучом русло для утрен-
него ливневом потока. Луч жадно вгрызался в камень.
    Сим решил один бежать к скалам.  Лайт останется в корабле на  случай
какой-нибудь неудачи.  На первый взгляд путь до скал казался непреодоли-
мым.  Не будет стремительной реки,  которая быстро понесет его  к  цели,
позволяя выиграть время.  Придется всю дорогу бежать, но ведь солнце пе-
рехватит его, застигнет прежде, чем он достигнет укрытия.
    - Остается одно: отправиться до восхода.
    - Но ты сразу замерзнешь, Сим.
    - Гляди.
    Он изменил наводку машины, которая только что закончила прокладывать
борозду в каменном ложе долины. Чуть приподнял гладкое дуло, нажал рычаг
и закрепил его.  Язык пламени протянулся в сторону скал.  Сим подкрутил,
верньер  дальности  и сфокусировал пламя так,  что оно обрывалось в трех
милях от машины. Готово. Он повернулся к Лайт.
    - Я не понимаю, - сказала она. Сим открыл люк воздушного шлюза.
    - Мороз лютый, и до рассвета еще полчаса. Но я побегу вдоль пламени,
достаточно близко.  Жарко не будет,  но для поддержания жизни тепла хва-
тит.
    - Мне это не кажется надежным, - возразила Лайт.
    - А что надежно в этом мире?  - Он подался вперед. - Зато у меня бу-
дет лишних полчаса в запасе. И я успею добраться до скал.
    - А если машина откажет, пока ты будешь бежать рядом с лучом?
    - Об этом лучше не думать,  - сказал Сим.  Миг, и он уже снаружи - и
попятился назад,  как если бы его ударили в живот. Казалось, сердце сей-
час взорвется.  Среда родной планеты снова взвинтила его жизненный ритм.
Сим почувствовал, как учащается пульс и кровь клокочет в сосудах.
    Ночь была холодна,  как смерть.  Гудящий тепловой луч,  проверенный,
обогревающий,  протянулся от корабля через долину.  Сим бежал вдоль него
совсем близко. Один неверный шаг, и...
    - Я вернусь,  - крикнул он Лайт.  Бок о бок с лучом света  он  исчез
вдали.
    Утром пещерный  люд увидел длинный перст оранжевого накала и парящее
вдоль него таинственное беловатое видение.  Толпа бормотала,  ужасалась,
благоговейно ахала.
    Когда же Сим, наконец, достиг скал своего детства, он увидел скопище
совершенно чужих людей.  Ни одного знакомого лица.  Тут же он сообразил,
как нелепо было ожидать другого.  Один старик подозрительно рассматривал
его.
    - Кто ты? - крикнул он. - Ты пришел с чужих скал? Как твое имя?
    - Я Сим, сын Сима!
    - Сим!  - пронзительно вскрикнула старая женщина,  которая стояла на
утесе вверху.  Она заковыляла вниз по каменной дорожке. - Сим, Сим, неу-
жели это ты? Он смотрел на нее в полном замешательстве.
    - Но я вас не знаю, - пробормотал он.
    - Сим, ты меня не узнаешь? О Сим, это же я, Дак!
    У него все сжалось в груди.  Женщина упала в его объятия. Эта трясу-
щаяся, полуслепая старуха - его сестра.
    Вверху показалось еще одно лицо.  Лицо старика,  свирепое,  угрюмое.
Злобно рыча, он глядел на Сима.
    - Гоните его отсюда! - закричал старик. - Он из вражеского стана. Он
жил в чужих скалах! Он до сих пор молодой! Кто уходил туда, тому не мес-
то среди нас!  Предатель!" Вниз по склону запрыгал тяжелый  камень.  Сим
отпрянул в сторону, увлекая сестру с собой. Толпа взревела. Потрясая ку-
лаками, все кинулись к Симу.
    - Смерть ему, смерть! - бесновался незнакомый Симу старик.
    - Стойте! - Сим выбросил вперед обе руки. - Я пришел с корабля!
    - С корабля?
    Толпа замедлила шаг.  Прижавшись к Симу, Дак смотрела на его молодое
лицо и поражалась, какое оно гладкое.
    - Убейте его,  убейте,  убейте! - прокаркал старик и взялся за новый
камень.
    - Я продлю вашу жизнь на десять,  двадцать, тридцать дней! Они оста-
новились. Раскрытые рты, неверящие глаза...
    - Тридцать дней? - эхом отдавалось в толпе. - Как?
    - Идемте  со  мной  к кораблю.  Внутри него человек может жить почти
вечно!
    Старик поднял над головой камень, но, сраженный апоплексическим уда-
ром, хрипя скатился по склону вниз, к самым ногам Сима.
    Сим нагнулся,  пристально  разглядывая  морщинистое  лицо,  холодные
мертвые глаза, вяло оскаленный рот, иссохшее недвижимое тело.
    - Кайон!
    - Да, - произнес за его спиной странный, скрипучий голос Дак. - Твой
враг. Кайон.
    В ту ночь двести человек вышли в путь к кораблю. Вода устремилась по
новому руслу. Сто человек утонули, затерялись в студеной ночи. Остальные
вместе с Симом дошли до корабля.  Лайт ждала их и распахнула металличес-
кий люк.  Шли недели.  Люди в корабле упорно трудились,  постигая разные
механизмы и их действие. И вот, наконец, двадцать пять человек встали по
местам внутри корабля.  Теперь в далекий путь!  Сим взялся за рычаги уп-
равления.
    Подошла Лайт, сонно протирая глаза, села на пол подле него и положи-
ла голову ему на колено.
    - Мне снился сон,  - заговорила она, глядя куда-то вдаль. - Мне сни-
лось,  будто я жила в пещере, в горах, на студеной и жаркой планете, где
люди старились и умирали за восемь дней.
    - Нелепый сон,  - сказал Сим. - Люди не могли бы жить в таком кошма-
ре.  Забудь про это.  Сон твой кончился.  Он мягко нажал рычаги. Корабль
поднялся и ушел в космос. Сим был прав. Кошмар, наконец, кончился.


РЭИ БРЭДБЕРИ
РЖАВЧИНА

    - Садитесь, молодой человек, - сказал полковник.
    - Благодарю вас, - вошедший сел.
    - Я слыхал о вас кое-что, - заговорил дружеским тоном полковник. - В
сущности, ничего особенного. Говорят, что вы нервничаете и что вам ниче-
го не удается.  Я слышу это уже несколько месяцев и теперь решил погово-
рить с вами.  Я думал также о том,  не захочется ли вам переменить место
службы.  Может  быть,  вы  хотите уехать за море и служить в какомнибудь
дальнем военном округе?  Не надоело ли вам работать в канцелярии?  Может
быть, вам хочется на фронт?
    - Кажется нет, - ответил молодой сержант.
    - Так чего вы,  собственно, хотите? Сержант пожал плечами и поглядел
на свои руки.
    - Я хочу жить без войн.  Хочу узнать,  что за ночь каким-то  образом
пушки  во  всем  мире превратились в ржавчину,  что бактерии в оболочках
бомб стали безвредными,  что танки провалились сквозь шоссе  и,  подобно
доисторическим чудовищам,  лежат в ямах,  заполненных асфальтом. Вот мое
желание.
    - Это естественное желание каждого из нас,  - произнес полковник.  -
Но сейчас оставьте эти идеалистические разговоры и скажите нам,  куда мы
должны вас послать.  Можете выбрать западный или северный  округ.  -  Он
постучал пальцем по карте, разложенной на столе.
    Сержант продолжал говорить,  шевеля руками, приподнимая их и разгля-
дывая пальцы:
    - Что делали бы вы, начальство, что делали бы мы, солдаты, что делал
бы весь мир,  если бы все мы завтра проснулись и пушки стали бы ненужны-
ми?
    Полковнику было теперь ясно,  что с сержантом нужно обращаться осто-
рожно. Он спокойно улыбнулся.
    - Это интересный вопрос. Я люблю поболтать о таких теориях. Помоему,
тогда возникла бы настоящая паника. Каждый народ подумал бы, что он один
во всем мире лишился оружия, и обвинил бы в этом несчастье своих врагов.
Начались бы массовые самоубийства, акции мгновенно упали бы, разыгралось
бы множество трагедий.
    - А потом?  - спросил сержант. - Потом, когда все поняли бы, что это
правда,  что оружия нет больше ни у кого, что больше никого не нужно бо-
яться,  что все мы равны и можем начать жизнь заново... Что было бы тог-
да?
    - Все принялись бы опять поскорее вооружаться.
    - А если бы им можно было в этом помешать?
    - Тогда стали бы драться кулаками.  На границах сходились  бы  толпы
людей,  вооруженных боксерскими перчатками со стальными вкладками; отни-
мите у них перчатки,  и они пустят в ход ногти и зубы, и ноги. Запретите
им и это,  и они станут плевать друг в друга. А если вырезать им языки и
заткнуть рты,  они наполнят воздух такой ненавистью,  что птицы попадают
мертвыми с телеграфных проводов и все мухи и комары осыплются на землю.
    - Значит вы думаете,  что в этом вообще не было бы смысла? - продол-
жал сержант.
    - Конечно, не было бы! Ведь это все равно, чете черепаху вытащить из
панциря.  Цивилизация  задохнулась бы и умерла от шока.  Молодой человек
покачал головой.
    - Вы просто хотите убедить себя и меня,  ведь работа у вас спокойная
и удобная.
    - Пусть  даже это на девяносто процентов цинизм и только на десять -
разумная оценка положения.  Бросьте вы свою ржавчину и забудьте  о  ней.
Сержант быстро поднял голову.
    - Откуда вы знаете, что она у меня есть?
    - Что у вас есть?
    - Ну, эта ржавчина.
    - О чем вы говорите?
    - Вы знаете, что я могу это сделать. Если бы я захотел, я мог бы на-
чать сегодня же. Полковник засмеялся:
    - Я думаю, вы шутите?
    - Нет,  я говорю вполне серьезно. Я давно уже хотел поговорить с ва-
ми. Я рад, что вы сами позвали меня. Я работаю над этим изобретением уже
довольно давно.  Мечтал о нем целые годы. Оно основано на строении опре-
деленных атомов. Если бы вы изучали их, вы бы знали, что атомы оружейной
стали расположены в определенном порядке.  Я искал фактор, который нару-
шил бы их равновесие.  Может быть,  вы знаете, что я изучал физику и ме-
таллургию...  Мне пришло в голову, что в воздухе всегда присутствует ве-
щество,  вызывающее ржавчину: водяной пар. Нужно было найти способ вызы-
вать у стали "нервный шок".  И тогда водяные пары принялись бы  за  свое
дело.  Разумеется,  я имею в виду не всякий металлический предмет.  Наша
цивилизация основана на стали, и большинство ее творений мне не хотелось
бы разрушать.  Я хотел бы вывести из строя пушки, ружья, снаряды, танки,
боевые самолеты,  военные корабли.  Если бы понадобилось,  я бы заставил
свой прибор действовать на медь,  бронзу,  алюминий.  Попросту прошел бы
около любого оружия,  и этого было бы довольно,  чтобы оно рассыпалось в
прах.
    Полковник наклонился  над  столом и некоторое время разглядывал сер-
жанта. Потом вынул из кармана авторучку с колпачком из ружейного патрона
и начал заполнять бланк.
    - Я хочу,  чтобы сегодня после полудня вы сходили к доктору Мэтьюзу.
Пусть он обследует вас.  Я не хочу сказать,  что вы серьезно больны,  но
мне кажется, что врачебная помощь вам необходима.
    - Вы думаете,  я обманываю вас,  - произнес сержант. - Нет, я говорю
правду. Мой прибор так мал, что поместился бы в спичечной коробке. Ради-
ус его действия - девятьсот миль.  Я мог бы вам настроить его на опреде-
ленный вид стали и за несколько дней объехать всю Америку. Остальные го-
сударства не могли бы воспользоваться этим, так как я уничтожил бы любую
военную технику,  посланную против нас.  Потом я уехал бы в  Европу.  За
один месяц я избавил бы мир от страшилища войны. Не знаю в точности, как
мне удалось это изобретение.  Оно просто невероятно.  Совершенно так  же
невероятно,  как атомная бомба.  Вот уже месяц я жду и размышляю. Я тоже
думал о том, что случится, если сорвать панцирь с черепахи, как вы выра-
зились.  А теперь я решился. Беседа с вами помогла мне выяснить все, что
нужно.  Когда-то никто не представлял себе летательных машин,  никто  не
думал,  что атом может быть губительным оружием,  и многие сомневаются в
том,  что когда-нибудь на земле воцарится мир.  Но мир воцарится, уверяю
вас.
    - Этот  бланк  вы  отдадите доктору Мэтьюзу,  - подчеркнуто произнес
полковник. Сержант встал.
    - Значит, вы не отправите меня в другой военный округ?
    - Нет, пока нет. Пусть решает доктор Мэтьюз.
    - Я уже решил,  - сказал молодой человек.  - Через несколько минут я
уйду из лагеря. У меня отпускная. Спасибо за то, что вы потратили на ме-
ня столько драгоценного времени.
    - Послушайте,  сержант, не принимайте этого так близко к сердцу. Вам
не нужно уходить. Никто вас не обидит.
    - Это верно,  потому что никто мне не поверит.  Прощайте.  - Сержант
открыл дверь канцелярии и вышел.
    Дверь закрылась, и полковник остался один. С минуту он стоял в нере-
шительности.  Потом вздохнул и провел ладонью по лицу. Зазвонил телефон.
Полковник рассеянно взял трубку.
    - Это вы,  доктор? Я хочу поговорить с вами. Да, я послал его к вам.
Посмотрите,  в чем тут дело,  почему он так ведет себя.  Как вы думаете,
доктор?  Вероятно, ему нужно немного отдохнуть, у него странные иллюзии.
Да,  да,  неприятно.  По-моему, сказались шестнадцать лет войны. Голос в
трубке отвечал ему. Полковник слушал и кивал головой.
    - Минутку,  я запишу...  - Он поискал свою авторучку.  - Подождите у
телефона, пожалуйста. Я ищу кое-что... Он ощупал карманы.
    - Ручка только что была тут. Подождите... Он отложил трубку, оглядел
стол,  посмотрел в ящик.  Потом окаменел. Медленно сунул руку в карман и
пошарил в нем. Двумя пальцами вытащил щепотку чего-то. На промокательную
бумагу на столе высыпалось немного желтовато-красной ржавчины.
    Некоторое время полковник сидел, глядя перед собой. Потом взял теле-
фонную трубку.
    - Мэтьюз, - сказал он, - положите трубку. - Он услышал щелчок и наб-
рал другой номер.  - Алло,  часовой! Каждую минуту мимо вас может пройти
человек, которого вы, наверное, знаете: Холлис. Остановите его. Если по-
надобится,  застрелите его, ни о чем не спрашивая, убейте этого негодяя,
поняли? Говорит полковник. Да... убейте его... вы слышите?
    - Но... простите... - возразил удивленный голос на другом конце про-
вода, - я не могу... просто не могу!
    - Что вы хотите сказать, черт побори? Как так не можете?
    - Потому что...  - голос прервался. В трубке слышалось взволнованное
дыхание часового. Полковник потряс трубкой.
    - Внимание, к оружию!
    - Я никого не смогу застрелить,  - ответил часовой. Полковник тяжело
сел и с полминуты задыхался и жмурился.  Он ничего не видел и не слышал,
но  он  знал,  что там,  за этими стенами,  ангары превращаются в мягкую
красную ржавчину,  что самолеты рассыпаются в  бурую  уносимую  ветерком
пыль,  что танки медленно погружаются в расплавленный асфальт дорог, как
доисторические чудовища некогда проваливались в асфальтовые ямы - именно
так,  как говорил этот молодой человек. Грузовики превращаются в облачка
оранжевой краски, и от них остаются только резиновые шины, бесцельно ка-
тящиеся по дорогам.
    - Сэр... - заговорил часовой, видевший все это. - Клянусь вам...
    - Слушайте, слушайте меня! - закричал полковник. - Идите за ним, за-
держите его руками,  задушите его,  бейте кулаками, ногами, забейте нас-
мерть,  но вы должны остановить его!  Я сейчас буду у вас! - и он бросил
трубку.
    По привычке он выдвинул нижний ящик стола,  чтобы  взять  револьвер.
Кожаная кобура была наполнена бурой ржавчиной.  Он с проклятием отскочил
от стола.
    Пробегая по канцелярии, он схватил стул, о "деревянный, - подумалось
ему, - старое доброе дерево, старый добрый бук". Дважды ударил им о сте-
ну и разломал. Потом схватил одну из ножек, крепко сжал в кулаке. Он был
почти  лиловым от гнева и ловил воздух раскрытым ртом.  Для пробы сильно
ударил ножкой стула себя по руке.
    - Годится,  черт побери!  - крикнул он.  С диким воплем он выбежал и
хлопнул дверью.


РЭЙ БРЭДБЕРИ
Нечто необозначенное


   Роби Моррисон слонялся, не зная, куда себя деть, в тропическом  зное,
а с берега моря доносилось глухое и влажное грохотанье  волн.  В  зелени
Острова Ортопедии затаилось молчание.
   Был год тысяча девятьсот девяносто седьмой, но Роби это нисколько  не
интересовало.
   Его окружал сад, и он, уже девятилетний, рыскал по  этому  саду,  как
хищный зверь в поисках добычи. Был Час Размышлений, Снаружи  к  северной
стене сада примыкали Апартаменты Вундеркиндов,  где  ночью  в  крохотных
комнатках спали на специальных кроватях он и другие мальчики.  По  утрам
они вылетали из своих постелей, как пробки из бутылок, кидались под душ,
заглатывали еду, и вот они уже в цилиндрических кабинах, вакуумная  под-
земка их всасывает, и снова на поверхность они вылетают посередине  Ост-
рова, прямо к Школе Семантики. Оттуда, позднее - в Физиологию. После Фи-
зиологии вакуумная труба уносит Роби в обратном направлении, и через люк
в толстой стене он выходит в сад, чтобы провести там этот глупый Час ни-
кому не нужных Размышлений, предписанных ему Психологами.
   У Роби об этом часе было свое твердое мнение: "Черт знает до чего за-
нудно".
   Сегодня он был разъярен и бунтовал. Со злобной завистью он поглядывал
на море: эх, если бы он мог так же свободно приходить и  уходить!  Глаза
Роби потемнели от гнева, щеки горели, маленькие руки сжимались от  злос-
ти.
   Откуда-то послышался тихий звон. Целых пятнадцать минут  еще  размыш-
лять - брр! А потом в Робот-Столовую, придать подобие жизни,  набив  его
доверху, своему мертвеющему от голода желудку, как таксидермист, набивая
чучело, придает подобие жизни птице.
   А после научно обоснованного, очищенного от  всех  ненужных  примесей
обеда - по вакуумным трубам назад, на этот раз в Социологию. В зелени  и
духоте Главного Сада к вечеру, разумеется, будут игры. Игры,  родившиеся
не иначе как в страшных снах какого-нибудь страдающего разжижением  моз-
гов психолога. Вот оно, будущее! Теперь, мой друг, ты  живешь  так,  как
тебе предсказали люди прошлого, еще в годы тысяча  девятьсот  двадцатый,
тысяча девятьсот тридцатый и тысяча девятьсот сорок второй! Все  свежее,
похрустывающее, гигиеничное - чересчур свежее! Никаких противных родите-
лей, и потому никаких комплексов! Все учтено, мой милый, все под контро-
лем!
   Чтобы по-настоящему воспринять что-то из  ряда  вон  выходящее,  Роби
следовало быть в самом лучшем расположении духа.
   У него оно было сейчас совсем иное.
   Когда через несколько мгновений с неба упала  звезда,  он  разозлился
еще больше, только и всего.
   Оказалось, что на самом деле звезда имеет форму шара. Она ударилась о
землю, прокатилась, оставляя горячий след, по зеленой траве и  останови-
лась. Внезапно в ней со щелчком открылась маленькая дверца.
   Это как-то смутно напомнило Роби сегодняшний сон. Тот самый,  который
он наотрез отказался записать утром в свою Тетрадь Сновидений. Сон  этот
почти было вспомнился ему в то мгновенье, когда в звезде настежь  откры-
лась дверца и оттуда появилось нечто.
   Непонятно что.
   Юные глаза, когда видят какой-то новый предмет,  обязательно  ищут  в
нем черты чего-то