ы жизнеобеспечения  работают.  Их
там сотни, этих карликов, сотни, клянусь тебе.
     - Ты уверен, что это экипаж?
      -  Сашка, это нечистый корабль, тут что-то не  так,  я
тебе точно говорю.
     - Так, может?..
      -  Нет,  туда  я  не полезу ни за что. Понимаешь,  они
выглядят так, как будто их вчера туда положили... слушай,  у
тебя нет с собой сигарет?
      -  Есть... сейчас, я расстегнусь, погоди. Слушай,  так
они что - живы?
     - Нет... я проверял, хибернатор отключен. Но почему они
не сгнили - этого я не пойму.
      -  По-моему,  ты  прав. - Детеринг бросил  на  Ройтера
странный  взгляд. - Все это пахнет чудовищным преступлением.
Я  сам  все время чувствовал, тут что-то не то... Но мы  уже
никогда  не  узнаем, в чем там было дело... а  если  б  даже
узнали, что толку?
       Ройтер  вывернул  внутри  шлема  голову,  чтобы  губы
оказались на уровне раскрытого забрала, и нервно закурил.
      Щупальце тем временем уверенно продвигалось.  Оно  уже
прорезало горизонталь и теперь довольно быстро ползло сверху
вниз.   Детеринг  хотел  проделать  в  борту   таинственного
грузовика  большое четырехугольное отверстие, чтобы  трюмные
манипуляторы  "Рейдера"  легко смогли  выволочь  оттуда  его
странный груз.
      - Слушай, - предложил я, - а может, мы все-таки сходим
туда, в жилой модуль?
      -  Если хочешь, иди сам. Без меня. Знаешь, уже  потом,
когда  мы  шли на "Ровере" домой, мне стала чудиться  всякая
гадость...  хочешь двинуться умом, иди. Спишут на  пенсию  с
шизофренией - это как пить дать. Я, например, потому и хотел
забрать   отсюда  эту  машину...  чтобы  больше   здесь   не
появляться. Я знаю, что ты во все эти дела не веришь,  но  я
тебе  точно говорю: это нечистый корабль. Знаешь, один  тип,
его  звали, кажется, Брантом, Бевертоном, или что-то в  этом
роде,  - так он тоже когда-то наткнулся на нечистый корабль,
на какого-то чужака, и почти месяц в нем ковырялся. Весь его
экипаж  помер  в  течение года, причем не от болезни  какой-
нибудь, а кто как: кого жена зарезала, кто в бассейне утонул
и нашли только к утру...
     - Ну, в жизни всякое бывает...
     - Ага - у двухсот человек сразу?..
      -  Честно сказать, у меня на этакие истории не хватает
чувства юмора, - заметил Детеринг, - потому что я им  охотно
верю.   Это  все  поля,  ребята...  этот  корабль   наполнен
страданием,  причем настолько сильным, что  мы  его  ощущаем
даже  через скафандр... Я по крайней мере. И есть  еще  одна
закономерность,  она  известна довольно  давно:  чем  больше
людей  подвержено  влиянию поля артефакта,  тем  оно  слабее
действует. А вот если поблизости больше никого нет,  человек
беззащитен.
     - На линкоре, часом, чудеса не начнутся? - спросил я.
      -  Не  думаю...  во-первых, долго  эта  штука  там  не
пробудет, а во-вторых, на линкоре больше пятисот человек,  и
все  они,  как  ты  понимаешь, не девочки во впечатлительном
возрасте.
      Резак  прогрыз нижнюю горизонталь и двинулся вверх.  С
каждой секундой светящаяся щель становилась все длиннее.
     - Шустро идет, - отметил Ройтер.
      -  Шустро...  у  нас уже заряды почти сели,  может  не
хватить  энергии.  Ну если не хватит, я запущу  двигатель  и
кину на него генераторы, горючего-то нам точно хватит.
      Когда  резаку оставалось пройти не более трех  метров,
Детеринг  выпустил  "лапы" с присосками  и  вцепился  ими  в
вырезаемый фрагмент обшивки. Щупальце закончило свою работу,
и "элка", удерживая огромный щит, тотчас отошла в сторону.
      -  Ну  что  у  вас?  -  спросил  Брокмоллер.  -  Можно
подходить?
     - Не спеши, - ответил Детеринг, - я дам команду.
     Катер отцепился от бурого прямоугольника, и тот, лениво
вращаясь,   медленно   полетел  прочь.  Врубив   прожекторы,
Детеринг  подошел  вплотную к дыре и осветил  мрачное  чрево
трюма.  Теперь,  в  мощном, чуть розоватом свете,  громадная
колба  почему-то  показалась мне более  светлой,  почти  что
белой.
     - "Рейдер", можете подходить... только сперва дайте мне
убраться  отсюда, а то еще раздавите, чего доброго.  Кстати,
Эдди!
     - Что?
     - Хорошо, что я вспомнил... слушай, пока я не забыл: по
прибытии  на  базу отправишь на кухню пару  специалистов  по
всей этой технике.
     - На какую, к черту, кухню?
      -  На  самую  обыкновенную. Я  не  собираюсь  давиться
пельменями, которые отдают рыбьим жиром...
       "Барракуда"   подошла  к  левому  борту   линкора   и
присосалась  к  броне  своим  переходным  "хоботом".  Далеко
внизу,  под  нашими  ногами, зашипели  насосы  шлюзокамер...
Детеринг  откинулся  в  кресле и  глубоко  затянулся.  Экран
командирского  салона  был настроен точно  на  носовой  шлюз
левого  борта,  и  мне  было хорошо видно,  как  прогибается
рифленая труба "хобота" - по нему шли люди. "Хобот" качнулся
и начал отходить от черной брони. Через полминуты он скрылся
в  чреве  фрегата целиком. "Барракуда" закрыла люк  и  стала
медленно  удаляться от старшего брата, чтобы развернуться  и
лечь в разгон, покидая точку рандеву. Она уходила на Ахерон,
в  родное  стойло.  "Боу Рейдер" оставался  здесь,  бездумно
дрейфуя  с  выключенными двигателями на  окраине  небольшого
пылевого облачка. Экипаж валялся в койках или шлепал картами
по  столешницам.  Ни  один человек - от  техника  до  самого
командира - не имел понятия о том, что за груз был принят на
борт  с  древней развалины в Богом забытой системе. Ни  один
человек не знал, для чего подходила к борту непонятно откуда
взявшаяся   "Барракуда".   И  уж   точно   никто   не   имел
представления, когда и куда пойдет сонно болтающийся в  пыли
линкор. Здесь не принято было задавать вопросы.
      Брокмоллер  тоже  не  проявлял излишнего  любопытства.
Местом   его  работы  была  ходовая  рубка,  и  деятельность
пассажиров борта его не интересовала. Он прекрасно  понимал,
что  Служба  безопасности  нередко  занимается  делами,  для
простых  смертных не существующими. Имперская СБ  всегда,  с
самого момента своего появления на свет, была окутана флером
тайны  и  даже  некоторого мистицизма, ее  офицерам  нередко
приписывали   едва  ли  не  сверхъестественные  возможности,
связываться с ней считалось делом смертельно опасным.
      Те  же,  кому приходилось сталкиваться с ее людьми  по
долгу  службы,  с  легким трепетом вспоминали  длинноволосых
худощавых  офицеров  в готически мрачных  черных  с  золотом
мундирах.  Мало кому приходило в голову, что  долго  они  не
живут, чаще всего не дотягивая и до тридцати... Дверь салона
отъехала  в  сторону,  и  через комингс  перешагнул  высокий
молодой человек с погонами флагмайора на плечах.
      -  Объект доставлен, милорд, - доложил он, поднеся два
пальца  к  козырьку высоковерхой черной фуражки. - Прикажете
ввести?
       -   Все   в  порядке,  Форман?  -  спросил  Детеринг,
повернувшись вместе с креслом.
     - Без потерь, милорд. И почти без шума.
     - Что значит - почти?
     - Пришлось провести воспитательную беседу с начальником
поста. Жертв нет.
      -  Хорошо.  Давайте  его сюда.  Сами  расположитесь  в
свободных каютах.
      Форман  вторично отмахнул честь и вышел. Через  минугу
двое   жилистых   лейтенантов  с   одинаково   безразличными
костлявыми  лицами (классические лица Третьего  управления!)
ввели  в салон бледного как смерть здоровяка в дорогом сером
камзоле.
      -  Спасибо,  -  одними  губами  произнес  Детеринг.  -
Свободны.
      Лейтенанты почти синхронно отдали честь и пропали, как
будто их и не было. Бледнолицый крепыш боязливо огляделся  и
осторожно сел в свободное кресло.
      - Я вас не знаю, - сообщил он, нервно царапнув ногтями
кожаный подлокотник.
     - Это неудивительно, - ответил Детеринг, изящным жестом
стряхивая  пепел с кончика сигары. - Зато мы вас знаем.  Или
вы   считаете,  что  этого  недостаточно?  Ведь  вы,  мастер
Николас,  фигура известная. В определенных кругах,  конечно,
но все же, все же... а?
      -  Что  вам от меня нужно? - спросил Курлов,  облизнув
пересохшие губы.
      -  Так, мелочи... в частности, меня интересует,  каким
образом некий милорд Спирос Фиола оф Брэдхэм оказался помимо
своей  воли  втянут в махинации с федеральными кредитами  по
ресурсным  разработкам его собственной планеты и  хорошо  на
этом деле погорел.
      -  У  вас  нет  никаких доказательств, - тихо  ответил
Курлов.
      -  Доказательств у меня, безусловно, нет. Но что может
помешать  мне  отдать приказ лететь на Брэдхэм,  в  гости  к
милорду   Фиоле?  Или,  может  статься,  вы   предпочли   бы
отправиться  на  Даймонд-Тир,  приникнуть  к  груди  милорда
Диркса?  Пожалуйста,  линкор в вашем полном  распоряжении...
Курлов  пошарил по карманам камзола, достал толстую  пузатую
сигару и изящную золотукгзажигалку.
       -   Как   зовут   вашего  начальника,  уважаемый?   -
поинтересовался он.
     - Какого? - недоуменно поднял брови Детеринг.
     - Ну, того, который вами командует?
     - Командует? Мной, лордом Детерингом оф СентИлер? Иисус
Христос,  разумеется! Вы что же, почтеннейший,  до  сих  пор
ничего не поняли?
      -  А  что я должен был понять? Меня среди ночи хватают
чины  Службы безопасности, глушат паралитиком и  волокут  на
какой-то  корабль. И вот я здесь. Как я должен это понимать?
Если вы получили приказ взять меня и доставить в Метрополию,
то дайте мне возможность связаться с вашим начальством, и мы
решим   все  вопросы  к  обоюдному  удовольствию.   Детеринг
выбрался   из  кресла  и  прошелся  по  салону.   Курлов   с
равнодушным видом смотрел куда-то в сторону.
      -  Да,  - задумчиво произнес Детеринг, присев на  край
командирского   пульта,   -  экземпляр   уникальный.   Какая
самоуверенность,  какой апломб... Даже странно  -  у  такого
большого  человека, и вдруг манеры провинциального нувориша.
Гм...  Вы,  дорогой  мой,  вот что:  вы  сейчас  садитесь  к
терминалу  и пишите мне подробнейшую объяснительную  записку
/. некоторым вопросам... по каким, я вам сейчас расскажу.  А
потом мы подумаем, что с вами делать.
      - Послушайте, - умоляюще всплеснул руками Курлов, -  я
понимаю,   что   вам   нужно  выполнять   взятые   на   себя
обязательства, но поверьте, я могу... могу дать вам  гораздо
больше!  Назовите  сумму,  и все проблемы  будут  решены.  С
вашими  заказчиками я разберусь сам...  меня  ждут  люди,  в
конце концов, я не могу терять тут драгоценное время!
      -  Вас уже никто не ждет, - ответил Детеринг. - Шкипер
Олаф  находится  на борту этого корабля, а то,  что  он  вам
обещал,  пылится  в трюме... вам ведь нужно было  исчезнуть?
Дела замучили, правда? Я вас понимаю, бывает. Считайте,  что
вы уже исчезли.
      Мясистое лицо Курлова посерело, рука с сигарой повисла
безжизненной плетью.
     - Откуда... вы узнали? - прошептал он.
      -  А  вы сами во всем виноваты, дружище. Если бы  ваши
подручные не додумались поднять руку на генерала Фаржа,  все
прошло бы нормально, как вы и затевали. Но убить генерала СБ
и  после  этого  чему-то удивляться  -  это  уже,  простите,
слишком. Вы хоть на минуту представили себе, какую машину вы
привели  в  действие? Сколько тысяч людей во всех  имперских
мирах  потеряли  сон  и  покой? Или вы  считаете,  что  наше
заведение  - это что-то вроде полицейского участка  и  любые
проблемы решаются при помощи кредитки? Так я уверяю вас, что
вы  глубоко заблуждаетесь. Мы контролируем этот мир, мы!  Мы
держим  в руках колониальную мафию, мы решаем, быть  или  не
быть  тому  или иному клану, мы терпим пиратство,  поскольку
оно  является  стабилизирующим фактором, мы строим  и  рушим
финансовые пирамиды, мы держим банк в этой игре. А ваша игра
кончилась. Все, хватит комедии... рассказывайте.
     - Что?
     - Что хотел от тебя милорд Майкрофт Фарж?
      -  Он  готовился к предвыборной кампании... я полагаю,
ему  нужно  было крупное шоу с разоблачениями, он  играл  на
имидж  этакого  борца  за  справедливость.  В  экономическом
контексте,   разумеется.  Благодаря   своему   родственнику-
генералу  он  наскреб целую кучу разного дерьма, касающегося
некоторых моих друзей. В тот момент мне, конечно,  уже  было
на  все  наплевать,  но скандал мог мне сильно  навредить...
помешать. Поднялся бы шум со всеми вытекающими...  И  я  дал
ему   понять,   что,  если  вся  эта  гадость  всплывет   на
поверхность,  я  вмиг разломаю все его  построения.  Это,  в
общем-то,  было несложно, политика чистой не бывает,  всегда
можно   найти  какие-то  промахи,  ошибки,  давно  позабытое
дерьмо. Если его вовремя вытащить на поверхность, не  устоит
никакая позиция, даже самая железная, любой имидж полетит  к
чертям.  Потом,  конечно, все это опять  забудется,  но  уже
будет  поздно. А за кандидата, вовремя измазанного  дерьмом,
голосовать никто не станет, это идиоту ясно. И тогда он  мне
заявил,   что  имеет  какую-то  совершенно  сногсшибательную
информацию,  способную свалить меня  раз  и  навсегда.  И  я
запсиховал. Нервы у меня к тому моменту уже были не в лучшем
состоянии...
     - Вот как? Всего-то навсего нервы подвели?
     - Я был уверен, что генерал Фарж раскопал информацию по
этому  делу...  он  жил на Кассандане,  а  ведь  именно  там
проходили  все  наши переговоры. Детеринг тяжко  вздохнул  и
слез с пульта.
      -  Боже,  как все глупо... не знали они ничего,  морды
скотские! Не знали... Фарж был моим побратимом. Если бы  ему
в  руки попала этакая бомба, первое, что он сделал бы, - это
сообщил  мне.  Фу-ф-ф... сейчас тебя  отведут  в  каюту,  ты
сядешь  и  будешь писать. Причем подробно, не  пропуская  ни
единой детали.
     - О чем я должен писать?
      -  Первое:  кто  стоял за аферой  Кирилина  с  акциями
"Аврора спейс корпорейшн". Кому это было нужно и зачем,  все
подробно.  Дальше: каким образом, почему должники  Джонатана
Диркса вдруг стали такими состоятельными людьми. Третье: все
детали  подготовки  биржевого кризиса на Кассандане.  Опять-
таки:  Спирос  Фиола...  ты же понимаешь,  о  чем  я?  Когда
Курлова  увели,  Детеринг вновь занял свое кресло  и  закрыл
глаза.  Он молчал долго. Курил и молчал. Я не решался подать
голос,  хотя  на  языке все время вертелся  один  и  тот  же
вопрос:  что  дальше? Что делать с опасной  игрушкой,  мирно
лежащей в трюме? Страшно подумать, что произойдет, если  она
попадет  в  руки всякого рода авантюристам - пусть  даже  не
сейчас,  а  через  столетия. Но как ее уничтожить,  если  мы
совершенно  не  понимаем,  что это?  Не  понимаем,  как  эта
хреновина работает?.. Что мы вообще знаем о времени? Ничего.
А  если  попытка  уничтожения монстра,  предпринятая  нашими
обычными  средствами  - то есть, грубо  говоря,  топором  по
затылку, - вызовет катастрофу?
     - Саша, какие глубины есть на Ралторре?
      -  Что?  -  Я не сразу сообразил, о чем идет  речь.  -
Глубины на Ралторре? Большие, даже очень. Местами до  сорока
километров.
       -  Интересно,  какие  давления  сможет  выдержать  ее
капсула... Нужно проверить.
      -  Вы что, хотите ее утопить в океане на Ралторре?  Вы
серьезно?
      -  Вполне.  А что нам остается? Уничтожить  ее  мы  не
можем,  это  я  четко  понял,  когда  Ройтер  показывал  мне
внутренности капсулы. Там действительно нечто невообразимое.
Это даже не кристаллы. Этому просто нет названия. А Ралторре
-  место почти идеальное. На планету никто не заходит,  она,
ты   знаешь,  объявлена  зоной  гуманитарного  карантина  на
ближайшие триста лет. За это время о ней вообще забудут.
     - А экипаж?
      -  Что  экипаж? Во-первых, никто, кроме нас троих,  не
знает, что именно находится на борту - я даже трюм на всякий
случай опечатал. А во-вторых, сбрасывать мы ее будем вдвоем,
и  я  прослежу, чтобы ни одна живая душа не увидела, где это
будет происходить. Сами на всякий случай запомним координаты
- и все, дело можно закрывать.
     - На всякий случай? - изумился я.
      -  В  жизни, сам понимаешь, всякое бывает.  И  "всякие
a+cg  (" в том числе... Кто знает? - Детеринг встал, подошел
к пульту и тронул сенсор интеркома:
     - Полковника Брокмоллера ко мне.
     - А что будем делать с Курловым?
     - А это мы посмотрим... что с ним, с Курловым, делать.
      Прогудела дверь. Брокмоллер, верно, был выдернут прямо
из  постели:  он на ходу застегивал комбинезон  и  вид  имел
весьма сонный.
     - Э-ээ... я здесь, - доложил он.
      -  Я  вижу, что ты здесь, - хохотнул Детеринг. - Давай
поднимай свою шайку негодяев.
     - Что - домой?
     - Не суетись, Эдди. Проснись сначала. Проснулся? Теперь
слушай: курс - Ралторре. Запомнил?
      -  Я  уже  не сплю, - обиделся Брокмоллер, - я  вообще
сразу это вот... просыпаюсь.
     - Ну и слава Богу. Заводи, командир, поехали...
      -  Будет  дождь,  - сказал я, глядя, как  бесформенная
зеленая туча наползает на бронзовый диск солнца.
       Детеринг  оторвался  от  изучения  свежераспечатанной
таблицы промеров и, прищурясь, посмотрел на небо.
     - И шторм, наверное?
      - Здесь не бывает штормов. - Я сплюнул в серый песок и
зябко  поежился:  с  полосы прибоя летели  мерзкие  холодные
брызги.
      -  Да, дерьмовое место, - кивнул Детеринг, не поднимая
глаз, - действительно холодает. Идем в катер.
       Мы  вернулись  в  кабину  "TR-100",  чужеродно-черной
сплюснутой  глыбой лежавшего на песке. Островок, на  который
мы  опустились,  был  скалист и  практически  гол,  если  не
считать   нескольких  чахлых  кустов  на  плоском  холме   у
западного берега. Даже птиц здесь почемуто не было видно.
      -  Вот,  смотри, - полковник ткнул пальцем в излом  на
диаграмме, - здесь почти две тысячи метров, а чуть севернее,
вот здесь - впадина, и там уже ни много ни мало восемнадцать
тысяч.  Впадина эта вроде колодца, никакими течениями оттуда
капсулу не утащит. То, что надо, а? Как ты считаешь?
     - М-мм... посмотрим там еще раз?
     - Да, пожалуй. Пройдем весь квадрат целиком.
      Он  отложил рулон тонкой бумаги в сторону  и  запустил
двигатели.  Катер дрогнул, добродушно заворчал дюзами  и  не
спеша  поднялся в воздух. Я протянул руку к панели и включил
климатизатор на отопление.
      -  Холодно, что ли? - спросил Детеринг, выводя "сотку"
из набора высоты.
      -  Свежо, - ответил я, - и, главное, сыро. Я  едва  не
свихнулся  от  этой сырости за те три месяца,  что  пришлось
здесь  проторчать.  Возле экватора - там еще  терпимо,  даже
сухие   места   попадаются,  а  выше  -  просто   сил   нет.
Возвращаешься в базовый модуль и выжимаешь одежду: пол-литра
выливается, ей-Богу.
      Детеринг  молча улыбнулся. Катер вошел в дождь.  Струи
воды   летели  почти  горизонтально;  глухо  ревели  моторы,
сражаясь с мощными порывами бокового ветра, норовящего сбить
g%`-cn  кляксу  с  курса. Я вытянул ноги и удобно  улегся  в
узком кожаном кресле. "TR-100" поднялся над тучами, и теперь
далеко  на западе, в лиловых разрывах облаков темным золотом
моргало солнце. Судя по солнцу, Детеринг вел катер строго на
юго-запад.  Я  не  мог  вспомнить, где  находился  указанный
Детерингом  район:  за  два  дня  мы  их  осмотрели  великое
множество.  Линкор висел где-то там, за пределами бирюзового
неба,  а  мы  болтались по всей планете в  поисках  наиболее
удобного   места   для   затопления  страшного   пупырчатого
цилиндра.  Вот будет анекдот, если мы ее сбросим,  а  тонуть
она  не захочет... Хотя нет, должна затонуть: в ней все-таки
не один десяток тонн, в этом мы уже убедились.
      - Вот черт, - пробормотал я, вдруг вспомнив кое-что, -
вот я идиот-то, а!
     - Что случилось? - удивился Детеринг.
     - Да так... это к делу не относится.
      А  вспомнил я, что с доктором Деливером  я  так  и  не
переговорил,  почти  наверняка поставив  Ольгу  в  идиотское
положение.  Впрочем,  что тут странного:  события  последних
дней  не  оставляли  мне  времени на  размышления  об  этом.
Слишком много было всего и всякого.
     Детеринг всег