включенный  фон. То  была  его  сестра,  леди
Ивонна.   Закончив  короткий  разговор,  Ариф  опустился   в
плетеное кресло и закрыл лицо руками. Сестра уведомляла  его
о своем визите. Он хорошо знал, что она ему скажет. Это было
невыносимо. Ариф потянулся за бутылкой, обнаружил,  что  она
пуста,  и  раздраженно хлопнул в ладоши, вызывая  официанта.
Роскошный  коптер  леди Ивонны Кириакис  опустился  в  замке
незадолго  до  полудня  по местному времени.  Ариф  встречал
сестру  под  трапом: на нем был легкий белый камзол,  из-под
которого  высовывалась шитая золотом черная кобура.  Он  был
прям  и суров; глаза блестели от алкоголя. Леди Ивонна  мало
напоминала  своего  младшего брата  -  высокая,  с  шикарной
гривой  мягких  каштановых волос, с кожей скорее  загорелой,
нежели  смуглой, - и лишь черные, как смоль, большие влажные
глаза  говорили  о том, что у них был один  отец.  Она  была
.$%b   в  строгий деловой костюм. Весь ее облик  представлял
собой  разительный контраст с вальяжной развязностью  брата,
привыкшего  к  закрытой  роскоши  своих  окруженных  охраной
замков:  Ивонна  Кириакис  принадлежала  к  числу  тех,  кто
формировал  внешний облик Бифортского Содружества;  Ариф  же
копался   внутри,  и  вся  эта  респектабельная,   тщательно
демонстрируемая сестрой деловитость изрядно раздражала  его.
-   Я   ненадолго,  -  холодно  произнесла   Ивонна   вместо
приветствия.   Ариф  молча  склонил  голову.   Сестра   косо
скользнула взглядом по массивной рукояти бластера, торчавшей
из  его роскошной кобуры, и решительно дернула плечами: Ариф
хорошо  знал  этот жест нетерпения. - Прошу,  -  сказал  он,
указывая  на лестницу. Они поднялись на площадку.  Тент  был
установлен  снова,  и  высокое полуденное  солнце  не  могло
растопить мозги даже северянину. Ариф подождал, пока  сестра
усядется  в  кресло,  сел сам и приготовился  слушать.  -  Я
вынуждена заявить, что ваши безобразия перешли ту черту,  на
которой  заканчивается  мое терпение,  -  лицо  Ивонны  было
бесстрастным. Ариф узнал с детства знакомый ему высокопарный
слог  и  позволил себе шевельнуть уголками  губ.  Теперь  он
хорошо  представлял  себе,  что  может  сказать  сестра.   -
Поэтому,  -  продолжала  Ивонна, -  я  считаю  своим  долгом
сообщить  тебе, что с завтрашнего дня я накладываю временный
арест на все твои фонды, входящие в финансовое поле семейной
корпорации.  Ариф  равнодушно налил  себе  вина  и  протянул
бутылку   сестре.   Та  посмотрела  на  него   с   искренним
недоумением  и  отодвинула его руку. Ариф пожал  плечами.  -
Мне, безусловно, плевать, наложишь ты кудалибо арест или  же
наложишь  себе  в штанишки, сообщил он ей, попивая  вино.  -
Однако  следует учитывать один факт - факт, тебе,  вероятно,
неизвестный.   На  Бифорте  зарегистрированы  все   основные
филиалы  и  дочерние предприятия нашей семейной  лавочки,  а
сама  корпорация "Лука Юниверсал Груп" числится  где?  -  на
Авроре. Из всей нашей милой компании один я имею двойное, то
есть  и  аврорское, и бифортское, подданство - это  раз;  по
аврорским  законам  незамужняя  дочь,  пусть  даже  старшая,
никаких  прав  на  наследство не имеет, а в  случае  наличия
наследника  мужского пола не сможет на них  претендовать  до
его  смерти, либо же - после, кстати говоря, смерти - только
в замужнем, так сказать, состоянии. Это тебе расскажет любой
юрист.  Поэтому, повторяю, наложить ты можешь  только  туда,
куда я сказал. Это, как я говорил, раз. Есть еще два... Если
ты  потребуешь  от  своих гениальных  бухгалтеров  детальный
отчет  по  такому скользкому вопросу, как перемещение  акций
ряда   ведущих   предприятий,  входящих  в   состав   нашего
заведения, то они расскажут тебе, что и кому принадлежит  на
самом  деле.  Еще  они  расскажут тебе,  что  я,  лорд  Ариф
Кириакис, в любой момент могу пустить вас, миледи, по миру -
более  того, они подробно объяснят, как я смогу это сделать.
Ивонна была потрясена. Она прекрасно понимала, что блефовать
в такой ситуации ее брат не будет, но картина, которую он ей
нарисовал,  никак  не  укладывалась в ее  голове.  Это  было
невозможно! - Откуда у тебя взялись деньги? - спросила  она,
понимая,  что  сохранить лицо ей уже не удастся.  -  С  неба
c/  +(, - спокойно ответил Ариф. - Знаешь, такое бывает -  с
теми, кто умеет их ловить. - И что ты хочешь этим сказать? -
Я?  - удивился Ариф. - Я - ничего. Это ведь не я прилетел  к
своей  сестрице,  чтобы объявить ей о том,  что  она  теперь
нищая.  Это ты, наш ласковый хищник, решила швырнуть  мне  в
лицо  этакое символическое отречение от семьи. Я-то  что?  Я
живу  себе тихо-спокойно, никогда никого не оскорбляю, чинно
присутствую на всех семейных праздниках и не считаю для себя
возможным  управлять чьей-то судьбой. А ты? Знаешь,  я  ждал
чего   угодно   -   истерики,  обвинений   во   всевозможных
паскудствах.  Вместо  этого  ты  сама  совершила  худшее  из
паскудств.  Знаешь, Ив, - Ариф подлил себе вина и  посмотрел
на сестру с хитрой улыбкой, - мне кажется, что ты слишком уж
закрутилась в своих высших сферах. Вы там почему-то думаете,
что  ваше слово стоит куда больше любой пушки. Это  не  так,
сестрица. Зря вы там обольщаетесь. Падать будет больно. -  Я
действительно  в  ужасе,  -  тихо сказала  Ивонна,  поднимая
бутылку, чтобы наполнить свой бокал. - Ведь Лема убили из-за
вас.  Неужели вы не могли поступить... Как-то иначе? -  Лорд
Роберт  Королев, наследник Бифортский, - голос  Арифа  обрел
несвойственную  ему жесткость, - принял решение,  казавшееся
ему  наиболее мягким из всех возможных. Не нам с  тобой  его
обсуждать  -  тем более что, поверь мне, Роббо  уже  наказал
себя  сам.  Или ты думаешь, что ему легче, чем тебе?  Ивонна
опустила  голову. - Но я, - почти простонала она,  -  что  я
должна бьша думать?.. - Все, что угодно, - ответил Ариф. - И
в  первую  очередь  ты должна понимать, что  несчастный  Лем
будет отомщен. Так или иначе. Это не только твой вопрос, и я
клянусь  тебе,  что  я  не успокоюсь до  тех  пор,  пока  не
разберусь с ублюдками Франкитги. Не сомневайся, они  получат
свое.  Она улетела от него сломленная, совсем не похожая  на
ту  гордую  леди Ив, которую привыкли видеть ее  люди.  Ариф
яростно   дымил  сигарой  и  думал  о  том,   что   события,
случившиеся   на  протяжении  нескольких  последних   суток,
болезненно изменили какую-то частичку его души. Он  гнал  от
себя  эти мысли, он ходил взад-вперед по площадке, но ничего
не  мог  с  собой сделать. Выпив еще один бокал  вина,  Ариф
неожиданно  вспомнил,  что не сделал того,  что  нужно  было
сделать  сразу по прибытии, и, вытащив из кармана свой  фон,
Кириакис поспешно вызвал Кэтрин. Она откликнулась сразу  же.
-  Вы  прилетели? Слава Богу! А где Роббо? - Роббо  ушел  на
"Валькирии",  но  об этом позже, - ответил Ариф,  мучительно
содрогаясь при мысли о еще одном раунде нелегких объяснений.
-  Как  идут  наши  дела?  -  Расследование  остановлено,  -
сообщила Кэтрин со вздохом. - Ара, я, кажется, уже ничего не
понимаю.  Похоже на то, что я попала под "колпак" Управления
Внутренних Расследований. - Что-о?! - Ариф не поверил  своим
ушам.  -  Какой  бред!  Давай сделаем  вот  что:  немедленно
слышишь,  немедленно вылетай ко мне в Арминвилл.  Нам  нужно
поговорить.  -  Хорошо,  я  скоро буду.  Отключившись,  Ариф
набрал  номер Лейланда. - Кажется, я теряю нить  событий,  -
признался он. - Послушайте, старина, может быть, вы  сумеете
объяснить мне, что происходит? Старый гангстер понял его без
предисловий. - Я пытаюсь выяснить, кто отдал этот приказ,  -
a*  '  +  он.  - Но пока без толку. Если я не ошибаюсь,  тут
завязаны  высочайшие интересы... - То есть  наш  полицейский
друг  Граф  тут ни при чем? - А вы подумайте  сами,  -  сухо
засмеялся  Лейланд, - разве у него хватило бы рук остановить
расследование такого масштаба? Это же гриф "Б". Если  вы  не
возражаете, я буду у вас завтра утром, и мы сможем  спокойно
обсудить   наши  переспективы.  Ариф  хмыкнул.  -  Спокойно,
наверное,  не  получится. Но в любом случае  -  я  буду  вас
ждать,   как  девчонку  на  первом  свидании.  Он  рассеянно
поглядел  на  часы и пожалел, что рядом нет  Роберта.  Можно
было   бы  связаться  с  парой  людей  из  окружения  лорда-
владетеля, хотя бы с советником Бродли, с детства  обожавшим
сына  своего патрона - может, он что-нибудь знает.  Сумрачно
чертыхаясь,  Ариф  покинул  площадку  и  отправился  в  свои
апартаменты,  чтобы  переодеться. Через несколько  минут  он
спустился  на  пляж,  помахивая зажатой в  пальцах  бутылкой
вина.  В  тени веерных деревьев обнаружилась леди  Андерсон,
незаметная с площадки, и Ариф остановился, размышляя.  -  На
мне  нет  плавок,  - объявил он, не доходя  до  нее  десятка
метров,  -  а к счастливому сословию евнухов я не  отношусь.
Возвращаться  мне  лень.  Что делать?  -  Я  это  как-нибудь
переживу,  - хохотнула Коринна, переворачиваясь с живота  на
бок. - Тем более что хозяин здесь вы... - Я тоже так считаю,
-  кивнул Ариф и, воткнув бутыль в податливый песок, сбросил
с себя белый халат. Зеленые глаза скользнули по его смуглой,
покрытой густыми черными волосами груди, чуть задержались на
впалом  животе,  опустились  ниже  и  застыли,  подернувшись
влажной  поволокой. Ариф спокойно шагнул в воду и  нырнул  в
набегавшую волну. Коринна слабо вздохнула и зарылась лицом в
брошенное  на песок полотенце. Он плавал недолго. Прохладная
вода   освежила   мозги,   вернула   в   нормальное,   почти
расслабленное  состояние - немного замерзнув, Ариф  выбрался
на пляж и принялся яростно растираться полотенцем. - Сегодня
холодновато,  -  заметил  он,  стоя  к  женщине  спиной.   -
Последнее  время часто штормит, вы обратили  внимание?  -  Я
купаюсь  каждый  день,  -  ответила  она.  -  Чем  мне   еще
заниматься?  -  Ну  отчего же, - возразил  Ариф,  оборачивая
полотенцем бедра, - здесь собрана неплохая библиотека,  есть
даже  древние  книги  на бумаге. Или вы  не  любите  читать?
Повернувшись,  он  перенес свою бутылку и  халат  поближе  к
Коринне,  блаженно плюхнулся на разогретый солнцем  песок  и
приложился  к  вину. - Хотите? - предложил  он  ей.  Коринна
приняла  бутылку из его рук и села, поджав  под  себя  ноги.
Искорки, блестевшие в ее глазах, несколько озадачили  Арифа,
и  он  незаметно  проверил, не развернулось  ли  закрывавшее
бедра  полотенце.  Все было на месте. Ара  не  удержался  от
мимолетной  гримасы удивления. - Если говорить  честно,  мне
совсем не хочется возвращаться домой, - произнесла Коринна с
мечтательными  нотками в голосе. - Наверное, мне  будет  там
трудно... Знаете, мне хотелось бы побродить по вашим городам
-  просто побродить и посмотреть, как вы здесь живете.  -  Я
могу гарантировать, что бифортское подданство вы получите  в
любой  момент, - пожал плечами Ариф. - Это совсем не трудно,
по  крайней мере для нас с лордом Робертом. Сделайте то, что
,k  от  вас  требуем,  - и живите себе. Безработица  вам  не
грозит,  любая  лавочка, занимающаяся внешней  торговлей,  с
удовольствием возьмет вас в качестве консультанта: через год
купите себе милый домик, приличную тачку и все прочее. - Да,
- печально согласилась Коринна, - но вы будете находиться на
недосягаемой  для  меня высоте. Кем  вы  будете  в  кабинете
вашего  друга  -  лордом-канцлером? - Я, безусловно,  получу
предложение занять этот пост, - кивнул Ариф, - но вот  займу
ли  -  это большой вопрос. Открытая политика меня совершенно
не  привлекает, тем более перспектива вытирать задницу всему
Содружеству... Правда, это будет еще очень не  скоро  и  мое
мнение  может  сто раз измениться. - Вы часто  меняете  свое
мнение?  -  Иногда  -  по  десять  раз  на  дню.  Я  человек
многоликий:  с одной стороны это хорошо, с другой  -  плохо.
Когда как, но всегда сложно. - А мне начинает казаться,  что
всю  свою жизнь я жила совсем не так, как следовало... Рядом
с  вами  я  пережила драму, но, странное  дело,  сейчас  она
кажется  мне  страшно далекой. Ариф поднял на  нее  глаза  и
мягко улыбнулся. От разъяренной тигрицы, которой она была  в
первые  дни  после похищения, не осталось и следа.  На  него
смотрела прелестная молодая женщина, измученная нелегким для
нее  переосмыслением, сломавшим давно устоявшиеся понятия  и
традиции,   в  которых  она  родилась  и  выросла.   Опытный
аналитик,  она сумела понять, что мир стоит на пороге  новой
фазы  больших  переделов, и сейчас испытывала чисто  женскую
тревогу,  тоску  и  болезненное  одиночество.  "Когда-то  мы
спорили с Роббо, может ли симпатия мужчины к женщине вырасти
из банальной жалости, - подумал Ариф. - Тогда мы, мальчишки,
просто  не понимали, что жалость - такая жалость может  быть
совсем   не   банальна.  Находясь  во  власти   штампованных
представлений  о  природе  эмоций  вообще,   мы   не   могли
представить  себе,  насколько сложными и запутанными  бывают
чувства  взрослого,  многое пережившего  мужчины.  Насколько
странно  иногда  выглядят  события,  подтолкнувшие  их".   -
Солгите  мне,  -  тихо произнесла Коринна,  пряча  глаза,  -
солгите мне, что я вам нравлюсь. Ну же, прошу вас! - Но  мне
не  нужно лгать, - ответил Ариф, - это действительно так.  Я
прилетел с Эндерби в совершенно разломанном состоянии  -  вы
пытаетесь  собрать  меня  по кусочкам.  Если  вам  от  этого
станет...  - он помедлил, улыбаясь, - проще, то  я  к  вашим
услугам.  -  Вы  шокирующе  откровенны,  -  прошептала  леди
Андерсон.   Над   морем  прошумели  двигатели   снижающегося
коптера.  Прищурившись от солнца, Ариф  узнал  белую  машину
Кэтрин  и  поднялся.  - Встретимся за ужином,  -  сказал  он
извиняющимся  тоном, - прилетела мэм Раш, мне  необходимо  с
ней побеседовать. Простите...

                           Глава 4

       В   проеме  полураскрытой  двери  мелькнула  знакомая
долговязая  фигура, и Торвард поморщился: в последнее  время
привычка  лорда-канцлера просачиваться в его резиденцию  без
доклада  стала  его раздражать. Ровольт бесцеремонно  прошел
через  кабинет  и  плюхнулся в кресло  напротив  письменного
ab.+   .  В  его  крепких  лошадиных  зубах  тлела  намертво
прикушенная сигара. - Доброе утро, - сказал он, прокатив  ее
в  угол  рта. - Привет, - усмехнулся лорд-владетель.  -  Что
скажешь?  -  Нацеди  мне стаканчик, -  невозмутимо  попросил
Ровольт,  - мерзкая погода, как ты считаешь? Торвард  бросил
короткий взгляд за окно, где моросил нудный осенний дождь, и
наклонился,  чтобы  вытащить из правой  тумбы  своего  стола
дежурную  бутылку. - Держи, - он поставил  на  стол  изящную
темнокрасную рюмку и наклонился вновь, чтобы налить и  себе.
-  У них опять кончилась жратва, - сообщил лорд-канцлер,  не
обременяя себя предисловиями, и они опять требуют встречи на
Грехэме.  -  Я не могу сейчас лететь на Грехэм,  -  возразил
Торвард. - Ты же знаешь. - Я знаю, - кивнул Ровольт. - Но на
этот  раз, как я понял, им хватит и меня. Послушай, Тор,  их
требования с каждым разом становятся все категоричнее  -  ты
заметил?  Этак  они  договорятся  до  ультиматума,  тебе  не
кажется?  - Барт, этот разговор не совсем уместен.  Особенно
сейчас.  -  Нет, Тор, именно сейчас-то он и уместен.  Именно
сейчас,  когда ты еле наскреб денег на запуск  второй  серии
"Торхаммеров"  и мы закончили год с невыполненным  бюджетом.
Следующий  год  мы  просто провалим, ты  понимаешь?  Мы  его
провалим!  Я  не виноват, что весь Бифорт висит на  волосине
бесконечных кредитов... Лорд-владетель выбрался из-за  стола
и  подошел к высокому стрельчатому окну. Дворец, выстроенный
на  окраине столицы, утопал в бесконечных садах, но  сейчас,
прибитые   серым   дождем,   они  казались   несчастными   и
печальными. Торварду было тяжело: очередной спор  с  лордом-
канцлером  вызвал у него тягучую головную боль.  -  Барт,  -
сказал  он,  не поворачиваясь от окна, - у нас  нет  выхода.
Рано или поздно, но нам придется принять их требования.  Все
требования,  Барт, в полном объеме, и мы никуда  от  них  не
денемся! Ровольт вынул изо рта сигару и глотнул виски.  Лицо
его  оставалось бесстрастным. - Я не хочу об  этом  слышать.
Да!  У  нас  есть силы, чтобы вести войну, у нас есть  силы,
чтобы  добиться в ней победы. Но сколько лет нам понадобится
на  то, чтобы вылезти из последующего кризиса? И, скажи  мне
на  милость, старина, - устроит тебя роль комнатной  собачки
под  рукой этих свихнувшихся кретинов, по-прежнему считающих
себя  частью  Империи?  - Все будет  совсем  не  так,  Барт.
Процесс  интеграции займет столетия. Но я знаю точно кое-что
другое:  править будет тот, чья рука первой  спустит  курок.
Ахерон  не  претендует на ведущие роли, ему нужно  другое  -
пространство,  хотя  бы  на  сто  лет  чистое   от   внешних
оппонентов,   и  наше  понимание  необходимости  возрождения
исконных  интересов  расы.  -  Это  слова,  Тор,   -   криво
ухмыльнулся  Ровольт. - Это слова, а я,  знаешь  ли,  хорошо
представляю   себе   дело.   Мы  без   содрогания   разнесем
Обединенные Миры, но как ты представляешь себе присоединение
Авроры,  с которой мы завязаны мертвым узлом экономики?  Как
ты  вообще представляешь себе реакцию Авроры на старт  твоих
легионов?  -  "Представляешь, представляешь", - перебил  его
Торвард  с  неожиданным раздражением, - ни черта я  себе  не
представляю.  Я  знаю  другое: если  на  нас  полезут  прямо
сейчас,  Ахерон благополучно махнет хвостиком и  запрется  в
*.+lf%  своих  батарей.  А  мы,  умные-разумные,  будем  тут
подыхать  под  огнем десанта! - Эта опасность существует  не
первое  десятилетие, - отмахнулся лорд-канцлер, - но  что-то
пока  ее не видно и не слышно. Более того: я уверен  в  том,
что  Ахерон  специально читает тебе эту страшилку  на  ночь,
чтобы   ты  поспешил  к  нему  в  объятия.  Торвард   ощутил
сильнейшее  желание  треснуть  кулаком  по  подоконнику,  но
сдержался и вернулся к столу. Раздражение продолжало  давить
в  груди:  он  залпом выпил рюмку виски, тяжело опустился  в
свое  кресло.  Спор с Ровольтом был нелепостью, лорд-канцлер
смотрел на вещи совершенно иначе, и Торвард понимал, что тот
по-своему  прав. Но он знал и другое - меч, висящий  над  их
головами,  может рухнуть в любую секунду. - За этот  год  мы
должны  урегулировать  все финансовые вопросы,  связанные  с
Авророй,  -  сказал  он. - Как только вторая  серия  покинет
стапели,  я  спущу всех своих собак. Он вытащил  бутылку  из
тумбы  и налил себе вторую рюмку. Ровольт молчал, и это  его
молчание  лорду-владетелю очень не  нравилось.  В  последние
годы  их споры стали откровенно напоминать поединки  -  даже
несмотря  на  то, что они по-прежнему оставались  ближайшими
друзьями  и  тет-а-тет  разговаривали  с  той  же  дружеской
развязностью,  как и десятилетия назад. - Ты  сукин  сын,  -
заговорил  наконец Ровольт. - Или ты не видишь, что  у  меня
уже  нет духу начинать все сначала? - Ты чего-то боишься?  -
удивился Торвард. - Я? К чертям! Но пойми наконец, что я уже
не тот вояка, что был тридцать лет назад. Сегодня мне уже не
так-то  легко схватиться за штурвал и повести  в  бой  наши,
пропади они пропадом, легионы! Когда я воевал последний раз?
В Пангейской Мозготерке? Когда это было? Или ты думаешь, что
я  брошу тебя, а сам останусь здесь, в тиши своих кабинетов?
Не  дождешься.  Торвард расхохотался  и  понюхал  содержимое
своей рюмки. Напиток пах более чем привлекательно, но ходить
с утра с порядочным выхлопом ему не хотелось; повертев рюмку
в пальцах, он вернул ее на стол. - У меня, кстати, тоже есть
новости,  -  сообщил  он примирительным  тоном,  -  ты  ведь
наверняка  не читал доклад Галланда о крупной партии  зелья,
попавшей  к  нему в руки, а?.. - Ты знаешь,  читал.  Как  ни
странно,  мой  референт сунул мне его под самый  нос,  и  не
прочитать  я  просто не мог. Тор, тебе не кажется,  что  эта
история... Она какая-то темная, ты не думаешь? Торвард снова
поднялся.  Рюмка виски манила его и мешал