о
заплатили!!! Я вам все расскажу, все расскажу!..
     - Заткнись, - мрачно оборвал его Роберт. - Продолжайте,
Сэнборн.  Что  находится  в том грузе,  который  сушится  на
орбите?  Очередная  крупная  партия  дерьма?  Все   тот   же
горганский синтетик?
      -  Три  тонны,  - всхлипнул тот. - Все упрятано  среди
обычного  товара: там всякая мелкая техника...  Вычислители,
оперативные комплексы для банков и крупных офисов.
     - Кто был получателем?
      -  Корпорация  "Бифорт Мекеник". Они  просили  немного
подождать с выгрузкой, у них тут возникли какие-то проблемы.
      -  Где  все  это производится? - спросил  Ариф.  -  На
Тротиусе?
     - Они считают, что связь с Тротиусом может быть опасна,
поэтому  все  цеха  мы  построили на Эндерби.  Оттуда  товар
перебрасывается на Октавию, а далее - в Объединенные Миры  и
дальше. Мы шли с Октавии...
     - Кому принадлежит производство? Кто прикрывает все это
дело?
      -  Администрация  Эндерби  не  лезет  в  дела  святого
Сайласа, - прокашлялся вдруг Менделл Скрипка.
      - И, следовательно, крышу держит местный предстоятель?
- поинтересовался у него Ариф.
     - Святой Сайлас готов принять под свою руку любого, кто
хочет помочь его детям в построении справедливого порядка.
      -  Знаем мы ваши порядки, - не выдержал Роберт.  -  На
скотном дворе порядка больше... Какого черта вам понадобился
Герхард Райделл?
      -  Хозяевам не нужно падение мира... раньше  срока,  -
ответил Сэнборн, приходя постепенно в себя. - Вы можете быть
для   них  слишком  опасны,  поэтому  Райделла  нужно   было
остановить.  Сперва мы хотели использовать  его  в  качестве
шпиона,  но потом поняли, что это невозможно. Бифорт слишком
суров, здесь очень трудно работать. Вам нужны имена тех, кто
готов сотрудничать с нами уже сегодня?
      -  Чуть позже, - усмехнулся Роберт. - Вы, конечно  же,
знаете, с кем сейчас имеете дело?
      - Ваш отец для нас страшнее, - скривился Сэнборн. - Мы
не  знаем, почему, но горган его боятся. Нет, они никогда не
говорят об этом напрямик они вообще говорят только намеками,
и  их всегда трудно понять, но вашего отца они очень боятся.
Они боятся его усиления. И поэтому им нужен человеческий мир
в  том  состоянии, в котором он существует сегодня, со всеми
его противоречиями и... и вытекающими из них конфликтами.
     - Возможно, их пугает Корвар? - предположил Ариф. - Или
мощь Орегона за нашей спиной?
      -  Корвар  далеко. Даже если Корвар решится прийти  на
помощь  своим  человеческим союзникам, он не успеет,  и  ему
придется смириться с фактом. Мир изменится... Все мы  займем
подобающие нам места.
      -  Да, - охотно согласился Роберт, - и большинство  из
нас  -  на  том свете. Вам, вероятно, это нравится? Впрочем,
исходя  из  основных  тезисов  вашего  движения,  это   даже
нормально,  не  так  ли?  Ведь вы  проповедуете  общность  и
стадность,  если мне не изменяет память. Общее  имущество  и
общий  труд, так? А кто не согласен - тем лучше  умереть.  А
как  же,  интересно,  индивидуализм в  качестве  исторически
подтвержденной движущей силы человека?
      -  Милорд, - перебил его Ариф, - сейчас не  время  для
дискуссий.  Скажите мне, Сэнборн, и вы,  Скрипка:  кто  еще,
кроме  известных  на Эндерби Отцов вашей веры,  находится  в
непосредственном контакте с горган? Менделл Скрипка вздохнул
и закрыл глаза.
     - Как мы умрем, милорд? - спросил он.
      - Это будет зависеть от вас, - сухо ответил Роберт.  -
Совершенное вами преступление поистине беспрецедентно и  при
этом  настолько  чудовищно, что ни я, ни кто  либо  иной  из
числа людей не вправе предоставить вам прощение. Но выбирать
вы можете, и этот выбор за вами - говорите...

                          Глава 11

      Ариф  сидел  в глубоком кожаном кресле, прикрыв  рукой
глаза.  Роскошный  салон  командира  "Валькирии"  был  слабо
освещен  парой  коричневатых  бра  на  стене,  и  по   углам
помещения  залегли глубокие тени. Круглый стол,  стоявший  в
,%b`%  от  освещенной  стены, был плотно  заставлен  пустыми
чашками из-под кофе и рюмками с недопитым коньяком, в  одном
из  свободных кресел валялся инъектор с последней оставшейся
в   нем  дозой  стабилизатора.  За  бортом  спящего  линкора
начинался рассвет. Роберт выбрался из своего кресла, подошел
к столу и приподнял огромный неостывающий кофейник.
      - Налей и мне тоже, - попросила Кэтрин. Лорд-наследник
кивнул и придвинул к себе ее чашку. Ариф потянулся в кресле,
болезненно поморщился и вновь сунул в рот сигару.
      - Нет, тут ничего иного не получается, - хрипло сказал
он,  гоняя ее зубами. - Ни-че-го! Только так, и вылетать нам
надо  немедленно. А вам, Гордон, все-таки придется рискнуть.
Модуль "Киссела" нужно отправить с Бифорта немедленно.
     - Что делать с командой? - устало спросил Лейланд.
      - Это же свидетели, старина. За борт, конечно. Больше,
чем  мы  знаем,  нам уже и знать не надо.  Теперь  их  нужно
достать,  а  сделать это на аврорском этапе  операции  можем
только мы сами, потому что ни один из моих аврорских агентов
не   пойдет   на   диверсионную  акцию  в  отношении   секты
космонитов. Это я могу сказать совершенно точно.
     - Вы-то хоть представляете себе всю степень риска?
      - А никакого риска для нас нет. В своей руке я уверен,
не  сомневайтесь.  Мы  снесем  к  чертям  всю  их  общину  и
благополучно вернемся домой. Следов мы не оставляем,  вы  же
знаете... Роберт прошелся по салону, глотая на ходу  горячий
кофе.
      -  Итак,  - сказал он, повернувшись к столу, ты,  Кэт,
сегодня  же,  с утра, приходишь к Галланду и заявляешь,  что
тебе известно...
      - Дайте мне фору времени, - взмолился Говард, - это же
нешуточное дело! Хотя бы до полудня.
      -  Ваш  полдень  -  это столичный вечер,  -  зачесался
Роберт.  -  Но хорошо, пусть так. Кэт, ты поймаешь  Галланда
под конец рабочего дня и расскажешь ему, что, по имеющимся у
тебя  данным,  в  орбитальном терминале  болтается  грузовой
"хвост"  удравшего с планеты "Киссела", на котором находится
куча свеженького зелья. Галланд, конечно, "хвост" немедленно
снимет.  Дальше - по полной программе. Не настаивай на  том,
чтобы  дело поручили тебе, пускай его ведут старшие  офицеры
твоей  лавочки. Намекни Галланду о Графе, он поймет,  в  чем
дело.  По  моим прикидкам, за двое-трое суток они  раскрутят
получателей,  а  дальше все пойдет  по  цепочке,  и  к  тому
моменту, когда мы приступим ко второму этапу операции,  весь
Бифорт уже будет стоять на ушах. Ариф вынул сигару изо рта:
      -  Хорошо.  Нина будет здесь через час.  -  Он  тяжело
выбрался  из  кресла и повертел уставшей  шеей.  -  Я  пойду
поваляюсь в бассейне. Не могу больше. Проводив улетевшего  в
порт Лейланда, Роберт и Кэтрин поднялись наверх, где ее ждал
коптер,  готовый  к  полету  в столицу.  Створки  дека  были
распахнуты, и просторное помещение освещалось уже  взошедшим
солнцем.  Кэтрин  поежилась  от  холода  и  вдруг  порывисто
бросилась на шею Роберту.
      - Помни, - прошептала она, - пожалуйста, помни, что  у
тебя  есть  я...  Роберт  прижал ее  к  себе,  и  она  вдруг
/.* ' + al ему хрупкой и миниатюрной. Он погладил ее плечи и
раскрыл рот для ответа, но почувствовал, что сказать  ничего
не  может - да и не надо. Он молчал, вдыхая аромат ее волос,
и понимал, что так близки они не будут уже никогда. Отпустив
ее, он медленно вошел в тесную кабину лифта и прислонился  к
гладкому  пластику стенки: отчаяние одиночества, ставшее  за
долгие  годы привычным и едва ли не родным, радушно  приняло
его  в  свои  ледяные  объятия. Какой-то  важный,  возможно,
решающий кусок жизни закончился, и он знал, чувствовал,  что
решение так и не было принято. Виноватых тут не было... Нину
он встретил с рюмкой коньяка в руке:
      - Мы летим на Эндерби, миледи. Я предоставляю вам шанс
на  месть.  Сколько сахару вы в нее насыплете - решать  вам.
Ответ нужен немедленно. Скулы девушки заострились:
     - Лорд Артур летит вместе с нами?
     - Вы будете его вторым пилотом.
       -   Ответ  положительный,  милорд.  Массивные   двери
командирского  салона разъехались в стороны, и  в  помещение
вошел  Ариф мокрый и уже бодрый. Белый халат был накинут  на
обнаженное  тело  и не запахнут; увидев Нину,  он  без  тени
смущения на лице завязал на бедрах свисавший до пола пояс  и
щелкнул пальцами:
     - Баркхорн на "Пуме", наш катер под трапом.
     - Ты так и полетишь? - поинтересовался Роберт.
      -  А начхать, - дернул плечами Ариф, - один черт,  мои
тряпки   пропылены  насквозь.  На  "Пуме"  есть   все,   что
необходимо  для  жизни.  Вперед,  вперед,  господа!  Клянусь
дьяволом,  мы  покроем  свои благородные  имена  неувядаемой
славой. - Ариф хрипло захохотал, и от его громового смеха на
одной из бра зазвенели хрустальные подвески. Роберт не  стал
выдавливать улыбку.
      -  Идемте, - сухо сказал он, не выпуская из рук  почти
полную  рюмку.  Готовая к старту "Пума" находилась  в  сотне
километров от острого носа линкора. Садясь с Правого борта в
командирский  катер,  Роберт  бросил  короткий   взгляд   на
исполинский  гладко-черный  конус,  нависавший  над  плитами
космодрома  в двухстах метрах от трапа. Назад смотреть  было
страшно  блестящая  черная  стена  казалась  бесконечной,  и
отсюда  кормовые мотопилоны были даже не видны, они терялись
в  холодном утреннем тумане... Пассажирский отсек катера был
набит   людьми  из  их  боевой  команды,  и  Ариф  предложил
расположиться  в ходовой рубке. Роберт молча пожал  плечами,
до  разведчика  было рукой подать, да и вообще  -  ему  было
безразлично.  Когда  катер опустился под распахнутым  шлюзом
миниатюрного корабля, Роббо первым выбрался из рубки  и  все
так  же  молча  взошел по трапу на борт. Он уснул  сразу  же
после  старта и спал почти шесть часов - его разбудил  Ариф,
бесцеремонно ввалившийся к нему в каюту.
     - Старик, нам нужно поговорить, - произнес Ариф, садясь
на крохотное подобие диванчика в углу узкого пенала каюты.
      -  Ты пьян, - констатировал Роберт без тени удивления.
Ариф задумчиво покачал головой.
      -  Мне  очень странно, - заметил он, - что  ты  трезв.
Разъяряясь, Роберт привстал на койке и замер, наткнувшись на
/cab.), как у покойника, взгляд Арифа.
      -  Лем Тройл, - отчетливо проговорил Кириакис,  -  Лем
Тройл  мертв.  И виноват в этом ты. Роберт спустил  ноги  на
пол,  всунул  их  в  свои  щегольские  сапоги  и  уселся   в
единственное в каюте кресло. Его рука зашарила  по  карманам
висящего на его спинке камзола, отыскивая портсигар.
      -  Зачем ты это сделал? - спросил Ариф. Роббо сунул  в
зубы  сигару и сейчас только увидел, что его друг  дрожит  в
своем  мешковатом, не по размеру, темно-синем комбинезоне  с
болтающимися  на плечах полковничьими погонами. Столкнувшись
с  ним  взглядом,  Кириакис вытащил из набедренного  кармана
объемистую гнутую флягу и протянул ее Роберту.
      - Пей, - сказал он. - Пей, чистоплюй. Мы слишком давно
не теряли друзей, да? Ты решил исправить ситуацию, так ведь?
      -  Прекрати,  - выдохнул Роберт, обжегшись  крепчайшим
виски.
      -  Прекратить? Я-то запросто. Но вот для бедняги  Лема
прекратилось уже все. Все на свете, понимаешь?
     - Как это произошло?
      -  Глупый вопрос. - Ариф запустил пальцы в лежавший на
столике  портсигар.  -  Я бы сказал  идиотский.  Ты  же  его
подставил!.. Элементарно подставил. Конечно, Франкитти они с
Дитцем  выкинули.  К чертям. Но мстить-то  кому-то  надо?  А
кому?  Ухлопать  Дитца - это полный кукан, такое  ни  одному
Франкитти   в   голову  не  придет.  А   вот   Лема,   парня
беззащитного,  - это запросто. И. знаешь, что  интересно,  -
Ариф  раскурил сигару и откинулся на подголовник  диванчика,
прикрыв  глаза, - я ведь точно знаю, о чем ты  думал,  когда
принимал свое на редкость изящное решение. Ты думал  о  том,
что  если  можно  решить вопрос без крови и  без  грязи,  то
именно так его и следует решать. В который уже раз ты гадишь
под  себя? Сколько я могу твердить одно и то же - наши  дела
нужно делать резво и, главное, без негативных последствий. А
ты  все  стремишься остаться с чистыми лапками.  Носи,  черт
тебя  возьми, перчатки! Роберт глотнул виски, закусил доброй
порцией сладкого сигарного дыма и опустил голову.
      -  Мне  больно, старик, - сказал он. - Не поверишь,  -
ответил Кириакис, - но я рад.
     - Нет, - усмехнулся Роберт, - я не только об этом. Меня
терзает   ощущение  какой-то  обреченности,  безвариантности
всего  происходящего.  Раньше этого  не  было,  поверь  -  и
намека!..  А  сейчас вариантов вроде бы куча,  но  всегда  и
везде одно и то же - выбор делаем не мы...
      -  А ты и есть обреченный, - произнес Ариф без всякого
выражения.    -    Ты   обречен   своей    властью,    своей
ответственностью,  которую  ты не  хочешь  ни  понимать,  ни
видеть.  Ты  все  время пытаешься делать вид,  что  от  тебя
ничего  не зависит, ты подсознательно хочешь казаться этаким
простым  парнем.  Но  ты  никуда от  себя  не  денешься!  Ты
намертво закован в бастион своей власти, своей необходимости
принимать  решения. Ты хочешь остаться чистеньким?  Но  ведь
так не получится. Любое решение это выбор. Любой выбор - это
отказ.  В  тебе бурлит так называемая мораль,  но,  принимая
решение  в ее, будь она проклята, пользу, ты убиваешь!  Зато
.ab  %hlao в сознании того, что ты поступил благородно,  как
положено,  и  никто не посмеет тебя упрекнуть  в  аморальном
поведении.
     - Ара, прошу тебя, - вздохнул Роберт.
      -  И  не проси! - выкрикнул Кириакис. - Пойми: или  ты
начнешь менять свое отношение к жизни прямо сейчас, пока еще
не поздно, или все это закончится очень и очень плохо... Что
ты делаешь с людьми? Что ты делаешь с женщиной, которая тебя
любит?
     - Что же?!
      - Каждым своим словом, каждым своим жестом ты даешь ей
понять, что тебе рано или поздно предстоит стать тем, кем ты
должен  стать  по  рождению.  Она  стремится  к  тебе,   она
закрывает  тебя  собой,  а ты возвышаешься  над  ней  словно
небоскреб  -  и наверняка в тебе бурчит все та же  мораль  -
щелк...  она  мне  не пара... щелк... она мне  не  пара.  Ты
всегда одинок, у тебя вечно потерянный вид - почему?  А  все
мораль...  И действительно, у тебя нет вариантов" ты  должен
понять  и признать единственно верный путь, ведущий к самому
себе, - и тогда наконец ты станешь свободным. Ариф замолчал.
Роббо  тоже не хотелось говорить, он был слишком подавлен  и
известием о смерти Тройла, и - в не меньшей степени  -  всем
тем, что вывалил на него старый друг. Ариф пожевал губами  -
видно  было, что он хочет что-то сказать, - но сдержался  и,
махнув рукой, все так же молча вышел из каюты. Роберт  встал
вслед  за  ним, задраил изнутри сдвижную дверь,  вернулся  в
кресло и тяжело опустил голову на сплетенные ладони.
     - Господи, почему? - прошептал он.

                             ***

      Эндерби  -  вторая  планета небольшой  желтой  звезды,
классической   представительницы  того,  что  принято   было
называть  "земным классом", не имела и намека на  какие-либо
сооружения системной защиты. Воевать Авроре было не с кем, и
ее   правители  нисколько  не  заботились  об  охране  своих
колониальных  рубежей.  "Пума"  вошла  в  систему  никем  не
замеченная   и  начала  торможение  уже  в  непосредственной
близости  от  планеты. Прежде чем она окончательно  сбросила
скорость,   из  ее  поджарого  брюха  выпрыгнула   крохотная
звездочка  -  и  помчалась,  обгоняя  корабль,  к  небольшой
зеленой  планете. То был разведывательный зонд. Ни на  одной
из  имевшихся  в  корабельном мозге карт не была  обозначена
община   космонитов   святого  Сайласа,   расположенная   на
небольшом  острове,  затерянном  среди  огромного  северного
океана  планеты.  Зонд сделал один виток,  передал  на  борт
требовавшуюся  хозяевам  информацию  и  нырнул  вниз,  чтобы
благополучно сгореть в верхних слоях атмосферы,  не  оставив
после  себя никаких следов. "Пума" приближалась.  Увидеть  с
планеты  ее  было невозможно - опытный Баркхорн  заходил  на
финиш, прячась за обратной стороной одного из двух небольших
спутников  Эндерби.  В  тесной  ходовой  рубке  корабля  шел
военный совет.
      -  Только  так, - сказал Ариф, - только так,  и  никак
(- g%. Нашу железяку мы посадим вот здесь, его палец ткнул в
висящую над пультом объемную голографическую карту общины, -
на  этом пустыре. Башни ближнего боя разнесут окрестности  и
расчистят дорогу атакующей партии. Цеха, похоже, вот,  -  он
указал  на длинные крыши каких-то одноэтажных сооружений,  -
потому  что  ничего  иного,  напоминающего  производственные
помещения,  я здесь не вижу. Пушками мы их не достанем,  нам
помешают холмы. Но это не страшно, так или иначе, мы до  них
добежим.  Дальше уже дело техники. Фузионный заряд превратит
всю эту красоту в порошок. Баркхорн куснул ноготь и опасливо
покосился на Роберта, но тот молчал, погруженный в  какие-то
размышления.
      -  Если  бы  можно было шарахнуть прямо с орбиты...  -
пробормотал пилот.
      -  Увы, - жестко ответил Ариф. - У нас нет возможности
сбросить   заряд  с  требуемой  точностью,  у  нас   дальний
разведчик, а не атмосферный бомбовоз. Если мы шарахнем,  как
вы  предлагаете, с орбиты, заряд упадет в океан. Вероятность
-  почти  стопроцентная. А зависнуть над целью  мы  тоже  не
можем  - сами понимаете. - Надо начинать, - произнес Роберт,
бросив взгляд на свой хронометр, - там уже закат.
     - Да погоди же, черт возьми! - возмутился Ариф. - У нас
еще бездна времени! Надо все обсудить...
     - Надо начинать, - повторил Роберт, не глядя на него. -
Лорд  Артур,  начинайте эволюционный  разгон.  Огибайте  эту
каменюку  и  приступайте к спуску в  атмосферу.  Наше  время
пошло.  Развернувшись,  он молча вышел  из  рубки.  Баркхорн
бросил на Арифа недоуменный взгляд и пожал плечами.
     - Выполняйте приказ, - сказал ему Кириакис. Час спустя,
стоя  перед  дверями шлюза в тесном, плотно  забитом  людьми
коридоре,  он вдруг поймал себя на мысли, что Роббо  слишком
болезненно  воспринял его слова о необходимости  перемен,  и
сейчас,  влекомый духом противоречия, ищет способ избавиться
от  накопившейся  горечи. Ариф вздохнул и глубоко  затянулся
своей сигарой. Из всех, кто стоял в коридоре, курил он  один
-  его  солдаты понимали, что делать этого нельзя, а Роберт,
казалось,  не  замечал  вообще ничего  вокруг  себя.  "Пума"
коснулась  грунта  столь  мягко,  что  толчок  вышел   почти
неощутимым. Над головами столпившихся в коридоре людей гулко
загрохотали  башни  ближнего  боя,  выдвинутые  перед  самой
посадкой.  Грохот  сливался с нудным  завыванием  редукторов
поворота,  и  в этой какофонии можно было сойти  с  ума:  от
непереносимого шума не спасали даже задраенные боевые шлемы,
он,  казалось, пронизывал все тело, норовя разодрать  его  в
клочья.  Баркхорн  дал  команду на прекращение  огня  тогда,
когда Ариф уже хотел вызывать его по внутреннему каналу. Обе
двери  шлюза  ушли в свои пазы, и Кириакис  прыгнул  вперед,
забыв  захлопнуть забрало шлема. В лицо ему  ударило  пламя.
Вокруг  корабля горело все, что могло гореть: зеленые прежде
холмы,  отделявшие пустырь от цехов, полыхали сваленными  на
них   пластиковыми   болванками  -   вывороченная   огненным
бешенством земля перемешалась с кипящей темной массой, и все
это  было  объято  ревущим, тонущим  в  жирном  черном  дыму
пламенем. Ариф загерметизировал снаряжение, превратив его  в
/.$.!(%  боевого  скафандра,  и  бегло  огляделся.  Люди  не
нуждались  в  его  командах - в наушниках металась  холодная
скороговорка Роберта:
     - В обход справа, туда, где нет огня! Арьергард, держим
прикрытие!..  Их было человек двадцать, и они мчались  вслед
за  Робертом, огибая крайний справа холм, на котором  гореть
было нечему. Двое самых рослых, несшие в руках продолговатый
контейнер  за