на  свете  не
бывает.  Кто-то  здорово потрудился, чтобы  так  изуродовать
несчастный  корабль.  Обратите  внимание:  поражена   только
корма, все остальное выглядит совершенно нетронутым. Значит,
это  был один залп, один-единственный. Я даже не представляю
себе, с кем они столкнулись. - Мы сможем подойти поближе?  -
спросил Роберт:
     - Дистанция у нас сорок миллионов, и мы двигаемся почти
навстречу  этой рухляди. Я доверну одним импульсом.  Но  для
чего,  ведь  нам  придется тормозить? Ариф перегнулся  через
спину  Нины и коснулся сенсора разрешения. Корабль на экране
приблизился,  стали  видны  выпущенные  надстройки   носовых
сонарных  систем и распахнутые клюзы батарейных  палуб.  Под
скругленным  выступом какого-то агрегата  мелькнула  золотая
надпись. Ариф коротко ругнулся и добавил разрешения. -  JC-L
4337  U,  -  прочитал он. - Артур, вам удобнее -  войдите  в
каталог "В" и затребуйте корневой регистр имперского  флота,
он  переброшен  сюда  с "Валькирии", и если  эта  несчастная
посудина  покинула стапели лет за двадцать до Войны,  то  мы
сможем  узнать,  к  какому подразделению она  относилась.  -
Нина, торможение, - коротко приказал Баркхорн и углубился  в
работу  с  главным корабельным "мозгом". - JC - это  ударный
легион "Иисус Христос", базировавшийся на том самом Лассиге-
пятом,  -  сообщил  он,  -  но  борт  номер  4337  почему-то
загрифован.   Вот  приписка:  "Переподчинен  стратегическому
командованию  военно-космическими  силами  имперской  Службы
Безопасности".   Дата  переподчинения   отсутствует,   номер
приказа  - тоже. - Пролистайте дальше, - нетерпеливо  сказал
Роберт, - там есть том с грифом "ДСП", но он был взломан еще
до   нас   с  вами.  Посмотрите  там.  Баркхорн  подчинился.
Несколько  секунд он озадаченно молчал, и Ариф, не  выдержав
напряжения, выбрался из кресла:
      - Да что там у вас? - Очень мило, - ответил Роберт,  -
корвет "Эридан-37", командир - флаг-майор Валентайн Венцель,
покинул стапели... Это неинтересно, вот: стартовал с базы...
Lиссия   закрытого  характера...  Финиш  прибытия  -   точка
"Беллами"...   Отсутствие  связи  через  сто   часов   после
старта...  Спустя полгода исключен из состава  ВКС  как  без
вести  пропавший при выполнении миссии закрытого характера".
-  Беллами!  - выкрикнул Ариф. - Проклятье, так  вот  почему
название "Ахерон" все время казалось мне смутно знакомым! Ты
помнишь,  я  рылся  в материалах старика  штурмана,  который
выстроил твое убежище в Дагсборо? Ахерон - это засекреченный
объект  имперской СБ, который был выстроен лет за шестьдесят
до  Войны на таинственной планете Беллами, на той самой базе
каких-то древних цивилизаций, сражавшихся за обладание Южным
Звеном. Проклятая память, я все вспомнил. Незадолго до Войны
вокруг   Ахерона  происходили  какие-то  странные  вещи,   и
старикан  писал,  что  тайны Беллами были  одной  из  причин
гибели  его капитана, крупного пиратского барона... - Артур,
поворачивайте к нему, - приказал Роберт. - Если корабль  шел
на  Беллами,  то  не исключено, что на борту  могли  уцелеть
материалы  невероятной  важности. У  нас  есть  два  тяжелых
боевых  скафандра - Ара, ты пойдешь со мной?  -  Думаю,  мне
необходимо выпить, - поежился Ариф, - потому что  с  трезвых
глаз  мне  страшно даже вообразить себе то, что мы увидим  в
потрохах  этой  древней  гробницы.  Заледеневшие  трупы   на
палубах  и все такое прочее. Нет, без пайки виски я туда  не
сунусь.  -  Мне  кажется, что большая  часть  экипажа  могла
покинуть  корабль, - заметил Баркхорн, - и забрать  с  собой
все  секретные документы... - Проснитесь, Артур!  -  перебил
его  Роберт. - Корвет числится без вести пропавшим! Если  бы
из  экипажа  уцелел  хоть  один  человек,  его  подобрал  бы
ближайший  патруль,  и  в регистре  была  бы  совсем  другая
отметка.  Нет, здесь дело нечисто. Подгоните "Пуму" прямиком
к  его  корме и встаньте на коррекцию, много энергии нам  не
понадобится.
     ... Бронированная внешняя дверь шлюза уплыла в сторону,
и  Роберт  непроизвольно вздрогнул: в метре от  его  тяжелых
металлизированных башмаков начиналась бездна.  Ариф  хлопнул
его по плечу и решительно переступил через порог. - Красота,
-  раздался  в  шлеме его голос, простор-то какой,  мамочка!
Вылазь,  стрик,  подышим  свежим воздухом.  Роберт  привычно
усмехнулся  идиотской  шутке друга и  спрыгнул  в  пропасть.
Фигура  Арифа,  обтянутая черной чешуей  боевого  скафандра,
болталась  в  нескольких метрах от прямоугольного  отверстия
шлюза.  Роббо неуклюже повернулся: над гладким бортом "Пумы"
нависали изогнутые профилированные ребра, державшие  некогда
корму    изуродованного   корвета.    Бронелисты    обшивки,
перекрученные чудовищной энергией в уродливые стекшие ленты,
были  отогнуты наружу, открывая взору измятые,  сорванные  с
места  перекрытия боевых палуб и проваленные в глубь корпуса
массивные   многотонные   цилиндры  уцелевших   генераторов.
Баркхорн был прав, авария двигателей, даже в самом фатальном
из   всех   возможных  сценариев,  не  смогла  бы  причинить
"Эридану"   такие  чудовищные  разрушения.  Это  был   удар,
пришедшийся  скорее всего прямо с кормы, - но Роберт  хорошо
понимал,  что  даже самые могучие имперские  пушки  не  были
способны на такое... Для того, чтобы так чисто снести  корму
-%,  +%-l*.,c эскортному корвету, нужно было долго и  упорно
класть  попадания в одну и ту \ же точку. В маневренном  бою
так  не  бывает: как правило, если хорошо защищенный корабль
все   же  получает  поражения,  не  допускающие  дальнейшего
сопротивления  противнику,  то выглядят  они  приблизительно
одинаково  во  всех  случаях - корпус, измочаленный  сотнями
попаданий   до   неузнаваемости   и   разодранный    изнутри
неизбежными взрывами энергоцепей. Нет, это был действительно
один удар... Но какой же мощности? - Начнем с шестой палубы,
- предложил Роберт, - по-моему, она здесь главная экипажная.
-  Ты  хочешь  пробраться в рубку командира? понял  Ариф.  -
Хорошо,  поехали... На его спине беззвучно заработал плоский
компактный ранец, и Ара медленно взмыл вверх, приближаясь  к
жутковатому металлическому месиву шестой палубы  корвета.  В
месте  разлома - или, скорее, разрыва! - она провалилась  на
пару   метров  вниз,  и,  приблизившись  к  неровному   краю
многослойного металлического перекрытия, Ариф,  не  выключая
двигателя, уцепился когтистыми перчатками за обвисший лоскут
верхнего  листа  и  поднялся выше,  на  относительно  ровный
участок.  -  Шуруй сюда, - позвал он Роберта,  -  переборки,
кажется, целы, и это очень странно!.. В слабом желтом  свете
висевшей  над  головой гигантской планеты  замерзший  металл
корабельного   скелета   казался  бронзоватым.   В   глубине
разрушенного  корвета,  там, куда свет  не  попадал,  лежала
глубочайшая,   непроницаемая  тьма   -   тьма,   увидеть   и
почувствовать которую можно только в космосе. Ариф осторожно
двинулся  по  перекошенному палубному покрытию и  неожиданно
исчез  в  этом  мраке.  Роберт подплыл  к  тому  месту,  где
Кириакису  удалось  взобраться по краю  оплавленной  палубы,
поднялся  чуть выше и заметил белый луч света, мелькавший  в
глубине  черной  каверны.  Хрипловатое  дыхание  друга,   не
смолкавшее  в  его шлеме, придало ему сил: подтянувшись,  он
поднялся вовнутрь корабля. - Знаешь, - сказал Ариф, -  здесь
все почти цело... Пять метров - и уже не заметно структурных
разрушений.  Почему,  черт меня  возьми?  Не  ножом  же  его
резали,   в  самом  деле!  Тут  все  должно  быть  смято   и
перекошено...  Роббо, где ты, скотина? -  Ты  стал  пугаться
темноты? - спросил Роберт, зажигая фонарь на шлеме. - Да иди
ты!..  - облегченно вздохнул Кириакис, увидев фигуру  своего
друга.  -  Пойдем. Лифты наверняка заклинены, но  мы  сможем
пробраться  через аварийные трубы. - Рубка  должна  быть  на
этой  палубе,  - сказал Роберт, удивляясь своей необъяснимой
убежденности.   -  Будет  хуже,  если  дальше  заблокированы
межсекторные   диафрагмы.  Ара,  ты  не  смотрел   аварийное
освещение?  -  Смотрел - щит у тебя под носом,  -  отозвался
Ариф.  -  Корабль полностью лишен энергии, ни одна  цепь  не
откликается. - Это тоже странно. За четыреста лет  аварийные
системы не должны были сдохнуть - кто мог сосать энергию  из
мертвого  корабля? Они медленно двинулись вперед -  частично
шли,  частично плыли, потому что каждый привычно размашистый
шаг   отрывал  их  от  пола...  Тьма  за  их  спинами  стала
непроницаемой.  То  желтое пятнышко,  которое  виднелось  до
первого  поворота коридора, пропало, и теперь они двигались,
запертые  в  стальной колбе, наполненной этой адской  тьмой.
Lощные  прожекторы  на шлемах пытались  рвать  ее,  но  она,
словно липкая паутина, с каждым шагом смыкалась вновь. - Что-
то  я  не  вижу покойников, - насмешливо произнес Роберт,  -
наверное,  зря  ты заряжался своим пойлом, У  тебя  шлем  от
выхлопа  не потеет? - Иди к черту, - ответил Ариф. - Смотри,
впереди,  похоже,  диафрагма. Роберт задрал  голову.  Кольца
шейного  сочленения  мягко чавкнули, и белое  сияние  фонаря
прыгнуло   вверх,   осветив  сводчатый   белый   потолок   и
разделявшую   коридор  межсекторную  диафрагму.   Она   была
раскрыта.  Дальше,  в  глубине тоннеля,  виднелись  закрытые
двери  каких-то помещений. - Ты был прав, - сказал  Ариф,  -
это   экипажная   палуба.  Впереди  офицерские   каюты.   Он
переступил   через  выступающее  из  пола   толстое   кольцо
диафрагмы  и  вдруг  исступленно  заматерился  -  свет   его
прожектора бросило в сторону, и Роберт встревоженно спросил:
      -  Ара,  что  там - труп? - Кое-что похуже,  -  мрачно
отозвался Ариф. - Иди сюда... Роберт медленно подплыл к нему
и  остановился, уцепившись рукой за раскрытую кем-то  дверку
операционного щитка. Под самым потолком, в полуметре от  его
носа,  сонно  кружилась мумифицированная человеческая  рука,
оторванная  по локоть. Высохшие пальцы с длинными  и  -  это
потрясло  Роберта  -  покрытыми алым  лаком  ногтями  истово
сжимали   рукоять   массивного   двухствольного   излучателя
незнакомой  Роберту  конструкции. -  И  где,  интересно,  ее
хозяйка?  - прошептал он. Ариф обвел коридор лучом света.  -
Никаких следов боя, - констатировал он. - Хм. Что скажешь? -
Что  ты,  кажется,  не  зря надирался. Идем  дальше.  Двери,
одинаково  овальные, тянулись вперед нескончаемой  цепочкой.
Роберт   попытался  прикинуть  численность  экипажа  корабля
такого  класса  и  пришел  к выводу,  что  она  должна  была
составлять не меньше сотни офицеров и рядовых. Все каюты шли
по  одной  стороне коридора - они двигались по левому  борту
корабля,   и  за  противоположной  переборкой  должны   были
находиться  верхние батарейные гнезда и их унитарные  ямы  с
эскалаторным  хозяйством.  - Еще одна  диафрагма,  -  сказал
Ариф.  -  Скоро  мы  выйдем в нос. Может  быть,  есть  смысл
пошарить в ходовой и штурманской рубках? - Мы туда будем  до
завтра  шлепать, - возразил Роберт. - Это во-первых,  а  во-
вторых,  бортжурнал всегда хранится в апартаментах командира
-  забыл,  олух?  В  трех метрах за диафрагмой  обнаружилась
новая   дверь   -  шире  и  чуть  выше  предыдущих.   Роберт
остановился  и  вновь задрал голову. Под самым  потолком  на
сером пластике переборки зловеще щурился двуглавый имперский
орел,  ниже  шла  золотая  надпись на  древнем,  практически
забытом  английском:  "Имперские  военно-космические   силы.
Эридан-37".  Верхнюю  часть двери украшало  объемное  черное
распятие   и  непонятная  черно-золотая  надпись   странным,
похожим  на острые крючки шрифтом: "Ad majorem dei gioriam".
-  Это что, - удивился Ариф, - каюта бортового капеллана?  -
Это блок апартаментов командира, - уверенно заявил Роберт. -
Раз  в сетях нет энергии, мы, наверное, сможем отжать дверь.
Давай  попробуем. Ариф засопел и зашарил на поясе, отыскивая
сенсор  управления  скрытым  в  ранце  гравитором.  Увеличив
напряжение персонального поля, друзья приложились к гладкому
/+  ab(*c.  Как  ни странно, массивная дверь довольно  легко
ушла в сторону, открывая вход в темное внутреннее помещение.
Роберт  вошел первым. Фонарь, взрезав, словно ножом,  вязкую
тьму,  осветил  просторный  холл с  боковым  диваном,  парой
кресел  в  углу  и  распахнутыми створками  стенных  шкафов.
Мебель была прикреплена к полу и оттого оставалась на  своих
прежних  местах,  а  под  невысоким  потолком  в  живописном
беспорядке   висели  предметы  синего  офицерского   мундира
вперемежку  с бокалом и парой пустых бутылок.  -  Убей  меня
Бог,  -  вдруг  глухо сказал Ариф, глядя вверх,  -  одна  из
рубашек  перемазана  кровью.  Протянув  руку,  он  осторожно
подцепил  смерзшуюся  в  комок белую  офицерскую  сорочку  и
поднес  ее к шлему. Роберт вздрогнул: комок был белым только
с  одной  стороны, большая же его часть была смятым,  навеки
заледеневшим бурым камнем... - Брось ее, - сказал он, - идем
лучше  дальше.  Роберт уверенно - теперь  уже  не  плавая  -
прошел  к  противоположной переборке, где в свете прожектора
темнел  проем наполовину открытой двери. Ариф последовал  за
ним.  -  Рубка - здесь, - махнул Роберт рукой,  указывая  на
одну  из  двух  ведущих  в глубь корабля  дверей.  -  Там  -
хибернатор  командира. - Я не пойму, какого  черта  они  все
приоткрыты,  -  заметил Ариф. - Смотри, здесь тоже  кровь...
Роббо присмотрелся. Ариф был прав - высокое, мягкое когда-то
плюшевое кресло было густо окрашено теми же бурыми потеками,
что  и  рубашка. Такие же потеки, бывшие, вероятно, когда-то
лужами,  виднелись  и  на  ворсистом  ковре  пола.  -  Здесь
творилось  что-то непонятное, - буркнул Ара. -  Вот  тебе  и
виски.  Что  ты по этому поводу думаешь? Роберт не  ответил.
Ему  казалось, что его вот-вот пробьет озноб, и  он  боялся,
что   страх   в  голосе  не  прибавит  мужества  им   обоим.
Дьявольски,  нестерпимо  хотелось курить.  Повернувшись,  он
молча  шагнул  через  дверь, которая  вела  в  боевую  рубку
командира.  Здесь  было  пусто. Взламывая  ударами  "когтей"
боковые  шкафы, Роберт принялся набивать объемистые  карманы
скафандра     миниатюрными    плоскими     коробочками     с
кристаллодисками.  Опустошив последнюю,  третью  секцию,  он
повернулся к мертвому, покрытому непонятной пылью  пульту  и
замер на месте, услышав судорожный вздох Арифа. - Ара, ты  в
порядке?! Ара?! - В порядке, - ответил тот каким-то неживым,
металлическим  голосом, - иди сюда, ты  ищешь  не  там,  где
надо.

                           Глава 2

      Ариф стоял нагнувшись, и Роберт не сразу понял, что он
почти   упирается   лбом   в   прозрачный   колпак   капсулы
индивидуального хибернатора. Несмотря на белый  свет  своего
фонаря, он сразу заметил, что аппаратурная стоика справа  от
капсулы  едва  заметно  светится  парой  тусклых,  рыжеватых
глазков.  -  Все,  что  нам нужно - здесь,  -  сказал  Ариф,
выпрямляясь. - Где? - не понял Роберт. - Здесь,  -  повторил
Ариф  с  непереносимой горечью. Роберт  подошел  к  колпаку,
наклонился...  и  отпрянул.  На  белом  пористом   материале
капсулы,  повторявшем очертания человеческого  тела,  лежала
a."a%,  молоденькая  светловолосая девушка  в  синем  боевом
комбинезоне   имперских   ВКС  с  узенькими   лейтенантскими
погонами. - Это... командир? - спросил Роберт, понимая,  что
командиром  этот  ребенок быть никак  не  может.  -  На  ней
эмблемы бортврача, - ответил Ариф. - Ты что, ослеп? Это она,
хозяйка  той самой руки Роберт оправился от шока.  Ариф  был
прав.  Правая рука лейтенанта была оторвана чуть ниже локтя,
и   тоненькая  культя,  высовывавшаяся  из  разодранного   и
окровавленного  рукава, была наспех замотана  толстым  слоем
бинта.  Девушка выглядела так, словно вчера легла в капсулу,
но  Роберт  прекрасно понимал, что это иллюзия и  несчастная
давным-давно  мертва.  Лицо  девушки  казалось  спокойным  и
умиротворенным, и лишь потеки туши на бледных щеках говорили
о  том,  что  в ее последние часы несчастной выпало  пролить
немало слез. На груди, наполовину прикрытая левой ладонью  с
по-прежнему   алым   лаком  на  ногтях,  лежала   прозрачная
коробочка с кристаллодиском, из которой торчал белый  клочок
бумаги.  Роббо поднялся и развернулся к стойке,  намереваясь
поднять купол, но Ариф остановил его, перехватив руку:
      -  Подожди!  А вдруг она жива? - Ты спятил,  -  устало
отмахнулся  Роберт.  - Если бы ее нашли  лет  триста  назад.
Теперь  ты  понимаешь, куда делась вся энергия?  Ее  высосал
хибернатор.  Потом э когда поляризация в сетях совсем  упала
раскрылись  диафрагмы  и  встал аварийный  гравитор.  Воздух
сразу  же  улетучился,  а  системы жизнеобеспечения  к  тому
времени  уже  давно  сдохли.  - Но  стойка  показывает,  что
хибернатор еще дышит! - Приди в себя! - выкрикнул Роберт.  -
Даже  если бы он был в норме, что бы мы могли сделать?  Как,
чем  мы  накачали  бы сюда воздух?! У нас что,  спасательно-
госпитальное  судно?  Или  мы  успели  бы  натянуть  на  нее
скафандр?  В  такой  температуре?! И  потом,  -  добавил  он
примирительно, - в морозильнике четыреста лет не  протянешь,
даже  в  исправном... - Когда я сюда вошел, мне  показалось,
что  индикатор  поляризации показывает  норму,  -  отрешенно
сказал  Ариф, - и я подумал, что она жива. Иди  в  рубку,  -
добавил он, - там должен быть флаг. - На кой черт? -  Иди  в
рубку!  - рявкнул Кириакис. - Флаг должен храниться в боевой
рубке  командира корабля. Я сам ее вытащу.  Роберт  не  стал
возражать.  Нервы  были натянуты до  предела,  и  он  хорошо
понимал,  что  сейчас  не время и не  место  для  истерик  и
выяснения отношений: окровавленная и стиснутая металлом тьма
вполне могла стать и их гробницей. Он знал, где на имперских
кораблях  хранился флаг. Лишенный энергии сейф  открылся  от
первого  же  рывка  "когтя", и он вытащил  оттуда  все,  что
обнаружил:  пару герметично запечатанных пакетов  и  длинную
черную  колбу  со  свернутым  флагом.  Рассовав  пакеты   по
карманам,  Роберт вернулся к хибернатору.  Ариф  уже  открыл
колбу,  и  сейчас миниатюрное тело девушки,  заледеневшее  в
камень,  а  потому не гнущееся, лежало у  него  на  руках  -
казалось,  Ариф  баюкает  большую поблекшую  куклу  в  синем
комбинезоне.  Вот  только даже волосы  ее  напоминали  собой
твердую  пластиковую отливку. - "Ингрид Сташек", -  прочитал
Роберт  надпись  на  правом  нагрудном  кармане  девушки.  -
Лейтенант  Ингрид Сташек... - Давай флаг,  -  буркнул  Ариф.
Wерно-золотой имперский стяг был изготовлен из сверхстойкого
мягкого  пластика, над которым не были властны ни время,  ни
адский  холод пространства. Роберт развернул широкий свиток,
и  в белом огне прожекторов зловеще блеснул черный в золотой
рамке  крест и ниже, под ним, - четырехугольная звезда  ВКС.
Отстранив Роберта, Ариф уложил тело вдоль флага и осторожно,
словно имел дело с живым человеком, замотал его в податливую
ткань.  - Пошли, - сказал он. - Больше тут ловить нечего.  -
Ты  потащишь ее с собой? - Роббо, - в голосе Арифа  плеснула
ярость,  это  имперский офицер, павший в  бою!..  Роберт  не
ответил.  Он вышел в коридор и двинулся в сторону оборванной
кормы, не дожидаясь идущего сзади Арифа. В секторе, где  по-
прежнему  плавала рука мертвой девушки, он  увидел  большое,
неровное  кровавое пятно, не замеченное им раньше.  "Во  мне
что-то  сломалось, - думал он, шагая по черному коридору.  -
Буквально  на  днях во мне что-то сломалось. Я убил  Лема...
Кого  я убью еще? Интересно, а если бы... А если бы она была
жива?  Она была бы жива, но на груди у нее лежал необходимый
мне  документ, что я стал бы делать? Искать способы втиснуть
ее  в скафандр раньше, чем она окочурится? Бегать туда-сюда,
ломать   всем  экипажем  голову  -  и  все  это  в  ожидании
аврорского  патруля на более мощном корабле, который  сможет
нас  достать? Я убил бы ее, - понял он, - я убил бы  ее,  не
терзаясь раздумьями". Роберт останови