, что Маккензи провел в Голливуде, он понял: даже слабый
намек на вожделенную роль, хотя  бы  в  отдаленной  перспективе,  делает
актера, особенно безработного, самым счастливым человеком  на  свете,  и
все остальное тогда отодвигается для него на задний план. Он никогда  не
осуждал за это артистов, считая, что непризнанный талант нуждался в  как
можно большей вере в него. Но сейчас для ?смертоносной шестерки? было бы
не  время  возвращаться  к  тому  образу  жизни,  который  вели  они  до
поступления на военную службу. ?У Сарди?! Словно они опять в театральном
училище!
   И Хаук решил выиграть время.
   - Вот что я вам скажу! - обратился  он  к  своим  подопечным.  -  Как
только мы разместимся в гостинице, так сразу же сдадим одежду в чистку.
   - И сколько времени это займет? - поинтересовался Герцог.
   - Право же, данный вопрос не имеет особого значения, - ответил Мак. -
Знаю лишь, что одежда не будет готова сегодня  вечером,  а  возможно,  и
завтра.
   - Что? - переспросил Марлон.
   - Пошли отсюда! - позвал его Силвестр.
   - Я не видел вестерны сороковых уже целую вечность! - заметил Дастин.
   - Мистер Сарди - наш личный друг, - произнес Телли. - Кстати, он ведь
владелец этого отеля и в прошлом моряк...
   - Прошу прощения, джентльмены! - перебил его Хаук.  -  Боюсь,  я  был
излишне краток, когда говорил вам насчет этого бивака. Но я  думал,  что
вы и так все понимаете.
   - А что мы должны понимать? - откликнулся Слай  не  слишком  любезным
тоном. - Вы рассуждаете, как вражеский агент.
   -  Наши  переговоры  должны   проходить   в   обстановке   строжайшей
секретности.  Хотя  ваш   несравненный   командир   генерал   Броукмайкл
собирается сражаться за вас с этой голливудской  публикой,  вы,  однако,
пока еще в армии, и в случае утечки  информации  все  может  полететь  в
тартарары: для этого достаточно  одного  неосторожно  сказанного  слова.
Поверьте, я  ничего  не  преувеличиваю.  А  посему  вам  следует  сидеть
безвыходно в своих номерах, пока наш Броуки не даст отбой.
   - Мы позвоним ему, - сказал Марлон.
   - Это исключается! Пользование средствами связи запрещено!
   - Но так делается лишь в исключительных, экстремальных  ситуациях!  -
возразил Дастин. - Когда грозит перехват частоты.
   -  А  сейчас  как  раз  одна  из  таких   ситуаций.   Эти   проклятые
извращенцы-политиканы, пытавшиеся натравить нас друг на друга,  а  также
заправилы Голливуда были бы не прочь наложить свою лапу на ваш  фильм  и
не дать вам сделать карьеру. Они с удовольствием присвоили бы всю  славу
себе!
   - Подонки! -  возмутился  Герцог.  -  Не  буду  отрицать,  многие  из
голливудских ?светил?  действительно  актеры,  но  верить  им  на  слово
нельзя!
   - Мотивация  их  поступков  бесчестна  и  безнравственна!  -  добавил
Силвестр.
   - В их болтовне - ни унции правды! - дополнил с чувством Марлон.
   - Несомненно, техникой голливудские актеры  владеют,  -  признал  сэр
Ларри.  -  Но  все  у  них  выходит  как-то   заученно.   Сразу   видно,
переусердствовали с репетициями.
   - Так оно и есть! - согласился  с  ним  Телли.  -  Непонятные  вопли,
заранее запрограммированные выражения лиц и нахмуренные брови, когда они
забыли роль. Когда же зрители очнутся?
   - Они могут пытаться играть, но они не  актеры!  -  закричал  Герцог,
опровергая только что сделанное им самим замечание о своих собратьях  по
профессии. - И черт бы меня побрал, если я позволю им  отобрать  у  меня
работу!.. Мы заточим сами себя в номера и станем делать все так, как  вы
скажете нам, генерал!

***

   Маккензи Хаукинз, опрятно одетый,  но  малоприметный  в  своем  сером
костюме, очках в стальной оправе и  рыжеватом  парике,  пересек,  слегка
ссутулившись,  устланный  коврами   и   запруженный   толпой   вестибюль
гостиницы ?Уолдорф? в поисках телефона-автомата. Было час с небольшим.
   Актеров  -  они  же  бойцы  ?смертоносной  шестерки?  -  благополучно
препроводили накануне в расположенные рядом номера на двенадцатом этаже.
Избавленные от вредоносных кулинарных изысков Дези-Два, особо  секретные
агенты подкрепились обильной, здоровой и вкусной  пищей,  проделали  ряд
гимнастических упражнений  и  предались  крепкому  сну,  не  нарушаемому
вторжением пауков. К утру они полностью восстановили свои силы и были  в
великолепном настроении.
   "Смертоносные? солдаты заверили  Хаука,  что  с  них  достаточно  уже
боевых свершений и они, запершись  в  своих  номерах,  не  будут  никуда
звонить, как бы им этого ни хотелось.
   Устроив своих питомцев, Хаук достал магнитофон, который был с  ним  в
Форт-Беннинге, переписал беседу с Броуки Вторым и поручил Пэдди Лафферти
доставить копию в Свомпскотт.
   И  вот  теперь  Хаукинзу  предстояло  сделать  несколько   телефонных
звонков, и так, чтобы при этом его местонахождение никому не удалось  бы
засечь: Маленькому Джозефу в  Бостон,  второй  -  слегка  эксцентричному
отставному  адмиралу,  продавшему  душу  за  место   в   государственном
департаменте, но никогда не забывавшему о том,  что  это  Мак,  и  никто
другой, спас ему жизнь на борту линкора  в  корейской  бухте  Вонсан,  и
третий, последний, - в Беверли-Хиллз, одной из верных подруг, первой  из
четырех  восхитительных  жен  своих,  а  именно  Джинни.  В  общем,   он
уподобился в каком-то роде  артисту  цирка,  жонглирующему  одновременно
несколькими шарами.
   Набрав нулевой код, он ввел в щель аппарата свою кредитную карточку и
начал крутить диск.
   - Маленький Джозеф, это генерал!
   - Эй, хмырь, куда ты запропастился? Большой  человек  хочет  с  тобой
поговорить, но не желает звонить в это...  Свомп...  или  как  там  его,
потому что не знает, кто может подойти к телефону...
   - Я тоже хотел бы поговорить с ним. Маленький Джозеф,  это  входит  в
мой стратегический план. - Хаук взглянул на номер  телефона-автомата.  -
Ты сможешь с ним связаться?
   - Да. Каждые полчаса он подходит к телефонной будке на  Коллинз-авеню
в Майами-Бич. Следующий выход его на связь - через десять минут.
   - А могу я позвонить прямо ему?
   - И не думай об этом, хмырь! Он сам тебе позвонит. Даю слово.
   - В таком случае попроси  его  позвонить  в  Нью-Йорк  вот  по  этому
номеру, но только через двадцать минут. Мне надо отлучиться ненадолго.
   Мак назвал  номер  телефона-автомата  в  отеле  ?Уолдорф?  и  повесил
трубку. Потом извлек из кармана записную книжку и начал листать ее, пока
не нашел то, что  искал.  И  снова  повторилась  процедура  с  кредитной
карточкой.
   -  Хэлло,  Ангус!  Как  там  поживает  этот  бык  из  северокорейских
пампасов, взорвавший некогда наши  радиостанции,  которые  мы  зарыли  в
прибрежных песках Вонсана?
   - Кто это, черт возьми? - послышался ворчливый голос бывшего адмирала
флота, уже успевшего проглотить три порции мартини.
   - Догадайся, Френк! Постарайся  с  первой  же  попытки.  Или,  может,
назвать тебе мои шестнадцатизначные координаты? <Имя ?Маккензи  Хаукинз?
насчитывает в английском написании шестнадцать>
   - Хаук, это ты?
   - А кто же еще, моряк?
   - Так бы и сказал сразу: ты же отлично знаешь, что я не блещу умом.
   - Ты что, не смог прочесть цифр?.. Цифр, предназначенных  только  для
твоих глаз? Только для тебя, Френк?
   -  Оставь,  Хаук!  Откуда  мне  было  знать,  что  это  ты   звонишь?
Несколькими милями ближе, несколькими милями дальше - кто когда думал об
этом?
   - Я, черт возьми, думал, Френк! Я  и  моя  команда.  Мы  были  по  ту
сторону фронта!
   - С этим покончено! Я в отставке!
   - Но  ты  же  консультант,  Френк!  Пользующийся  всеобщим  уважением
эксперт государственного департамента по  военным  вопросам,  касающимся
Дальнего Востока. Гулянки, экстравагантные  выходки,  частные  самолеты,
отдых в дорогих курортных местах, благоволение подрядчиков...
   - Черт возьми, я стою того!
   - Конечно! Если только не считать того, что  ты  не  можешь  отличить
один берег от другого... Пару миль в одну сторону, пару миль в другую...
Прибавить или отнять - тебе все равно. Вот это эксперт так эксперт!
   - Хаук, дай мне дух перевести! Что за  радость  нам  обоим  от  твоих
воспоминаний?.. Да, кстати, я видел по телевизору, что  тебе  присуждена
какая-то важная шведская награда! И чего же ты  хочешь  после  этого  от
меня? Верно, мне кое-что перепало. И я ухаживаю за своим садом.  У  меня
артрит и многое что еще. И что же дальше?
   - Ты связан с госдепартаментом.
   -  Да,  я  работаю  там  консультантом.  И  стараюсь  выполнять  свои
обязанности как можно лучше.
   - Вот что, Френк: или ты выполнишь  мою  просьбу,  касающуюся  твоего
департамента, или солдат века свистнет в свисток  и  оповестит  всех  об
одной из величайших военных ошибок в Корейской войне.
   И Хаук обстоятельно разъяснил своему приятелю, что к чему.  Звонок  в
Беверли-Хиллз начался с неудачи.
   - Миссис Гринберг, пожалуйста!
   - В этом доме миссис Гринберг  не  живет,  -  донесся  из  Калифорнии
холодный британский мужской голос.
   - Вероятно, я ошибся номером.
   - Нет, но вы назвали не то  имя,  сэр.  Мистер  Гринберг  съехал  год
назад. Так что не хотите ли побеседовать с леди Кэвендиш?
   - Это Джинни?
   - Это леди Кэвендиш. Могу я спросить, кто звонит?
   - Хаук. Устроит это?
   - Хаук? Ваше имя, сэр, пишется так же, как и название  отвратительной
хищной птицы?
   - Да, как и название очень отвратительной и  очень  хищной  птицы.  А
теперь доложите леди Каверне или как там ее, что я жду у телефона.
   - Доложить-то я доложу, но обещать ничего не могу.  Наступившая  было
тишина в телефонной трубке была внезапно нарушена громким,  возбужденным
голосом первой жены Мака:
   - Милый, в чем дело? Как ты там?
   - Знаешь, все шло не так уж плохо, но только до тех пор,  пока  я  не
поговорил с этим клоуном,  которому,  по-видимому,  только  что  удалили
аденоиды. Кто он, черт возьми, такой?
   - Он приехал с Чонси. Был дворецким у них в семье много лет.
   - Чонси? Это Кэвендиш?
   -  Лорд  Кэвендиш,  милый!  Денег  куры   не   клюют.   От   желающих
познакомиться с ним просто нет отбоя. У  всех  он  стоит  в  списке  под
литерой ?А?.
   - В списке?
   - Ну да, милый! В списке приглашений.
   - А что с Мэнни?
   - Он стал скучать со старой женщиной, и я отпустила его на свободу  в
обмен на большой ломоть.
   - Черт возьми, Джинни, ты совсем не старая!
   - В глазах Мэнни любая девушка старше шестнадцати катится под гору...
Но хватит обо мне, дорогой, пора и о тебе. Я так  горжусь  тобой,  Хаук!
Солдат века! И остальные девочки тоже испытывают такие же чувства.
   - Праздник отменяется, детка, все это блеф!
   - Что?.. Я не верю тебе! И остальные девочки тоже не поверят!
   - Джинни, у меня мало времени. Эти в округе Колумбия  снова  устроили
на меня облаву, и мне нужна помощь.
   - Сегодня же обзвоню девочек. И что же мы должны делать?  С  кем  нам
предстоит связаться?.. Правда, Энни недосягаема для меня:  она  снова  в
одной из колоний прокаженных - во всяком случае,  так  думается  мне.  А
Мэдж сейчас  на  восточном  побережье,  то  ли  в  Нью-Йорке,  то  ли  в
Коннектикуте или где-то там еще. Но  я  вызову  ее,  и  мы  обсудим  все
втроем: она, Лилиан и я.
   - Я, собственно, звоню тебе, Джинни, поскольку думаю, что  именно  ты
смогла бы мне помочь.
   - Я, Хаук? Послушай,  я  ценю  твою  галантность,  но  ведь  я  самая
старшая. Мне не особенно-то приятно это признавать, но, думаю,  Мэджи  и
Лил гораздо больше подходят для твоих целей.  Они  обе  еще  красотки  -
любо-дорого поглядеть. Конечно, Энни - самый  лакомый  кусочек  в  нашей
команде, вне конкуренции, хотя, думаю, туалеты, которые она пр„дпочитает
теперь, напугают всякого,  кто  носит  брюки,  и  с  этой  точки  зрения
уязвима.
   - Ты прекрасное, благородное создание, Джинни, но дело у меня  совсем
другого рода... Ты еще поддерживаешь контакты с Мэнни?
   - Только через адвокатов. Он хотел бы получить  несколько  картин  из
тех, что мы покупали вместе, но будь  я  проклята,  если  позволю  этому
маленькому похотливому ублюдку вытащить из  деревянной  рамы  хоть  одно
полотно, пусть и самое дешевое.
   - Черт возьми, а я так надеялся, что выйду через тебя на него!
   - А в чем дело, Хаук?
   - Мне нужен кто-нибудь из его сценаристов, чтобы он состряпал кое-что
для меня.
   - Они что, собираются еще один фильм ставить о тебе?
   - Да нет, черт бы их всех побрал! Этого не будет больше никогда!
   - Рада это слышать. Так зачем же тогда тебе сценарист?
   - Для одного прелестного материала, все в котором  -  чистая  правда.
Мне хотелось бы помахать им перед носом у этих голливудских будд. Только
все должно выглядеть прилично и сделано достаточно быстро.  Ну,  скажем,
за один день.
   - За один день?!
   - Речь-то  идет  о  каких-то  пяти  или,  в  крайнем  случае,  десяти
страницах, но страницы эти будут что чистый  динамит,  Джинни!  Текст  у
меня записан на нескольких пленках. Мэнни наверняка  знает  кого-нибудь,
кто...
   - Так ведь и ты знаешь, дорогой! Как насчет Мэдж?
   - Какой такой Мэдж?
   - Твоей жены номер три, mon general!
   - Мэджи? А при чем тут она?
   - Да ты, никак, не читаешь журналов?
   - Каких журналов?
   - ?Голливуд  репортер?  и  ?Дэйли  вэрайети?  -  эти  библии  страны,
пропитанной апельсиновым соком.
   - По правде говоря, я и до настоящей Библии не охотник. Ну и что  там
в них?
   - Мэдж - один  из  самых  модных  авторов  в  городе!  Она  настолько
увлечена работой, что уезжает в Нью-Йорк  или  Коннектикут,  где  бы  ей
никто  не  мешал.  Ее   последний   сценарий   ?Лесбийские   червяки   -
мутанты-убийцы? принес ей большой гонорар.
   -  Черт  возьми,  я  всегда  знал,  что  у  Мэджи  есть  литературное
дарование, но...
   - Не пользуйся словом ?литературное?! - перебила Хаука леди Кэвендиш.
- Вне здешних мест оно не очень-то популярно... Сейчас  я  дам  тебе  ее
номер. Только потерпи пару минут:  я  хочу  связаться  с  ней  первая  и
сказать, чтобы она ждала твоего звонка. Она так обрадуется!
   - Джинни, в данный момент я в Нью-Йорке.
   - Тогда ей крупно повезло! Она - под номером ноль-три.
   - А что это?
   - Местный код. Мэдж в Гринвиче, но не в том, что в Англии. Позвони ей
через пять минут, милый. А когда все закончится, то, чем бы все  это  ни
завершилось, ты непременно должен навестить нас и познакомиться с Чонси.
Он будет очень рад, поскольку просто почитает тебя. Он  служил  в  Пятом
гренадерском... А может, в Пятнадцатом... или в Пятидесятом... Мне никак
не удается запомнить это.
   - Гренадеры были лучшими из лучших, Джинни!  Ты  получила  повышение!
Можешь прозакладывать свои лучшие нейлоновые чулки,  если  я  не  приеду
повидать вас обоих!
   Солнце ярко освещало Маккензи  Хаукинза,  когда  он  вешал  трубку  в
коридоре  отеля  ?Уолдорф?,  записывая  на  мраморной  стойке   кончиком
перочинного ножа телефон своей третьей жены. Считая, что все  обернулось
как нельзя лучше, генерал извлек из кармана сигару и  жевал  ее  до  тех
пор, пока не размочил и не начал ощущать  ее  вкус.  Потом  зажег  ее  с
помощью одной из своих  ?водонепроницаемых?  армейских  спичек  и  снова
принялся царапать по стойке. Стоявшая в  очереди  к  автомату  почтенная
дама в кричаще-пестром летнем платье закашлялась у него за спиной.
   - Такой достойный  мужчина  -  и  такие  отвратительные  привычки!  -
произнесла она с осуждением, когда кашель отпустил ее на мгновение.
   - Не хуже ваших, мадам! Дирекция запрещает приглашать в  номера  этих
молодых людей, помогающих сбросить вес.
   - Боже мой, кто вам это сказал?.. - Достойная леди побледнела как мел
и в панике обратилась в бегство. И тут же зазвонил телефон.
   - Командир Игрек? - спросил  Хаукинз  спокойно.  -  Генерал,  настало
время нам встретиться!
   - Оптимальный вариант, сэр! Но как сможем мы сделать это, если вы все
еще мертвы?
   - Я так изменил свою внешность, что меня не узнала бы и родная  мать,
да пребудет она в мире!
   - Искренне сочувствую вам, дружок: мать всегда тяжело терять.
   - Да нет, она в полном здравии в Лодердейле... Послушайте, мне многое
надо сказать, поэтому не будем отвлекаться. Главное - это  слушания,  до
которых осталось всего два дня. У вас есть какой-то план?
   - Он еще в процессе разработки, командир. Потому-то мне и хотелось бы
обсудить с вами кое-какие вопросы. Охрана, которую вы приставили к  нам,
произвела на меня огромное впечатление. И особенно я был поражен,  когда
узнал об этих стражах некоторые подробности...
   - Что вы имеете в виду?
   - А то, что они - ?псы войны?.
   - О ком вы это?
   - О тех двоих, которых вы наняли, чтобы они охраняли нас.
   -  Понятно.  Видите  ли,  я  всегда  стараюсь  придумать   что-нибудь
оригинальное. Но то, что в эту группу затесался нацист, вызывает у  меня
чувство глубочайшего сожаления. Правда, признаюсь, я полагал, что он  бы
умерил свой пыл, если бы вы ему приказали.
   - Нацист? Какой нацист?
   - Ах да, я забыл, он потерялся... Но в чем же в общих чертах  состоит
ваш план?
   - Позвольте мне прежде всего уточнить одну деталь.
   - Уточняйте все, что захотите.
   - Я все о той же охране, командир.
   - Повторяю: я жалею, что попался этот  кислокапустник...  Послушайте,
мне надо переговорить с вами как можно быстрее, а раз ваш  план  еще  не
полностью разработан, то мне было бы много спокойнее, если бы вы  и  ваш
сумасшедший законник встретились со мной. Надеюсь, вы понимаете, о ком я
говорю.
   - О Сэме, что ли? Вы слышали о Сэме Дивероу?
   - Не произносите его имени, но, как я понимаю, когда  в  пятиугольный
монумент <Имеется в виду Пентагон>,  стоящий  на  страже  нашей  родины,
просочились сведения о том, что этот субъект  выступает  в  роли  вашего
поверенного, там возжаждали его крови. Эти типы с удовольствием вставили
бы гранату  вашему  вшивому  адвокатишке  туда,  где  у  него  геморрой.
Кажется, когда он работал в  Генеральной  инспекции,  у  него  случилась
осечка с каким-то старых психом в Камбодже.
   - Все уже улажено, командир: ошибка исправлена!
   - Вашими устами да мед бы пить: пока что большие дяди ничего об  этом
не знают. Пара этих выпускников Уэст-Пойнта не прочь  была  бы  повесить
сукина сына. Сейчас он вместе с вами  занесен  в  список  особо  опасных
преступников.
   - Я не рассчитывал, что дело примет такой оборот, - заметил  Хаук.  -
Право же, он ничем не заслужил такого отношения к себе.
   - Ха-ха, как сказал бы Маленький Джо!  -  завопил  Винни  Бам-Бам.  -
Может быть, вы забыли, к чему может привести  эта  ваша  затея?  А  ведь
командование стратегической авиации - не мешок с картошкой.
   - Да, я понимаю это, командир. Но  пока  еще  можно  договориться  об
отказе от применения насилия. Это маловероятно, но вполне  достижимо.  И
попытаться стоит.
   - Позвольте высказать вам мое мнение,  -  произнес  Манджекавалло.  -
Самое лучшее, что вы могли бы  сделать  в  сложившейся  обстановке,  это
прилететь со своим законником сегодня вечером  в  округ  Колумбия,  куда
прибуду и я. Вы будете надежно укрыты, а когда настанет время  выступить
в суде, вас доставят туда в бронированной машине. Ну как?
   - По-видимому, у вас нет опыта в  проведении  тайных  операций  -  от
?серых? до ?черных?, командир Игрек. Пробить брешь в заслоне врага - это
еще полдела. Главное - как прорваться за линию обороны.  Каждый  шаг  до
объекта ?зеро? должен быть точно рассчитан.
   - Изъясняйтесь человеческим языком, черт бы вас побрал!
   - Необходимо преодолеть любое препятствие на пути к верховному судье.
И, возможно, мы найдем способ, как сделать это.
   - Возможно? У нас нет времени для всяких ?возможно? и ?невозможно?!
   - И все же оно  у  нас  есть.  Я  согласен  с  вами,  что  нам  стоит
встретиться в Вашингтоне. И я скажу где... У Мемориала Линкольна. Двести
шагов от главного входа и столько же - направо. Ровно в восемь.  Усекли,
командир?
   - Что именно? Разве лишь то, что все