стрее по мере приближения решающего момента. Еще миг  -
и начинается волшебство!.. Стучите в дверь. Идите впереди  меня,  как  и
положено, и уже потом на сцену выйду я!
   - Помните, старина, - напутствовал его наемник перед дверью, - артист
вы изумительный, отдаю вам должное, но, пожалуйста, не увлекайтесь и  не
запугивайте их раньше времени. Мы  должны  выяснить  все  до  того,  как
сделаем свой ход.
   - Вы уже  и  режиссер,  полковник?..  Позвольте  мне  объяснить  вам,
снисходя к вашему невежеству в сценическом искусстве, что в  театре  для
достижения  успеха  необходимо  наличие  трех  условий,  или  трех  ?О?:
одаренности, отличного вкуса и одержимости. В частности, второго условия
касается совет Гамлета актерам. Вспоминаю в связи с этим один  случай  в
Поукипсе...
   - Об этом расскажете мне как-нибудь в другой раз,  мистер  Саттон.  А
сейчас давайте начнем представление. О?кей?
   Сайрус постучал  в  гостиничный  номер  и  тут  же  расправил  плечи,
принимая осанку военного человека. Дверь отворил  седовласый  мужчина  с
бородой цвета соли с перцем и в пенсне.
   - Полковник Маршалл, сэр! - представился Сайрус. - Адъютант  генерала
Маккензи Хаукинза!
   -  Велькоммен  <Добро  пожаловать  (швед.)>,  полковник,  -  произнес
пожилой эрзац-делегат  якобы  из  Швеции,  с  утрированно  скандинавским
акцентом, заставившим Сайруса передернуться.  -  Мы  есть  с  величайшей
радости встречать великий генерал! - Делегат  почтительно  поклонился  и
отступил назад, давая дорогу славному солдату века.
   Величественно, словно оживший Колосс Родосский,  знаменитый  командир
прошел широким  шагом  в  номер,  а  следом  за  ним  прошмыгнул  внутрь
семенящей походкой и Роман Зет. Несказанно возбужденный.
   - Глубоко тронут оказанной  мне  честью,  джентльмены!  -  воскликнул
актер, в точности воспроизведя гортанную речь Маккензи Хаукинза. - И  от
души благодарю вас за то, что вы остановили свой выбор на столь скромном
актере на сцене великих конфликтов  нашего  времени,  как  я.  Я  просто
выполнял свой долг и как старый солдат,  закаленный  в  бою,  могу  лишь
сказать, что если мы одержали верх, то только благодаря  павшим  смертью
храбрых нашим солдатам, этим благородным душам, которые, жертвуя  собой,
позволяли остававшимся в живых идти вперед, навстречу победе!
   Речь генерала была внезапно прервана гулом  голосов.  Подскочившие  к
нему люди говорили по-английски без акцента, характерного для шведов:
   - Боже, кого я вижу!
   -  Ты  забыл  про  грамматику,  но,  клянусь  Господом   Богом,   это
действительно он!
   - Не верю глазам своим! Я думал, он давным-давно умер!
   - Для театра он никогда не умирал! Он всегда был великолепен!
   - Лучший характерный актер нашего времени! Уолтер Абель семидесятых -
восьмидесятых годов! Ярчайший талант!
   - Что, черт возьми, происходит? - раздался голос полковника  Сайруса,
богатый от природы, но не поставленный и в силу этого  не  шедший  ни  в
какое  сравнение  с   голосами   секретной   труппы   актеров   Этелреда
Броукмайкла.  Однако  чернокожего  наемника  никто  даже   не   услышал.
?Смертоносная шестерка? окружила ?генерала  Маккензи  Хаукинза?.  Кто-то
тряс ему руку,  кто-то  хлопал  его  по  плечу,  а  один  особо  ретивый
почитатель  сэра  Генри  умудрился  поцеловать  кольцо  клуба  ?Актеры?,
украшавшее его палец.
   Отчаявшись получить ответ на свой предыдущий вопрос,  Сайрус  крикнул
громко  в  надежде  привлечь  все  же  к  себе  внимание  этих  странных
субъектов:
   - Да объяснит мне кто-нибудь наконец, что творится тут?
   -  Позвольте  мне  попытаться  сделать  это?!  -  предложил   Дастин,
отделяясь от группы, с лицом, выражавшим крайнюю  степень  изумления.  -
Вы, по-видимому, были подключены к операции позже остальных и поэтому не
знаете, что это вовсе не тот старый  клоун  Хаукинз,  а  один  из  самых
выдающихся театральных актеров! Мы  все  видели  его  игру,  когда  были
моложе, изучали его актерское мастерство и устремлялись ради него к  Джо
Аллену - это был бар, где  собирались  артисты,  -  чтобы  засыпать  его
вопросами, пытаясь узнать от него все, чем бы он мог поделиться с нами!
   - Поделиться с вами? О чем вы толкуете?
   - Этот человек - Генри Ирвинг Саттон! Тот самый Саттон... Сэр Генри!
   - Да, я знаю, - молвил Сайрус мягко, не сумев подавить в своем голосе
отзвук горького поражения. - Его назвали так  в  честь  давно  почившего
английского актера Ирвинга, не имевшего ничего общего с банком с тем  же
именем на вывеске или с портным на Первой  авеню...  Минутку!  -  Затем,
спохватившись внезапно, он закричал:
   - Кто же вы, черт бы вас побрал?
   - Каждый из нас сообщает только свое имя,  ранг  и  личный  номер,  -
ответил  Марлон,  расслышав  вопрос  Сайруса  и  неохотно  отрываясь  от
поклонения Саттону, принимавшему хвалу  своих  пэров  с  приличествующей
монархам скромностью. - Я говорю это  с  грустью,  полковник,  поскольку
однажды мне довелось играть маленькую роль в фильме с Сидни Пуатье, а он
тоже был и остается замечательным артистом! Но из-за  секретности  я  не
смогу ничего рассказать вам о себе.
   - Имя, ранг и что там еще, о чем вы только что упомянули?
   - Могу повторить, что я уже сказал, полковник:  имя,  ранг  и  личный
номер, как предписано Женевской конвенцией. И ни слова сверх того!
   - Вы солдаты?
   - Да. И довольно искусные, - ответил  Дастин,  поглядывая  на  своего
героя Генри Ирвинга Саттона, державшего поклонников во власти своих чар,
как в стародавние времена, когда триумф был для него  обычным  делом.  -
Конечно, мы сильно рискуем, вступая в бой без военной формы <Речь идет о
том, что в случае захвата в плен они не будут считаться военнопленными и
поэтому на них не  станут  распространяться  международные  конвенции  о
защите военнопленных>, но пока что это сходило нам с рук.
   - ?Вступая в бой?, вы сказали?
   - Я подразумевал участие в особых тайных операциях -  от  ?серых?  до
?черных?. Само собой  разумеется,  ссылка  на  цвет  не  имеет  никакого
отношения к расовым различиям.
   - Что такое ?черные? операции, я знаю, но не знаю, кто вы такие!
   - Так я же уже объяснял вам, что  мы  -  воинское  подразделение  для
выполнения особо секретных заданий.
   - И вся эта чушь с Нобелевской премией - один камуфляж?
   - Между нами говоря, -  произнес  Дастин  доверительно,  подаваясь  к
Сайрусу, - вы должны быть рады тому, что повстречали нас, а  не  кого-то
еще, ибо в противном случае вы рисковали бы лишиться  права  на  пенсию.
Этот человек - не генерал Хаукинз! Вас  подставили,  полковник!  Надули,
если вы понимаете, что я хочу сказать.
   - Меня? - начал Сайрус, глядя так, будто впал в  состояние  кататонии
<Кататония - психическое расстройство с преобладанием неподвижности>.
   - Конечно, сэр, это очевидно. Как, по-видимому, подставили и  мистера
Саттона, сэра Генри. Он бы  никогда  не  запятнал  свою  безукоризненную
репутацию участием в международном  заговоре,  ставящем  под  удар  нашу
главную линию обороны.
   - Линию обороны?.. Международный заговор?..
   - Так нам сообщили, полковник.
   - Ну это уж, черт возьми, слишком! - возмутился Сайрус, как бы выходя
из транса. - Но кто же вы, наконец, и откуда?
   - Из Форт-Беннинга, состоим под началом бригадного генерала  Этелреда
Броукмайкла. Наши собственные имена не имеют сейчас  никакого  значения.
Достаточно сказать, что нас называют ?смертоносной шестеркой?.
   -  ?Смертоносной??  Боже  мой,  выходит,  вы  и  есть   подразделение
?Дельта!??  Самая  эффективная  антитеррористическая   группа,   которая
когда-либо действовала в полевых условиях?
   - Да, так говорят о нас.
   - Но вы... Но ведь вы же...
   - Совершенно верно, мы актеры.
   - Актеры?! - завопил Сайрус в  таком  скерцо  фортиссимо,  что  Генри
Ирвинг Саттон  и  толпившиеся  вокруг  него  его  поклонники,  умолкнув,
уставились в недоумении на наемника. - Так вы... вы актеры?
   - И самые достойные и надежные люди,  каких  я  когда-либо  встречал,
полковник, - проговорил сэр Генри. - Они превосходно играют  свои  роли.
Обратите внимание, как тщательно подобраны костюмы: европейский  покрой,
приглушенные тона, как и положено известным, уважаемым ученым. Вы  могли
бы выпить в честь того, какое  внимание  уделили  они  своим  прическам,
чтобы  набавить  себе  годок-другой:  седина  лишь  кое-где,  и  никаких
излишеств. А как они держатся, полковник!  Небольшая  сутулость,  слегка
впалая грудь, что вы и сами могли бы заметить, когда входили в  комнату.
И эти пенсне и очки в черепаховой оправе! Короче,  перед  нами  типичные
представители профессий, требующих сидячего образа  жизни.  Ведь  когда,
например, приходится  сильно  напрягать  зрение...  Да,  полковник,  они
действительно актеры, и актеры прекрасные!
   - Он все подмечает!
   - Какая наблюдательность!
   - Ни одна даже самая мельчайшая деталь не ускользнула от него!
   - Детали, джентльмены, -  возгласил  Саттон,  -  это  наше  секретное
оружие, никогда не забывайте об этом! Ответом немолодому уже актеру  был
хор голосов:
   - Никогда!
   - Конечно нет!
   - Как можно?
   И так - до тех пор, пока сэр Генри не поднял руки,  призывая  всех  к
тишине.
   - Конечно, я мог бы вам этого и не говорить: вы  своим  спектаклем  в
аэропорту ловко провели  миллионы  людей...  Хорошо  сработано,  пастыри
Феспида <Феспид - греческий поэт, считается  родоначальником  драмы>.  А
теперь мне хотелось бы познакомиться с каждым из  вас.  Будьте  любезны,
представьтесь.
   - Ну, - отозвался Ларс Олафер, взявший на себя  функции  официального
представителя ?смертоносной шестерки?,  и  с  явной  неохотой  кивнул  в
сторону наемников, - не будь здесь кое-кого, мы бы с величайшей радостью
назвали свои подлинные имена,  теперь  же  вынуждены  следовать  приказу
оставаться под псевдонимами, что лично для меня особенно тягостно.
   - Почему? - поинтересовался сэр Генри.
   - Потому что у меня славное имя, хотя, откровенно говоря, я в отличие
от вас не заслужил такого...  Меня  называют  сэром  Ларри,  потому  что
настоящее мое имя действительно Лоуренс.
   - Пишется через ?о? и ?у?!
   - Через ?о?, конечно!
   - Ну, тогда я скажу, что вы его заслужили! Когда Ларри и Вив <Ларри и
Вив - английские актеры Лоуренс Оливье и  Вивиен  Ли>  были  вместе,  мы
выпили с ним немало пива, и, признаюсь, я нахожу большое сходство  между
вами и этим тощим, но ужасно симпатичным малым. Я играл  Первого  Рыцаря
в ?Бекете?, поставленном им и Тони Куинном.
   - Я умру сейчас от восторга!
   - Вы были великолепны!
   - Восхитительны!
   - Необыкновенны!
   - Ну, я бы сказал, что просто был сносен.
   - Может, мы отложим на время эту белиберду?! - заорал Сайрус, да так,
что на его бычьей шее вздулись вены.
   - Меня зовут Герцог.
   - Я - Силвестр.
   - Мое имя Марлон.
   - А я - Дастин, вы знаете... знаете... Я... Я...  я  прав...  прав...
прав?
   - Мое прозвище - Телли, Крошка Генерал. Хотите леденчик?
   - Вы великолепны все!
   - Это какой-то абсурд! - завопил Сайрус, хватая Силвестра  и  Дастина
за отвороты их пиджаков. - Вы, ублюдки, слушайте меня!
   - Эй, мой  добрый  чернокожий  друг!  -  вмешался  Роман  Зет,  мягко
похлопывая по широкой спине недавнего своего  сокамерника.  -  Не  кричи
так, а не то у тебя поднимется давление, парень!
   - Черт с ним, с давлением! Я бы хоть  сейчас  перестрелял  всех  этих
сукиных детей!
   - Ну, пилигрим, это же так примитивно! - высказался Герцог. -  Видите
ли, мистер, мы не одобряем насилия, этого проявления  особого  состояния
ума.
   - Состояния чего? - закричал чернокожий наемник.
   -  Ума,  -  повторил  Герцог.  -  Фрейд  называл   подобные   явления
буйственной экспансией воображения. Мы широко  используем  это  свойство
человеческой  психики  в  нашем  актерском  классе  -  обычно   успешно,
разумеется.
   -  ?Разумеется?!  -  Сайрус  отпустил  своих   не   оказывавших   ему
сопротивления заложников и, опустившись в изнеможении на ближайший стул,
пробормотал, пока Роман Зет массировал ему плечи:
   - Да, я бросаю эту затею!.. Да, я бросаю ее!  -  И  затем,  оглядывая
сверху широко раскрытыми глазами сгрудившихся перед ним людей, которые и
сейчас, когда он сидел, были ростом ниже его, заговорил громко:
   -  Это  вы-то   ?смертоносная   шестерка??   Это   вы-то   та   самая
антитеррористическая группа ?Дельта?, о которой слагались песни? Но  это
же нелепица какая-то!
   -  В  чем-то  вы  правы,  полковник,  -  произнес  Силвестр  голосом,
поставленным  ему  в  школе  драматического  искусства   при   Йелльском
университете. - Дело в том, что нам никогда не приходилось  стрелять  из
пистолета или  из  какого-либо  другого  огнестрельного  оружия,  как  и
калечить кого-то, если не считать, скажем, вывихнутого запястья. Или,  в
крайнем случае, сломанного ребра. Наша работа заключается не в этом, что
лучше буквально для всех. Мы просачиваемся в ряды  противника  и,  играя
каждый свою роль, выполняем  в  конце  концов  поставленную  перед  нами
задачу. Правда, иногда нам приходится и целиться, чтобы  припугнуть,  но
все же чаще мы обзаводимся во время  подобных  вылазок  одним,  а  то  и
парочкой друзей.
   - Да вы просто сбежали из дурдома! - констатировал Сайрус  и  тут  же
добавил тупо:
   - Если только вы не инопланетяне.
   - Вы слишком суровы по отношению к нам,  полковник!  -  запротестовал
Телли, обращаясь к наемнику в  нормальной,  цивилизованной  манере,  без
обычных для него речевых выкрутасов. - Если бы все армии  мира  состояли
из актеров, войны - эти безумные,  варварские  бойни  -  можно  было  бы
превратить в искусные представления. При этом стали бы  оцениваться  как
исполнение отдельных  ролей,  так  и  массовки...  Учитывалось  бы  все:
дикция, убедительность образа, реакция зрительской аудитории...
   - И не забывай о костюмах и декорациях,  -  заметил  Мар-лон.  -  Для
наиболее искушенных в искусстве зрителей имеют значение  и  такие  вещи,
как оружие или мизансцена...
   - А так же сюжет  и  его  развитие,  что,  по  моему  мнению,  вполне
соответствует такому понятию, как ?военная тактика?, - дополнил Герцог.
   - Не следует приуменьшать и роли режиссера! - выкрикнул сэр Ларри.
   - Как и танцев, - добавил  Силвестр.  -  Хореограф  должен  органично
дополнять режиссера при любых обстоятельствах.
   - Чудесно! Бесподобно! - воскликнул Генри  Ирвинг  Саттон.  -  Должна
быть создана специальная международная академия театрального  искусства,
которая смогла бы оценивать действия вооруженных сил в полевых  условиях
- на суше, в воздухе и на воде. Естественно, для создания  правдоподобия
в  состав  экспертной  комиссии   должны   быть   включены   и   военные
консультанты, но их мнение не будет иметь  особого  значения,  поскольку
главными при оценке творчества по-прежнему останутся  такие  показатели,
как убедительность, характерность, страстность!..
   - Верно, пилигрим!
   - Эй, Стелла, он усек саму суть! Все верно!
   - Вы... вы... вы... с... с... нами?
   - Прошу, умоляю вас, произнесите речь!
   - Милый, душка, хотите леденчика?
   - Да-да... Нам не нужны гаубицы, чтобы давать жару этим гукам! <Гук -
презрительное прозвище американцев,  данное  азиатами,  главным  образом
вьетнамцами>
   - Что?
   - Да-да, он прав. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду? Никого не
надо убивать. Никто не должен умирать на полях сражений.
   - Ы-ы-ы-и-и-и! - взвыл Сайрус, чем наверняка  заслужил  бы  одобрение
Ануя, рекомендовавшего в случае чего кричать. - С меня довольно!  Я  сыт
по горло!.. Вы, сэр Генри, дерьмо собачье, были военным... Я слышал, как
этот псих Хаукинз говорил, будто бы вы проявили себя в  Северной  Африке
настоящим героем! Так что же с вами случилось теперь?
   - Если попросту, полковник, то все солдаты - актеры. Нам страшно,  но
мы делаем вид, что сам черт нам не брат. Мы сознаем, что в любой  миг  у
нас могут отнять наши драгоценные жизни, но стараемся отвлечься от  этой
мысли иррациональными рассуждениями вроде того, что главное  -  овладеть
определенным объектом, хотя и понимаем в душе, что объект  этот  -  лишь
точка на карте. Возникающая для солдат трудность  в  бою  заключается  в
том,   что   им   приходится   становиться   актерами   без   какой-либо
предварительной профессиональной подготовки.  Если  промокшие  насквозь,
перемазавшиеся  в  глине  солдаты  поймут  что  к  чему,  то  они  будут
действовать, как рекомендует Телли: яростно вопя, стрелять поверх  голов
таких же, как и они, молодых людей, которых они не знают, но с  которыми
в другое время и при иных обстоятельствах с удовольствием  выпили  бы  в
баре.
   - Черт бы вас побрал! А как  насчет  духовных  ценностей  и  веры?  Я
сражался и по ту, и по эту сторону баррикады, но никогда не  шел  против
своих убеждений.
   - В таком  случае  вы  высоконравственный  человек,  полковник,  и  я
искренне восхищаюсь вами! Хотя, замечу, воевали вы ради денег,  что  уже
само по себе ставит под сомнение ваш постулат о своей принципиальности.
   - А эти клоуны за что сражаются?
   - Не имею ни малейшего представления, но не думаю, что  из-за  денег.
Насколько я  это  понимаю,  они  реализуют  свои  давнишние  театральные
амбиции, честолюбивые замыслы. И делают это неортодоксальным  путем,  и,
судя по всему, весьма успешно.
   - В чем, в чем, а  в  этом,  черт  возьми,  я  отдаю  им  должное!  -
согласился Сайрус и обратился к Роману Зет:
   - Ты все засек?
   - Все и всех, мой терпеливый друг.
   - Вот и отлично! - Химик-гигант, повернувшись  к  актерам,  остановил
свой выбор на Дастине:
   -  Подойди-ка  сюда,  коротышка!  -  Миниатюрный   лицедей   поглядел
вопросительно  на  товарищей.  -  Поверь  мне,  малый,  я  просто   хочу
поговорить с тобой без свидетелей. Или ты, может быть, полагаешь,  будто
я со своим другом в состоянии справиться со ?смертоносной шестеркой??
   - Я бы, пилигрим, и думать не посмел о том, чтобы  справиться  не  то
что со ?смертоносной шестеркой?, а хотя бы с одним из них,  -  в  данном
случае с Дастином. Пусть он и уступает тебе по габаритам, но  у  него  -
черный пояс карате. Десятый разряд! А выше не бывает.
   - Брось, Герцог! Ты же знаешь, я  никогда  этим  не  пользуюсь,  если
только мы не оказываемся в исключительно сложной ситуации. И  тем  более
ни за что не стал бы применять свои приемы против такого славного парня,
как полковник. Он просто в расстроенных чувствах, и я могу его понять...
Не беспокойтесь, полковник, я не собираюсь вас  калечить.  Итак,  в  чем
дело?
   Дастин отошел с изумленным Сайрусом в дальний угол  номера,  к  окну.
Ночной Бостон буквально тонул в сиянии ярких огней.
   - Ты, вероятно, был прав, когда сказал, что я мог бы  лишиться  права
на получение пенсии, - заговорил Сайрус ровным тоном, глядя сверху  вниз
на. низкорослого Дастина. - Я присоединился  к  новой  для  меня  группе
всего несколько дней назад и поэтому не знал,  что  этот  человек  -  не
генерал Хаукинз. Судя по тому, каким я видел генерала по телевизору, сэр
Генри очень похож на него и говорит точно  так  же.  И  я,  естественно,
принял сэра Генри  за  генерала  Хаукинза.  Я  очень  признателен  тебе,
Дастин, за то, что ты раскрыл мне глаза.
   - Не стоит благодарности, полковник! Я уверен, что вы сделали  бы  то
же самое на моем месте. Ну,  например,  если  бы  кто-то  вздумал  вдруг
изображать Гарри Беллофонте <Беллофонте  Гарри  -  исполнитель  ямайских
народных песен>, и вы, будучи чернокожим, знали бы об этом, а я - нет.
   - Что?.. О да, конечно, я знал бы, Дасти! Безусловно  знал  бы!..  Ты
сам понимаешь, я могу получить - по официальным каналам,  разумеется,  -
всю интересующую меня информацию об этом грязном деле, но, поскольку  мы
с тобой в одном лагере, я хотел бы услышать от тебя прямо сейчас, в чем,
собственно, заключается ваша миссия.
   - Не секрет, круг лиц, которым мы можем доверять,  весьма  ог