кл  и
его компания будут ждать экспресс-отчета от своих ребят, если не чего-то
большего.
   - Маленький Джозеф берет это на себя: он будет дежурить у телефона  в
том их номере, что посередине.
   - Ну и что же  он,  черт  возьми,  скажет,  когда  туда  позвонят?  -
допытывался Дивероу. -  ?Привет!  Я  ?смертоносный  седьмой?,  остальные
валяются пьяными в баре Джо??
   - Нет, Сэм.  Он  скажет,  что  единственная  его  обязанность  -  это
принимать телефонные сообщения и что его наниматели вызваны по  делу.  И
больше ничего.
   - Кажется, вы все продумали, - сдался Арон,  кивая  головой.  -  План
просто замечательный!
   - Школа, командир! И, если откровенно, такого  рода  контрмеры  -  на
уровне детского сада.
   - И все же, Мак, ты кое-что забыл, - улыбнулся Дивероу  сардонической
улыбкой законника, заранее предвкушая триумф. - В наши дни телефоны есть
во всех машинах.
   - Прекрасная мысль, сынок, но часа два  назад  о  том  же  подумал  и
Дези-Один.
   - Не станешь же ты говорить мне, что он собирается вырвать  с  корнем
антенну? Ведь это было бы уж слишком очевидно.
   - В этом нет надобности, Сэм. Хуксетт, штат  Нью-Гэмпшир,  недосягаем
для диапазона, в  котором  работают  радиотелефоны:  башня  там  еще  не
достроена.  Дези-Два  рассказывал,  что  ему   стоило   большого   труда
дозвониться до Дези-Один в Бостон, чтобы сообщить  тому,  где  находится
это шале, во всяком случае, ему пришлось для  этого  проехать  по  шоссе
целых двадцать минут.
   - У вас есть какие-нибудь  возражения,  адвокат?  -  поинтересовалась
Редуинг.
   - Я знаю только одно: должно случиться что-то ужасное, - пискнул  Сэм
сдавленным голосом. - Так  всегда  происходит,  когда  он  считает,  что
продумал все до конца.

***

   Реактивный  самолет  ?Рокуэлл?  взмыл  вверх  над  горами   Аппалачи,
готовясь к посадке в Форт-Беннинге, точнее - на частном  летном  поле  в
двенадцати милях к северу от военной базы.  Единственным  пассажиром  на
борту был Хаук, снова в своем не поддающемся описанию  сером  костюме...
На носу его сидели очки в стальной оправе, щетинящиеся короткой стрижкой
седые волосы прикрывал тускло-рыжий парик,  на  сей  раз  причесанный  и
уложенный до состояния совершенства Эрин Лафферти.
   Бывший генерал не отходил от телефона в Свомпскотте с четырех утра до
пяти тридцати. Первый звонок его был адресован  Хизелтайну  Броукмайклу,
пришедшему в восторг оттого, что  наконец-то  представилась  возможность
?вытряхнуть душу? из его омерзительного кузена Этелреда. Затем  из  дома
на берегу океана последовали еще семнадцать  звонков.  И  в  итоге  было
получено разрешение на посещение базы неким  писателем,  занимавшимся  в
данный  момент  изучением   проблем,   связанных   с   постперестроечной
конверсией.
   А в восемь утра отдел  по  связям  с  общественностью  при  Пентагоне
известил    бригадного    генерала    Этелреда    Броукмайкла,     якобы
занимавшегося  ?общественными  отношениями?,  о  том,  что   он   должен
встретить  подобающим   образом   весьма   влиятельного   журналиста   и
сопровождать его во время осмотра  им  военного  комплекса.  Для  Броуки
Второго это было относительно рутинное задание, дававшее ему возможность
практического  применения   своего   скромного   актерского   дарования,
которого, однако, сам он скромным не считал.
   В десять часов утра - в  десять  ноль-ноль,  если  выражаться  языком
военных, - Этелред  Броукмайкл  повесил  трубку  служебного  телефона  и
приказал своему помощнику по вспомогательному армейскому корпусу  ввести
писателя. Бригадный генерал готов был полностью повторить сообщение  для
печати, которое он столь успешно делал уже на протяжении многих лет.
   Но к чему он не был подготовлен, так это к  виду  пожилого,  сутулого
человека в очках и с рыжими волосами, который вошел застенчиво  в  дверь
его кабинета, излишне пространно благодаря  женщину-сержанта,  открывшую
дверь для него. В посетителе было что-то неуловимо  знакомое,  возможно,
аура, не имевшая ничего общего с  его  подчеркнутой  учтивостью.  Броуки
Второму даже послышались отдаленные  раскаты  грома.  Так  что  же  было
такого в этом чудаке, который с успехом мог бы  сойти  за  персонажа  из
киноверсии  романа  ?Большие  ожидания?,  -   большого,   неуклюжего   и
потрепанного жизнью счетовода, пытавшегося поддержать старую леди?.. Или
он перепутал, и то  был  персонаж  из  инсценировки  ?Николаса  Никлби??

   - Как мило с вашей стороны - уделить мне  свое  драгоценное  время  и
помочь  в  моем  скромном  исследовании,  генерал!  -  сказал  журналист
спокойным, немного хриплым голосом.
   - Это моя работа, - ответил Броукмайкл  и  тут  же  просиял  улыбкой,
которая,  чувствовал  он,  сделала  бы  честь  Керку  Дугласу.  -  Мы  -
вооруженные слуги народа, и нам хотелось  бы,  чтобы  он  знал  о  нашем
вкладе в укрепление оборонной мощи нашей страны и в дело  мира  во  всем
мире... Садитесь, пожалуйста.
   - Замечательное, трогательное заявление! - Рыжий труженик пера подсел
лицом к столу, вынул блокнот и шариковую ручку и приготовился писать.  -
Вы не будете возражать, если я процитирую в своем  очерке  вас?  Припишу
ваше высказывание ?авторитетному источнику?,  если  только  вас  устроит
такой вариант.
   - Конечно нет... Я хочу сказать, что не  возражаю  и  что  вы  можете
смело  назвать  меня  как  автора  данного  высказывания:  ?Передо  мною
влиятельный журналист, ради которого так  суетился  отдел  Пентагона  по
связи с общественностью. Они ходили вокруг него буквально кругами, чтобы
только его  ублажить.  Почему?  Этот  стареющий  чудак  безусловно  лицо
гражданское, но из тех, кто благоговеет перед военной формой.  В  общем,
работа сегодня утром предстоит непыльная?. Мы в  армии  не  прикрываемся
ссылками на безымянные, анонимные источники, мистер.... мистер...
   - Харрисон, генерал. Лекс Харрисон.
   - Рекс Харрисон?..
   -  Нет,  Александер  Харрисон.  Мои  родители  прозвали  меня  Лексом
давным-давно, и под этим-то именем и выходят мои статьи.
   - О да, конечно... Признаюсь, я был потрясен в какой-то мере... когда
мне послышалось, будто вас зовут Рексом Харрисоном.
   - Понимаю. Мистера Харрисона весьма забавляло  сходство  наших  имен.
Однажды он спросил меня в шутку,  не  смогли  бы  мы  с  ним  поменяться
местами: он напишет за  меня  статью,  а  я  заменю  его  в  роли  Генри
Хиггинса... Но, увы, -  безвременная  кончина!  А  ведь  это  был  такой
очаровательный человек!
   - Так, значит, вы лично знали Рекса Харрисона?
   - Да. Я познакомился с ним через общих друзей...
   - Через общих друзей?
   - Нью-Йорк и Лос-Анджелес - небольшие городишки, если вы писатель или
актер...  Правда,  мои  издатели  не  интересуются  ни  мной,  ни  моими
собутыльниками по Поло-Лаунджу, генерал.
   - По Поло-Лаунджу?
   - Это такая дыра.  Курорт,  куда  съезжаются  пить  минеральную  воду
богатые и знаменитые, как, впрочем, и  все  остальные  в  Лос-Анджелесе,
мечтающие стать таковыми... Но вернемся к моим издателям. Их  привлекает
военная тематика. В частности, они хотели бы получить материал о реакции
армейских кругов на сокращение бюджетных ассигнований на  оборону...  Ну
как, можно уже начинать?
   - Да... разумеется... Я скажу вам все, что вас интересует. Видите ли,
я всегда питал огромный интерес к театру и кино... И даже к телевидению.
   - Мои друзья, которые пишут или играют на сцене,  ставят  телевидение
выше театра, генерал. Ибо оно дает им то, что  они  называют  ?деньгами,
позволяющими выжить?. Играя на сцене, на жизнь не заработаешь, а  фильмы
снимаются нечасто, через большие промежутки.
   - Я слышал об этом от... Ну, не важно от кого... но  это  проверенные
сведения - от людей, которые знают эту кухню изнутри!
   - Я не выдаю чужих секретов, поверьте мне, - сказал журналист. -  Это
могут подтвердить, например, Грег, Митч или Майкл.
   - Боже мой, право? - ?Ничего удивительного, что  отдел  Пентагона  по
связям с общественностью относится к этому журналисту с таким почтением.
По-видимому, он давно там у них сшивается и  к  тому  же  бражничает  со
знаменитостями, которых Пентагон всегда не прочь использовать для  своих
рекламных роликов на телевидении. Подумать только, Рекс Харрисон,  Грег,
Митч и Майкл!  Он  был  знаком  со  всеми  ними!?  -  Я  часто  летаю  в
Лос-Анджелес,  мистер   Харрисон.   Может,   встретимся   как-нибудь   в
Поло-Лаундже?
   - Почему бы и нет? Я провожу там полжизни, другую  же  половину  -  в
Нью-Йорке. По правде говоря, жизнь  кипит  только  на  побережье.  Когда
будете в тех краях, прямо отправляйтесь в ?По-Лаундж? и скажите  бармену
Гасу, что вы  разыскиваете  меня.  Я  всегда  поддерживаю  с  ним  связь
независимо от того, останавливаюсь ли в ?Беверли-Хиллз? или  нет.  Таким
образом люди узнают, что я в городе. Ну, тот  же  Пол...  Пол  Ньюмен...
Джоан с Пэки, Митчем, Кэйн и эти дебютанты, оба Тома, - Сэллик и Круз...
И, разумеется, Мэрил и Брюс... Славные они ребята!..
   - Славные ребята?
   - Ну, понимаете, настоящие такие парни и девушки,  с  которыми  легко
ладить....
   - Я был бы счастлив  с  ними  познакомиться!  -  перебил  собеседника
Броукмайкл. Его широко раскрытые глаза  были  как  два  белых  блюдца  с
поблескивающими на них коричневыми чашками, в кои преобразилась радужная
оболочка. - Я смогу согласовать это со своим расписанием когда угодно!
   - Не спешите, генерал! Не спешите, - произнес с  хрипотцой  в  голосе
немолодой уже репортер. - Все они - профессионалы. И хотя живут всего-то
через какой-то квартал от нас, вовсе не  обязательно,  что  им  нравится
общаться с дилетантами с соседних улиц.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - А вот что: проявляемый нами интерес к кино, телевидению или к  чему
бы там ни было еще отнюдь не означает, будто мы тоже  принадлежим  к  их
братству, если вы понимаете, что я имею в виду. Для вас не  секрет,  что
каждый ведь желает с ними познакомиться. Но они  такие  же,  как  и  мы,
живые люди. И отлично разбираются, кто из их епархии,  а  кто  незаконно
вторгся на их территорию.
   - К чему это вы клоните?
   - Если коротко, лишь к тому,  что  вы  не  профессионал,  генерал,  а
только поклонник. А таких пруд пруди  на  каждом  углу,  со  всеми  нами
просто не управиться. Профессионалы не  водят  дружбу  с  дилетантами  и
поклонниками, они их терпят... Может, с вашего позволения,  мы  вернемся
все-таки к нашему интервью?
   - Ах да, конечно! - вскричал расстроенный Броукмайкл. - Но я думаю...
я убежден, что вы недооцениваете мой вклад в сценическое искусство!
   - Как вас понимать? Уж не пытаетесь ли вы убедить  меня  в  том,  что
ваша мать принимала участие в любительских спектаклях, а отец выступал в
школьной самодеятельности?
   - Ничего подобного! Правда,  моя  мать  мечтала  стать  актрисой,  но
родители убедили ее, что это прямая дорога в ад. Мимика же  у  нее  была
необычно  богатая...  Ну  а  мой  отец  -  из  военных,  дослужился   до
полковника... Черт возьми, я все же обскакал  этого  сукина  сына...  От
матери мне передалась безудержная страсть к  сценическому  искусству.  Я
по-настоящему  люблю  театр,  хорошие  фильмы  и   телевидение.   Особое
наслаждение получаю от старых лент. По мне будто ток проходит,  когда  я
вижу представление, которое меня трогает. Я плачу, смеюсь. Чувствую себя
каждым из персонажей, выступающих на сцене или появляющихся  на  экране.
Это моя вторая жизнь!
   - Боюсь, что это реакция любителя с гипертрофированной  фантазией,  -
заметил журналист своим грубоватым голосом, возвращаясь к блокноту.
   - Вы так считаете? - молвил протестующе Броукмайкл, ощутивший нервную
дрожь. - Тогда разрешите мне кое-что сказать вам... Разумеется,  не  для
протокола... И отложите перо и бумагу: все - строго между нами, хорошо?
   - Почему бы и нет? Я здесь только  для  того,  чтобы  получить  самое
общее представление...
   - Это вы получите, не волнуйтесь! - прошептал Броуки Второй,  вставая
из-за стола, и крадучись направился к двери. Затем,  постояв  возле  нее
какое-то время, прислушиваясь к возможным звукам извне  с  таким  видом,
будто играл в ?Трехгрошовой опере? Бертольта Брехта, он продолжил:
   - Под моим началом находится особая, элитарная труппа.  Другой  такой
не сыскать в анналах театральной истории!  Я  лично  обучал  каждого  из
этого маленького коллектива, руководил всеми  ими,  довел  их  актерский
талант до совершенства и теперь они, преуспевая там, где  другие  терпят
поражение, по  праву  считаются  антитеррористической  группой  мирового
класса! Так что же это - любительство или нечто другое?
   - Да ну же, генерал, они обычные  солдаты,  прошедшие  спецподготовку
для подобного рода работы.
   - Нет, они не солдаты! - взорвался Броукмайкл, и шепот его перешел  в
свист. - Они  актеры!  Настоящие,  профессиональные  актеры!  Когда  они
завербовались в  армию  целой  группой,  я  сразу  же  усмотрел  в  этом
открывающиеся перед нами большие возможности. Повторяю:  сразу  же!  Кто
может лучше, чем актер, просочиться в неприятельские ряды и  нажать  там
на нужную кнопку? Кто может сделать это лучше, чем актер,  для  которого
перевоплотиться пара пустяков? И кто лучше  актеров,  которые  постоянно
учатся Друг у друга, способен создать иллюзию естественности?.. В общем,
в секретных операциях,  мистер  Харрисон,  нет  им  равных!  Они  словно
родились для подобных дел, и я представил им возможность претворить свое
предначертание в жизнь!
   Журналист был вынужден признать свою не правоту:
   - Черт бы побрал меня, идея интересная, генерал! Я  бы  даже  сказал,
блестящая!
   - Ну как, согласны, что это не  любительство?  Теперь  каждый  хочет,
чтобы они выполняли его задания. Вот и  сейчас,  в  этот  самый  момент,
труппа в полном составе  осуществляет  непростую  во  многих  отношениях
операцию, задуманную одним из самых могущественных людей в стране.
   - О! - Человек по имени Харрисон  вопросительно  нахмурился,  на  его
губах появилась скептическая улыбка. - Но их на месте нет, поэтому я  не
смогу с ними встретиться. Беседа же у нас носит неофициальный  характер,
так что все говорит о том, что я едва ли напишу что-либо о них.
   - Боже мой, все, что я говорил, строго конфиденциально!  Ни  слова  о
них!
   - Об этом не беспокойтесь, генерал. Выложу вам  все  откровенно,  как
репортер.  У  меня  только  один  источник  -  вы.  Но  никто  из   ныне
здравствующих издателей ни за что не возьмет материала, базирующегося на
единственном источнике. Ну а мои друзья в Поло-Лаундже, стоит мне только
передать  им  содержание  нашей  беседы,  будут   хохотать   над   своим
коктейлем ?Яйца Бенедикта? и  говорить,  что  из  этого  можно  было  бы
сделать отличный сценарий, если бы это было правдой. Вот именно: если бы
это было правдой!
   - Но это правда!
   - Кто это может еще подтвердить?
   - Ну? я... Я не могу!.. Не могу этого сказать!
   - Очень скверно. Будь в этой идее хоть зернышко истины, вы, вероятно,
могли бы продать ее за несколько сотен тысяч. Принимая  же  во  внимание
?обработку для сценария?, - это  что-то  вроде  тривиального  резюме,  к
которому все мы имели обыкновение сводить свои школьные сочинения, -  вы
получили бы и полмиллиона. А заодно и удостоились тоста в свою честь  от
Города Мишуры.
   - Боже мой, но это правда! Поверьте мне!
   - Я-то могу вам поверить, но  слово  мое  будет  значить  не  больше,
чем ?Пеллигрино? с лимоном в ?По-Лаунджс?. Чтобы такая вещь прошла,  она
должна выглядеть  достоверной...  А  теперь,  генерал,  считаю  я,  пора
заняться и нашим интервью.
   - Нет!.. Я слишком близко подошел к осуществлению своей мечты...  Пол
и Джоан, Грег и Митч... И еще этот Майкл. И  все  они  -  такие  славные
ребята!
   - То, что они...
   - Вы должны мне поверить!
   - Но почему? - проворчал старый журналист. -  Я  ведь  даже  не  могу
воспользоваться своим пером: беседа-то не для записи.
   - И все же выслушайте меня! -  взмолился  Броуки  Второй.  Глаза  его
горели, по лицу струился пот. - В  течение  ближайших  двадцати  четырех
часов  моя  антитеррористическая  актерская  труппа  захватит   в   плен
опаснейшего врага нашей родины!
   - Вот это заявление так заявление, генерал! А есть у вас  что-нибудь,
чтобы подкрепить его? Какой-нибудь документ?
   - Скажите сперва, имеется ли что-либо такое... ну нечто среднее между
беседой конфиденциальной и предназначенной для печати?
   - Думаю, такой жанр есть. Это  короткая  заметка.  Публикуемая  после
того, как событие уже произойдет, но в ней о делах  прошедших  говорится
только в общих чертах.
   - А что это значит?
   - Что не разглашаются ни имена, ни источники информации.
   - О, это то, что мне и нужно!
   - Ну так вы и получите это, - пробормотал журналист сквозь зубы.
   - Прошу прощения?..
   - Ничего, я просто так... Продолжайте, генерал.
   -  Они  в  Бостоне,   штат   Массачусетс,   -   произнес   Броукмайкл
скороговоркой, почти не разжимая губ.
   - Очень мило.
   - Читаете вы газеты? И  смотрите  ли  телевизор?  -  спросил  генерал
таинственно.
   - Ну, время от времени. Без этого ведь не обойтись.
   - А  читали  вы  или  слышали  что-нибудь  о  делегации  Нобелевского
комитета, прилетевшей в Бостон на самолете вице-президента?
   - Да, что-то припоминаю, - ответил журналист, хмурясь в  раздумье.  -
Речь, кажется, шла о выступлении  в  Гарварде  и  о  присуждении  премии
какому-то генералу... солдату десятилетия или  что-то  в  этом  роде.  Я
видел это в телевизионных новостях.
   - До-о-воль-но-таки впечатляюще,  не  так  ли?  -  проговорил  Броуки
Второй.
   - Естественно:  любая  делегация  от  Нобелевского  фонда  производит
впечатление.
   -  Вы  согласны,  что  это  были  рафинированные  ученые  и   военные
историки?
   - Конечно! Нобелевские мальчики - это вам не фунт изюма! Да  иначе  и
не может быть. Но какое они имеют  отношение  к  вашей...  хм...  труппе
антитеррористов?
   - Это они!
   - Кто они?
   - Ну, делегация Нобелевского комитета! Это мои ребята! Мои актеры!
   - Простите, генерал, ответьте мне откровенно, понятно, все  останется
между нами - вы случайно не перебрали  сегодня  утром?..  Послушайте,  я
ведь не молодой прощелыга, у которого в глазах рябит от звезд, -  таких,
как мои друзья в ?По-Лаундже?. Ведь и мне приходилось гулять по улице  с
пятеркой в кармане.
   - Говорю же вам, что это правда! -  загремел  Броукмайкл.  Его  голос
достиг крещендо, вены на шее вздулись, приобретя пурпуровый цвет. - И  я
никогда  не  позволяю  себе  ни  капли  алкоголя,  пока  в  полдень   не
открывается офицерский клуб... Эта делегация от Нобелевского комитета  -
действительно моя спецгруппа, мои актеры!
   - Может, отложим это интервью?..
   - Я докажу вам! -  Руководитель  ?смертоносной  шестерки?  ринулся  к
шкафчику с документами, рывком выдвинул ящик и,  выхватив  оттуда  целую
кипу конвертов из плотной бумаги, швырнул ее на стол.  Потом  достал  из
пакетов несколько дюжин фотографий и разбросал их перед  журналистом.  -
Вот  они!  Мы  ведем  учет   разным   их   перевоплощениям,   чтобы   не
продублировать образ во время последующих операций: а вдруг в прошлом за
ними вели наблюдение и сфотографировали  их?..  Вот-вот!  Это  последние
снимки! Взгляните только на их прическу, на эти  короткие  бороды,  очки
или брови. Это те самые люди, которых вы видели по телевидению во  время
трансляции пресс-конференции в бостонском  аэропорту  Лоуган!  Смотрите,
смотрите!
   - Будь я проклят!  -  воскликнул  журналист,  вставая  и  разглядывая
глянцевые фотографии размером восемь на десять. - Теперь я верю, что это
правда.
   - Конечно, правда! ?Смертоносная шестерка? - мое творение!
   - Но почему они в Бостоне?
   - На это есть особая причина - из  тех,  что  подпадают  под  рубрику
?максималь