дать
все это... Броуки, мне нужен следующий или один из  соседних  томов.  На
его корешке должна еще стоять римская цифра  ?сто  двенадцать?.  Принеси
его, а?
   Как только директор Всеамериканского бюро по делам индейцев  вернулся
к металлическим стеллажам, Хаук вырезал извлеченной из  кармана  опасной
бритвой пятнадцать страниц подряд и запихнул их торопливо за пазуху.
   - Я никак не могу его разыскать, - послышался голос Броукмайкла.
   - Не важно, я уже нашел, что искал.
   - Ну и что теперь. Мак?
   - А теперь надо набраться терпения, Хизелтайн. Мне потребуется время,
много времени - может быть, год или около того: я должен  обставить  все
так, чтобы комар носа не подточил.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Судебное дело, которое я  намерен  возбудить  против  правительства
Соединенных Штатов, - произнес  Хаукинз,  доставая  из  кармана  помятую
сигару и закуривая ее с помощью зажигалки времен Второй мировой войны. -
Ты же, Броуки Первый, жди и наблюдай.
   - Боже милостивый, но зачем?.. И брось дымить: курить здесь нельзя!
   - Знаешь, Броуки, ты и  твой  кузен  Этелред  всегда  слишком  рабски
следовали уставу, а когда тот расходился с жизнью, вы искали  подходящую
статью где-нибудь еще. Но есть нечто такое, чего не найти ни  в  уставе,
ни в других руководствах, проштудированных  вами.  Это  сидит  где-то  в
тебе, в печенках. Человек интуитивно чувствует, что правильно, а  что  -
нет, что хорошо и что - плохо. Все очень просто: само нутро подсказывает
тебе, как поступить.
   - Да о чем ты, черт возьми?
   - Тебе вдруг приходит внезапно в голову, что надо почитать кое-что  и
помимо уставов - то, что вовсе не предназначено для тебя. И что хранится
в секретных архивах, таких, как вот этот.
   - Мак, я ни черта не понимаю!
   - Дай мне годик, от силы два, Броуки, и тогда поймешь.  Я  должен  до
конца  довести  свое  дело.  Чтобы  было  все  по-настоящему  честно   и
справедливо.
   С этими словами генерал Маккензи Хаукинз направился между  стеллажами
к выходу.
   "Черт возьми, - сказал он про себя, - теперь-то я всерьез возьмусь за
дело! Ждите меня, славные уопотами. Я - ваш!?
   Прошел двадцать один месяц, и тем не менее, как оказалось, Повелителя
Грома, вождя уопотами, в резервации вовсе не ждали.

Глава 2

   Стиснув зубы,  сердито  сверкая  глазами,  глава  Соединенных  Штатов
решительно,  все  убыстряя  шаг,  направлялся  в   бронированный   отсек
подземного комплекса Белого дома. В считанные секунды он  обогнал  своих
спутников. Высокая худощавая фигура была наклонена вперед, словно в лицо
президенту дул ураганный ветер. Весь вид  его  говорил  о  том,  что  он
спешил на передовые позиции, чтобы  лично  убедиться  в  понесенных  его
войсками потерях и тут же разработать стратегию дальнейших  действий  по
отражению натиска вторгшихся в его владения орд. Было в нем что-то и  от
Жанны  д?Арк,  лихорадочно  обдумывающей  план  вылазки  из  осажденного
Орлеана, и от Генриха V, уверенного в своей уже недалекой победе в битве
при Азенкуре <Генрих V (1387 - 1422) -  английский  король  из  династии
Ланкастеров. Во время Столетней  войны  нанес  французам  поражение  при
Азенкуре (1415 г.) и вскоре захватил север Франции с Парижем>.
   Добравшись до ситуационной комнаты, оборудованной в  одном  из  самых
нижних этажей Белого дома, он  распахнул  одну  из  дверей  и  шагнул  в
помещение.  Остальные,   трусившие   рысью   чуть   позади,   ворвались,
запыхавшись, внутрь следом за ним.
   - Пораскинем-ка мозгами, ребята! - рявкнул  он.  В  ответ  воцарилось
молчание, нарушенное, впрочем, вскоре высоким дрожащим голосом дамы:
   - Я не думаю,  что  это  подходящее  место  для  заседания,  господин
президент!
   - Почему?
   - Это же мужской туалет!
   - О?.. Но как в таком случае вы здесь оказались?
   - Я шла за вами, сэр.
   - Вот те  на!  Произошло  небольшое  недоразумение.  Весьма  сожалею.
Пойдемте отсюда!
   Омываемый боковым светом большой  круглый  стол  отбрасывал  неровные
блики. На его полированной деревянной поверхности застыли тени  сидевших
неподвижно людей, чьи недоуменные лица были обращены к тощему человеку в
очках, стоявшему  за  спиной  президента  перед  переносной  доской,  на
которой он начертал цветными мелками многочисленные диаграммы.  Подобные
наглядные пособия мало что могли дать двум членам команды  по  кризисным
ситуациям, поскольку они не различали цветов. Растерянное  выражение  на
моложавом лице вице-президента - вовсе не внове, поэтому им  можно  было
бы и пренебречь,  но  с  растущим  беспокойством  председателя  Комитета
начальников штабов уже нельзя было не считаться.
   - Черт возьми, Уошбам, я не... - начал было председатель.
   - Это Уошберн, генерал.
   - Очень мило. Но я  не  вижу,  где  пролегает  установленная  законом
граница.
   - Она обозначена оранжевым.
   - Где же она?
   - Я же сказал уже: она обозначена оранжевым цветом.
   - Покажите.
   Головы повернулись на голос президента.
   - Черт побери, Зэк, ты что, плохо видишь?
   - Здесь темно, господин президент.
   - Не настолько, Зэк, я вот все вижу прекрасно.
   - Признаюсь, у меня некоторые затруднения  со  зрением,  -  промолвил
генерал, понижая голос. - Я не различаю некоторых цветов.
   - Каких именно, Зэк?
   - Давайте я  скажу!  -  воскликнул  сидевший  рядом  с  председателем
Комитета начальников штабов вице-президент, чью голову  венчали  похожие
на паклю волосы. - Он дальтоник.
   - Но ты же солдат, Зэк.
   - Данное отклонение от  нормы  выяснилось  совсем  недавно,  господин
президент!
   - А у меня вот это обнаружили  довольно-таки  давно,  -  не  унимался
легко возбудимый наследник  Овального  кабинета.  -  Собственно  говоря,
потому-то я и не служил  в  армии.  Я  бы  отдал  все  на  свете,  чтобы
устранить этот недостаток.
   - Неужто не надоело заниматься  тягомотиной?  -  вступил  в  разговор
смуглый директор Центрального разведывательного  управления.  Голос  его
звучал негромко, но полузакрытые веками черные глаза смотрели сурово.  -
Пора кончать с этим, простите меня, бардаком.
   - Право же, Винсент, - вмешался президент, - зачем прибегать к  таким
выражениям? Здесь же леди.
   - Ваше замечание едва ли уместно, господин президент: дама  прекрасно
знакома с забористой речью! -  Директор  ЦРУ  мрачно  улыбнулся  свирепо
воззрившейся на него даме и затем  обратился  к  человеку  у  переносной
доски по имени Уошберн:
   - Вы наш эксперт по юридическим вопросам. Так что же стряслось?
   - Так-то лучше, Винни, - не удержался президент. - Ты мне нравишься.
   - Рад  служить!..  Продолжайте,  господин  юрист.  Насколько  глубоко
увязли мы в дерьме и в связи с чем?
   - Прелесть, Винни!
   - Пожалуйста, босс, нам всем тут не по себе,  все  мы  нервничаем.  -
Директор ЦРУ, подавшись вперед,  устремил  обеспокоенный  взор  на  лицо
советника президента по юридическим вопросам.
   - Отложите, пожалуйста, мел и сообщите нам поконкретнее, что все-таки
произошло. Сделайте милость, не заставляйте  нас  томиться  здесь  целую
неделю.
   - Как вам  угодно,  мистер  Манджекавалло,  -  ответил  юрист,  кладя
цветной мелок на выступ доски. - Я всего лишь пытался продемонстрировать
графически исторические прецеденты,  представляющие  собой  определенный
интерес ввиду тех изменений  в  законах,  который  затрагивают  интересы
индейской нации.
   - Какой нации? - произнес вице-президент  высокомерным  тоном.  -  Мы
можем говорить в данном случае лишь о племенах, но никак не о нациях, не
так ли?
   -  Продолжайте,  -  сказал   директор   ЦРУ   юристу.   -   Замечание
вице-президента к делу не относится.
   -  Итак,  я  уверен,  что  все  вы  помните  поступившую  от   нашего
осведомителя в Верховном суде информацию, касавшуюся  отсталого,  вконец
обнищавшего индейского племени, которое обратилось в суд с  петицией  по
поводу  некоего  соглашения,   с   федеральным   правительством,   якобы
утерянного или украденного сотрудниками спецслужб.  Если  этот  документ
будет найден, то индейцы смогут выступить с требованием восстановить  их
владельческие права на некоторые  территории,  имеющие  для  нас  важное
стратегическое значение.
   - Прямо анекдот! -  проговорил  президент.  -  Они  направили  в  суд
длиннющую бумагу, которую, правда, там не захотели читать.
   - Некоторые невезунчики готовы пойти на все, лишь бы  не  сидеть  без
дела! - вступил вице-президент. - Смешно, да и только!
   - Наш юрист отнюдь не находит это смешным,  -  оборвал  его  директор
ЦРУ.
   - Нет, не нахожу, сэр, - подтвердил тот. - Наш агент сообщает  также,
что пошли уже разные там пересуды. Хотя это  само  по  себе  еще  ровным
счетом ничего не доказывает, тем не менее, по всей видимости, эта бумага
оказала столь сильное впечатление на пять или  шесть  членов  Верховного
суда, что они всерьез обсуждали ее.  Некоторые  считают,  что  утерянный
договор тысяча восемьсот семьдесят восьмого года,  заключенный  племенем
уопотами с конгрессом четырнадцатого созыва, и поныне остается в силе, а
посему  должен  неукоснительно  соблюдаться  правительством  Соединенных
Штатов.
   - Вы там совсем съехали с катушек! - прорычал Манджекавалло. - Это же
чушь собачья.
   -  Позиция  сторонников  соблюдения  условий   упомянутого   договора
совершенно неприемлема для нас,  -  огрызнулся  желчный  государственный
секретарь, сидевший в костюме в узкую полоску. - Эти  юристы-крючкотворы
никогда не наберут достаточного числа голосов в свою поддержку!
   - Не думаю, что они поставят этот вопрос на  голосование,  Уоррен,  -
медленно покачал головой  президент,  -  но  я  понимаю,  что  ты  хотел
сказать.  Великий  специалист  по  связям  с  общественностью  частенько
говаривал мне: ?Эти особы не смогли бы не то что участвовать в массовках
в ?Бен-Гуре?, но даже изображать толпу в Колизее?.
   - Глубокая мысль! - кивнул вице-президент. - Впечатляющая! А кто этот
Бенджамин Гур?
   - Не будем отвлекаться, - изрек лысеющий  дородный  министр  юстиции,
который все еще не смог отдышаться после гонки по  коридорам  подземного
царства. - Хотя бы потому, что они не нуждаются в работе подобного рода:
должности-то у них пожизненные, и тут мы ничего не в силах изменить.
   - Разве что  устроить  им  всем  импичмент,  -  прогнусавил,  недобро
улыбаясь тонкогубым ртом, государственный секретарь Уоррен Пиз.
   - Забудь об импичменте, - откликнулся  министр  юстиции.  -  Все  они
беспорочно белые и безупречно черные, в том числе и женщины. Я  раскусил
их всех, когда эти умники зарезали на наше горе законопроект  о  налогах
на право участия в выборах.
   -  Но  это  было  просто  чудовищно  с  их  стороны!   -   воскликнул
вице-президент, оглядывая  всех  широко  раскрытыми  глазами  в  поисках
поддержки. - Ну что за беда заплатить каких-то пятьсот долларов?
   - Совершенно справедливо, - согласился хозяин Овального  кабинета.  -
Добрые граждане могли бы отчислять эту сумму из своих основных  доходов.
Например, в ?Бэнк-стрит джорнэл? была  опубликована  статья  прекрасного
экономиста - кстати, нашего однокашника, - в  которой  объясняется,  что
перевод капитала из подгруппы ?Си?  в  статью  предполагаемых  потерь  в
области...
   - Ради Бога, остановитесь, президент! - мягко  прервал  его  директор
ЦРУ. - Этот тип, автор пресловутого опуса, в данный момент отбывает срок
от шести до десяти лет за подлог... так что  лучше  не  будем  об  этом,
босс, ладно?
   -  Хорошо,  Винсент...  Но  неужто  с  ним  действительно  все  столь
скверно?
   - Подумать только, никто из нас ничего не желает помнить из того, что
касается этого сукина сына, - ответил директор ЦРУ голосом  чуть  громче
шепота. - Неужели вы забыли уже о том, как манипулировал  он  расходными
статьями, когда сидел в казначействе? Половину  средств,  выделенных  на
оборону, он включил в статью расходов на образование, но ни одной  новой
школы так и не появилось.
   - Это был великий...
   - Заткнитесь: опять все та же тягомотина!..
   - Ты произнес: ?Заткнитесь?, Винсент. Ты что, служил  на  флоте?  Это
ведь только у моряков в ходу такие выраженьица.
   - Скажем так: я служил на  многих  быстроходных,  хотя  и  небольших,
судах, президент... Карибский театр действий, ясно?
   - Положено говорить ?корабли?, Винсент, и никак иначе. Ты ходил через
Аннаполис <Аннаполис - военно-морская база США в Чесапикском заливе>?
   - Да. Там еще было одно быстроходное греческое суденышко из Эгейского
моря. Так оно могло учуять патрульную лодку в кромешной тьме...
   - Корабль, Винсент, корабль!.. Впрочем, если речь идет  о  патрульных
судах, то...
   - Пощадите,  босс!  -  Директор  ЦРУ  Манджекавалло  многозначительно
посмотрел на министра юстиции. - Может  быть,  вы  все  же  недостаточно
глубоко изучили этот ваш дерьмовый зверинец, в котором  собрались  такие
забавные    персонажи,    а?    Не    вполне    разобрались    в    этих
юристах-крючкотворах,  как  охарактеризовал   их   весьма   лестно   наш
государственный секретарь, мастер изящной словесности?  Или  где-то  еще
допустили какой-то просчет?
   - Я использовал все ресурсы ФБР, - ответил  тучный  министр  юстиции,
стараясь уместиться на стуле, который был ему явно  мал,  и  утирая  лоб
носовым платком не первой свежести. - Мы не могли навесить  на  всех  на
них ярлыки простаков: они  ходили  в  воскресную  школу  чуть  ли  не  с
пеленок.
   - Да что понимают эти болваны из ФБР, а? Не они ли отвели от меня все
подозрения, не так ли? По их мнению, я оказался  святее  всех  святых  в
городе.
   - И тогда палата представителей и  сенат  одобрили  твою  кандидатуру
подавляющим  большинством  голосов.  Это  свидетельствует  о  соблюдении
конституционных норм, Винсент, и поддержании политического баланса. Ведь
верно?
   - И конституционные нормы, и политический баланс хороши лишь  до  тех
пор, президент, пока приносят нам дивиденды. Но лучше  все  же  оставить
эту тему, согласны?.. Совиный Глаз утверждает, что  пятеро  или  шестеро
этих субъектов в судейских мантиях могут  сойти  с  пути  истинного,  не
правда ли?
   - Вполне вероятно, что речь  идет  лишь  о  высказанных  ими  частных
суждениях, - заметил человек по имени Уошберн. -  К  тому  же  камерного
характера...
   - Разве их в это время снимали?
   - Вы  не  поняли,  сэр.  Я  имею  в  виду  не  кинокамеру,  а  сугубо
конфиденциальный характер их бесед. Поскольку прессе  об  их  содержании
остается только гадать, то  и  публика  находится  в  полном  неведении.
Подобная скрытность обусловлена  интересами  национальной  безопасности,
что вполне оправдано в той экстремальной ситуации, в  которой  оказалась
наша страна.
   - И в чем же проявляется она, эта экстремальность?
   - Боже милосердный! - чуть не взвыл Уошберн. - Если  эти  пятеро  или
шестеро идиотов проголосуют по своему разумению, то обстановка  в  нашей
прекрасной стране, в горячо любимой нами родине,  может  накалиться  как
никогда за всю историю нашей нации. И не исключено, что нас уничтожат!
   - Успокойтесь, господа! - воззвал Манджекавалло, обводя  внимательным
взглядом всех сидевших за столом, включая президента  и  его  возможного
преемника. - Мы кое-чего добились, отвоевав  себе  статус  учреждения  с
режимом особой  секретности.  И  теперь  нам  предстоит  заняться  этими
пятью-шестью идиотами в судейских  мантиях.  Будучи  единственным  здесь
экспертом по вопросам разведывательной деятельности, я утверждаю, что мы
обязаны позаботиться о том, чтобы  два-три  этих  ?цуккини?  остались  в
нашем  огороде.  И  поскольку  это  входит  в   сферу   моих   служебных
обязанностей, я немедленно приступаю к делу. Надеюсь, всем все ясно?
   -  Вы  должны  будете  действовать  необычайно  оперативно,  господин
директор! - констатировал очкарик Уошберн. - Согласно  сообщению  нашего
агента, верховный судья сказал ему, будто собирается в  ближайшие  сорок
восемь часов открыть дебаты по этому  вопросу.  По  словам  информатора,
верховный судья Рибок заметил относительно нас: ?Эти  придурки  не  одни
такие умные в городе?.  Это  цитата,  господин  президент:  лично  я  не
пользуюсь подобным языком.
   - Весьма похвально, Уошбам...
   - Уошберн, сэр.
   - Ах, да... Покумекаем-ка, ребята!.. И вы тоже... мисс... мисс...
   - Трухарт, господин президент. Тереза Трухарт.
   - А чем вы занимаетесь?
   - Я личный секретарь руководителя вашего аппарата, сэр.
   - И кое-кто еще, - пробормотал директор ЦРУ.
   - Заткнись, Винни! А где  он,  этот  руководитель?..  Куда  подавался
Арнольд?.. Черт знает что творится! Настоящее безумие!
   - У него в это время массаж, сэр, - откликнулась бодро мисс Трухарт.
   - Мне не хотелось бы никого осуждать, но все же...
   - Вы имеете полное  право  критиковать  своих  сотрудников,  господин
президент, - перебил своего хозяина его возможный преемник.
   - В последнее время Сьюбагалу пребывает в стрессовом  состоянии.  Вся
журналистская рать честит его почем зря, он же очень чувствителен.
   - А  массаж  -  лучшее  средство  для  снятия  стресса,  -  подхватил
вице-президент. - Поверьте мне, уж я-то знаю!
   - Итак, на чем мы остановились, джентльмены? Давайте сделаем  отметку
на компасе и закрепим фалы.
   - Есть, есть, сэр!
   - Господин вице-президент, дайте хоть немного передохнуть нам!.. И не
проще ли ориентироваться  теперь  по  луне,  коль  уж  предстоит  отныне
пользоваться лунным календарем или календарем лунатиков, как вам  больше
нравится?.. Почему-то, вижу я, никто не засмеялся?
   - Как ваш министр обороны, господин президент, - не сводя осуждающего
взора с директора ЦРУ, в  разговор  вступил  малорослый  человечек,  чье
худое лицо едва выглядывало из-за стола, -  я  утверждаю,  что  ситуация
совершенно абсурдна. Нельзя допустить, чтобы эти идиоты в Верховном суде
обсуждали вопросы безопасности страны в связи с каким-то  давно  забытым
так называемым соглашением с индейским племенем, о котором никто никогда
и не слыхивал!
   - Я слышал об уопотами! - не вытерпел вице-президент. - Не скажу, что
американская  история  была  моим  любимым  предметом,  но,  помню,  это
название мне  показалось  забавным,  как,  скажем,  чиппева  <Чиппева  -
североамериканские индейцы из племени оджибве, проживающие в резервациях
США и Канады>. Я думал, что их перебили или что они умерли от голода или
еще от чего-нибудь.
   Воцарившуюся вслед за этим на краткий миг тишину нарушил директор ЦРУ
Винсент  Манджекавалло.  Свистящим  шепотом  он  обратился  к   молодому
человеку, который вот-вот должен был стать главнокомандующим страны:
   - Еще одно слово, недоумок, и  ты  окажешься  в  цементном  купальном
халате на дне Потомака. Я ясно выражаю свои мысли?
   - Право же, Винсент!
   - Послушайте, президент, я ведь отвечаю за безопасность всей  страны,
не так ли? И да будет вам известно, этот парень - самое  большое  трепло
во всем  свете.  Если  бы  я  позволил  себе  проявить  крайнюю  степень
предубеждения, то давно бы покончил с ним, обвинив его в том,  чего  он,
возможно,  и  не  говорил  и  не  совершал...  Это,  понятно,   не   для
протокола...
   - Но это же несправедливо! - взвыл вице-президент.
   - А мы и живем  в  несправедливом  мире,  сынок!  -  заметил  обильно
потевший министр юстиции и вновь переключил свое внимание на стоявшего у
доски юриста Белого дома:
   - Итак, Блэкберн...
   - Уошберн...
   - Пусть будет ?Уошберн?, если вам так больше нравится... Поставим  на
этом точку и займемся нашей проблемой методично и всерьез. А начнем  вот
с чего: нам надо узнать, кто та сволочь, этот предатель,  что  стоит  за
столь исключительно непатриотичным, антиамериканским обращением в суд?
   - Он называет себя вождем, Повелителем Грома и исконным  американцем,
- ответил Уошберн, - а представленное его поверенным исковое заявление -
самое  блистательное  из  всех,  которые  когда-либо  доводилось  видеть
юристам. Так сообщает наш осведомител