не  разделяю  вашей  точки
зрения.
   В доме открылась и закрылась  дверь.  Затем  в  гостиной  послышались
чьи-то шаги, и на террасе появился Арон Пинкус. Его  хрупкое  тело  было
облачено в белые шорты для пешей прогулки и синюю  рубашку  с  короткими
рукавами, на голове красовалась желтая шапочка для игры в гольф.
   Поморгав от яркого солнца, он направился к столу.
   - Доброе утро, многотерпеливый мой работодатель! - обратился  к  нему
Дивероу.
   - Доброе утро, Сэм! Приветствую вас, мисс Дженнифер! - Арон опустился
на стул, Редуинг налила ему кофе. - Благодарю, моя  дорогая!  Я  услышал
здесь голоса, но так как они не были ни громкими, ни агрессивными, мне и
в голову не пришло, что это вы.
   - Мы заключили перемирие, - объяснил Дивероу. - Я проиграл.
   - Ситуация заметно  улучшается,  -  резюмировал  почтенный  законник,
кивая и прихлебывая мелкими глотками напиток из своей кружки. - О, какой
великолепный кофе!
   - Заварен вместе с медузами и непромытыми водорослями.
   - Что?
   - Не обращайте внимания на его слова, мистер Пинкус. Кофе  приготовил
Роман Зет, а Сэм ревнует.
   - Почему? Из-за Романа и моей матери? Ну нет, я не из таких!
   - Роман Зет и Элинор? - Под козырьком желтой шапочки для игры в гольф
широко раскрылись глаза Арона. - Может, мне стоит снова заглянуть в дом?
Все это как-то странно.
   - Сэм просто болтает!
   - Я не  очень-то  разбираюсь  в  подобных  вещах,  моя  дорогая,  но,
кажется,  он  перехватил...  Уж  слишком  это   похоже   на   умственную
гимнастику, которой занимается наш друг генерал Хаукинз.  Я  только  что
говорил с ним по телефону.
   - А что  там  делается?  -  спросил  нетерпеливо  Дивероу.  -  Какова
обстановка в лыжном домике?
   - По-видимому, нынешние обитатели его собираются перенести свой бивак
в апартаменты нью-йоркской ?Уолдорф-Астории?.
   - Ха?
   - Я достаточно четко сформулировал свою мысль, Сэм.
   - Значит, он разрешил эту проблему! - обрадовалась Дженнифер.
   - И, думаю, создал много новых, - высказался  Пинкус,  поглядывая  на
Дивероу. - Он просил тебя открыть ?Уолдорф-Астории? счет  на  сто  тысяч
долларов и ни о чем не беспокоиться. Поскольку это уже его трудности, он
переведет средства из Берна в Женеву,  о  чем  я  предпочитаю  не  знать
ничего... Но сможешь ли ты сделать это? И сможет ли это сделать и  он?..
А впрочем, меня это совсем не касается!
   - По правде говоря,  это  обычная  операция  с  помощью  компьютерной
техники,  позволяющей  моментально  перевести  средства  по   требованию
вкладчика из одного банка в другой...
   - Я знаю, как это делается, вопрос не в том!.. Но какое мне до  всего
этого дело!
   - Это лишь одна проблема, - заметила  Редуинг.  -  А  в  чем  состоят
остальные?
   - Это я не вполне представляю себе. Он спросил меня только,  не  знаю
ли я какого-нибудь кинопродюсера.
   - Зачем это ему? - Понятия не имею. Когда я объяснил ему, что в  свое
время встречался с одним молодым человеком из кинокомпании в ?Темпле?, -
собственно, его выкинули из ?Темпла?,  что  не  помешало  ему  выпустить
впоследствии несколько трехсерийных посредственных фильмов, - но больше,
мол, ни с кем из этого мирка не  был  знаком,  он  сказал,  чтобы  я  не
беспокоился: он поищет в другом месте.
   - Это как раз один из тех случаев, когда я ясно ощущаю претворение  в
жизнь хитроумного стратегического плана.
   - Дурное предчувствие Дивероу? - съязвила Дженни.
   - Пророчество Дивероу, - поправил ее Сэм. - Что еще, Арон?
   - А вот что, совсем  уже  странное!  Его  интересует,  нет  ли  среди
клиентов нашей фирмы кого-нибудь с бегающим левым глазом,  причем  лучше
всего было бы, чтобы он при этом остро нуждался в деньгах.
   - И вы называете это странным? -  не  выдержала  Редуинг.  -  У  него
просто сдвиг по фазе!
   - Никогда не следует недооценивать хитроумие, о чем, согласно Оливеру
Норту  <Норт   Оливер   -   американский   проповедник>,   говорится   с
проникновенной искренностью в Евангелии.  -  Дивероу  помолчал  немного,
потом продолжил:
   - Я не могу вспомнить ни одного такого клиента, но если  бы  мог,  то
сразу же направил бы его к главе одиннадцатой или что  там  есть  еще  в
роге изобилия Мака или в его солдатском  вещевом  мешке...  Итак,  босс,
отвлекаясь от бесполезного обсуждения  тривиальных  вещей,  я  хотел  бы
спросить вас, что мы предпримем теперь? Вы с Хауком уже обсудили это?
   - До начала слушания остается два с половиной дня.  В  урочное  время
ты, Дженнифер, и генерал должны выйти из машины или машин, подняться  по
ступеням Верховного суда, куда  вас  впустят  дежурные,  и  пройти  мимо
охранников в приемную верховного судьи.
   - О, я слышу речь Мака! - воскликнул Сэм.
   - Так оно и есть, - согласился Пинкус. - Если  отбросить  пару-другую
вульгарных  выражений,  то  я  вроде  бы  слово  в  слово  передал   его
распоряжение. Генерал сказал мне, что у него  такое  чувство,  будто  он
собирается с группой из трех человек поднять мятеж в тылу врага.
   - Очень утешительно! -  сглотнула  Редуинг.  -  А  чего  он  ожидает?
Запрета на ведение военных действий против мятежников  после  того,  как
нам уже снесут головы?
   - Нет, он считает насилие ненадежным средством,  поскольку  в  случае
его применения их могут поймать.
   - Спасибо ему хоть за это, - сказала Дженни.
   - Но насчет запрета вы правы: он и в самом деле не исключает его.  Он
полагает,  что  в  качестве  ответной  меры  его  противники  попытаются
?запретить? ему, или Сэму, или им обоим появиться  в  здании  Верховного
суда, поскольку даже без одного из них слушание лишается смысла: истец и
его поверенный обязаны предстать пред верховным судьей вместе.
   - А как же я?
   - Ваше присутствие там, моя дорогая, необязательно. Конечно,  проявив
настойчивость, вы как заинтересованное лицо непременно получите доступ в
зал  заседания,  но  требовать  этого  от  вас,  исходя  из  процедурных
установлении, никто не станет.  Замечу  так  же,  что,  как  хорошо  вам
известно, подписанные и нотариально заверенные соглашения между вами,  с
одной стороны, и генералом  и  Сэмом  -  с  другой,  -  это  юридические
документы. Обладая  подобными  бумагами,  заинтересованное  лицо  вполне
может следить за тем, чтобы во время слушания дела не  нарушались  права
истца. Такое уже бывало не раз.
   - Примите к сведению: заинтересованное  лицо  находится  примерно  на
положении зевак, которые любят сшиваться возле стола защитника во  время
открытых процессов, -  бросил  Дивероу.  Дженни  и  снова  повернулся  к
Пинкусу. - А почему  нам  не  остаться  здесь  до  полудня  послезавтра,
заказав предварительно самолет на Вашингтон, и приехать потом в  суд  на
паре обычных такси? Я в этом не вижу проблемы. Никто не знает,  где  мы,
кроме того, кто нанял Сайруса и Романа,  чтобы  они  охраняли  нас.  Мак
разговаривал с тем человеком. Сайрус согласен с  ним:  эта  таинственная
личность, кем бы она ни была, заинтересована в том, чтобы мы  оставались
в живых и предстали перед верховным судьей во время слушания дела.
   - Сайрус хотел бы  также  знать,  почему  тот  субъект,  решил  вдруг
оказать нам поддержку, - заявила Редуинг. - Или он не упомянул об этом?
   - Мак объяснил ему это - в моем присутствии. Так вот, этот  ?командир
игрек? желает свести свои личные счеты с  людьми,  стремящимися  сорвать
слушание или, что то же самое, не допустить нас в здание суда.
   - По-видимому, моя дорогая, наш неизвестный  благодетель  раньше  был
верным союзником тех, против кого выступаем мы, но затем до него  дошло,
что его дружки уготовили ему не самую счастливую судьбу. Он  должен  был
стать чем-то вроде политической  жертвы,  если  только  речь  не  шла  о
человеческом жертвоприношении: ведь ни то, ни  другое  не  является  для
Вашингтона чем-то из ряда вон выходящим. Так, во всяком случае,  считает
генерал.
   - Но, мистер  Пинкус...  -  Дженнифер  скривила  свое  милое  личико:
отчасти - из-за яркого солнечного света, а  отчасти  -  и  от  тревожных
раздумий. - Мы упускаем что-то. Что-то очень важное.  Возможно,  у  меня
параноидальное отношение ко всему,  что  связано  с  вождем  Повелителем
Грома, да и как могло быть иначе? Но вчера вечером Хаукинз  сказал  нам,
что держит все под  контролем...  Под  контролем!..  Что  это  значит?..
Хорошо, он повернул дело так, что этим  партизанам-актерам  не  придется
теперь во исполнение приказа расправляться с нами в каком-нибудь ущелье:
это ведь всегда ущелья, утесы или что-то в том же роде. Но  как  удалось
ему такое? И что  произошло  в  Форт-Беннинге?  Мы  все  испытали  столь
огромное облегчение, когда  он  сообщил  нам,  что  отныне  можно  спать
спокойно, что так и не спросили его ни о чем.
   - Это не совсем точно, Дженнифер: спать  спокойно  нам  еще  рано,  -
возразил ей Арон. - Мы с генералом условились разговаривать по  телефону
крайне осторожно, поскольку, как указал он справедливо, убийц в  Хуксетт
смогли  послать  только  потому,  что  нас  подслушали:  как   известно,
прослушивание телефонов - дело обычное.
   - Я думал, телефонная линия там выведена из строя, - сказал Дивероу.
   - Только на словах, а не на деле. Вчера вечером он не мог мне сказать
того, что сказал сегодня утром.
   - Прослушивание, выходит, прекращено? Но как мог он об этом узнать?
   - Это не имеет значения.  Сегодня  утром  он  звонил  из  автомата  в
закусочной Софи на дороге  девяносто  три.  Превозносил  вовсю  польскую
копченую колбасу с чесноком и яйца...
   - Пожалуйста, мистер Пинкус! - прервала  Арона  Редуинг.  -  Как  там
насчет Форт-Беннинга? Что он сказал?
   - До обидного мало, моя дорогая, но достаточно, чтобы ваш престарелый
правовед мог поразмыслить о том, как  думают  поступить  с  законом  эти
защитники идеи... Теперь, мне кажется, я уже ничему не удивлюсь.
   - Тяжело это слышать, Арон.
   - То, что генерал сообщил мне, действительно  весит  несколько  тонн,
молодой  человек.  Замечу,  перефразируя   слова   нашего   удостоенного
многочисленных наград солдата, что против нас и особенно против  закона,
предписывающего предавать гласности рассматриваемые в  судебном  порядке
заявления, выступила активно  одна  из  самых  влиятельных  политических
фигур, сумевшая так запутать  свои  следы,  что  создается  впечатление,
будто ее и вовсе не существовало. С ней нельзя вступить в борьбу, потому
что нет ничего такого, что можно было бы поставить ей в вину...
   - Проклятье! - взорвался Дивероу.
   - Учитывая все, что произошло, за этим типом должно все же  числиться
что-то! - закричала Дженнифер. -  Подождите  минутку...  А  гангстер  из
Бруклина? Тот самый, которого Хаукинз нокаутировал в отеле?..  Цезарь  и
как-то там еще?.. Его ведь взяли под стражу!
   - И проследили его связи вплоть до покойного  директора  Центрального
разведывательного управления, - молвил Пинкус.
   - Известное дело! - произнес Сэм.
   - А те голые люди в отеле ?Ритц??
   - От них отрекся весь Вашингтон, включая и зоопарк. А потом они  были
выпущены  под  залог,  внесенный  каким-то  господином  из   Калифорнии,
заявившим, будто он приверженец нудизма, и бесследно исчезли.
   - Черт возьми! - воскликнула Дженни, выражая одновременно и досаду  и
гнев.  -  Нам  не  следовало  разрешать  Хаукинзу  отправлять   четверых
воруженных психов, вознамерившихся  совершить  налет  на  лыжный  домик,
туда, откуда  они  и  явились.  Мы  должны  были  выдвинуть  против  них
обвинение   в   вооруженном   нападении    и    нарушении    закона    о
неприкосновенности  жилища...  Улики   налицо:   огнестрельное   оружие,
гранаты,  маски...  А  чего  стоили  их  татуированные  лбы?..  Мы  были
идиотами, что дали себя уговорить этому Повелителю Сигары...
   -  Моя  дорогая,  они  совершенно  ничего  не  знали:  мы  долго   их
допрашивали   -   и   никакого   результата.   Это   были    маниакально
запрограммированные психопаты, такие же пешки, как и  те  ?нудисты?.  И,
кроме того, обратиться по поводу них в полицию значило бы раскрыть  свое
местонахождение. Скажу еще одну вещь, хотя и против своей  воли:  лыжная
обитель числится за  моей  фирмой,  и  поэтому  подобного  рода  событие
вызвало бы у средств массовой информации излишне большой интерес.
   - Хотя я тоже не склонен осыпать Мака розами, однако  считаю,  что  в
данном случае он был прав, - произнес Дивероу. - Отослав  их  назад,  мы
предопределили появление в Бостоне ?смертоносной шестерки?.
   - И вышли в итоге на генерала Этелреда Броукмайкла, - улыбнулся  Арон
злорадной, несвойственной ему улыбкой.
   - Что вы имеете в виду, Пинкус? Вчера вы  ясно  дали  понять,  что  к
Броукмайклу не подступиться: стоит только его имени всплыть,  как  этого
генерала тотчас же отошлют на какой-нибудь аванпост, не помеченный ни на
одной карте. И еще  вы  говорили,  что  Вашингтон  не  позволит  предать
огласке имя чиновника, приказавшего поднять в воздух ?Эйр-Форс-два?... Я
еще, помню, была согласна с вами.
   - И оба мы были правы тогда, Дженнифер, но нам недостает хитроумия  и
изобретательности генерала Хаукинза, как, если не  ошибаюсь  я,  называл
Сэм это. Отправляясь на  встречу  с  генералом  Броукмайклом,  этот  наш
прекрасный военный тактик пристегнул к своей груди  ремнями  магнитофон,
включающийся от звука голоса. Так что теперь Пентагону  не  удастся  уже
выслать Броуки Второго в неизвестном направлении и  изолировать  его  от
внешних  контактов.  В  дополнение  к  вышеизложенному  я  должен  также
сказать, что генерал Хаукинз просил меня передать вам, что подал ему эту
идею наш химик-наемник полковник Сайрус.
   - Не трудно предположить, что имя  этой  могущественной  политической
фигуры, распорядившейся самолетом, записано на пленку, -  произнес  Сэм,
стараясь скрыть от собеседников вспыхнувшую в нем надежду.
   - Это вероятнее всего. Ведь зафиксирован же на пленке тот  факт,  что
он прилетел на базу под чужим именем и покинул ее, не узнанный никем.
   - Так кто же он, черт бы его побрал? - проговорил нетерпеливо Сэм.
   - Пока что, боюсь, генерал хотел бы хранить это в тайне.
   - Он не должен  так  поступать!  -  воскликнула  Редуинг.  -  Мы  все
участвуем в этой игре и имеем право знать, кто этот человек!
   - Генерал говорит, что сообщить Сэмми имя этого политикана  -  то  же
самое, что объявить его по радио, и что наш юный друг, узнав правду, сам
бы в одиночку бросился на врага, чем значительно затруднил  бы  Хаукинзу
дальнейшее  осуществление  его  стратегического  плана.   Он   выразился
буквально так: ?Сэм бы очень обиделся и сразу же ринулся в бой?. Я знаю,
что он подразумевал под этим, потому что не раз был свидетелем того, как
ведет себя Сэм, когда считает, что его как юриста оскорбили.
   - Но я никогда не был болтуном, - запротестовал Дивероу.
   -  Может,  напомнить  тебе  о  нескольких  случаях,   когда   ты   во
всеуслышание критиковал суд?
   - Но я имел для этого все основания!
   - Я и не говорил, что ты не имел оснований: будь это так, тебе  давно
бы уже пришлось работать в другой фирме. На твоем счету, что делает тебе
честь,  по  крайней  мере  четверо  судей,  которых  вынудили  подать  в
отставку, и это только в округе Бостон.
   - Ну вот, сами видите!
   - Примерно так же, как и я, рассуждает и генерал. Он утверждает,  что
ты позволял себе излишне резкие высказывания по поводу взяток пилотам  и
краденых вертолетов, которые перегнали откуда-то из Швейцарии в  Рим.  И
он не хочет снова подвергать себя риску.
   - Но я не должен был молчать тогда!
   - Почему, Сэм? - спросила спокойно Дженнифер. - Почему вы  не  должны
были молчать тогда?
   - Потому что нельзя так  делать!  Нельзя  ни  с  нравственной,  ни  с
этической точки зрения! То был вызов признанным во всем мире юридическим
нормам!
   - О Боже, Дивероу, прекратите! Вы кого угодно выведете из  себя!..  И
ни слова больше об этом!
   - О чем ?об этом??
   - Замолчите, и все тут!.. Итак, мистер Пинкус, а не подскажет ли  нам
Повелитель Древесного Ствола, что мы должны делать теперь?
   - Подождем немного. Он перепишет  пленку,  и  сегодня  вечером  Пэдди
Лафферти привезет копию нам. И тогда, если в  течение  двадцати  четырех
часов мы ничего не услышим о генерале, я  использую  все  свое  влияние,
чтобы добраться до президента Соединенных Штатов и  прокрутить  ему  эту
пленку по телефону.
   - Дело серьезное! - произнес Сэм тихо.
   - Серьезнее не придумаешь! - вторила ему Дженнифер.

***

   Хотя поездка  из  Хуксетта  в  Нью-Йорк  в  лимузине  Арона  Пинкуса,
стремительно  несшемся  в  южном   направлении,   и   была   связана   с
определенными неудобствами: в то время как Хаук устроился рядом с  Пэдди
Лафферти,  отважным   бойцам   из   ?смертоносной   шестерки?   пришлось
разместиться по трое на двух  расположенных  друг  против  друга  задних
сиденьях, - в пути удалось все же сделать несколько важных вещей. Прежде
всего, во время короткой остановки у  торговых  рядов  в  Лоуэлле,  штат
Массачусетс, генерал приобрел еще  два  магнитофона  и  коробку  кассет,
которой,  по  его  мнению,  должно  было  хватить  до  Нью-Йорка  и  для
последующих вояжей. Кроме того, Мак купил короткий соединительный шнур с
усилителем, без чего он не смог бы переписать кассету.
   - Позвольте, я покажу вам, как надо пользоваться этим прибором. Право
же, это совсем просто, - сказал продавец в отделе радиотоваров.
   - Сынок, - ответил Хаук торопливо, - мне пришлось  немало  повозиться
еще с доисторическими  передатчиками,  когда  я  налаживал  связь  между
пещерами задолго до того, как вы радиофицировали их.
   Оказавшись снова в лимузине и включив один из купленных магнитофонов.
Мак повернулся к людям Броукмайкла:
   - Джентльмены, поскольку мне предстоит выступить  в  роли  посредника
между вами и этими людьми из мира кино,  с  которыми  вы  встретитесь  в
ближайшее время, ваш командир и мой друг Броуки  просит  вас  рассказать
мне поподробней обо всем, что произошло с  вами  как  с  индивидуальными
лицами и как с членами бесподобной ?смертоносной шестерки?. Это  помогло
бы нам в  переговорах  с  кинопродюсерами...  И  пусть  вас  не  смущает
присутствие здесь мистера Лафферти - сержанта-артиллериста Лафферти!  Мы
с ним товарищи по оружию.  Вместе  участвовали  в  решающем  сражении  с
немцами, когда те пытались взять в Европе реванш.
   - Я умру сейчас! Моя душа уже  очистилась  от  скверны  и  прониклась
духом святости! - прохрипел Пэдди себе под нос.
   - В чем дело, артиллерист?
   - Ничего, генерал... Скажу только, я поведу машину так,  как  вы  нас
учили, когда мы прорывались в районе Рубе!  <Рубе  -  город  в  Северной
Франции, у границы с Бельгией> Наш марш-бросок  не  уступал  в  скорости
смазанной жиром молнии!
   Огромный автомобиль ракетой понесся по бетону,  и  актеры,  энергично
перебивая друг друга, повели свой рассказ, в деталях  воспроизведший  за
четыре часа историю подразделения под названием ?смертоносная шестерка?.
У бульвара Брукнера, незадолго до того, как  они  проехали  по  мосту  в
манхэттенский Ист-Сайд, Хаук поднял левую  руку  -  правой  он  выключил
магнитофон.
   - Все будет как надо, джентльмены! - возгласил он, и в ответ с задних
сидений зазвучали крещендо подчеркнуто мелодраматичные голоса. -  Теперь
я составил полное представление обо всем, за что и благодарю вас!
   - Силы небесные, я только что вспомнил! - вскричал сэр Ларри. -  Наша
одежда, которую ваши молодые адъютанты собрали, чтобы доставить в отель,
нуждается в основательной  глажке!  Едва  ли  мы  можем  позволить  себе
щеголять в ?Уолдорфе? в мятых костюмах. Не где-нибудь, а у Сарди!
   - Тонкая мысль! - молвил Хаук. Он не  предвидел  возникшего  внезапно
нового осложнения. И дело было не в одежде. Ему только этого не хватало,
чтобы эксцентричные и импульсивные актеры-коммандос расхаживали по всему
отелю! С головами, вскруженными сладостным ожиданием звездного часа!  За
то краткое время