ая  несправедливость,  и   наше
сказочно  богатое  государство  обязано  восстановить  попранные   права
уопотами... Ну как, устраивает вас это?
   - Попадание - прямо в десятку, солдат!
   - А теперь то, чего вы  еще  не  знаете,  генерал.  Несколько  членов
Верховного суда сочли изложенные в  вашем  исковом  заявлении  положения
вполне  обоснованными.  Но  составляют   они   отнюдь   не   подавляющее
большинство. Рассмотрение этого вопроса  происходит  без  свидетелей,  в
обстановке строгой секретности.
   - Я так и думал! - воскликнул торжествующе Хаук. - А иначе с чего  бы
это вдруг нацелили они на меня пресловутого Голдфарба, которого  я  тоже
вроде бы когда-то тренировал, черт бы его побрал!
   - Вы знаете Хайми Урагана?
   - Да. Чертовски славный парень, сильный, как слон, и с мозгами, как у
стипендиата Родса.
   - Так он и получал стипендию Родса.
   - А я вам о чем только что говорил?
   - Хорошо, хорошо, - произнес мягко Манджекавалло. - Ввиду  того,  что
иск затрагивает  интересы  командования  стратегической  авиации,  и  из
соображений  национальной  безопасности  суд  не   допустит   публичного
обсуждения этого документа в течение последующих восьми дней, а за сутки
до открытого слушания дела вам и вашему поверенному  придется  предстать
перед судьями на закрытом заседании, чтобы ответить на ряд их  вопросов.
И от вас будет зависеть, как развернутся дальнейшие события.
   - Я готов к этому, командир Игрек! Готов уже примерно с год.  И  буду
рад получить приглашение в суд. Мое дело - чистое!
   - Но Пентагон, военно-воздушные силы и, что особенно  важно,  военные
подрядчики вовсе не готовы к  такому  обороту  дела.  Они  жаждут  вашей
крови, генерал! Они хотят вашей смерти!
   - Если тот контингент, который направили они в Бостон сегодня  утром,
свидетельствует о том, как оценивают они ситуацию, то я явлюсь в  суд  в
полных регалиях племени уопотами.
   - Иисусе! А  меня  еще  уверяли,  будто  это  самые  яростные,  самые
свирепые, самые безумные парни,  если  не  считать  того  подразделения,
которое держат на уединенной ферме взаперти за высокими стенами, где эти
ребята развлекаются тем, что играют в волейбол, бросая охранников  через
сетку вместо мяча. Этих последних называют ?грязной четверкой?. И раз  с
теми сорвалось, на вас теперь напустят этих.
   - В таком случае, - скривился Хаук, -  поскольку  под  вашим  началом
находятся вспомогательные силы, вы, может быть, пришлете  взвод  нам  на
помощь?  По  правде  говоря,  командир  Игрек,  у   меня   только   двое
дееспособных помощников для защиты нашей позиции.
   - Это не так-то просто, генерал. В обычных условиях я мог бы  послать
вам на выручку целую команду опытных головорезов из  наемных  убийц,  но
сейчас  иное  время.  Мы  должны  действовать  быстро  и  в   строжайшей
секретности, а иначе все пропало.
   - На мой взгляд, это звучит как жеманная чертова бессмыслица,  своего
рода идиотская болтовня, мистер Безымянный.
   - Вовсе нет... клянусь могилой моей Анджелины!
   - Так ведь она - тетя Маленького Джозефа.
   - У нас - одна большая семья... Слушайте, я могу подобрать двух, а то
и трех человек из верных мне людей, которые, вне всякого сомнения, будут
в случае чего хранить полное молчание, словно  монахи,  но  мобилизовать
большее число - это уже проблема. Стоит только исчезнуть из поля  зрения
сравнительно крупной группе, как  сразу  же  у  любопытствующей  публики
возникнут  вопросы  примерно  такого  типа:  ?Интересно,  на   кого   он
работает??, ?Вчера он вроде бы выглядел прекрасно, а сегодня уже  угодил
в больницу. С чего бы это?? Или,  возможно,  кто-то  скажет  и  так:  ?Я
слышал, будто он поведал все наши тайны той семье в Хартфорде, что  ждет
от нас решительных действий. Так вот кому он служит!?  Вы  понимаете,  к
чему я клоню, генерал? Слишком много пойдет подобного  рода  разговоров,
если я отправлю вам в  подмогу  достаточно  большой  контингент,  и,  не
приведи Господи, в связи с этим может всплыть и мое имя, чего  уж  никак
нельзя допустить!
   - Так, значит, вы по уши в дерьме, командир Игрек?
   - Я уже сказал вам, что к чему. Я  опасаюсь  за  свою  жизнь.  Вопрос
стоит именно так. Я привык к воде, и кости мои просолены морем.
   - Скверное ощущение, солдат?.. Но не сдавайся, командир:  доктора  не
всегда бывают правы.
   - Мои доктора всегда не правы... Потому что они ни  уха  ни  рыла  не
смыслят в медицине!
   - У меня на этот счет другое, а может быть, и третье мнение...
   -  Генерал,  пожалуйста!  Я  только  что  объяснил,  что  есть  люди,
заинтересованные в  том,  чтобы  в  течение  одного-двух  дней  из  меня
приготовили холодный паштет. И, может быть, так и  следует  сделать.  То
есть, хочу сказать я, создать видимость, будто меня  уже  нет  в  живых.
Числясь же в списке почивших, я смогу более энергично действовать как  в
ваших, так и в своих интересах.
   - Человек я далеко не религиозный,  -  проронил  Хаук.  -  Откровенно
говоря,  мне  довелось  видеть  слишком  много  крови,  пролитой   этими
фанатиками, грозящими убить каждого, кто не разделяет их  веры.  История
полна такого рода мерзостями, с чем я никак не могу примириться. Все  мы
вышли из одной слизи, выплеснувшейся из воды,  а  может,  обязаны  своим
появлением удару молнии, вложившей  примитивный  разум  в  наши  головы.
Поэтому никто не имеет права претендовать на исключительность.
   - Надолго это повествование, генерал? Если да, то у нас нет  на  него
времени.
   - Черт, да нет же, уже кончаю. Если вы, командир,  вздумаете  почить,
то из могилы вам ни за что не удастся действовать. Это так же верно, как
и то, что снег не  бывает  зеленым,  словно  горох.  И  к  тому  же  мне
почему-то трудно представить вас кандидатом на воскресение.
   - Иисус Христос!
   - Даже если ему и удалось такое, то, боюсь,  у  вас  это  не  выйдет,
солдат.
   - Но я не собираюсь умирать, генерал! Я просто исчезну, как  если  бы
умер. Вам ясно?
   - Не вполне.
   - Как я уже сказал, нам необходимо прибегнуть к уловке. Крайне  важно
для нас, чтобы мои враги - они же и ваши - решили, будто бы я  сошел  со
сцены...
   - С какой сцены?
   - С той самой, где кое-кто делает ставку на  то,  что  и  вы,  и  все
остальные,  вляпавшиеся  в  это  дерьмо,  связанное  с  вашим   племенем
уопотами, отдадут концы!
   - Это замечание не по душе мне, сэр.
   - Выражение я подобрал не совсем удачно, готов согласиться. И давайте
забудем о том, что оно вылетело с уст  моих.  Главное  для  меня  -  ваш
крестовый поход в защиту обездоленного народа. Ну как нравится вам такая
формулировка?
   - Это уже значительно лучше, командир.
   - Видите ли, я сделаю вид, будто бы умер, и меня тогда  вычеркнут  из
сценария. Я же между тем задействую ребятишек, занимающих самые  высокие
посты на Уолл-стрит. Узнав о пересмотре Пентагоном вопроса об Омахе, они
резко  вздуют  курсовую  стоимость  акций  командования   стратегической
авиации до совокупной суммы во много миллиардов. А потом перед Верховным
судом предстанете вы, и все они лопнут:  это  будет  как  взрыв  ядерной
бомбы.  Все  их  займы,  сделанные  в  расчете   на   будущие   прибыли,
оборачиваются им в убыток, и  этим  мальчикам,  привыкшим  таскаться  по
загородным клубам и оказавшимся теперь не в  состоянии  оплачивать  свои
счета, останется только чистить нужники в ?Каире?! Сечете,  генерал?  Мы
оба получим то, чего хотим.
   - Я испытываю определенную неприязнь к этим людям.
   - Так и должно быть, Повелитель  Грома!  Они  хотят  втоптать  нас  в
грязь, всех нас!  Поддерживать  связь  друг  с  другом  мы  будем  через
Маленького Джо. Не теряйте его из поля зрения.
   - Должен сказать вам, командир, - я делаю это в присутствии  Джозефа,
- что у меня  нет  ни  капли  сомнения  в  том,  что  он  злоупотребляет
предоставленными ему возможностями. Если и можно  до  него  дозвониться,
так лишь в редкие перерывы между его  разговорами  со  служащими  отдела
обслуживания клиентов в номерах, ибо большую часть времени он занимается
тем, что заказывает к своему столу изысканнейшие блюда.
   - Дерьмо! - взревел Джо Саван.

   "Вашингтон пост?

ТРЕВОЖНОЕ СООБЩЕНИЕ:
ДИРЕКТОР ЦРУ ПРОПАЛ В ОКЕАНЕ.

   Восемнадцатичасовые поиски, которые велись береговой охраной в  водах
в районе Флориды-Ки, оказались безрезультатными.
   Частная яхта - жертва шторма.

   "Ки-Уэст, 24 августа. Как  полагают,  Винсент  Ф.  А.  Манджекавалло,
директор  Центрального  разведывательного  управления,  находившийся  на
яхте ?Готча Бэйби? в качестве гостя, погиб в океане вместе с капитаном и
командой тридцатичетырехфутового суденышка, которое вчера  в  6.00  утра
вышло, на свою беду, из Ки-Уэст на рыбную ловлю. По словам метеорологов,
субтропический шторм  разразился  внезапно  неподалеку  от  Муэртос-Кэйс
примерно в 10.30 утра по местному летнему  времени  и  почти  тотчас  же
двинулся в северном направлении, удаляясь от берега.  Яхта,  следовавшая
на восток, где располагаются богатые рыбой коралловые  рифы,  оказалась,
по  несчастью,  в  зоне  его  действия.  Ураганный   ветер   не   утихал
приблизительно пять часов. Поиски пропавшего судна,  которые  ведутся  с
помощью вертолетов и патрульных катеров береговой  охраны,  возобновятся
завтра на рассвете, но слишком мало надежды на то, что  находившимся  на
яхте людям удалось уцелеть и есть  все  основания  полагать,  что  судно
погибло, налетев на рифы.
   Узнав  о  трагическом  происшествии,   президент   сделал   следующее
заявление: ?Славный старина Винсент великий  патриот  и  высшего  класса
морской офицер! Если бы ему самому  пришлось  выбирать  для  себя  место
вечного упокоения,  то,  я  уверен,  он  предпочел  бы  соленые  морские
глубины. И вот теперь он и в самом деле наедине со своими рыбами?.
   Однако в министерстве военно-морского флота нет никаких данных о том,
что мистер Манджекавалло был морским офицером  или  хотя  бы  служил  на
флоте. Услышав об этом, президент  высказался  предельно  кратко:  ?Моим
старым приятелям следовало бы  привести  свои  досье  в  порядок.  Винни
участвовал в совместных операциях с греческими партизанами на патрульных
судах на карибском театре военных действий. Черт возьми, чушь какая-то и
нелепица!  Что  творится  там   с   молодыми   моряками??   Министерство
военно-морского флота уклонилось от каких бы то ни было комментариев  по
этому поводу?.

   "Бостон глоб?

ПЯТЕРО НУДИСТОВ АРЕСТОВАНЫ В ОТЕЛЕ ?РИТЦ-КАРЛТОН?

   Четверо голых мужчин обнаружены на крыше.  Пятый  напал  в  парке  на
любителя бега трусцой. Все  они  заявляют  о  своей  неприкосновенности,
якобы гарантированной им правительством. Вашингтон шокирован.

   "Бостон,  24  августа.  Многочисленные  гости  отеля   ?Ритц-Карлтон?
неоднократно утверждали, будто видели в разное время суток голых мужчин,
бегавших   по   коридорам.   Столь   странные   инциденты    потребовали
вмешательства бостонской полиции, обнаружившей вскоре  на  крыше  здания
четверых  обнаженных  невооруженных  мужчин.  Они  почему-то   требовали
одежду, не объясняя причин своей наготы, утверждали настойчиво,  что  не
подлежат     судебному     преследованию,      поскольку      пользуются
неприкосновенностью как сотрудники службы безопасности и что находятся в
данный момент при исполнении своих прямых  обязанностей  по  искоренению
врагов США.  Пятый  был  задержан  любителем  бега  трусцой,  бостонским
профессиональным борцом Хаммерлокером, который  рассказал  полиции,  что
этот человек, напав на него, пытался сорвать с него  спортивный  костюм.
Ответом на вопросы, обращенные к  разведслужбам  в  Вашингтоне,  явились
легкое замешательство и категоричное отрицание ими какой бы то  ни  было
связи  с  этими  лицами.  Однако  от  высокопоставленного,   пожелавшего
остаться  неизвестным  сотрудника  государственного  департамента  стало
известно, что, вне всякого  сомнения,  бостонская  пятерка  представляет
собою  последователей  южно-калифорнийского  культа,  приверженцы  коего
совершают преступления исключительно в  обнаженном  виде,  распевая  при
этом ?Над радугой? и  размахивая  малюсенькими  американскими  флажками.
?Люди эти - самые настоящие извращенцы, - заявило  вышеупомянутое  лицо,
характеризуя адептов весьма оригинального вероучения, - ибо в  противном
случае они не несли бы эти флажки. Но больше  мы,  сколь  ни  прискорбно
это, ничего о них не знаем?.

Глава 17

   Ночь. Крепко сложенный мужчина среднего роста в темных очках  под  не
по размеру большим рыжим париком, съезжавшим ему на уши, шел  по  узкой,
плохо освещенной газовыми светильниками улице в нескольких кварталах  от
рыбацких причалов  в  Ки-Уэст,  штат  Флорида.  Жавшиеся  друг  к  другу
небольшие, викторианского вида дома выглядели всего лишь уменьшенными  в
размерах   макетами   расположившихся   вдоль   набережной    особняков.
Вглядываясь в полумрак,  одинокий  прохожий  внимательно  изучал  номера
строений, пока наконец не нашел, что искал. Хотя здание, на которое  пал
его  выбор,  по  своим   внешним   данным   мало   чем   отличалось   от
соседствовавших с ним остальных подобного же рода сооружений, оно тем не
менее обладало и своею спецификой: в то время как окна в других домах на
первом или втором этажах  были  освещены,  -  не  важно,  что  свет  был
приглушен причудливыми шторами или  венецианскими  ставнями,  -  в  этом
небольшом особняке свет, к тому же тусклый, горел лишь в одной из комнат
нижнего этажа, - по-видимому, где-то в заднем помещении, - и  служил  он
для обозначения места тайной встречи.
   Незнакомец в рыжем парике взошел по трем узким ступенькам на крыльцо,
подал условный сигнал, заменявший  звонок:  легкий  стук  по  деревянной
дверной  планке  между  замызганными  стеклами,  пауза,  четыре  быстрых
постукивания и после короткого  перерыва  -  еще  два.  ?Побриться...  и
постричься... В общем, и то и  другое?,  -  думал  мужчина,  гадая,  что
ожидает его там, внутри.
   Крошечная дверца отворилась, и взору Винсента Манджекавалло  предстал
огромный носорог - бывший его курьер по кличке  Туша,  в  обычном  своем
белом шелковом галстуке поверх белой же рубашки и в черном костюме.
   - Неужели ты - то лучшее, на что можем мы рассчитывать в тяжелый  для
родины час?
   - Ты ли это, Винни?.. Конечно же, ты!  Я  чувствую  запах  чеснока  и
корабельного рома...
   - Баста! - изрек ветеран карибского театра военных действий, входя  в
дом. - Где consigliere? <Советник (ит.)> Его я хочу видеть прежде всего.
   - Никакого consigliere! - заявил решительно высокий стройный человек,
пройдя в темную прихожую через боковую дверь. - Никаких  донов,  никаких
советников мафии, никаких убийц из ?Коза ностра?, ясно?
   - Кто вы, черт бы вас побрал?
   - Я удивлен, что ты не узнал меня по голосу.
   - О, так это вы?
   - Да, - подтвердил облаченный в  белый  пиджак  с  приданным  к  нему
желтым галстуком элегантный  англо-итальянец  Смитингтон-Фонтини.  -  Мы
говорили по телефону несколько сот раз, но лично никогда не встречались,
Винченцо. Вот тебе моя рука, сэр! Кстати, ты давно не мыл рук?
   - Прямо скажу вам, Фонтини, для остолопа  -  не  столь  уж  неудачная
потуга на остроумие,  -  заметил  Манджекавалло,  обмениваясь  со  своим
собеседником самым коротким рукопожатием с тех пор,  как  Джордж  Паттон
пожал руку первому русскому генералу, с которым он повстречался во время
войны. - Как вы нашли Тушу?
   - Хотя я и не силен в астронавтике,  замечу  все  же,  что  он  самое
тусклое светило в твоем созвездии.
   - Это не ответ на мой вопрос.
   - И еще позволь сказать мне, - продолжил Фонтини, не обращая внимания
на реплику Манджекавалло, - что доны от  Палермо  и  до  Бруклина,  штат
Нью-Йорк,  не  хотят  иметь  ничего  общего  с   этой   авантюрой.   Они
благословляют   нас   и    с    благодарностью    воспользуются    любой
предоставившейся им возможностью получения дополнительных прибылей, но в
целом  мы  предоставлены  самим  себе   и   должны   будем   действовать
исключительно на свой страх и риск. Ими выделен был кое-кто здесь вам  в
помощь.
   - У меня дела на Большой улице. В общем, вопрос чести и  самоуважения
ввиду  принятого  в  верхах  решения,  касающегося   моего   физического
существования. Надеюсь, они  понимают  это  -  те,  что  от  Палермо  до
Бруклина.
   - Вполне допускаю, Винченцо, что речь идет о чести и достоинстве, что
ты  вправе  принять  ответные  меры,  но  к  чему  употреблять  подобные
выражения? Повторяю: никаких убийц, никаких могил, никаких  consigliere,
связанных с уолл-стритским подпольем! Никто не должен быть  причастен  к
этому из  твоей  семьи,  с  коей,  запомни,  я  не  поддерживаю  деловых
отношений. Однако, понятно, мне хотелось бы рассчитывать на то,  что  ты
будешь ставить меня в известность о предпринимаемых тобою  действиях.  В
конце концов, старина, ведь это я заплатил за яхту, взорванную  нами  на
рифах, и щедро вознаградил экипаж из никому не известных тут,  ни  слова
не понимающих по-английски венесуэльцев, которых мы сразу  же  отправили
самолетом назад в Каракас.
   - Туша, -  обратился  Манджекавалло  к  своему  подручному,  -  пойди
приготовь себе сандвич.
   - С чем, Винни? Все, что есть у этого парня на кухне, - это подмокшие
крекеры,  расползающиеся  при  одном  прикосновении,  и  зловонный,  как
грязные ноги, сыр.
   - Ну тогда просто оставь нас вдвоем.
   - Может, я позвоню, чтобы прислали пиццу?
   - Никаких телефонных звонков!  -  бросил  космополит-промышленник.  -
Почему бы не погулять тебе по заднему дворику? Нам ни  к  чему  незваные
гости,  а  ты,  говорили  мне,  мастер  по   предотвращению   нежеланных
вторжений.
   - Насчет этого, думаю, вы правы, - согласился Туша,  смягчаясь.  -  А
что  касается  сыра,  черт  возьми,  то  я  не  выношу  даже  ?пармезан?
.  Понимаете,  что  хочу  я
сказать?
   - Конечно.
   - О вторжениях не беспокойтесь,  -  произнес  детина,  направляясь  в
кухню. - Глаза у меня как у летучей мыши: никогда не закрываются.
   - Но летучие мыши не так уж хорошо видят, Туша.
   - Без шуток?
   - Какие тут шутки! - ответил Смитингтон-Фонтини и, как  только  амбал
скрылся за дверью, спросил Манджекавалло:
   - Где ты его откопал?
   - Он не раз выполнял кое-какие мои поручения, хотя, как  правило,  не
вполне понимал что к чему. В общем - лучший тип уличной гориллы... Но  я
здесь не для того, чтобы говорить о Туше. Итак, как дела?
   - Все  идет  прекрасно,  строго  по  расписанию.  Завтра  к  рассвету
береговой патруль обнаружит  останки  суденышка,  а  также  спасательные
жилеты  и  кое-что  из  личных  вещей  жертв  кораблекрушения,   включая
водонепроницаемый портсигар с  твоими  инициалами.  Само  собой,  поиски
будут прекращены, и у тебя появится беспрецедентная возможность читать в
газетах трогательные высказывания  о  себе,  на  которые  не  поскупятся
презирающие тебя люди, когда узнают о твоей смерти.
   - А вы не думаете, что кое-кто будет все же вполне искренен,  выражая
свою  скорбь  по  поводу  моей  безвременной  кончины?  Как-никак,  а  в
некоторых кругах я снискал себе уважение.
   - Но не среди нашего сброда, старина!
   - Да, кстати, коль уже зовете вы меня  стариной,  позвольте  сказать,
приятель-дружок, что вам повезло: у вашей мамы-аристократки куда  больше
мозгов, чем у подцепленного  ею  в  Ти-Туане  титулованного  идиота,  не
смеющего и мечтать о такой голове.  Если  бы  не  она,  то  единственная
футбольная команда, которая оказалась бы под вашим началом, состояла  бы
из худосочных гангстеров-недоумков, способных лишь гонять мячи по улицам
Ливерлейка, или Ливерпуля, или как там еще.
   - Без банковских связей Смитингтона никогда Фонтини бы  не  вышли  на
международную арену.
   - О, так вот почему настояла она  на  том,  чтобы  сохранить  фамилию
Фонтини: пусть все знают, кто  правил  бал!  Ведь  от