я никогда не едал норвежского мясного рулета, а я,  между  тем,  ел  его
таки, потому что тот блондинистый тип, с которым пару  сотен  лет  назад
имел удовольствие ходить в одной упряжке, заставил тех придурков  подать
нам это гвинейское шоу, вовсе не такое уж...
   - Джозеф, это длинная история? Может, лучше скажешь, что ты узнал?
   - Л-ладно, л-ладно... Они сняли три номера -  настоящие  апартаменты,
каждый с двумя спальными комнатами. Подкормив слегка  хлебными  крошками
горничных  и  официантов,  я  узнал,  что  они  говорят   на   настоящем
американском... то есть на английском. Кроме того, они психи,  настоящие
сумасшедшие. Ходят по номеру, глядясь в зеркала  и  говорят  самим  себе
всякие забавные вещицы, как  если  бы  не  знали,  что  видят  там  свои
собственные отражения.
   - А как насчет вспомогательных сил? Огневой мощи?
   - Ничего такого у них нет. Ничего! Я обшарил все  лестничные  клетки,
даже заглянул во все соседние номера  с  этим  парнем  по  имени  Рауль,
которому мне пришлось выложить двести зелененьких, чтобы он позволил мне
окончательно убедиться, что рядом  с  нами  никого  нет.  Ведь  те,  кто
поселился поблизости, никак  не  походили  на  их  подельников.  Правда,
подметил я одного идиота - какого-то Брикфорда Олдершотти,  но  он,  как
оказалось, останавливался в отеле лишь на одну ночь.
   - А как насчет запасных выходов?
   - Там только указатели, больше мне нечего тебе сказать.
   - Значит, плацдарм остается без прикрытия?
   - Какой плацдарм?
   - Ну, зона ?зеро?... Отель, значит, Джозеф!
   - Тут все чисто. Твои человек может смело входить в гостиницу,  будто
это церковь в Палермо в пасхальное воскресенье.
   - Что-нибудь еще?
   - Да. Вот здесь  у  меня  записаны  номера  комнат,  где  расселились
клоуны. - Саван продиктовал их, а потом добавил:
   - Еще кое-что: кого бы ты ни послал  сюда,  он  должен  быть  крепким
парнем. Понимаешь, что я хочу сказать?
   - Не совсем, Джозеф..
   - Ну так вот... Горничная, -  ее  зовут  Бейла,  -  подметила  своими
зоркими глазками, что эти затейники отбивают горлышки у бутылок, -  так,
чтобы вверх торчали острые края, - и выжимаются на том, что осталось  от
этих чертовых фляг, - иногда раз по двести. В общем, все как я  говорил:
чистые психи!

Глава 22

   Пройдя   сквозь   двустворчатую   застекленную   дверь    в    здание
?Аксель-Берлэп? на Уолл-стрит в Манхэттене, д?Амброзиа  по  кличке  Туша
поднялся  на  лифте  на  девяносто  восьмой  этаж,  миновал   еще   пару
застекленных дверей и протянул свою карточку  величественной  секретарше
из англичанок.
   Карточка гласила: ?Сальваторе  д?Амброзиа,  консультант?.  Напечатана
она была его кузеном в Рикерс-Айленде.
   - Мне хотелось бы  встретиться  с  мистером  Иваном  Саламандером,  -
сказал Сальваторе.
   - Он вас ожидает, сэр?
   - Меня это не интересует. Позвони ему, кошечка.
   -  Прошу  прощения,  но   я   не   могу   сама   звонить   президенту
?Аксель-Берлэпа? без  предварительной  договоренности.  Да  и  никто  не
может. И, понятно, он никого не примет, если встреча не  была  назначена
заранее.
   - Попытайся, моя радость, а иначе я сломаю твой письменный стол.
   - Что?
   - Возьми и позвони. Дошло до тебя? Мистер  д?Амброзиа  был  мгновенно
допущен в святая святых  Ивана  Саламандера  -  президента  третьего  по
величине маклерского дома на Уолл-стрит, ну а проще - в его кабинете  со
стенами, отделанными панелями орехового дерева.
   - Что?! Что-о-о-о?! - закричал худой, в очках, Саламандер, вытирая со
лба обильно выступавший бисеринками пот. - Вы до умопомрачения  напугали
в приемной бедную секретаршу, которой я плачу бешеные деньги  только  за
то, чтобы она выглядела классно! Ее авиабилеты, норковая шуба -  все  из
моего кармана! И это - не считая зарплаты. Слава Богу,  моя  жена  и  не
подозревает ни о чем подобном!
   - Нам надо поговорить, мистер Саламандер, и, что не менее важно, тебе
придется меня выслушать. Что же касается твоей  секретарши,  то  она  не
выглядела столь уж расстроенной и тем более напуганной.
   - Конечно, конечно: я  дал  ей  указание  в  любом  случае  сохранять
ледяное спокойствие!  -  завопил  Иван  Грозный,  как  прозвали  его  на
Уолл-стрит. - Вы что, за дурака меня принимаете?.. Я  не  дурак,  мистер
Мускульный Мешок, и посему, что бы вам там ни приспичило  мне  сообщить,
предпочел бы, чтобы вы выговорились не здесь, а в  Бруклине,  за  блюдом
спагетти в каком-нибудь задрипанном ресторанчике!
   - Это было бы не так уж плохо, поскольку  ни  я,  ни  мои  друзья  не
питаем пристрастия к вашей вонючей колбасе-салями и фаршированной  рыбе.
От ваших продовольственных лавчонок разит на всю округу.
   -  Ну  а  теперь,  когда  мы  выяснили  различия  в   наших   вкусах,
выкладывайте, что привело вас ко мне и  почему  я  должен  тратить  свое
драгоценное время на такую, как вы, уличную шпану.
   - То, с чем я к тебе пришел, исходит от самого большого  человека,  и
если у тебя имеется  тут  подслушивающее  устройство,  я  перережу  тебе
глотку. Понятно?
   -  Клянусь,  ничего  такого  у  меня  нет!  Да  что   я,   похож   на
сумасшедшего?.. Ну и что говорит большой человек?
   - Чтобы ты скупал акции оборонных предприятий и особенно тех, которые
производят самолеты и все, что связано с ними... Подожди-ка  минутку,  я
лучше прочитаю тебе. - Д?Амброзиа сунул руку в карман и вытащил  листок.
- Ах, вот оно как... ?Самолеты и все, что  связано  с  их  обеспечением,
включая компоненты...? Компоненты! Этого-то слова я и не мог запомнить!
   - Ну это же безумие! Оборона летит ко всем чертям, бюджетные  расходы
по этой линии буквально всюду урезаются!
   - Здесь еще  кое-что  написано.  Но  прежде  чем  зачитать,  я  снова
предупреждаю: если  нашу  беседу  записывают,  то  можешь  считать  себя
покойником.
   - Вам же ясно сказано: никаких  подслушивающих  устройств!  Я  же  не
мешуга <Мешуга - сумасшедший (идиш)>.
   - Очень многое изменилось за последнее время. - Туша снова заглянул в
свою бумажку с инструкциями и несколько минут  молча  читал  ее,  шевеля
губами. - О?кей, вот оно!.. - Д?Амброзиа начал читать голосом  столь  же
невыразительным, как и его глаза. Но это ему удавалось с большим трудом.
То и дело следовали паузы, словно он хотел что-то вспомнить, но не  мог.
Иван Саламандер между тем напряженно слушал:
   - ?Произошли тревожные события, о которых мало кто  знает  в  стране,
ибо в противном случае могла бы последовать паника...? Или там  написано
так: ?могла бы произойти паника?, а?
   - Я всегда готов с вами согласиться. Со  всем,  что  вы  ни  скажете.
Продолжайте.
   - ?Неоднократно фиксировалось вмешательство в суб... субстратосферные
военные спутниковые передачи, а это значит,  что  самолеты...  самолеты,
которые... которые... летают на большой высоте...? Черт  бы  побрал  эти
непонятные слова!.. И эту ублюдскую работу!
   - Большая высота - это та, которая доступна ?У-два??  Русские  снова,
что ли, принялись за старые штучки  и  опять  ввели  в  оборот  красивые
словечки?
   - ?Специфическое, явно вражеское оборудование так и не было до  конца
опознано, - забубнил Туша, разворачивая бумагу  и  стараясь  читать  как
можно лучше, - однако число  инцидентов  возросло...  и...  и  жес-то...
то-кость... и... и... русские  в  Кремле...  подтвердили  тайно  наличие
подобных явлений?. - Сальваторе Д?Амброзиа - он же Туша, - не  выдержав,
сложил бумагу и продолжал уже своими словами:
   - Вся эта дьявольская планета Земля, особенно та  ее  часть,  которая
принадлежит США, находится в состоянии боевой  готовности,  хотя  это  и
держится в строгом секрете... Это могут быть  китаезы,  или  арабы,  или
евреи - те, кто запускает это дерьмо...
   - Бред какой-то!
   - Или... - Сальваторе Д?Амброзиа понизил голос и осенил свою  широкую
грудь крестным знамением, - эти вещи сверху... о которых  мы  ничего  не
знаем. - Туша возвел очи горе. В глазах его читались то ли покаяние,  то
ли мольбы о пощаде.
   - Что-о-о? - завопил Саламандер. -  Это  самый  невероятный  блеф,  с
которым я когда-либо сталкивался! Все это полно... Это черт знает что!..
Хотя,  погодите  минуту...  Это,  право  же...  Это  просто   гениально!
Бесподобно!.. До такого не додумывался еще ни один проходимец!..  У  нас
появился новый враг, и поэтому мы  должны  вооружить  весь  этот  чертов
мир!.. НЛО!.. Неопознанные летающие объекты!
   - Значит, тебе понравилась идея  большого  человека?  Ты  согласен  с
ней?
   - Понравилась ли? Да я в восторге от нее!.. Эй,  а  знаете,  внезапно
мне в голову пришла интересная мысль: а что с большим  человеком?  Пошел
на корм рыбам?
   Настал момент, которого ждал Туша, к которому он готовился, репетируя
свою роль до тех пор,  пока  не  вколотил  себе  в  голову,  отуманенную
кьянти, все, что ему следовало сказать. Потянувшись к  другому  карману,
Сальваторе вытащил оттуда маленький конвертик с  траурной  рамкой,  -  в
таких  обычно  рассылаются  уведомления  о   предстоящих   похоронах   и
приглашения на них, - и передал его загипнотизированному этим  действием
Саламандеру. А затем произнес  одиннадцать  простых  слов,  которые  так
запечатлелись в его мозгу благодаря многократному  повторению,  что  он,
вне всякого сомнения, мог бы произнести их и на смертном одре:
   - Стоит тебе только обмолвиться об этом,  и  можешь  заказывать  себе
гроб!
   Иван Грозный, переведя  воинственный  взгляд  с  физиономии  Туши  на
конверт весьма мрачного облика, взял блестящий медный нож для разрезания
бумаг, вставил его между заклеенными  краями  конверта  и,  вскрыв  его,
извлек письмо. Взгляд маклера первым делом устремился к подписи в нижней
части  листка  -  к  коряво  нацарапанным,  но  столь  хорошо   знакомым
инициалам. Дыхание его сперло, голова задралась  кверху,  взгляд  широко
раскрытых глаз уперся в Сальваторе Д?Амброзиа.
   - Это за пределами возможного! - прошептал он.
   - Веди себя разумно! - проговорил Туша не громче, чем  Саламандер,  и
медленно провел указательным пальцем по горлу. - Помни: одно слово  -  и
ты мертвец!.. Прочти, что там!
   Объятый страхом, с внезапной дрожью в пальцах Иван Грозный  приступил
к чтению:
   - ?Неукоснительно следуй инструкциям, которые курьер  сообщит  устно.
Не вздумай не подчиниться хотя бы одному из  указаний.  Мы  осуществляем
сверхсекретную операцию, о которой знают  только  несколько  человек.  В
свое время тебе все объяснят. А теперь сожги на глазах у курьера  письмо
и конверт, а не то он заставит тебя  сделать  это  с  сердцем,  пылающим
любовью к тебе. Я вернусь. - В.М.?.
   Покончив с каракулями, едва  поддававшимися  дешифровке,  Саламандер,
глубоко потрясенный, спросил тихо:
   - Спички у вас найдутся? Я бросил курить, опасаясь за  здоровье.  Так
что спичек я не держу.
   - Сейчас, - откликнулся Туша и бросил на письменный стол  коробок.  -
Когда сожжешь бумаги, то сделаешь еще кое-что до того, как я уйду.
   - Скажите,  что  требуется  от  меня?  Когда  я  получаю  записки  из
загробного мира, то мне уже не до шуток.
   - Возьми  трубку  и  прикажи  приобрести  для  тебя  пятьдесят  тысяч
акций ?Петротоксик амалгамейтид?.
   - Что-о-о? - завопил Иван Грозный. Лоб его покрылся испариной.
   В ответ на восклицание Саламандера огромная  правая  рука  д?Амброзиа
поползла к карману пиджака... Этого уж маклер не выдержал.
   - Ну конечно, конечно! - затараторил он, охваченный ужасом. -  Почему
бы и нет?.. Давайте сделаем лучше: пусть это будет семьдесят пять тысяч!
Не плохо ведь, а?
   Курьер Туша нанес еще пять подобных визитов вежливости. И всякий  раз
с одним и тем же  результатом:  два-три  вскрика,  а  затем  -  покупка,
покупка... Такого бума не было еще с тех пор, как индекс  ДОУ  повысился
на две тысячи пунктов, ажиотаж продолжал все возрастать. И, естественно,
управленческий аппарат в частных компаниях вел себя по всей стране -  от
океана до океана  -  с  удивительным  единообразием,  уподобляясь  ослу,
тянувшемуся за морковкой, чего не стали бы делать и лошади, хотя  и  они
не  блещут  умом!  Невероятное  множество  различных  заявок  на  акции,
поступивших  лишь  за  один  день,  исчислялось  миллиардными   суммами.
Курсовая стоимость действительно ценных бумаг резко упала, проворные  же
парни с деньгами и дельцы  из  братства  концернов  ринулись  в  надежде
поживиться в результате невиданных  доселе  конъюнктурных  колебаний  за
стремительно дорожавшими акциями.
   - Покупай эти компьютерные фирмы! И наплюй на цену!
   - Захвати контроль над всеми этими подразделениями в  Джорджии  и  не
утомляй меня цифрами!
   - Мы делаем это, потому  что  сильны,  идиот!  Я  намерен  приобрести
большую  часть  акций  в  компаниях  ?Макдоннел   Дуглас?,   ?Боинг?   и
?Роллс-Ройс аэроинджайнз?! И, ради Бога, не прекращай торговаться,  пока
не заполучишь их все!
   - Покупай Калифорнию!
   Операция, проведенная в условиях строжайшей  секретности,  поразившей
бы и Маленького Джо, не говоря уже о Гудини или Распутине, принесла свои
плоды: недруги Винсента Френсиса Ассизи Манджекавалло,  приобретя  акции
по вздутым ценам, многократно превышавшим их реальную стоимость,  влезли
в миллиардные долги. Сам же триумфатор сидел под  зонтом  на  флоридском
пляже Майами-Бич с сигарой ?Монте-Кристо? во  рту,  с  радиотелефоном  и
транзистором под боком, с коктейлем ?Маргарита? на  пластиковом  подносе
перед ним и с широкой улыбкой на лице.
   - Взлетайте ввысь на гребне волны, вы, завсегдатаи  народных  клубов,
канальи! - говорил он себе, одну руку протягивая за стаканом,  а  другой
поправляя свой ярко-рыжий хохол. - Вот схлынут воды,  как  тогда,  когда
море осушил Моисей, - да почиет он в мире! - и вас, ублюдков, засосет  в
песок!  Подписывая  мне  приговор,  вы  должны  были  бы   заглянуть   в
примечание, набранное мелким шрифтом: там же  ясно  говорилось  о  вашей
судьбе! Вам всем предстоит чистить писсуары в ?Каире?, и это все, на что
вы можете рассчитывать!

***

   Сэр Генри Ирвинг Саттон, разгневанный, сидел неподвижно  на  кухонном
табурете, в то время как Эрин Лафферти состригала гриву его седых волос,
которыми так гордился актер.
   -  Только  подстричь,  женщина!..  Только  подстричь!  А  иначе  тебе
предстоит провести остаток жизни в буфетной!
   - Вам не запугать меня, старый брюзга! - сказала Эрин. - Я видела вас
в том утреннем спектакле ?Прощайте!.. Прощайте навсегда!?... Вроде бы он
так назывался... Когда же это было? Лет десять назад?.. Так что я все  о
вас знаю, парень!
   - Прошу прощения?
   - Вы все бегали да орали там на детей, пока  не  довели  их  всех  до
истерики. А потом отправились в огромную библиотеку и начали вопить, что
им слишком легко все давалось и что вы  не  выполнили  свой  долг  -  не
подготовили их  к  жизни,  чтобы  они  могли  противостоять  трудностям,
которые встретятся на их пути... Клянусь Иисусом, Марией и Иосифом, ваши
слова звучали так убедительно!.. Детям действительно пришлось  тяжело!..
И, хочу сказать, вы по-взаправдашнему плакали,  переживали  из-за  того,
что наговорили им столько гадостей. И как же  хотелось  бы  вам  вернуть
свои слова назад!.. В общем, внутри-то вы оказались  мягоньким,  дедушка
Визе-ролл!
   - Я просто играл роль, миссис Лафферти!
   - Зовите это, как хотите, мистер Саттон, но я, как и  все  девочки  в
Олд-Саути, только из-за вас смотрела этот дурацкий  спектакль:  мы  были
влюблены в вас, парень!
   - Я знал, что этот сукин сын никогда  не  .обеспечит  мне  приличного
контракта! - прошептал актер себе под нос.
   - О чем вы это, сэр?
   - Ни о чем, милая леди... Ни о чем... Стригите, стригите! Вы, видимо,
женщина со вкусом.
   Внезапно кухонная дверь  резко  распахнулась,  и  на  пороге  выросла
мощная фигура Сайруса. Его темное лицо светилось предвкушением схватки.
   - Отправляемся, генерал!
   - Прекрасно, молодой человек! А  где  мой  мундир?  Я  всегда  был  в
военном оперении особенно импозантен!
   - Никакого оперения, никакого мундира - это исключено!
   - Бога ради, скажите же мне почему?
   - Ну, прежде всего генерал не является  больше  таковым:  по  решению
Пентагона и великого множества тех,  кто  обладает  реальной  властью  в
Вашингтоне, включая и Белый дом, он лишен воинского  звания.  Во-вторых,
вы бы привлекли своим  одеянием  внимание  к  нам,  а  это  не  в  наших
интересах.
   - Довольно трудно войти в роль без  соответствующего  реквизита,  под
коим, понятно, я подразумеваю одежду, адекватную обстановке, - в  данном
случае - мундир. По правде говоря,  будучи  генералом,  я  выше  вас  по
званию, полковник.
   - Если вы собираетесь точно  следовать  сценарию,  мистер  актер,  то
запомните: после войны вам была предоставлена майорская должность, я  же
как был, так и остаюсь полковником. А теперь судите, кто выше из нас. Вы
проиграли, сэр Генри!
   - Черт бы побрал этих дерзких гражданских!..
   - Да где вы, черт возьми,  пребываете?  Все  еще  на  полях  сражений
Второй мировой войны?
   - Нет, я художник! Вы же все,  остальные,  -  гражданские  лица...  И
химики...
   - Вот что, парень, вас с  Хаукинзом  объединяет  нечто  большее,  чем
Эль-Аламейн. Почти все генералы, которых я знал, тоже  были  актерами...
Пойдемте же: нас ждут в двадцать два ноль-ноль...
   - В две тысячи двести?.. Что это значит?
   - Время, майор! Так военные обозначают десять часов вечера.
   - Никогда не мог разобраться в этих проклятых цифрах!
   Псевдоделегация Нобелевского  комитета  сняла  в  отеле  три  смежных
номера. Средний из них был отведен уважаемым гостям  из  Стокгольма  для
приема августейшего генерала Маккензи Хаукинза, солдата  века.  Согласно
договоренности с  адъютантом  генерала  полковником  американской  армии
Сайрусом Маршаллом, находящимся ныне в  запасе,  совещание  должно  было
проходить  в  строго  конфиденциальной  обстановке,  без  представителей
прессы и последующих заявлений для печати. Как объяснил полковник,  хотя
знаменитый воин и польщен  бесконечно  присуждением  ему  столь  высокой
награды, в настоящее время он предпочитает жить  в  уединении,  посвятив
себя написанию мемуаров под  названием  ?Мир  через  кровь?,  и  посему,
прежде чем принять  решение,  соглашаться  или  не  соглашаться  ему  на
встречу с почтеннейшей делегацией, хотел бы знать, насколько  длительной
будет  его  поездка  в  Скандинавию  и   какие   возлагаются   на   него
обязательства по отношению к средствам массовой информации.
   Представитель Нобелевского комитета некий  Ларс  Олафер  столь  бурно
выразил радость, узнав о предстоящем свидании с прославленным генералом,
что полковник Сайрус счел нужным  пополнить  свой  и  без  того  богатый
арсенал газовыми баллончиками, упрятанными им и Романом Зет под одеждой.
Кроме того, в лучших  традициях  подпольщиков,  вынужденных  бороться  с
предателями в своих рядах, были  приняты  контрмеры  против  готовящейся
ловушки. Кто-кто, а уж Сайрус-то точно знал, как  это  делается.  ?Крыс?
заманивают в западню, обездвиживают и, предварительно связав, доставляют
в положенное место, где их подвергают допросу, но без телесных увечий. В
крайнем случае можно лишь припугнуть.
   - В мундире я выглядел бы гораздо  эффектнее!  -  сокрушался  Саттон,
облаченный в костюм в узкую полоску, доставленный ему из его  бостонской
квартиры, когда он в сопровождении Сайруса и  Романа  Зет  шествовал  по
коридору отеля. - Эта чертова одежда больше подходит для пьесы  Бернарда
Шоу ?Миллионерша?, но не для нашего задания.
   - Но вы же смотритесь что надо! - заявил Роман Зет,  ущипнув  Саттона
за щеку - к величайшему изумлению актера. - Может, вам не хватает только
цветка на отвороте пиджака, с ним бы вообще был полный шик!
   - Замолчи, Роман, - остановил его спокойно Сайрус. - Он и без  цветка
хорош... Ну как, генерал, вы готовы?
   - Перед вами - профессионал, мой милый  мальчик!  Адреналин  течет  в
моих жилах все бы