алось  от  сигары,  выглянул  сквозь  ветровое  стекло  в
поисках своих соратников и тут же  в  дальнем  конце  заасфальтированной
стоянки увидел Ди-Два. Тот размахивал чем-то,  напоминавшим  разорванное
темное одеяло. Но когда Мак подъехал к  своему  одаренному  техническими
талантами адъютанту, то оказалось, что сигнальный флаг был не чем  иным,
как парой брюк. Выпрыгнув из машины, Хаук подошел к Ди-Два  и,  поправив
свой слишком длинноволосый, слишком рыжий  и  слишком  свободный  парик,
спросил недоуменно:
   - Что, черт возьми, тут происходит? - И добавил, кивая на брюки:
   - И откуда у тебя эта штуковина!
   - Это штаны, чудила, а ты что думал?
   - Вижу, что штаны, но что ты с ними делаешь?
   - Лучше, что я носить их, чем тот плохой  амиго,  который  обычно  их
носить. Или нет? Пока они есть у мене, а на Дези-Уно есть другой  штаны,
два глупый амигос остаться там, где они есть.
   - Двое... Это из эскорта? Телохранители, что ли?.. Ну и где они?..  И
где наш славный объект?
   - Пошли с мене!
   Ди-Два провел Хаука к глухой стене здания, возле которого они стояли.
Там,  на  пустой   площадке,   служившей,   вероятно,   местом   стоянки
машин-мусорщиков, притиснулся боком к  одному  из  мусоровозов  кургузый
?шевроле?. Противоположная дверца, - та, которую можно было  открыть,  -
была надежно прихвачена длинной, скрученной в жгут скатертью, тянувшейся
от ручки  к  заднему  бамперу.  Внутри  находились  двое  телохранителей
Дивероу: один - на переднем, водительском, другой  -  на  узком,  заднем
сиденье. Их апоплексические лица были чуть  ли  не  вдавлены  в  оконные
стекла. Более внимательный осмотр показал, что оба  пребывали  только  в
нижнем белье, а при дальнейшей  же  рекогносцировке  на  местности  было
выявлено наличие двух пар башмаков, аккуратно поставленных с  засунутыми
в них носками у заднего колеса.
   - Другой окно ми немножко открывать,  чтобы  они  мог  иметь  немного
воздух, - пояснил Ди-Два. - Мы правильно сделать?
   - Вы поступили как надо, -  отозвался  Мак.  -  Женевской  конвенцией
предусмотрено гуманное обращение с военнопленными... А где, черт возьми,
Ди-Один?
   - Здесь я,  чудик,  -  откликнулся  тот,  выныривая  из-за  багажника
?шевроле? с пачкой денег, которые пересчитывал на  ходу.  -  Эти  амигос
должен найти лучший работа или лучший женчина. Если бы не  твой  человек
на фотография, то они не стоить никакой внимание.
   - Мы не отбираем у пленных личных вещей,  если  они  не  представляют
опасности, - заявил Хаук твердо. - Положи деньги обратно в их бумажники.
   - Эй, парень, - запротестовал Ди-Один. - Что тут личный  в  динеро...
деньги? Я покупать что-нибудь от тебе, я платить. Ты покупать что-нибудь
от мене, ты платить. Личный имущество - это что  ты  держать  для  себе,
верно? А деньги никто не держать для себе, поэтому он не личный вещь.
   - Но они у тебя ничего не покупали!
   - А как нащет эти? - Ди-Один поднял пару брюк. - И эти, -  указал  он
на башмаки.
   - Вы их украли!
   - Это жизн, чудик! Или, как ты говорить, это эстратегия, верно?
   - Мы зря теряем время, но я готов ответить хоть сейчас. Находясь  под
огнем противника, вы оба проявили  из  ряда  вон  выходящую  инициативу,
можно сказать, необыкновенную изобретательность. Это делает честь  вашим
мундирам, и я буду рекомендовать вас для представления к награде.
   - Это прикрасни!
   - Это значить ишшо динеро... Деньги, да?
   - Вернемся к этому вопросу позже, а сейчас - о деле. Где  наш  объект
номер один?
   - Это тот тощий, что на фотография?
   - Верно, он, солдат!
   - Он там внутрь, а это такой дело, что, если я войдить туда,  то  мой
мама и мой священник будет плюнуть  на  мене!  -  осенил  себя  крестным
знамением Ди-Два. - Да, парень!
   - Что, плохое виски, сынок?
   - Плохой entretenimiento <Развлечение (исп.)>. Как вы здесь  сказать,
repugnancia! <Отвратительный (исп.)>
   - Не  думаю,  что  бы  я  говорил  так,  сынок.  Ты  хочешь  сказать:
отвратительно?
   - Ну... один половина, но не другой половина.
   - Что-то я не пойму тебя, капрал.
   - Этот прыгать и прыгать. Вверх и вниз.
   - Вверх и?.. О, пресвятые  орды  Чингисхана,  уже  не  хочешь  ли  ты
сказать...
   - Я вот это хотеть сказать, чудик, слушай. Я прокрался, чтобы найтить
гринго, который тебе не нравится... Он повесить трубка и пойти в большой
кругли бар. И так все этот безумный люди танцевать - des nudo,  senor!..
<Голые, сеньор! (исп.)> Совсем голый!..
   - И?
   - Он о?кей! Он смотреть на mujers <Женщины (исп.)>, а не  на  nombres
<Мужчины (исп.)>.
   - О Боже, что за игрища! Мы вовсе не должны брать в плен этого сукина
сына, мы должны спасти его! В поход, солдаты!
   Внезапно, совершенно неожиданно, из скопища машин на стоянке у ?Нэнси
и  так  далее?  вырвался  маленький  зеленый  ?бьюик?   и,   заскрежетав
тормозами, остановился в каком-то ярде от Хаука и его гвардии. Из машины
выскочила хрупкая фигурка. Худощавое лицо незнакомца ничего не выражало,
но в темных глазах сверкали молнии.
   - Думаю, вы зашли достаточно далеко! - изрек он.
   - Кто ты, черт бы тебя побрал, малыш? - закричал Маккензи Хаукинз.
   - Малыш?.. Ну что ж, мал золотник, да дорог, если вы понимаете, что я
имею в виду.
   - Я сломать этот маленький старый гринго пополам, но не  буду  ранить
его слишком сильно. О?кей,  чудик?  -  предложил  свои  услуги  Ди-Один,
выступая вперед.
   - Я пришел к вам с миром, а не с  войной,  -  произнес  скороговоркой
водитель ?бьюика?. - Мне хотелось просто побеседовать с  вами,  как  это
принято у цивилизованных людей.
   - Подожди! - завопил Хаук, останавливая Ди-Один. - И затем  обратился
к странному человечку:
   - Еще раз повторяю вопрос: кто вы? И в связи с чем собираетесь вы тут
устраивать со мной совещание?
   - Я Арон Пинкус.
   - Тот самый?
   - Да, тот самый, сэр. А вы, полагаю я, несмотря на ваш довольно глупо
выглядящий парик, - знаменитый генерал Маккензи Хаукинз?
   - Так точно, сэр! - возгласил Мак и тотчас, сорвав театральным жестом
камуфляжный убор со своей головы, щетинившейся  посеребренными  временем
короткими волосами, явно подвергнутыми военного образца  стрижке,  встал
навытяжку. Но и в такой позе от его широких плеч веяло угрозой. -  Итак,
что мы имеем сказать друг другу, сэр?
   - Думаю, очень многое, генерал! Мне хотелось бы, с вашего позволения,
возвести себя в данный момент в один ранг с  вами,  ибо  в  той  стычке,
участниками коей  являемся  мы  оба,  я  возглавляю  противную  сторону.
Надеюсь, никаких возражений?
   - Признаю за вами такое право, командир Пинкус. Я полагал, что  смело
могу положиться на своих соратников, но оказалось, не отрицаю этого, что
вы ловко обошли их с фланга.
   - Коль уж вы хотите  объективно  оценить  ситуацию,  то  вам  следует
кардинальнейшим образом пересмотреть свои суждения,  генерал:  я  не  их
обошел, а вас. Видите ли, вы находились на той шумной улице более  часу,
что позволило мне поставить спокойно свой ?бьюик? в сторонке, и когда вы
последовали за лимузином Шерли, я столь же спокойно пристроился сзади  к
вашей машине.
   - Так-так, продолжайте... Я слушаю вас.
   - Ваши двое помощников  действовали  блестяще.  Безусловно  блестяще!
Право же, я бы с радостью нанял к себе любого из них. Схватка  в  рыбном
магазине, совещание в  дверях  по  ту  сторону  улицы...  Но  что  самое
удивительное, так это то, что  они  завели  машину  без  всяких  ключей!
Просто  подняли  капот  и  покопались!  Вся  моя  пресловутая   мудрость
бессильна помочь мне в решении этой загадки. И как они только ухитрились
это?
   - О, все так просто, comandanto! <Командир (исп.)> - вмешался Ди-Два,
блестя глазами. - Видишь, здесь три проводочек. Они висель  свободно.  Я
подсоединить их друг на друг, и...
   - Стоп! - завопил Хаук, пожирая глазами Арона Пинкуса. - Вы  сказали,
что обошли меня! Вы, старый ублюдок...
   - Я подозреваю, что мы одного  возраста,  -  перебил  его  знаменитый
бостонский юрист.
   - В нашем деле это не имеет значения!
   - Тогда,  возможно,  имеет  значение  шрапнель,  засевшая  у  меня  в
позвоночнике еще с Нормандии? - произнес Пинкус ровным тоном.
   - Так вы были?..
   - В Третьей армии, генерал. Но не будем  отвлекаться.  Я  обошел  вас
лишь потому, что заранее изучил ваш воинский послужной список  и,  таким
образом, имел возможность ознакомиться с вашей неортодоксальной и весьма
эффективной тактикой. И все это - ради Сэма.
   - Сэма? Сэм - как раз тот, кого я должен повидать!
   - Вы увидите его, генерал. Но в моем присутствии, чтобы я мог слышать
каждое произнесенное вами слово.
   И снова совершенно бесшумно  машина  Пинкуса  стронулась  с  места  и
помчалась вперед. Лишь после того, как она свернула с шоссе на  стоянку,
мощный двигатель издал громоподобный рев, возвещая в вагнеровской манере
о прибытии лимузина. По-видимому, углядев из своего  автомобиля  ?бьюик?
хозяина, Пэдди Лафферти резко завернул  налево  и,  не  щадя  издававших
жалобные стенания шин, швырнул легковушку на  тротуар.  Остановившись  в
десяти футах от стоявшей возле дома компании, он  выпрыгнул  из  машины.
Его шестидесятитрехлетнее, но все еще крепкое тело приготовилось к бою.
   - Отойдите, мистер Пинкус! - возопил он. - Не знаю, сэр,  что  там  у
вас происходит, но эта мразь к вам не прикоснется!
   - Твое стремление прийти мне на помощь весьма благородно,  Пэдди,  но
силового  вмешательства  не  требуется:  наше  совещание   протекает   в
исключительно мирной, дружеской обстановке.
   - Совещание?..
   - Или, если хочешь,  совет  командиров...  Мистер  Лафферти,  могу  я
представить вас великому генералу Маккензи Хаукинзу, о котором вы  столь
наслышаны?
   - Иисус, Мария и Иосиф! - прошептал шофер, онемевший от почтения.
   - Так этот псих  действительно  h?enerale  grande?  <Великий  генерал
(исп.)> - спросил Дези-Один, не менее впечатленный, чем Пэдди.
   - El soldado magnifico! <Прекрасный  солдат  (исп.)>  -  молвил  тихо
Дези-Два, с изумлением взирая на Хаука.
   -  Вы  не  поверите  мне,  -  произнес,  задыхаясь,  Пэдди,  чуть  не
лишившийся от волнения голоса, - но всего несколько минут назад, сэр,  я
как раз думал о вас, потому что услышал ваше великое имя из  уст  высоко
чтящего вас молодого человека, бывшего солдата. - Шофер принял стойку по
команде ?смирно!? и отсалютовал правой рукой:
   - Сержант-артиллерист Патрик Лафферти - в  вашем  распоряжении,  сэр.
Вновь служить под вашим началом - это счастье, о котором  я  не  смел  и
мечтать!..
   Величественная риторика была неожиданно прервана отчаянными  воплями.
Приглушаемые сперва отдаленным транспортом, проносившимся по шоссе,  они
постепенно становились все громче, и вскоре к  ним  присоединился  топот
бегущих ног.
   - Пэдди,  Пэдди!  Я  видел  лимузин.  Где  ты,  Пэдди?  Христа  ради,
отзовись... Ответь мне, Лафферти!..
   - Да здесь я. Сэм! Маршируй побыстрее, солдат!
   - Что? - послышался из-за угла здания голос Дивероу и  вдруг  осекся,
будто Сэму не хватило воздуха. Прежде чем он успел разглядеть,  кто  эти
тени, Патрик Лафферти рявкнул типично по-сержантски:
   - Смирно, малыш!  Я  представляю  тебя  величайшему  человеку  нашего
времени, генералу Маккензи Хаукинзу!
   - Привет, Сэм!
   Дивероу замер, словно его хватил паралич. Сил у него оставалось ровно
на то, чтобы издавать глухие,  клокочущие  стоны.  Рот  его  был  широко
разинут, глаза от ужаса выкатились из орбит. И  вдруг,  напоминая  собой
перепуганную цаплю, юрист, размахивая в  панике  руками,  ринулся  через
площадку для парковки машин в сторону заходящего солнца.
   - За ним, солдаты мои!
   - Во имя Бога, догони его, Пэдди!
   Помощники Хаука оказались проворней  старого  шофера  Арона  Пинкуса.
Дези-Один схватил Сэма в опасной близости от кузова проносившегося  мимо
грузовика. Дези-Два вцепился Дивероу в голову и, сорвав с него  галстук,
заткнул его Сэму в рот.
   -  Мальчик  мой!  -  закричал  сержант-артиллерист  Патрик  Лафферти,
которого неожиданно осенила новая мысль. - Это просто позор, как  ведешь
ты себя! Неужто так выказывают  уважение  одному  из  величайших  людей,
которые носили когда-либо военную форму.
   - М-м-м! - протестующе  промычал  Сэмюел  Лансинг  Дивероу  и  закрыл
глаза, чтобы не видеть своего поражения.

Глава 8

   - Славное помещеньице, командир Пинкус!  Право,  славное!  -  объявил
Маккензи  Хаукинз,  выходя   из   спальни   гостиничного   номера,   где
возобновилась конференция ?круглого стола?.  Прежний  неописуемого  вида
серый габардиновый костюм генерала был заменен индейскими  одеяниями  из
оленьих шкур, включая расшитую бисером  куртку  уопотами.  Но  головного
убора из перьев на нем, однако, не  было.  -  Похоже,  вы  действительно
располагаете отличной в стратегическом отношении штаб-квартирой.
   - Я держу это место для деловых встреч, а  также  потому,  что  Шерли
нравится, где оно расположено, - произнес Арон  с  отсутствующим  видом,
концентрируя  внимание  на  бумагах,  разбросанных   во   множестве   на
письменном столе  перед  ним.  Его  глаза  за  толстыми  стеклами  очков
расширились  в  предвкушении  интересного  материала.  После   короткого
молчания он заметил все тем же ровным тоном:
   - Это все невероятно!
   - Ну, сэр,  побывав  с  Уинстоном  в  Чекерсе  <В  поместье  Уинстона
Черчилля>, я бы не стал  утверждать  этого,  -  не  удержался  Хаук,  не
правильно интерпретировав его фразу. - Я просто сказал, что здесь  мило.
Но не более того. Потолки, по правде говоря,  не  такие  уж  высокие,  а
развешанные по стенам гравюры на исторические  темы  далеко  не  высшего
качества, не соответствуют обоям и обивке и не точны в деталях...
   - Мы в  Бостоне  стараемся  познакомить  туристов  с  нашим  прошлым,
генерал, - пробормотал Пинкус, стараясь не отвлекаться от документов.  -
Что же касается точности, то она  имеет  мало  общего  с  аутентичностью
среды.
   - ?Данте, переходящий через реку?...
   - Поглядите на ?Бостонскую гавань?, - посоветовал Арон, переворачивая
лист, и тут же,  снимая  очки  и  устремляя  свой  взгляд  на  Маккензи,
закричал возбужденно:
   - Где вы раздобыли это? Кто тот замечательный  специалист  в  области
права и истории, сумевший соединить  эти  две  дисциплины?  Кому  обязан
своим рождением этот документ?
   - Ему, - отозвался Хаук, указывая на Дивероу, сидевшего в  близком  к
шоку  состоянии  на  кушетке  в  десяти  футах  от  них   между   своими
телохранителями, Стошем и Кнутом. Руки и ноги у него были свободны,  так
что при желании он мог бы ими  двигать,  но  рот  был  залеплен  клейким
пластырем шириной дюйма в три. Конечно, генерал Хаукинз настоял на  том,
чтобы во исполнение Женевской конвенции по  обращению  с  военнопленными
губы Сэма смазали вазелином. По правде говоря,  никто  не  в  силах  был
более выносить обличительные речи Дивероу, включая и боевитых адъютантов
генерала Дези-Один и Дези-Два, вытянувшихся в струнку позади  кушетки  и
упиравшихся по-военному руками в бока.
   - Это действительно сделал Сэмюел?  -  переспросил  недоверчиво  Арон
Пинкус.
   - Ну, не он один. Но он вдохновлял  всех  на  эту  работу  и  поэтому
вполне может быть назван автором данного документа.
   - М-м-м!  -  послышался  заглушенный  пластырем  протестующий  вопль.
Дивероу рванулся вперед, но, зацепив за кушетку ногой, грохнулся на  пол
лицом вниз. Когда же, выражая гримасами чувство ярости, которое  вызывал
у него Хаук, Сэм встал на ноги, генерал отдал команду:
   - Адъютанты, занять позиции!
   Как настоящие коммандос, оба Дези,  Один  и  Два,  ловко  перескочили
через кушетку, использовав в качестве точки опоры  один  -  ее  край,  а
другой - голову Кнута, и мгновенно преодолели расстояние, отделявшее  их
от Сэма. Обездвижив его и прижав к  полу,  они  посмотрели  на  Хаука  в
ожидании дальнейших указаний.
   - Прекрасно выполнено, джентльмены!
   - Ясно, что вы рекрутировали  их  из  своего  персонала,  генерал,  -
сказал Пинкус с восхищением, вставая из-за стола.  -  Они  из  какого-то
диверсионного подразделения?
   -  Судя  по  их  манере  изъясняться,  -  ответил  Маккензи,  -   они
специалисты по охране аэропорта... Поднимите его,  ребята,  посадите  на
стул перед письменным столом и встаньте по бокам.
   - Послушайте, вы двое, - мягко, но не  без  упрека  проговорил  Арон,
обращаясь к озадаченным бостонским телохранителям Сэма. - Я не собираюсь
вас осуждать, но  мне  кажется,  что  вы  многому  могли  бы  научиться,
наблюдая, как умело действуют эти ребята. Их опыт был  бы  вам  полезен,
поскольку, судя по всему, это имеет прямое  отношение  к  вашей  работе.
Солдаты  генерала  Хаукинза  демонстрируют  недюжинную  смекалку,  и  их
ненасильственная тактика, - например, освобождение вас от брюк, - весьма
впечатляет.
   - Эй, команданте, - широко улыбнулся Хауку Ди-Два, - если ты  снимать
с гринго его штаны, он ведь не побежать на улица и не  начинать  кричать
во весь глотка, верно?
   - Верно, капрал. Только вот что: казарменный юмор не  уместен,  когда
речь идет о выведенном из строя противнике.
   - Прекрасно! - взвизгнул Ди-Один.
   - Генерал, - сказал Пинкус, - думается мне, что  пора  бы  уже,  если
только вы сочтете это возможным, включить Сэмюела  в  состав  участников
нашего с вами совещания.
   - Сэр, я полностью разделяю вашу точку зрения! -  отозвался  Хаук.  -
Хотя наши дискуссии носят строго конфиденциальный характер, это вовсе не
означает, что молодой человек не может принимать в них участие.
   - Не могли бы  вы  рассмотреть  вопрос  о  том,  сколь  целесообразно
привязывать его к  стулу,  как  делал  это  прежде  мистер  Лафферти,  -
простите, сержант Лафферти?
   - В таком случае вы, должно  быть,  удаляли  своего  артиллериста  на
время беседы с Сэмом, не так ли?
   - Артиллериста?.. Ах, да... сержанта... Да, удалял.
   - Сейчас нет нужды привязывать его, потому что здесь я...  Адъютанты,
встать! Вы свободны пока!
   - Эй, чудак человек, нам и тут неплохо!
   - А про жратву, капралы, забыли?  Набейте  себе  брюхо  и  через  час
возвращайтесь назад. - Маккензи извлек из-под своих оленьих  шкур  пачку
денег и передал несколько купюр бойцу под кличкой Ди-Один:
   - Ввиду  ваших  особых  заслуг  добавляю  это  к  вашему  ежедневному
содержанию.
   - Это наш динеро? <Деньги (исп.)> - спросил Ди-Два, поглядывая  хмуро
на банкноты.
   - Дополнительная оплата, капрал. Сверх того, что вы  получите  позже.
Слово генерала!
   - О?кей, grande h?enerale! - отозвался Ди-Один. - Мы  брать  все,  но
когда ты давать?
   - Не будем, парень, нарушать субординации,  хотя  наше  столь  тесное
сотрудничество во время осуществления этой миссии и допускает  известную
степень  товарищества,  которое,  впрочем,   другим   может   показаться
непонятным.
   - Прикрасно! Я тоже не понимать!
   - Ну, с Богом! Поешьте и через час возвращайтесь. Вы свободны!
   Оба Дези - Ди-Один и Ди-Два - пожали плечами и направились  к  двери,
но перед тем, как выйти, первый из них сверил  время  -  по  трем  парам
часов, украшавшим его левое запястье.
   Когда славные солдаты покинули помещение, Хаук кивнул Арону Пинкусу:
   - Будучи не только моим пленником, но и, что  несколько  противоречит
традиции, моим хозяином,  вы  также  можете  отдать  распоряжение  своим
войскам, командир.
   - Вы - кто и я - что?.. Ах да, понимаю. - Пинкус повернулся к Стошу и
Кнуту, сидевшим  сконфуженно  на  кушетке,  и  нерешительно,  подыскивая
подходящие слова, обратился к ним с речью:
   - Джентльмены, вы свободны от  своих  текущих  обязанностей,  и  если
будете так любезны, что придете завтра в офис -  конечно,  при  условии,
что  это  удобно  вам,  -  то  получите  в   кассе   причитающееся   вам
вознаграждение, включая, естественно, и плату за сегодняшний вечер.
   - Я бы отправил их под  арест!  -  закричал  Хаук,  засовывая  в  рот
сигару. - Они  идиоты!  Пренебрежение  с