крупным  верным
животным, преданным незримым хозяином, отдавшим  своего  подопечного  на
растерзание не знающей жалости волчьей стае.
   Дженнифер Редуинг подошла не спеша  к  телевизору  и  выключила  его.
Маккензи Хаукинз уставился на Сайруса.
   - Думаю, вы должны объясниться, полковник, -  произнес  генерал,  чьи
глаза выражали одновременно и удивление и боль.
   - Мы с вами только что просмотрели программу новостей и слышали,  что
сказал  высокопоставленный  иностранный  гость,   представляющий   здесь
шведский Нобелевский комитет. Он заявил, если слух не подвел меня, что я
признан солдатом века. Поскольку эта передача стала достоянием миллионов
людей во всем цивилизованном мире, ни о  каком  обмане,  полагаю  я,  не
может быть и речи.
   - И все же, безусловно, специально для вас был разыгран спектакль,  -
возразил спокойно Сайрус  Эм.  -  Я  уже  пытался  объяснить  это  вашим
коллегам мисс Р. и мистеру Д.
   - А теперь попытайтесь объяснить это мне, полковник.
   - Я вновь заявляю, что я не полковник, генерал...
   - А я не солдат века, - перебил Сайруса Хаукинз. - Как  мне  кажется,
вы были бы не прочь повторить и заключительную часть своей фразы.
   - Сколь бы ни  были  вы  достойны  именоваться  солдатом  века,  сэр,
инициатива признания вас таковым никоим образом  не  может  исходить  от
кого бы то ни было, связанного с Нобелевским комитетом.
   - Почему?
   - Сейчас разъясню, чтобы расставить все точки над ?и?.
   - Кстати, а вы не юрист? - полюбопытствовал Арон Пинкус.
   - Нет, но среди всего прочего я еще и химик.
   - Химик? - вконец изумился Хаукинз. Тогда что, черт возьми, понимаете
вы во всем этом?
   - Хотя я, разумеется, не могу тягаться с Альфредом  Нобелем,  который
тоже был химиком и, создав динамит, учредил  Нобелевскую  премию  -  как
полагают, во искупление вины за это изобретение, одно мне тем  не  менее
известно точно: ни одна из присуждаемых этим комитетом премий никогда не
будет связана с  войной.  Саму  идею  признания  кого-то  солдатом  века
Нобелевский комитет тут же предал бы анафеме.
   - Ну, а если конкретно, в чем же суть всего того,  что  говорите  вы,
Сайрус? - спросила Дженнифер.
   - Все происходящее - подтверждение той мысли, которую я высказал  вам
сегодня утром. Это ловушка, чтобы выманить генерала Хаукинза...
   - Так вы знали мое имя? - вскричал Маккензи.
   - Да, он знал твое имя. Мак, а  посему  пошли  дальше,  -  проговорил
Дивероу.
   - Но откуда стало оно известно ему?
   - Не все ли равно, генерал? - вмешалась Редуинг. - В данный момент он
дает мне свидетельские показания... О?кей, Сайрус, итак, мы решили:  это
ловушка. Но ведь это не все? По вашему тону я заключила, что  вы  хотели
бы что-то добавить.
   - Операция задумана не малой лигой  психов  с  комплексом  Александра
Македонского. Это сольный номер, и исполнитель его - некий сукин сын  из
высших эшелонов власти.
   - Значит, это  дело  рук  Вашингтона?  -  произнес  недоверчиво  Арон
Пинкус.
   - Не Вашингтона, а  кого-то  из  Вашингтона,  -  уточнил  наемник.  -
Подобная акция  не  может  быть  результатом  коллективного  творчества,
поскольку в таком случае слишком велика вероятность утечки информации, и
посему вполне правомерен вывод о том, что за всем  этим  стоит  какое-то
весьма  высокое  должностное  лицо,  которое  в  состоянии  в   одиночку
справиться со всеми задачами.
   - Расскажите нам поподробней, почему вы считаете,  что  этот  человек
имеет какое-то отношение к правительству, - настаивал Арон.
   - Потому что Нобелевский  комитет  в  Швеции  пользуется  безупречной
репутацией, и чтобы решиться бросить на него тень,  необходимо  занимать
очень высокое положение. В конце концов любой уважающий  себя  журналист
может связаться со Стокгольмом и получить интересующую  его  информацию.
И, как подозреваю я, это уже проделано.
   - Ну, парень, это же черт знает что! - воскликнул Дивероу.
   - Помнится, сегодня утром я говорил что-то в том же роде.
   - И еще вы сказали мне, что подумаете о том, чтобы вместе  с  Романом
Зет дать отсюда деру, как только будет установлена сигнальная система  с
литиевыми штуковинами... Так вот, они уже на месте,  Сайрус.  И  что  же
дальше? По-прежнему собираетесь нас покинуть?
   - Нет, адвокат, я передумал. Мы остаемся.
   - Почему? - поинтересовалась Дженнифер Редуинг.
   - Полагаю, вы ждете от меня  глубокого  обоснования  своего  решения,
опирающегося на мои расовые особенности, -  вроде  того,  что  мы,  мол,
ниггеры, ухитрились выжить, несмотря на Ку-клукс-клан, лишь потому,  что
у нас развилось шестое чувство, и вот  теперь  нас  чертовски  огорчает,
когда правительство ведет себя неподобающим образом. Но это же чистейшей
воды вудуизм!
   - Разве не красиво говорит этот большой парень? -  промолвила  миссис
Лафферти.
   - Подождите, милая Эрин, обсудим это чуточку попозже,  -  сказала  ей
Редуинг и вновь обратилась к Сайрусу:
   -   Послушайте,   господин   наемник,   не   лучше   ли    прекратить
разглагольствования о расовом чувстве и вудуизме, о котором мне  кое-что
известно, и прямо ответить на мой вопрос: почему вы остаетесь с нами?
   - А это важно?
   - Для меня - да.
   - Это я могу понять, - улыбнулся Сайрус.
   - А я вот ни черта не понимаю! - взорвался Маккензи Хаукинз, разминая
пальцами сигарету, прежде чем положить ее в рот.
   - Так дайте же джентльмену договорить все до конца,  -  не  сдержался
Арон Пинкус. - Если позволите, генерал, я попрошу вас заткнуться.
   - Командиры не отдают подобных приказов друг другу!
   - Да бросьте вы всю эту дурь! -  огрызнулся  Арон  и  тотчас  покачал
головой, недоумевая, как мог он вымолвить такое. -  Боже  милостивый,  я
ужасно сожалею о своих словах, генерал, и прошу прощения!
   - Нечего перед ним извиняться! - изрек Сэм и повернулся к Сайрусу:
   - Мы слушаем вас.
   - О?кей, адвокат, - отозвался наемник, глядя на Дивероу. - Вы с  леди
сообщили что-либо остальным? И если да, то что именно?
   - Мы сообщили все, что знали сами, но не ?остальным?, а только Арону.
В число посвященных не вошли ни Мак с его ?адъютантами?, ни моя мама...
   - Почему,  черт  возьми,  вы  обошли  меня  стороной?!  -  возмутился
генерал.
   - Нам надо было побольше собрать информации перед тем, как ты начнешь
отдавать приказы, - ответил ему грубо Сэм и снова повернулся к Сайрусу:
   - Мы рассказали о ваших сложностях в Штутгарте  и  о  том,  что  было
потом. Как ?выпустили? вас из тюрьмы.
   - Впрочем, все это не имеет особого значения. Если  тут  заваривается
какая-то каша, - а я думаю, что так оно и есть, - то мы  с  Романом  Зет
сумеем вам помочь. Но, надеюсь, вы не используете эту информацию  против
нас?
   - Даю вам слово! - откликнулась Редуинг.
   - Я ничего не слышал! - вторил ей Дивероу.
   - Слышать-то вы слышали, но только потому, что с вами была мисс Р., -
заявил наемник резко. - Вопросы вы задавали неуклюже, а мисс Р. -  четко
и разумно. Она ясно дала понять, что для того, чтобы  поверить  мне,  ей
требуется знать кое-что. И я рассказал ей все о себе.
   - Слова словами и остаются, насколько я понимаю, - изрек Пинкус.
   - Мои вопросы никогда не бывают неуклюжими, - пробормотал Сэм.
   - Ну, у вас на уме много чего... как и на ваших брюках, -  произнесла
Дженнифер спокойно и опять переключилась на Сайруса:
   -  Вы  утверждаете,  что  ваше  желание  остаться  не  имеет  расовой
подоплеки, но ведь никто об этом и не заговаривал, кроме вас. Не кроется
ли за этим обида? Вас, человека с черной кожей,  несправедливо  осудили.
Да случись такое со мной, индианкой, я бы взбесилась от гнева и  нескоро
еще пришла бы в себя. Я была  бы  готова  наброситься  на  любой  символ
власти, и не уверена, что  учитывала  бы  при  этом  истинное  положение
вещей. Не потому ли и вы остаетесь?
   - Ваши суждения психологического  плана  производят  впечатление,  но
действительности не соответствуют. Оставляя  в  стороне  вопрос  о  моей
ссылке на то, что я действовал  в  целях  самозащиты,  мы  должны  будем
признать, что меня упекли в тюрьму не потому, что я  черный,  а  потому,
что я инженер-химик. Ну а что касается расовых предубеждений,  то  разве
что лишь несколько идиотов в Штутгарте вообразили, будто чернокожему  не
под силу произвести анализ на финальной стадии синтеза вещества...
   - Право, в этом парне что-то есть! - провозгласила миссис Лафферти.
   - Пожалуйста, милая Эрин!
   -  И  все  же,  -  продолжал  Сайрус,   -   факт   остается   фактом:
удовлетворение  заявки  на  этот  продукт  со  стороны   конечного   его
потребителя  было  санкционировано  главой  Комиссии  по  контролю   над
вооружениями, хотя я лично известил его в своем письме,  переданном  ему
через дипкурьера, с которым ранее я никогда не встречался,  о  некоторых
внушающих тревогу моментах. Что же касается остальных  членов  комиссии,
то какой-то нечистый на руку крупный чинуша скрыл от них мои подозрения.
И в итоге меня, простите за выражение, выбросили из игры, однако  данное
обстоятельство не имело никакого отношения к  цвету  моей  кожи,  ибо  в
отчетах о лабораторных исследованиях не содержится подобной информации.
   -  А  как   ваша   штутгартская   эпопея   соотносится   с   вечерней
пресс-конференцией в аэропорту Лоуган? - спросил Пинкус.
   - Учитывая все то, что я рассказал уже  вашим  коллегам  о  кое-каких
странностях в связи с нашим заданием, мне  придется  вновь  вернуться  к
шестому чувству, которое я только что отказывался  принимать  в  расчет,
поскольку оно, не будучи  в  своей  основе  одним  из  расовых  отличий,
ориентировано не на расовый вопрос как таковой, а на несколько иные, - в
данном   случае   на   коррупцию,   или,   точнее,    коррумпированность
правительственных  кругов,  примеров  чему  немало.  То,  что  это  так,
подтверждает и следующий случай  из  моей  биографии.  Один  влиятельный
человек из Комиссии по контролю  над  вооружениями,  нажав  на  боннские
судебные органы и заключив со мной сделку, сумел извлечь мой черный  зад
из немецкой тюрьмы, где он пробыл бы пятьдесят лет,  затянись  это  дело
еще хотя бы на месяц. И - никакого шума, стало внезапно  так  тихо,  что
если бы мы захотели услышать хоть что-то о  химическом  заводе,  то  или
пришлось  бы  удовлетвориться  воркованием   горлицы   -   единственного
существа, не хранившего молчания. Мой же срок был сокращен до пяти  лет,
и если бы я держал рот на замке, то, по всей видимости, отсидел бы  лишь
год. И не говорите мне, что там не пахло жареным.
   -  Но  вы  не  выполнили  условия  сделки,  хотя  они  для  вас  были
исключительно выгодны, - произнесла осуждающе Дженнифер.
   - Я же не добровольно, а вынужденно пошел на  эту  сделку...  Мне  не
доставляло  особой  радости  быть  единственным  чернокожим  в  немецкой
тюрьме, значительную часть обитателей  которой  составляют  бритоголовые
маньяки, только и ждущие воскрешения Адольфа из мертвых.
   - Простите, я понимаю вас: у нас тоже развито шестое чувство.
   - Пожалуйста, не извиняйтесь, -  попросил  Ред  наемник.  -  Когда  я
смотрел по тюремному  телевидению  все  эти  фильмы  о  пострадавших  от
химикатов, которые я разрабатывал, мне было стыдно за себя.
   - Продолжайте, продолжайте, полковник...
   - Ради Бога, прекратите, адвокат: я же не полковник.
   - Это у меня вырвалось случайно, - проговорил торопливо Дивероу. -  Я
просто хотел спросить, что бы вы делали в  тюрьме  пятьдесят  лет,  если
нормальному  человеку  не  выдержать  и  пятидесяти  минут  в   компании
бритоголовых.
   - Вопрос не имеет практического значения, хотя частичным  ответом  на
него  служит  тот  факт,  что  сперва  я  нашел  рациональное   решение,
позволившее мне выбраться из немецкой тюрьмы, а затем  удрал  с  Романом
Зет. И довольно об этой чепухе, парень!
   - И вы полагаете, что нечто, подобное тому, что  обрушилось  на  вас,
ныне угрожает и генералу Хаукинзу? - спросил Арон,  подаваясь  вперед  в
своем  кресле.  -  Во  всяком  случае,  в  пользу  этого   предположения
свидетельствует та программа теленовостей, которую мы только что видели.
   - В ответ на ваш вопрос скажу вам следующее. Во-первых, я никогда  не
поверю - просто не смогу поверить, - чтобы Нобелевский  комитет  учредил
вдруг премию ?солдату века?. Во-вторых, уже  из  одного  того,  что  так
называемая  делегация  Нобелевского  комитета   прибыла   самолетом   не
куда-нибудь, а в Бостон с его аэродромом, единственным на весь район,  в
котором вы подвергались в последнее время нападению,  мы  можем  сделать
заключение, что за вами следят с помощью новейшей техники,  имеющейся  в
распоряжении секретных служб.  И,  в-третьих,  те  четверо  психов,  что
пытались захватить вас в Хуксетте, содержались в тюрьме строгого  режима
и, как догадываюсь я, не смогли бы подкупить ни  одного  охранника.  То,
что они из каторжной тюрьмы, вы и сами поняли  по  клейму  прачечной  на
белье, - например, на внутренней стороне брюк, -  что  и  позволило  вам
отослать мерзавцев в мешках для трупов назад, в место их заключения.
   - Чертовы кретины!  -  загремел  Маккензи  Хаукинз.  -  Наш  гостинец
тюремному начальству - это лишь цветочки!.. Но кто-нибудь  объяснит  мне
все же, о чем мы тут толкуем?
   - Мы просветим тебя чуть позже, Мак, - отозвался Сэм, держа  руку  на
плече Сайруса, к коему он тут же и обратился:
   - Если я вас правильно понял, нам необходимо выяснить, кто  стоит  за
этой операцией. Не так ли?
   - Так, - согласился наемник. - Потому что, возможно, нападение на вас
в Нью-Гэмпшире  организовано  тем  же  лицом,  что  придумал  и  трюк  с
делегацией. Но на этот раз оно зашло уж слишком далеко, а посему и стало
уязвимым.
   - Что позволяет вам сделать такой вывод? - поинтересовался Пинкус.
   -  Делегация  прибыла  на  ?Эйр-Форс-два?,  -   ответил   Сайрус.   -
Иностранцы, и  к  тому  же  гражданские  лица,  прилетают  на  самолете,
занимающем по престижности второе место в стране. А это значит, что тот,
кто проводит операцию, непременно должен быть связан  с  одним  из  трех
учреждений - с Белым домом, ЦРУ  или  с  государственным  департаментом.
Белый дом мы сразу же можем сбросить со счетов, поскольку там и без того
хлопот полон  рот.  Причастность  ЦРУ  к  этой  акции  также  более  чем
сомнительна: в условиях, когда половина нации справедливо расшифровывает
данную аббревиатуру как ?Центр работы ублюдков?, это  заведение,  скорее
всего,  побоялось  бы  навлечь   на   себя   лишние   неприятности.   Но
государственный департамент - это уже нечто иное. О нем никто  не  может
наверняка сказать, чем  оно  занимается,  хотя,  что-то,  вероятно,  оно
все-таки делает. На мой взгляд, если отбросить оговорку в отношении ЦРУ,
мы должны  искать  организатора  операции  в  одном  из  двух  последних
учреждений, и если нам удастся выяснить, в каком из  них  пребывает  наш
незримый противник, то круг лиц, которые могли бы послать этот  самолет,
значительно сузится. И рано или поздно мы выйдем на ту скверную  большую
шишку, что не дает нам спокойно жить.
   - А разве не могут  быть  замешаны  в  этом  деле  и  государственный
департамент, и ЦРУ? - высказал свое предположение Пинкус.
   - Никоим образом.  Центральное  управление  не  доверяет  госдепу,  и
наоборот. Кроме того, в случае сотрудничества обоих этих ведомств  резко
возрастает опасность утечки информации.
   - Представим себе, что мы узнали уже, которое  из  данных  учреждений
интересует нас. И что же дальше? - спросил Сэм.
   - Мы будем трясти всех подозреваемых нами вашингтонских шишек до  тех
пор, пока у них не затрещат кости. Мы должны найти того,  кто  стоит  за
этой операцией. Ну, а если конкретней,  то  выяснить  его  или  ее  имя,
звание,  должность,  личный  номер,  потому  что  только  это   позволит
обеспечить вашу безопасность.
   - Каким образом?
   - Разоблачив преступника, Сэм, - заявила Дженнифер. - Ведь пока еще в
нашей стране правит закон, а не маньяки из Вашингтона.
   - С чего это вы взяли?
   - Впрочем, согласна, это спорный вопрос, - признала  Редуинг.  -  Так
что же нам следует предпринять, Сайрус?
   - По-моему,  лучше  всего  поселиться  кому-то  под  видом  генерала,
упомянутого по телевизору в отеле, - и не одному, а со  мной  и  Романом
Зет, в роли сопровождающих его  гражданских  лиц,  что  было  бы  вполне
естественно: отставной генерал  с  двумя  почетными  медалями  конгресса
должен иметь помощников.
   - Это вы о Дези-Один и Дези-Два? - разволновался Арон. - Но их  могут
ранить!
   - Почему? Они же останутся с настоящим Хаукинзом.
   - О, конечно! Мой мозг дряхлеет. Все происходит  слишком  быстро  для
него.
   - Они славные ребята и сумеют защитить вас здесь,  друзья.  -  Сайрус
замолчал, но тут же, почувствовав внезапно на себе тусклый взгляд Элинор
Дивероу, брошенный на него с кушетки, прошептал чуть слышно:
   - Кажется, я не нравлюсь этой даме!
   - Она вас еще не знает, - заверил Сайруса Сэм, понижая  голос.  Когда
познакомится с вами, то, обещаю, сделает богатый  взнос  в  Объединенный
фонд негритянских колледжей.
   - Жалко расставаться с такой личностью,  как  чернокожий  наемник,  -
вымолвила в раздумье Ред. - И к тому же - вот проклятье! - среди нас нет
никого,  кто  мог  бы  сойти  за  генерала,  кроме,  разумеется,  самого
Хаукинза. Так что придется придумать что-то другое.
   - Подождите минутку! - вмешался Пинкус.  -  Шерли  и  я  поддерживаем
местные театральные труппы.  Ей  нравится,  когда  в  день  премьеры  ее
фотографируют. Есть у нее  и  свой  любимчик,  пожилой  актер,  игравший
когда-то во многих прославившихся пьесах на Бродвее. Сейчас он,  как  бы
это выразиться, наполовину в отставке. Я уверен, что смогу уговорить его
помочь нам,  -  разумеется,  за  соответствующее  вознаграждение...  Ну,
понятно, я сделаю это лишь при том условии, что ему  не  будет  угрожать
никакая опасность.
   - Даю вам слово, сэр, - произнес убежденно Сайрус, - за него не стоит
бояться: ведь мы с Романом Зет неизменно будем находиться по обе стороны
от вашего приятеля.
   - Вы решили привлечь актера?  -  воскликнул  Дивероу.  -  Но  это  же
безумие!
   - Вовсе нет, хотя, по правде говоря, он часто выглядит немножко не  в
себе, - начал было Арон, но тут на столе рядом с  его  креслом  зазвонил
телефон, и он тотчас же поднял трубку:
   - Да?.. Это вас, Сэм. Думаю, ваша горничная, кузина Кора.
   - Боже мой, я совсем забыл о ней! - молвил покаянно  Дивероу,  обходя
стол, чтобы подойти к телефону.
   - А я вот нет! - заявила Элинор. - Я говорила  с  ней  вчера,  но  не
сказала ей, где мы, и не давала этого номера.
   - Кора! - закричал в трубку Сэм. - Как... -  И  тут  же  обратился  к
миссис Дивероу:
   - Так ты говорила с ней, мама? И почему не  поставила  в  известность
меня?
   - А ты не спрашивал.  Главное,  что  дома  все  идет  своим  чередом.
Блюстители порядка днюют и ночуют там, думаю я, так что Кора кормит  всю
полицию Бостона.
   - Кора, мама сказала, что у вас все в порядке.
   - Эта задавака-жеманница опять, видать, надулась своего ?чаю?, Сэмми.
Весь день трезвонит проклятый аппарат, но никто не говорит мне, где  вы,
черт бы вас побрал!
   - Как же узнала ты номер нашего телефона?
   - От Бриджит, дочери Пэдди Лафферти. Этот номер дала ей Эрин - на тот
случай, если с внуками случится вдруг что-нибудь.
   - В этом есть резон. А кто мне звонит?
   - Да не тебе, Сэм-мальчик... Всем, кроме тебя!
   - И кому же?
   - Прежде всего - этому психу-генералу; о котором ты всегда  говоришь,
потом - той длинноногой индейской девушке, которую лучше не выпускать из
дому. И, должна сказать, каждого из  них  спрашивали  раз  по  двадцать.
Каждые полчаса или около того. И все - двое каких-то парней.
   - Как их зовут?
   - Один не назвал своего имени, а другой... Да ты не поверишь... Голос
у первого был отчаянный: он явно паниковал, - ну как бывает это,  Сэмми,
с тобой. И все кричал