лопедический справочник. Не  знаю  только,
что  за  кошмар  займет  последнее  место  в  их  перечне  в  алфавитном
порядке... Но, как я полагаю, вы собираетесь  мне  что-то  рассказать  о
нашем генерале.
   - Он подкупил все наше племя!
   - Удивительно! И как же  ухитрился  он  сделать  это?  Редуинг  ввела
прославленного бостонского юриста в курс того, что поведал  ей  брат  ее
Чарли.
   - Могу я задать вам пару вопросов, а может быть, и все три?
   - Конечно, - ответила Дженнифер, опускаясь  в  обитое  кожей  кресло,
стоявшее рядом с креслом Пинкуса, и добавила спокойным и  вместе  с  тем
обескураженным тоном:
   - Нас одурачили! Самым форменным образом!
   - Ну, это еще неизвестно, моя дорогая. Обратимся к совету  старейшин.
Возможно, члены его  -  мудрые  и  великие  люди,  но  получили  ли  они
соответствующие полномочия от племени уопотами?
   - Да, - пробормотала Ред.
   - Прошу прощения?
   - Это была моя идея, - произнесла Дженнифер немного громче,  в  явном
замешательстве. - Подобный статус придал им чувство гордости, в  котором
они так нуждались. Я бы никогда-никогда  не  подумала,  что  они  примут
какое бы то ни было решение, не посоветовавшись предварительно  со  мной
или, в случае моей кончины, с кем-либо еще из нашей группы.
   - Понимаю. А были  ли  сделаны  какие-то  оговорки  в  акте  об  этом
опекунстве, скажем, на случай смерти одного или всех уполномоченных лиц?
Или о замене кого-либо из них кем-то другим?
   -  Что  касается   последнего,   то   для   этого   достаточно   лишь
соответствующего  решения  остальных  членов  данного  представительного
органа.
   - А были ли такие случаи?.. Когда бы заменили, к примеру, кого-нибудь
из тех, с кем, как говорится, сумел наладить контакт генерал Хаукинз?
   - Нет. Все они по-прежнему в совете старейшин и  пребывают  в  добром
здравии, - думаю, потому что питались в свое время столь редким  в  наши
дни буйволиным мясом.
   - Ясно. А содержит ли тот документ какое-либо упоминание об избранных
детях племени,  на  которых  непосредственно  возлагается  осуществление
попечительских функций в соответствии с волеизъявлением вашего народа?
   - Нет, это было бы унизительно: для индейцев,  как  и  для  восточных
народов, очень важно сохранить лицо, свое достоинство. Мы просто знали -
или считали, будто  знаем,  -  что  в  случае  возникновения  какой-либо
проблемы за помощью обратятся к одному из нас...  Откровенно  говоря,  я
полагала, что ко мне.
   - И не без оснований, должен признать.
   - Да, конечно.
   - Но в  бумагах  вашей  корпорации  нет  ничего,  что  бы  юридически
обосновывало или разъясняло функции вашей группы?
   - Нет... И все - та же гордость. Истинная гордость. Признание за нами
попечительских  прав  означало  бы  появление  управленческого   органа,
ставящего себя выше совета старейшин, а это - не  в  традициях  племени.
Теперь вы понимаете, что я хочу сказать? Этот ужасный человек  держит  в
своих руках мой народ. Он может говорить и делать от его имени все,  что
ни вздумает.
   - По-моему, вы всегда  можете  предъявить  ему  в  суде  обвинение  в
неблаговидных намерениях и мошенничестве.
   Но в таком случае вам пришлось бы рассказать все как есть, что в силу
известных обстоятельств крайне нежелательно. Итак,  ваш  брат  прав:  не
исключено, что вы потерпите поражение.
   - Мистер Пинкус, из пяти членов совета старейшин трое мужчин  и  одна
женщина - в весьма преклонном возрасте: им  за  восемьдесят;  самому  же
молодому семьдесят пять.  И  разбираются  они  в  юридических  тонкостях
отнюдь  не  лучше,  -  чем  тридцать  лет   назад,   когда   их   знание
законодательных основ сводилось по существу к нулю.
   - Они не должны ?разбираться? в юридических тонкостях, мисс, Редуинг:
все, что требуется от них, это вникнуть в суть той  или  иной  сделки  и
осознать проистекающие из нее выгоды и обязательства. И я  позволю  себе
почтительно заметить вам, что они заключили  соглашение  с  Хаукинзом  с
полным пониманием того, что делают, и  даже,  возможно,  с  энтузиазмом,
хотя и знали при этом, что вы не одобрили бы их поступка.
   - А я позволю себе почтительно заметить вам, что не согласна с вами!
   -  Но  послушайте,  моя  дорогая,   речь   же   шла   о   немедленном
предоставлении  миллиона  долларов  наличными  и   еще   о   скольких-то
миллионах,  которые  должны  были  получить  ваши  соплеменники   спустя
короткое время. И в обмен на что? На передачу нашему генералу на  весьма
непродолжительный срок тех прав, которые, как  все  они  должны  отлично
знать, в лучшем случае имеют формальный церемониальный  характер.  Разве
легко устоять против этого? ?Пусть  потешится  белый  безумец  несколько
месяцев, нам-то какой от этого вред??
   - Но в соглашении  не  были  детализированы  все  аспекты  сделки,  -
упорствовала Дженнифер.
   - А этого и не могло быть.  Если  бы  во  время  деловых  переговоров
участники их раскрывали свои карты, нашей экономической  системе  пришел
бы конец, и вам это прекрасно известно.
   - Но в данном случае мы сталкиваемся с мошенничеством, мистер Пинкус!
   - Если бы это и было так, то где у вас  доказательства?  Насколько  я
понял, генерал обещал  вашим  соплеменникам  миллионы,  которые,  будучи
инвестированы   надлежащим   образом,   принесли   бы   им    богатство,
превосходящее самые смелые  их  мечты,  а  потом  подкрепил  свои  слова
авансом в миллион долларов,  и  к  тому  же  без  всяких  дополнительных
обязательств со стороны своих контрагентов по сделке.
   - Но они же ничего не знали! Им и  в  голову  не  приходило,  что  он
собирается вовлечь их  в  самую  взрывоопасную  за  всю  историю  нашего
государства судебную тяжбу с  федеральным  правительством  затрагивающую
интересы - о Боже! - командования стратегической авиации!
   - По-видимому, никто из них не поинтересовался  должным  образом,  за
счет чего собирается он сделать их сказочно богатым.  Вместо  этого  они
радостно приняли первый миллион и потратили  его,  полагаю  я,  довольно
неразумно... Простите меня, мисс Редуинг, но я считаю, что ваш брат знал
о намерениях генерала или,  во  всяком  случае,  догадывался  о  многом.
Фактически он является его пособником...
   - Он считал все это  грандиозным  розыгрышем!  -  закричала  Редуинг,
подаваясь вперед. - Безобидной шуткой, которая принесла бы племени много
денег, обеспечила бы возросший приток туристов в резервацию и  очень  бы
всех позабавила!
   - И что же. Верховный суд - это действительно так забавно?
   - Он не думал, что это зайдет  так  далеко,  -  произнесла  Дженнифер
запальчиво. - Кроме того, он и понятия не имел о том миллионе  долларов,
как и о самой сделке Хаукинза с советом старейшин.  А  когда  узнал,  то
пришел в ужас.
   -  Отсутствие  взаимопонимания  между  находящимися  в  дружественных
отношениях участниками соглашения никак не основание для обвинения одной
из сторон в злых кознях или мошенничестве. И вообще, подобные упреки, не
имеющие юридической силы, возможны лишь между контрагентами,  ступившими
на путь вражды.
   -  Выходит,  по-вашему,  что  совет   старейшин   намеренно   скрывал
информацию от моего брата?
   - Боюсь, что да. Как и он, собственно  говоря,  поступал  по  большей
части в отношении их.
   - А если мы, наша группа, вмешаемся внезапно...
   - У вас нет на это никаких законных оснований, - заметил мягко Арон.
   - И расскажем всю историю, - продолжала  Редуинг  с  округленными  от
изумления глазами, - то этот поступок  наш  может  быть  истолкован  как
корыстный шаг, предпринятый нами  с  целью  лишить  своих  соплеменников
денег, если только за всем этим не скрывается чего-то еще!..  Боже  мой,
все вывернуто наизнанку! Безумие какое-то!
   - Совершенно верно, моя дорогая, это чистейшей воды безумие,  которым
мы обязаны Хауку. Из генерала вышел бы прекрасный юрист.
   С открытого балкона второго этажа кто-то спустился  вниз  и,  миновав
дверь, подошел к перилам террасы. Это  была  Элинор  Дивероу,  волосы  -
аккуратно причесаны, поступь - царственна, как и положено светской даме.
   - Мне привиделся ужасный сон, - объявила она, в  совершенстве  владея
голосом и речью. - Будто бы сумасшедший генерал Кастер <Джордж Армстронг
Кастер (1839 - 1876) - американский генерал, убит индейцами в битве  при
Литл-Биг-Хорн> и эти дикие индейцы, объединившись  во  время  битвы  при
Литл-Биг-Хорн, напали  на  американскую  коллегию  адвокатов,  когда  та
заседала в полном составе, и оскальпировали всех юристов.

***

   Высокий сутулый пожилой джентльмен в длинном коричневом  габардиновом
пальто и черном берете, судя по  внешности  -  профессор  из  кампуса  в
окрестностях Бостона, шел по холлу отеля ?Времена года? с обескураженным
и посуровевшим при виде всей этой роскоши выражением лица. Кося  немного
из-под очков в черепаховой оправе, он побродил, казалось  бы,  бесцельно
по залу и затем направился к лифтам.
   Разумеется,  на  самом  деле  в  действиях  Хаука  не   было   ничего
бесцельного: он осуществлял  разведывательную  операцию.  И  все  в  его
облике было заранее тщательно продумано. Предварительное ознакомление  с
территорией подразумевало осмотр затаившихся в тени углов помещения всех
отведенных для сидения мест. Что же касалось его самого, то  он  уже  не
имел ни малейшего сходства с тем здоровяком в  оленьих  шкурах,  который
всего лишь пять часов назад нанес столь серьезный ущерб здоровью  Цезаря
Боккегаллупо из Бруклина, штат Нью-Йорк.
   Опытный солдат не вступает  на  вражескую  территорию,  не  произведя
рекогносцировки. И лишь убедившись, что нигде никаких сюрпризов, генерал
вошел в кабину лифта и нажал на кнопку с номером  этажа,  где  поселился
Маленький Джозеф.
   - Обслуживание клиентов в номере, -  прошамкал  Хаукинз,  постучав  в
дверь.
   - Меня уже обслужили! - послышалось изнутри и вслед за тем:
   - Ах, это, должно быть,  яблоки  и  груши,  залитые  пуншем,  тут  же
подожженным! Я думал, их принесут чуть позже! - Но, отворив дверь,  Джо,
вне себя от изумления, только и мог, что воскликнуть:
   - Это ты?! Какой черт принес тебя сюда?
   - Всем совещаниям  командиров  предшествуют  предварительные  встречи
подчиненных для уточнения повестки дня, - ответил Хаук и, отстранив Джо,
вошел внутрь. - Поскольку моим адъютантам не справиться с этой задачей -
в силу чисто лингвистических причин, - мне пришлось подменить их собою.
   - Дьявол! Хвостовой вагон поезда! - завопил Саван, хлопнув дверью.  -
У меня и без тебя хватает забот!
   - Но зато тебе не хватает яблок и груш ?фламбэ??
   - Да. Это очень вкусно. Оригинальное сочетание поджаренных фруктов  и
аромата спиртного. Запах - изумительный. Напоминает о старых традициях.
   - Что?
   - Хорошо пахнет, говорю. Я читал об этом в меню в  Лас-Вегасе.  Э-эх!
Моя мамочка пулей бы выскочила из могилы, если бы знала, что я  палю  на
огне груши, а мой папочка отправил бы меня за это спать в свинарник!  Но
что они понимали, да покоятся с миром их души! -  Джо  перекрестился  и,
взглянув на генерала, бросил грубо:
   - А теперь - в сторону все эти фигли-мигли! Что тебе тут надо?
   - Я только что объяснил. Перед тем  как  начать  переговоры  с  твоим
начальством, мне хотелось бы убедиться, что ландшафт чист. Этого требует
мое  положение,  и  я  настаиваю,  чтобы  ты  принял  в  расчет   данное
обстоятельство.
   - Ты можешь настаивать на чем угодно, генерал Дуралей, но тот, о  ком
идет речь, - большой человек, а не какой-то там поганый солдатик. Я имею
в виду, что он водится с архангелами от правительства. Ясно тебе, о  чем
я?
   - В свое время я много кого повстречал,  Джозеф,  и  именно  по  этой
причине мне нужен  ?Джи-два,  одна  тысяча  один?,  в  противном  случае
совещание не состоится.
   - Это что такое, номер водительского удостоверения?
   - Нет, это полные  сведения  о  том,  с  кем  я  согласился  временно
сотрудничать.
   -  Клянусь  могилой  моей  тетушки  Анджелины,  тебе  лучше  бы  ради
собственного же блага забыть о том, что ты только что сказал!
   - Я сам в состоянии судить, что лучше, а что хуже.
   - Я не вправе говорить тебе чего бы то ни было, пока не получу на  то
разрешения, ты должен это понять.
   - А что, если я, предположим, буду вырывать  у  тебя  ногти  один  за
другим?
   - Оставь, Умник, это мы уже проходили. Хоть, возможно,  парень  ты  и
крутой, но не фашист же! Вот они - мои руки! Ну как, вызвать  горничную,
чтобы принесла нам щипцы?
   - Прекрати, Джозеф!.. Все равно никто за пределами  этой  комнаты  не
узнает, сколь мелочно проницателен ты!
   - Если ты хочешь сказать, что щипцы тебе не нужны, то забудь о них. Я
говорил это дюжине капитанов из армии Муссолини, этой жирной свиньи!
   Внезапно зазвонил телефон.
   - Должно быть, это твой связной, Джозеф. Иногда прямая дорога - самая
лучшая. Скажи своему начальнику, что я здесь, рядом с тобой.
   - Время подходящее, - заметил Джозеф, поглядев на часы. -  Сейчас  он
должен быть один.
   - Делай как тебе говорят.
   - А есть у меня выбор? Я понимаю, что ногти мои останутся при мне, но
то, как схватил ты меня за горло своими  огромными  когтями,  я  запомню
надолго. - Маленький Джо подошел к телефону у кровати и поднял трубку. -
Это я. А в десяти футах от меня, как принято у нас говорить, Бам-Бам,  -
большой генерал Умник. Он хочет перекинуться с тобой парой словечек,  но
с кем будет  беседовать,  не  знает,  поскольку  я  ценю  целость  своих
пальцев, если ты понимаешь, о .чем я молвлю это на языке Лас-Вегаса.
   - Дай ему трубку, Джо, - произнес спокойно Винсент Манджекавалло.
   - Есть! - крикнул Саван, протягивая трубку Хауку. Тот быстро  подошел
и взял ее.
   - Командир Икс слушает, - изрек  Хаук  в  микрофон.  -  Полагаю,  что
разговариваю с командиром Игрек.
   -   Вы   -   генерал   Маккензи    Хаукинз,    серийный    номер    -
два-ноль-один-пять-семь, вооруженные силы  Соединенных  Штатов  Америки,
дважды кавалер почетной медали конгресса и одна из  величайших  заноз  в
заду Пентагона за все время его существования. Я прав?
   - В целом - да, хотя отдельные суждения не вполне бесспорны... А  кто
вы, черт бы вас побрал?
   - Я тот, кто совсем недавно, - и дня не прошло с тех пор, - хотел  бы
видеть вас в гробу - со всеми причитающимися  вам  воинскими  почестями,
конечно, - а сейчас желал бы всей душой, чтобы  вы  пребывали  в  полном
здравии на земле, но не под нею. Достаточно ясно я выражаюсь?
   -  Нет,  недостаточно,  дерьмо  из   округа   Колумбия!   Почему   вы
переметнулись на другую сторону?
   -  Потому  что  zabagliones  <Сброд  (ит.)>,  которым  не   терпелось
заполучить свидетельство о вашей смерти, теперь  возжаждали  вдруг  моей
кончины, а мне это не улыбается.
   - Zabagliones... Маленький Джозеф... Уж не тот  ли  вы  самый  клоун,
который послал своего идиота Цезаря или как там его во ?Времена года??
   - Да, это я, должен  признать,  к  стыду  своему.  Что  еще  остается
сказать мне?
   - Не переживайте, сынок,  это  была  не  ваша  вина,  а  его.  Он  не
отличается особой  сообразительностью,  со  мной  же  были  двое  весьма
шустрых моих адъютантов.
   - Что?
   - Мне не  хотелось  бы,  чтобы  вы  слишком  уж  винили  себя.  Любое
распоряжение  может  оказаться  невыполненным  в  силу  тех   или   иных
непредвиденных обстоятельств. Об этом говорится, в частности,  во  время
занятий в военном колледже.
   - О чем, черт подери, вы толкуете?
   - Думаю, что вы не тянете на офицера: не из того теста слеплены. Чего
еще хотели бы вы услышать от меня?
   - Да ничего. Вам надо бы просто выслушать  меня,  вот  и  все...  Эти
люди, которые, как думал я, испытывают ко мне большое уважение,  начхали
на меня, втоптали в грязь, а теперь еще норовят  и  укокошить,  хотя  мы
договаривались угробить вас. Короче, они намерены уложить  нас  обоих  в
могилу, которая отводилась ранее для вас одного. У меня же сама мысль  о
подобном вызывает глубочайшее отвращение.  Надеюсь,  вы  разделяете  мои
чувства, приятель?
   - И что же вы надумали, мистер Безымянный?  -  спросил,  оставив  без
внимания вопрос, генерал.
   - В мои планы входит, чтобы вы  оставались  в  живых.  Я  рассчитываю
сделать с этими респектабельными ублюдками то,  что  они  уготовили  для
меня, а именно вогнать их в могилу.
   - Поддерживаю эту идею, командир Игрек! Если речь идет о  том,  чтобы
разделаться  самым  решительным  образом  кое  с  кем  из   гражданского
персонала, то мне для этого потребовался бы  приказ  непосредственно  от
президента, подписанный также председателем Комитета начальников  штабов
и директором Центрального разведывательного управления.
   - Без шуток?
   - Конечно! Но не думаю, что вы знаете, как делаются такие вещи...
   - Я просто не хочу, чтобы делалось то, о чем вы говорите!  -  оборвал
Хаука Манджекавалло. - Вы нужны мне вовсе  не  для  нескольких  коротких
ударов.  Человек,  готовый  купить  грязь,  обретает   мир.   Для   этих
перламутрово-белых ?цуккини? я приготовил горькое испытание.  Я  намерен
разорить  их,  уничтожить,  пустить  по  миру,  чтобы  они,   оказавшись
бездомными, стояли в очереди в надежде получить работу у Хобо Пита!
   - У какого там Хобо?
   - У того, что чистил писсуары в  бруклинской  подземке...  Вот  какую
судьбу предначертал я им! Пусть эти  ублюдки  до  последних  дней  своих
убирают туалеты в ?Каире?.
   - Кстати,  командир  Игрек,  во  время  войны  в  пустыне,  когда  мы
сражались против Роммеля, я, тогда еще молодой капитан, подружился кое с
кем из египетских офицеров.
   - Баста! - завопил Манджекавалло, но тотчас же понизил голос, пытаясь
придать ему максимум обаятельности. - Простите меня, великий, величайший
генерал! Я в  данный  момент  пребываю  в  состоянии  стресса,  если  вы
понимаете, что я имею в виду.
   - Вы не должны опускать руки, - увещевал своего собеседника  Хаук.  -
Мы все в одинаковом положении, командир, так что  не  стоит  зря  падать
духом.  Помните,  ваши  люди  черпают  в  вас  силу,  которой  им  может
недоставать. Не сгибайтесь под натиском бури, и тогда вы выстоите!
   - Я ценю ваши слова, - смущенно произнес пристыженный Винни  Бам-Бам.
- Но должен предупредить вас...
   - Относительно СОН? - перебил его Хаукинз. - Маленький Джозеф передал
мне ваше сообщение, и к настоящему времени ситуация взята под  контроль,
а вражеские войска выведены из строя.
   - Что? Они вас уже нашли?
   - Точнее, командир, это мы  их  нашли.  И  приняли  надлежащие  меры.
Сейчас мое воинство в надежном укрытии, где ему нечего  опасаться  чьего
бы то ни было удара.
   - Что же случилось? И где они, эти Эс-Эн?
   - СОН, - поправил Хаук. - Или ?неисправимые?.  Но  я  говорил  вам  о
других, нормальных людях. Я их сам обучал, и они проявили себя в  боевых
условиях с наилучшей стороны. Что же касается тех психопатов, то  у  нас
не было возможности отделаться от них просто так.
   - Но где же они?
   - В тюрьме, скорее всего. По обвинению  в  появлении  в  общественных
местах в непристойном виде и  в  пренебрежении  нормами  нравственности.
Если же их еще не задержали, то это значит, что четверо совершенно голых
мужчин по-прежнему носятся по коридорам отеля ?Ритц-Карлтон? в  яростном
стремлении никому не попасться на глаза, в то время как пятый член  этой
команды, тоже безо  всякой  одежды,  скучает  в  своем  ?линкольне?,  не
желающем никак заводиться, и с тоской поглядывает на вырванный из гнезда
радиотелефон, валяющийся в соседней канаве.
   - Ну и дерьмо же они!
   - Полагаю, что раньше или  позже,  но  о  них  непременно  сообщат  в
Вашингтон... А теперь, командир, перейдемте к обсуждению  тактики.  Вам,
по-видимому, уже известна моя повестка дня. А как вот насчет вашей?
   - Она такая же, что и у вас, генерал. По отношению  к  малочисленному
племени наивных, ни в чем не повинных коренных  жителей  великой  страны
США  была  учинена  чудовищная,  преступн