ли это?
   - Бывают времена, мальчуган, когда сначала  действуешь  и  уже  потом
думаешь. Этот урок мы усвоили за те десять славных дней во Франции.
   - Но мы же не во Франции и не в дни Второй мировой войны, и к тому же
нет никаких признаков непосредственной опасности для тех, кто в отеле. А
если и возникнет такая опасность,  то  Арон  позвонит  в  полицию.  Все,
конечно,  слишком  неясно,  но  Мак  и   мой   хитроумный   работодатель
поддерживают друг с другом связь... Напомню: Арон - не безумный  мутант,
но и нерешительным его не назовешь. Как только он почует  неладное,  так
тотчас же вызовет стражей порядка.
   - Не знаю, мальчуган. У полиции свои  задачи  и  свои  же  далеко  не
беспредельные возможности. Спроси об  этом  Билли  Джиллигана,  он  тебе
расскажет.
   - Он уже порассказал мне, Пэдди, но мы не знаем,  что  делают  Мак  и
Арон, а раз так, то можем лишь навредить им. А теперь отзовите-ка  назад
гончих псов Килларни! <Килларни - город на юго-западе Ирландии>
   - Он  прав,  мистер  Лафферти,  -  заявила  решительно  Дженнифер.  -
Поймите, я не против того, чтобы защищать человека  любыми  дозволенными
средствами, и лишь испытаю  чувство  благодарности,  если  ваши  друзья,
скажем так, будут всегда под рукой. Тем не менее Сэм прав: мы  пребываем
в неизвестности и посему, скорее всего, не должны ничего  предпринимать,
пока не  доберемся  до  ?Ритц-Карлтона?  и  не  переговорим  с  мистером
Пинкусом... Мне кажется, что-то подобное вы и сказали в ?Нэнси?  мистеру
Джиллигану.
   - Вы изложили суть дела куда лучше, чем этот мальчуган.
   - Я просто повторила ваши слова и воспользовалась вашей же мудростью,
мистер Лафферти.
   - Дешевый приемчик! - проворчал Дивероу.
   - Ну что же, раз так, я их отзову, - согласился Пэдди, снова  набирая
номер нажатием на кнопки радиотелефона. - Думаю, я так  был  взволнован,
что на минуту  потерял  голову...  Алло!  Пост  О?Брайена?.  Кто  там?..
Рафферти?.. А с тобой говорит Лафферти, парнишка.  Джиллиган  с  вами?..
Что?.. Пресвятая Дева Мария!..  И  насколько  это  скверно?..  Небольшое
везение - то же благословение, Рафферти. А теперь вот  что,  паренек.  Я
хотел бы передать бойцам подразделения, отправившегося на Бойлстон-стрит
к отелю ?Времена года?... - Внезапно лимузин  резко  вильнул,  чтобы  не
налететь на выскочивший неизвестно откуда огромный грузовик. - Ну и  что
они, Рафферти?.. Что ты, черт тебя возьми, бормочешь,  парень?..  Иисус,
Мария и Иосиф!.. - Шофер Арона Пинкуса глотнул и молча повесил трубку.
   - Как там у них, Пэдди? - спросил Сэм,  глядя  на  Лафферти  и  боясь
услышать ответ.
   - Парни только что отправились в отель, мистер Дивероу.  Но  не  всем
подразделением: в нем четыре машины, в пути же только три,  -  возможно,
ребята с четвертой машины надрались до чертиков.
   - Боже мой!
   - Но есть и хорошая новость: Билли  Джиллиган  получил  не  столь  уж
сильную травму.
   - Травму?
   - Он потерпел аварию на шоссе. Его машину здорово покорежило. Один из
полицейских, который при этом присутствовал, - он  также  входит  в  наш
пост, - послал кого-то из ребят узнать, в какой Билли больнице.
   - В больнице?
   - С ним все в порядке. Он вопит,  чтобы  его  выпустили  и  дали  ему
возможность присоединиться к остальным.
   - Христа ради, выпустите  его!  Может,  он  сумеет  остановить  своих
?братьев по оружию?!
   - Видишь ли, прежде чем выписать  пациента  из  больницы,  необходимо
выполнить кое-какие формальности.
   - Если он  в  состоянии  орать,  то  какого  черта  держать  его  там
насильно! - Рванув ожесточенно телефонную трубку, Сэм спросил сердито:
   - В какой он больнице?
   -  Это  не  поможет,  мальчуган.  В  протоколе  о  несчастном  случае
произошла некоторая путаница. Видишь ли, там,  на  шоссе,  была  не  его
машина, а желтый ?ягуар? твоей матери.
   - Жел-л-т-тая п-п-т-тиц-ца! - донесся с заднего сиденья  трепетный  и
вместе с тем ритмичный возглас Элинор Дивероу.

***

   - Эй, команданте, что ти думать? - спросил  Дези-Два,  облачившись  в
роскошный  смокинг  и  любуясь  теперь  своим   отражением   в   зеркале
гардеробной ?Арон Пинкус ассошиэйтс?,  предназначенной  для  официальных
приемов и встреч.
   - Право, потрясающе, - откликнулся  Арон,  сидя  на  обитом  бархатом
стуле, который так и не смог сдвинуть с места из-за  тяжелых  кистей  на
блестящем черном ковре. - Где ваш товарищ? Другой капрал, Арнац?
   - Мы уже сержанты, команданте!
   - Примите мои глубочайшие извинения, но где же он? Нам пора в путь.
   - Видить ли, дама из Пуэрто-Рико мерить его панталоны,  и  я  думать,
что они...
   - У нас нет времени...
   - Дези-Уно! - завопил сержант  Ди-Два.  -  Venga!  Vamanos!  Ahorita!
<Отправляемся! Поехали! Быстрее! (исп.)> Гони сюда, парень!
   Из  уставленной  вешалками  примерочной  вышел  с  глуповатым   видом
Дези-Один,  сопровождаемый   щедро   одаренной   природой   темноволосой
девушкой,  которая  растягивала  и  снова  складывала  свой   сантиметр,
ухитряясь при этом поправлять свою блузку.
   - Команданте! - улыбнулся  он  широко  беззубым  ртом.  -  Мы  должен
подгонять штаны. А бедра у меня - как у тореадора! Что еще сказать?
   Он тоже был  в  смокинге  и,  вне  сомнения,  являл  собою  столь  же
потрясающее зрелище, что и Дези-Два.
   - Вы выглядите великолепно, сержант Арнац, - заметил Пинкус. -  Ну  а
сейчас - прямиком к моему зубному врачу,  который  утверждает,  будто  у
него от сорока до пятидесяти приспособлений из пластика. Одно или два из
них он мог бы заделать вам в рот на часок-другой.
   - Это хорошо! Так он заработать на жизнь, да?

***

   - Я устал от твоих уверток. Малыш Джозеф, - проговорил Хаук, сидя  на
стуле перед письменным столом в номере отеля, в то время как  Джо  Саван
развалился на постели, закинув руки за голову. - Мне не составит особого
труда сломать  тебе  запястье  одно  за  другим,  чтобы  заставить  тебя
рассказать мне, кто ты и откуда, но я решил, что  это  варварский  метод
допроса, противоречащий Женевской конвенции. Но если ты и впредь  будешь
упорствовать, то у меня не останется выбора. Ясно я выразил свою мысль?
   - Я достаточно нагляделся за свою жизнь на таких, как ты, Мики Ха-Ха,
- отозвался равнодушно Крошка Джо. - И могу  сразу  же  определить,  кто
способен на подобное, а кто - нет... Вы - те, кого  называют  настоящими
солдатами, - в случае волнений в Бруклине  спокойно  обрушите  удары  на
головы нарушителей спокойствия, будто то  -  сковороды  для  пиццы,  но,
оставшись с кем-либо один на один, постараетесь не брать греха на  душу,
если только у вас не будет исключительно сильных побудительных мотивов к
насилию.
   - Черт побери! - взревел Хаукинз, поднимаясь с  угрожающим  видом  со
стула. - При чем тут грех на душу, если у меня нет той души,  о  которой
болтаешь ты?
   - Если бы ее не было у тебя, меня бы кондрашка хватила от ужаса, а я,
как видишь, испуга не ощутил... Ты как  facsisti  из  Салерно,  дававшие
шороху в самом Риме. Я был тогда  еще  глупым  щенком,  но  что  к  чему
понимал... Когда я попадал к ним в руки, то крику было предостаточно,  и
все сводилось к одному: ?Esecu zione!? <Казнить! (ит.)> Потом между нами
завязывалась беседа, в ходе которой они приходили к выводу: ?Non  me  ne
importa un belin niente?, что означало примерно следующее: ?К  чему  все
это: война-то окончена!?, - и отпускали  меня.  А  многие  из  них  были
самыми отпетыми негодяями в итальянской армии.
   - В армии?.. Солдатами?.. Из Салерно?.. Так ты был?..
   - В Четвертой армии, Марк Кларк... Думаю, мы одного возраста,  только
ты выглядишь получше. Как я и сказал, мне в ту пору не  хватало  ума,  а
потому они и раскусили, что я могу говорить по-итальянски лучше, чем  их
переводчики. И в результате меня обрядили в гражданскую одежду, повысили
в звании до лейтенанта, поскольку полагали, что  жить  мне  осталось  от
силы день-полтора, и отправили на север на радиоточку, чтобы я передавал
им соответствующую информацию. Работа не Бог весть какая.  У  меня  было
все, чего я хотел: деньги, шлюхи и вино. Ловили же меня всего три  раза,
но об этом я уже говорил.
   - Джозеф, - воскликнул Хаук, - так мы же с тобой товарищи!
   - Если ты - чертов гомо, то лучше не касайся меня, Мики!
   - Нет, Джозеф, я не гомо, а генерал.
   - Это я знаю, парень.
   - А ты - лейтенант.
   - Это не имеет больше никакого значения. Тем более что стоило  только
моему начальству разыскать меня в нескольких милях к северу от  Рима,  в
Вилла д?Эстэ, где жил я совсем недурно, как я тотчас же  был  разжалован
снова в рядовые: для вас, дерьмовщиков, я уже  не  представлял  никакого
интереса.
   Зазвонил телефон. Маккензи взглянул на аппарат, затем -  на  рядового
Маленького Джозефа, и так - несколько раз. Потом все же взял трубку.
   - Временная ставка! - заревел он.
   - Я настроен не столь воинственно, как вы, - заметил Арон Пинкус. - И
тем не менее докладываю: ваши адъютанты в боевой готовности. Выяснили вы
то, что следовало бы нам знать?
   - Боюсь, что нет, командир: он добрый старый солдат.
   - Я не вполне понимаю суть вашего заявления. Значит ли  это,  что  мы
должны подождать?
   - Именно так, командир!

***

   Три боевые машины с мемориального поста Пэта О?Брайена промчались  по
Кларендон-стрит и, лихо накренившись на повороте,  остановились,  как  и
было условлено заранее,  в  квартале  от  отеля  ?Времена  года?.  Бойцы
собрались у головного броневика. Совещание перед  решающим  наступлением
открыли братья Даффи - те самые, до которых не  удалось  дозвониться  по
телефону, поскольку оба они,  поцапавшись  слегка  со  своими  женами  -
родными сестрами по воле рока - пребывали с  раннего  утра  в  баре  при
посте.
   - Черт возьми, я уверен, что церковная заповедь запрещает делать  то,
что сделали мы, а, Пити? - воскликнул седовласый брат Даффи, как  только
все были в сборе.
   - Однако мы уже сделали это - еще тридцать лет назад, Бобби!
   - Они же сестры, Пити! А мы - братья...
   - Но они ведь - не наши сестры, Бобби...
   - И все же мы - братья и сестры... Я думаю, в этом есть что-то такое,
парень!..
   - Может, заткнетесь вы оба? - не выдержал Гарри Миллиган, назначенный
попавшим в аварию Билли Джиллиганом командиром маленькой бригады.  -  Вы
слишком  рассопливились  от  пьянства,  чтобы   участвовать   в   боевых
действиях. А посему я приказываю вам находиться в дозоре.
   - И чем же должны мы там заниматься?  -  полюбопытствовал  не  вполне
твердо державшийся на ногах Бобби Даффи и провел рукой  по  воображаемым
волосам на лысой голове. - Откуда тут кислокапустники?
   - Речь не о них. Бобби! А о тех грязных ублюдках, которые  хотели  бы
прострелить сердце нашему великому генералу!
   - А как они выглядят, Гарри-малыш?  -  спросил  Питер  Даффи,  широко
раскрывая покрасневшие глаза. Вцепившись рукой в зеркало  заднего  вида,
он машинально отогнул его вниз, да так, что  больше  уже  оно  не  могло
служить своему прямому назначению.
   - Откуда же мне знать, Пити? - ответил командир. -  Я  только  думаю,
что при виде нас они удерут отсюда со скоростью ветра в Донеголе.
   - А как мы выйдем на них, Гарри-малыш? - промолвил Бобби Даффи сквозь
икоту и дважды повторившийся приступ отрыжки.
   - Это мы обмозгуем, пока же я не знаю, - сморщился  Миллиган,  и  его
лицо, прорезанное мужественными морщинами, стало похоже на изборожденную
трещинами шкуру носорога. - Джиллиган, по правде говоря, ничего  мне  не
сказал об этом.
   - Ты чего-то недопонял, Гарри, - заметил рассеянно едва  стоявший  на
ногах Питер Даффи. - Ты ведь сам - Джиллиган.
   - Вовсе нет, осел: я - Миллиган!
   - Очень рад познакомиться, - откликнулся Бобби  Даффи,  опускаясь  на
край тротуара и беспомощным видом своим напоминая передержанный на  жару
и к тому же истыканный вилкой печеный картофель.
   - Мой братец во власти злых демонов антихриста! - выкрикнул Питер  и,
завалившись у дверцы машины, угодил ногой брату в лицо. - Это все  из-за
проклятых сестер-ведьм!
   - Вот что, славный малый, - опустившись  на  колени,  Гарри  Миллиган
похлопал Пити по голове, - оставайся здесь и охраняй нас от этих ужасных
исчадий ада. - Затем, поднявшись на  ноги,  он  обратился  к  оставшимся
семерым бойцам из бригады Миллигана - Джиллигана:
   - Пошли, ребята, мы знаем, что делать!
   - О чем ты, парень? - решил уточнить тощий семидесятилетний солдат  в
плохо подогнанной военной форме времен Второй мировой войны,  украшенной
минимум дюжиной нашивок  -  свидетельств  его  участия  в  операциях  на
Европейском театре военных действий. - Билли Джиллиган  назвал  мне  два
имени: прежде всего, конечно же, великого генерала Хаукинза, а  потом  -
джентльмена-юриста, о котором мы все слышали как  о  неплохом  человеке.
Этот еврей - большая  шишка  в  Бостоне.  В  его  фирме  работает  много
прекрасных адвокатов-католиков.
   - Они такие изворотливые, - прозвучал  немолодой  уже  голос.  -  Они
нанимают миков <Мик - прозвище ирландцев>, но многие ли из нас могли  бы
позволить себе нанять  этих  судейских?  В  общем,  и  впрямь  -  дошлый
народец!
   -  Итак,  нам  предстоит  сделать  следующее,  ребята,  -   продолжил
командир. - Я подхожу к столику администратора и говорю  дежурному,  что
мне нужен или великий генерал, или друг его, знаменитый адвокат по имени
Пинкус, поскольку у меня важное сообщение, касающееся их  обоих,  и  что
Господь Бог не даст мне солгать! Увидев тут, что меня сопровождают такие
клевые парни, как вы, ему не останется ничего другого, кроме как связать
нас с одним из них, не так ли?
   Ответом был согласный хор, и лишь один голос - все  того  же  старого
бойца в военном обмундировании - прозвучал диссонансом:
   - Не знаю, Джиллиган...
   - Я Миллиган!
   - Хотелось бы, чтобы на твоем месте был Джиллиган! Он ведь  как-никак
находился в действующей армии.
   - А я что - нет?.. Так чего же ты не знаешь, старая перечница?
   - Предположим, что к телефону подойдет секретарша. Ну  и  что  же  ты
тогда скажешь? ?Просим прощения, девушка, но кто-то  -  не  знаю  кто  -
собирается разнести на куски великого генерала и  его  друга  -  большую
шишку из евреев - не это ли? Чтобы вызвали  они  тех  ребят,  что  водят
маленькие белые фургончики с толстыми резиновыми стенками и решетками на
окнах??
   - Я ни с кем не собираюсь говорить ни  о  чем  подобном,  ты,  старая
калоша! Пэдди Лафферти сказал нам о великой  тяжбе,  которую  ведет  его
хозяин, только мы не знаем,  где  именно.  Теперь  же  клеркам  придется
открыться мне, потому что  у  меня  важное  и  срочное  сообщение,  ведь
верно?
   Опять  раздался  хор  согласных  голосов.  И  лишь   семидесятилетний
легионер и на этот раз имел особое мнение:
   - А если они тебе не поверят? Я бы,  например,  не  поверил:  у  тебя
бегающие глазки, и  стоит  только  на  них  посмотреть,  как  сразу  все
становится ясно.
   Товарищи по оружию внимательно изучили утопающие  в  жирных  складках
глаза Гарри  Миллигана,  после  чего  несколько  голов  кивнули  в  знак
согласия со старым бойцом.
   - Заткнись! - крикнул Гарри своему оппоненту в надежде на то, что его
соратники перейдут наконец к делу. - Поверят мне или нет - это не  имеет
никакого значения. Им все равно придется  предоставить  мне  возможность
поговорить с генералом по телефону, а  как  они  сделают  это,  если  не
сообщат номер его комнаты? Вот тогда-то мы и узнаем, где она!
   - И что потом? - спросил все тот же скептик-перестраховщик.
   - А потом мы разделимся. Ты, ходячая мумия, встанешь у входной  двери
и, если мы выкурим оттуда мерзавцев  и  они  побегут  к  своим  машинам,
будешь запоминать номера их драндулетов... Слава Богу, тебе не  довелось
побыть в моей шкуре, а то бы ты стад  спорить  с  самим  Айком!  <Айк  -
генерал  Дуайт  Эйзенхауэр>  -  Миллиган  указал  на  троих   оставшихся
легионеров, которым пока еще  не  нашлось  достойного  дела.  -  Вы  же,
ребята, прикроете остальные выходы  на  улицу:  Лафферти  на  этот  счет
выразился достаточно четко.
   - А где они, Гарри? - спросил маленький, среднего возраста  человечек
в летной кожаной  куртке.  -  Я  был  артиллеристом  хвостового  отсека,
поэтому не очень знаком с наземной тактикой.
   - Ты познакомишься с ней, парень. Пэдди  сказал,  что  их  всех  надо
взять на мушку.
   - Что ты имеешь в виду, Гарри?
   - Ну... ну... Пэдди высказался по этому вопросу не так чтобы очень уж
ясно, но, я думаю, он хотел, чтобы мы не выпустили кого не следует.
   - И все же чем должны  мы  конкретно  заниматься?  -  поинтересовался
высокий  стройный  человек   лет   под   семьдесят   в   совершенно   не
соответствовавшей текущему моменту гавайской  рубашке  в  ярко-оранжевых
цветочных  узорах  и  резко  контрастировавшей  с  ней   синей   шапочке
легионера.
   - Гарри уже сказал  нам!  -  выкрикнул  среднего  роста  толстячок  с
одутловатым, словно пузырь, лицом, обрамленным металлическим  шлемом.  -
Наша задача - следить за ублюдками, которые побегут из  здания  к  своим
машинам.
   - Вот тогда-то мы и откроем по  ним  огонь!  -  произнес  мечтательно
стройный джентльмен в гавайской рубашке.
   - Бить только по ногам, парень,  -  уточнил  Гарри  Миллиган,  -  как
делали мы это с кислокапустниками, чтобы сохранить их для допроса.
   - Все так и было, - высказался пехотинец в шлеме. - Я помню,  парень,
как взяли мы их как-то в плен и все, что они  делали  -  это  прикрывали
свои причиндалы. Конечно, я и не собирался по  ним  стрелять,  но  намек
кислокапустники поняли.
   -  Ребята,  давайте-ка  снимем  военные  головные  уборы,  чтобы   не
привлекать к себе излишнего внимания. Вам ясно, что я  имею  в  виду?  -
Потом Гарри обратился к троим бойцам с поста О?Брайена:
   - Вы пойдете со мной. Смешаетесь с  гостиничной  публикой,  но,  чур,
глаз с меня не спускать! Куда бы я ни двинул, вы идете следом  за  мной.
Ну как, заметано, ребята?
   Согласный хор прозвучал еще громче и решительнее, чем прежде.
   -  Мы  пойдем  в  первых  рядах,  -  заявил  повышенной   упитанности
пехотинец,  пристегивая  шлем  к  поясу  под  вздыбившейся  рубашкой   с
рекламой, превозносившей достоинства мясной продукции фирмы  О?Бойла.  -
Дай нам только минуту, и мы закроем все входы!
   - Отлично, ребята! А теперь за дело: время не ждет!
   Миллиган взглянул на свои часы. Его авангард из трех человек, лавируя
между машинами, перебежал  Бойлстон-стрит  настолько  быстро,  насколько
позволяли их старые ноги, и скрылся в здании отеля. Вид этой  троицы  не
сразил наповал швейцара в ливрее и не внушил ему  никаких  вдохновляющих
мыслей.
   Войдя в здание вслед за своими соратниками, Гарри обратился к ним:
   - Сейчас я подойду к столику  администратора  -  с  небрежным  видом,
уверяю вас, будто я всю жизнь только и делал, что разгуливал по отелю, -
и склонюсь над конторкой, словно крупная шишка, да еще, может быть, пару
раз подмигну,  чтобы  показать,  что  у  меня  крайне  важное  секретное
сообщение для больших людей. А  потом  нокаутирую  дежурных  одним-двумя
ударами или попросту назову им пару великих имен - Хаукинза и Пинкасса.
   - По-моему, Гарри, его зовут Пинкуус, - заметил  лысеющий  человек  с
цветущим лицом в возрасте между шестьюдесятью и семьюдесятью  годами,  -
по-видимому, партнер пехотинца по игре в шары. К сожалению, его  рубашка
с короткими рукавами, рекламировавшая мясной рынок О?Бойла, была  надета
наизнанку.
   - Он прав, Миллиган, - подтвердил коротышка с длинными густыми усами,
ассоциируемыми  обычно  с  английскими  старшими  офицерами  на   рубеже
прошлого и нынешнего столетий и не имевшими ничего общего с надетыми  на
нем грязными джинсами ?Левис?, поддерживаемыми красными помочами  поверх
желто-черной рубашки из шотландки. -  Я  много  раз  слышал,  как  Пэдди
называл его Пинкусом.
   - Точнее, Пинкасон, - вмешался в  разговор  третий  боец  из  команды
Гарри,