рти.
   И все это  происходило  на  самом  деле.  Каждый  раз.  Всегда  это  была
настоящая смерть, чья-то конкретная  смерть.  И  всегда:  "Почему  я?  Я  не
готов!" И всегда боль и унижение. И каждый раз  открытие,  что  человеческое
тело всего лишь мешок с жидким дерьмом,  которое  можно  заставить  медленно
вытечь,  причиняя  невыносимые  страдания.  Смерть   становилась   последним
унижением, и иногда она приходила только через  несколько  дней  непрерывных
мук.
   И всегда Тхайла снова становилась самой собой и понимала, что это была не
смерть Тхайлы, пока нет. После этого девушка снова поднималась и шла вперед,
к следующей своей смерти.
   Кейм был прикован цепями к стене камеры. Он чувствовал запах дыма...
   Тхайле являлись призраки пиксов, погибших во время Войны  Пяти  Колдунов.
Тысячу лет они дожидались в Теснине кого-нибудь, кто снова умрет их  смертью
и тем самым освободит их, кого-нибудь, обладающего Даром.
   Лоук был рабом, обреченным жить и умереть в рабстве.
   - Ты у меня заговоришь, - приговаривал джинн Рейлу. - Ты скажешь нам все.
   А Рейл и понятия не имел о том, что им хотелось узнать.
   И все это может повториться! Демоны все еще были рядом, во внешнем  мире,
они ждали своего часа. Только Колледж и Хранитель сдерживали их.
   Тхайла знала об этом в те мгновения, когда была самой собой  и,  шатаясь,
шла по озаренной лунным светом Тропе  в  ожидании  следующего  призрака.  Ее
собственная смерть, когда бы она ни пришла, не будет такой ужасной.  Понятно
теперь, зачем ее послали в Теснину, зачем всех обитателей Колледжа  посылают
туда.
   Она знала, кто идет следом.
   И еще знала, что скажет утром Хранительнице. Лииб для нее больше не имеет
значения.

   Пустынный путь:
   Так путник, чей пустынный путь
   Ведет в опасный мрак,
   Раз обернется и потом
   Спешит ускорить шаг,
   Назад не глядя, чтоб не знать,
   Далек иль близок враг.
   С. Колридж. Поэма о старом моряке

Глава 3
СОМНЕНИЯ И СЛЕЗЫ

1

   Суровый северный ветер проносился над  вересковыми  пустошами,  обрушивая
шквалы снегопадов. Даже в полдень  солнце  не  давало  больше  ни  малейшего
тепла. Впереди лежали заснеженные  негостеприимные  предгорья  Исдрутуда,  а
горная цепь, вздымаясь в отдалении, не сулила надежды на лучшее.
   Никто не прокладывал дорог в этой покрытой серыми отложениями  местности,
и караван  повозок  рассыпался  по  окрестностям,  так  как  каждый  возница
старался найти более ровный путь.  Не  будучи  ни  хорошими  пешеходами,  ни
хорошими наездниками, дварфы по преимуществу путешествовали на  колесах.  Их
крепко сбитые повозки, запряженные шестеркой выносливых мулов,  могли  целый
день везти более дюжины вооруженных воинов. Большинство повозок на  сей  раз
были доверху  нагружены  награбленным  добром,  но  в  одной  из  них  ехали
пленники.
   Закутанная в меха Инос жалась к императору, пытаясь укрыться  за  ним  от
ветра. И почему это прославленные двонишские мастера не додумались  снабдить
повозки навесами от непогоды да еще рессорами  из  той  превосходной  стали,
которую только они и умели делать?  Похоже,  дварфы  сочли  и  то  и  другое
излишней роскошью. А потому, когда дварфы перевозили  любого  недварфа,  тот
быстро  превращался  в   покрытую   синяками   отбивную,   поджаренную   или
подмороженную, в зависимости от времени года.
   Прямо перед  ними,  ссутулившись  на  скамье,  дремал  возница,  который,
казалось, непременно должен свалиться на очередной рытвине. Сидя на  козлах,
повозкой правил Распнекс. Императоры в качестве заслонов от ветра, чародеи -
возницы! Мир сошел с ума.
   Инос повернула голову, желая убедиться, что Гэт не исчез из поля  зрения.
Юноша предпочитал идти пешком, она тоже выбрала бы такой  вариант,  если  бы
имела сносную пару обуви. Инос увидела сына.  Он  в  отдалении  шагал  между
двумя  маленькими  подпрыгивающими  гоблинами.  Охрана   против   этого   не
возражала, потому что гоблины были союзниками и в случае чего могли  догнать
етунского щенка даже на одной ноге.
   Колонной номинально командовал сержант  Гирфар,  однако  распоряжения  он
получал   у   чародея,   причем,    кажется,    они    были    исключительно
общеполитического,  а  не  волшебного  характера.  Вот  еще   один   признак
ненормального положения в мире - волшебство отныне запрещалось как  опасное.
Распнекс сбросил с себя обличье Медленного Бегуна. Он отказался использовать
свою власть, чтобы спасти Кейди. Где-то теперь ее бедная  девочка?  Что  она
делает, видит, переживает, чувствует? Инос вздохнула.
   Хлопья снега кружили в воздухе.
   - Не стоит печалиться  и  предаваться  тягостным  размышлениям,  Инос,  -
сказал Шанди.
   Печалиться? Инос сдержала гневное возражение, так как он конечно  же  был
прав. И все-таки она не могла не печалиться о Кейди, зная,  что  никогда  не
простит себе случившегося с дочерью, похищенной ордой дикарей.
   Мысли  о  Кейди  заполняли  кошмарные  сновидения  Инос,  ждали  ее   при
пробуждении и преследовали  целыми  днями.  У  нее  едва  теплилась  надежда
когда-нибудь снова увидеть своего мужа, но мысль о том, что,  встретив  его,
ей придется рассказать о своей безумной  выходке  и  о  потере  Кейди,  была
просто невыносима.
   - Нет, - сказала она. - Кто я такая, чтобы спорить с Богами?
   Шанди удивленно поднял брови. Ссадины на его лице по  большей  части  уже
зажили или скрылись под отросшей бородой. Он был грязен и оборван - позорный
вид, непростительный для императора. Впрочем,  и  она,  королева,  также  не
являла собой достойного примера для подражания.
   - Почему вы упомянули Богов?
   - Когда Рэп беседовал с Богами, те поведали ему, что он  должен  потерять
одного из детей.
   Шанди нахмурился, поудобнее устроился на поклаже и поправил свою  меховую
накидку.
   - Вы не говорили мне об этом!
   Инос чуть было язвительно не поинтересовалась,  почему  должна  обо  всем
рассказывать, если он скрывает от нее свои секреты. Но благоразумие одержало
верх, и она совладала с раздражением.
   - Я просто забыла. Все это обычная божественная неясность.  Они  ведь  не
сказали, какого именно ребенка мы должны  потерять  или  каким  образом  это
произойдет. Боги подразумевали, что все эти неприятности случились  по  вине
Рэпа.
   - Тут нет его вины, но он ненамеренно оказался их причиной.
   - Он не знает, каким образом.
   - Теперь знает.
   - Вот, и вы тоже мне этого не сказали!
   Инос обнаружила, что  Шанди  очень  скрытный  человек.  Он  задает  много
вопросов, но сам неохотно дает ответы. Император  не  рассказал  ей  даже  о
волшебных свитках. Рассказал Распнекс, за что она очень благодарна чародею -
чудесно знать, что совсем недавно, несколько  дней  назад,  Рэп  пребывал  в
добром здравии. Шанди же, по всей видимости, не считал  ее  достойной  такой
информации. За целую неделю Инос так и не преодолела его замкнутости,  и  он
по-прежнему отказывался прямо сказать, куда направился Рэп. Возможно, у него
были на то свои причины, но все же неизвестность ее мучила.
   - Простите, - буркнул Шанди. - Чародей объяснил нам все той ночью в Хабе.
Прежде имелись неограниченные  волшебные  запасы,  а  Рэп  каким-то  образом
перекрыл к ним доступ. Видимо, он думал, что совершает благой  поступок,  но
чародеи лишились возможности противостоять Сговору Зиниксо.  Что-то  у  Рэпа
произошло в Фаэрии, я не знаю подробностей, а вы?
   Инос отрицательно покачала головой:
   - Он не любил говорить о волшебных делах.
   Несколько  минут  оба  молчали.  Повозка  раскачивалась  и  скрипела   на
булыжниках и ледяных ухабах. Им еще повезло - эта нагружена военными шатрами
и тюками кож. В  связи  с  весьма  оригинальными  взглядами  дварфов  насчет
захвата добычи несколько повозок везли золотые и  серебряные  вещи,  которые
так стучали и грохотали, что по соседству с ними невозможно было находиться.
Другие  транспортные  средства  загрузили  канатами,  холстами,  квасцами  и
глиняными формами для литья. При сходных обстоятельствах етуны предпочли  бы
пряности, красители, произведения искусства и  изящные  изделия,  но  дварфы
презрительно отвергали подобные непрактичность и тщеславие.
   - Но послание Богов  -  это  интересно,  -  продолжил  император.  -  Они
сказали, что Рэп должен потерять ребенка, вы сами или вы оба?
   - Я точно не знаю.
   - Боги могут быть очень жестокими, Инос, но редко заранее говорят о  том,
что может усугубить их наказание. Возможно, они имели в виду  только  одного
ребенка и своими словами намеревались утешить вас?
   - А если Боги имели  в  виду,  что  он  потеряет  одного,  а  я  другого?
Помнится, они намекали, будто один ребенок - это минимум. Откровенно говоря,
я думаю, что мы все обречены!
   - Никогда не надо терять надежды! - строго  сказал  Шанди.  -  Если  Боги
точно  указали  на  одного  ребенка,  значит,  тому  имелись  причины:   они
предвидели  эти  события,   их   важность.   Значит,   обстоятельства   были
предопределены, и следовательно, вы не  виноваты.  Я  полагаю,  у  вас  есть
основания надеяться, Инос. Верьте в Добро!
   Достаточно было уже одной разницы в возрасте между ними, чтобы он казался
ей младшим. Но напыщенность и молодость неприятная смесь.  Он  император  по
праву  рождения  и,   возможно,   в   данный   момент   пытается   исполнить
дипломатическую миссию, но на самом деле  сейчас  он  беженец  без  гроша  в
кармане, а скорее даже военнопленный. Он попал в засаду,  едва  не  погиб  и
чуть не потерял письмо, которое написал ей Рэп, -  последнее  Инос  особенно
возмущало. Однако она и на сей раз удержалась от резкого ответа.
   - Надеюсь, вы правы. Но не у одной меня близкие в опасности.  Полагаю,  и
вам тоже есть о чем печалиться?
   Шанди слабо улыбнулся:
   - Лишь немного. До меня на  Опаловом  троне  сидели  несколько  сот  моих
предков, и ни одного из них не сверг с престола дварф!
   Он увиливал от ответа.
   - Кто знает об этом? Ваши подданные верят, что вы по-прежнему царствуете.
Да и трудно сказать, какие мистификации могли иметь место в прошлом.
   - Возможно, но я наверняка первый император в истории, которого захватили
в плен гоблины! Этого унижения нельзя было отрицать.
   - Я хотела спросить вас кое о чем, -  сказала  Инос,  делая  отступление,
скорее тактическое, чем тактичное. - У вас  был  товарищ,  которому  удалось
спастись бегством?
   - Его зовут Ило. Превосходный всадник. Думаю, ему удалось ускакать.
   - Ну и куда же он, по-вашему, направился? Шанди поморщился.
   - Так куда? - настаивала Инос, захлопывая ловушку.
   - Я думаю, он отправился обратно, чтобы рассказать обо всем моей жене.
   Шанди  мог  часами  рассуждать  о  своих  надеждах  и   об   Империи,   о
справедливости и равном  налогообложении,  о  правлении  по  закону,  но  за
последнюю неделю он ни разу не упомянул о своей жене.
   - Расскажите мне о ней.
   - Об Эшиале? - вздохнул ой. - Это самая красивая женщина в мире.
   - Вы ее сильно любите?
   - Безумно.
   - Какая она?
   Шанди пожал плечами:
   - Высокая... не такая высокая, как  вы,  но  из  чистокровных  импов.  О,
простите, я не хотел оскорбить вас!  Волосы  темного,  естественного  цвета.
Лицо, фигура... Как можно описать совершенство?
   -  А  что-нибудь  еще,  кроме  этого?  -  настаивала  Инос.  -  Чем   она
увлекается?
   - Увлекается?..
   - Да. Что ей нравится? Музыка? Танцы? Верховая езда?
   - Я... Я не... Теперь она великолепно танцует. Я хотел сказать, она очень
грациозна от природы, но...
   Он говорил запинаясь и неуверенно.
   - Вы давно женаты?
   - Три года, но, как вы понимаете, раздельно прожили большую  часть  этого
времени. Мы провели вместе только несколько  недель  после  свадьбы  и  чуть
больше прошлым летом, когда я вернулся в Хаб, но у меня было  безумно  много
дел...
   - Безумно много дел?.. -  переспросила  Инос,  сопровождая  вопрос  самой
обольстительной улыбкой, эффект от которой оказался испорчен  вырвавшимся  у
нее невольным проклятием, так как повозку тряхнуло на глубокой рытвине.
   - Более того! Мой дедушка впал в старческое слабоумие, и Империя чуть  не
развалилась на части. Ило помог мне снова собрать ее воедино.
   Друг Шанди  как  нельзя  лучше  подходил,  чтобы  дать  разговору  нужное
направление. Возможно,  это  сродни  военному  делу  -  отступление,  обход,
фланговая атака. Инос подумала о некоторых подходящих к  случаю  замечаниях,
но, отбросив их, спросила:
   - А сколько лет императрице?
   - Э... двадцать.
   В  семнадцать  лет  выйти  замуж  за  человека,  который  исчезает  через
несколько недель,  оставив  ее  одну  с  ребенком?  За  человека,  настолько
занятого, что у него нет времени развлекать ее, даже когда  он  возвращается
домой? Инос  смутно  помнила,  что  наследный  принц  женился  на  незнатной
девушке. В семнадцать лет подняться в высшие слои  аристократии...  Подобный
взлет может вскружить голову любой девушке,  если  у  нее  есть  хоть  капля
воображения. К тому же Инос подозревала, что император далеко не так  хорошо
знает свою жену, как думает, или, как должен бы знать.
   - Ило... Расскажите мне об этом человеке.
   - Мой сигнифер - знаменосец. Солдат, аристократ. В армии прослыл героем.
   - Он молод или стар?
   - Молод.
   После долгой паузы император добавил:
   - Немного ветреник. Красавчик.
   - Так вот что вас печалит!
   Императорские глаза загорелись гневом.?
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Он думает, будто гоблины вас убили?
   - Это предположение было бы самым естественным.
   Вздохнув, Инос сочувственно улыбнулась обеспокоенному молодому  человеку,
сидевшему рядом с ней.
   - Тогда, согласитесь, у нас обоих есть, о чем печалиться.
   - Да, - кивнул он, - боюсь, что это так. Я полностью доверяю  моей  жене,
вы понимаете, но если она будет убеждена, что овдовела,  тогда  ей  придется
задуматься о судьбе нашего ребенка.
   Какое-то время император бессмысленным взором провожал проплывающие  мимо
вересковые заросли, несомненно представляя себе, как его жена выходит  замуж
за красавца сигнифера.
   - По крайней мере, ее жизни ничто не  угрожает,  я  надеюсь,  -  заметила
Инос. - Это уже хорошо.
   - Правда. Тогда как о ваших детях этого не скажешь.
   - Немногие женщины так непостоянны, как полагают большинство мужчин.  Она
поступит очень необычно, если забудет свою любовь к вам и сразу  бросится  в
объятия другого. Два года  траура  -  я  имею  в  виду,  по  закону,  -  это
минимальный срок, чтобы оправиться после тяжелой утраты.  Однако  вы  должны
будете при первой же возможности поспешить к ней.
   Шанди ничего не ответил  на  то.  Он  задумчиво  поскреб  щетину,  словно
собираясь произнести речь, и сменил тему:
   - Инос, даже здесь мы не находимся в безопасности - ни вы, ни я, ни  Гэт.
А когда окажемся в  Гваркиарге,  риск  еще  более  возрастет.  Я  говорил  с
Распнексом, и мы оба пришли к выводу, что вам вовсе не обязательно  ехать  с
нами до самого Двониша.
   - Я думала, мы военнопленные...
   - Теоретически. Но Распнекс все еще Смотритель Севера. Дварфы не спорят с
ним. Завтра мы прибываем в Трогг.  Я  был  там  как-то  раз.  Это  маленькая
деревушка, одно из тех несчастных пограничных поселений, которые  разрушают,
как только они становятся достаточно большими, чтобы стоило начать из-за них
потасовку. Дома там - жалкие лачуги, а население - всякий сброд. Как  бы  то
ни  было,  эта  война  должна  обойти  ее  стороной.  Сейчас  в  тех  местах
относительно безопасно. Мы оставим вас там, и  вы  сможете  скоротать  время
если не в комфорте, то в безопасности. К лету дорога  домой  для  вас  будет
свободна, вы сможете быстро вернуться на побережье и сесть на  судно.  Хотя,
возможно, и через лето.
   - Нельзя сказать, чтобы такая перспектива приводила меня в восторг.
   Шанди весело усмехнулся:
   - В любой гавани может быть шторм, да?  Займитесь  лучше  вышиванием  или
присматривайте за курами! Вы должны подумать о своем королевстве, а война  -
неподходящее место для женщин. - Если он и заметил ее реакцию, то  не  подал
виду. - Вам надо позаботиться о детях. - И добавил:
   - Кажется, снегопад кончается или нет?
   Ничто не могло вызвать раздражение  Инос  скорее,  чем  чья-либо  попытка
оказать ей покровительство.
   - М-м-м... Растолкуйте, какая опасность грозит мне в Двонише? -  спросила
она мягко.
   Шанди пожал плечами:
   - Просто мы с чародеем собираемся предстать перед Директоратом и объявить
им о новом Своде Правил. Встреча будет носить частный характер, но по округе
может пойти молва о нашем присутствии в Гваркиарге.
   Инос напустила на себя вид невинной простушки:
   - Но ведь Двониш - родина Зиниксо, не так ли?  Он  вернулся  туда,  после
того как Рэп разоблачил его чародейство, и провел там  почти  двадцать  лет.
Именно там он подготовил базу для своей власти. Несомненно, все волшебники в
Двонише давно примкнули к Сговору.
   "Правильно ли я понимаю суть дела? Может ли простая женщина разобраться в
столь запутанных понятиях?"
   Шанди пожал плечами:
   - Распнекс так не думает. Дварфы настолько подозрительное племя,  что  их
нелегко загнать в ловушку. Хотя, безусловно, он выразил  эту  мысль  немного
другими словами.
   - Ну, предположим, - сказала Инос, по-прежнему  оставаясь  женственной  и
обольстительной, - вы с чародеем пойдете  и  выступите  перед  Директоратом,
прося о поддержке.  Но  Зиниксо  конечно  же  не  оставил  родные  края  без
присмотра, у него наверняка есть один или два шпиона  в  самом  Директорате.
Шпион посылает  магическое  донесение  в  Сговор  -  ив  мгновение  ока  зал
заседаний забит волшебниками. Я близка к истине?
   Император бросил на нее оценивающий взгляд.  Бороду  его  замело  снегом,
который повалил еще гуще, чем прежде.
   - Вы тоже говорили с чародеем?
   - Не об этом.
   -  Тогда  я  просто  потрясен!  Кажется,   королевы   научились   мыслить
стратегически. Да, вы совершенно правы! Зиниксо должен иметь  представление,
где мы сейчас можем находиться, и у  него  есть  сотни  ловких  и  полностью
преданных его делу людей. Директорат, по крайней мере,  наверняка  находится
под наблюдением.
   Позиция Шанди  вызывала  у  Инос  прямо-таки  зуд  в  коготках,  но  надо
признать, что она была не лишена смысла. Хотя прошло уже  много  лет  с  тех
пор, как она видела Зиниксо, от одного воспоминания о нем  мурашки  начинали
бегать у нее по коже. Мстительный дварф счел бы за удовольствие захватить  в
плен жену и сына Рэпа. Она же предпочла бы по возможности не  доставить  ему
этого удовольствия. Почему бы и в самом деле не затаиться на год в этой дыре
с отвратительным названием Трогг? Ведь у нее к тому же  есть  обязанности  и
перед своим королевством. Инос передернула плечами, подумав о том, что может
там твориться, коль скоро никто не сдерживает придворные интриги.
   - Если бы дело касалось только  одной  меня,  -  неохотно  пошла  она  на
попятную, - возможно, я бы отправилась с вами просто из интереса, потому что
уверена, Распнекс припрятал что-нибудь про запас и наверняка  сделает  очень
острый ход. Но я должна думать о Тэте.  Придется  нам  с  ним  действительно
остаться, чтобы заслужить почет и милость сливок; общества Трогга.
   Шанди прочистил горло и отвел глаза:
   - По правде говоря, мы имели в виду только вас, Инос. Я понимаю, что  Гэт
очень молод, и к тому же обещал Рэпу руководствоваться вашими пожеланиями во
всем, касающемся юноши,  но  в  ту  пору  мы  думали,  что  он  находится  в
безопасности в Краснегаре. А сейчас Грэт, как и все мы, попал  в  переделку,
и, я полагаю, мое обещание больше недействительно.
   Инос глубоко вдохнула, и пушистые снежинки забились ей в нос.
   - Вот как? Значит, вы намеревались оставить меня и забрать с собой  моего
сына?
   - Ну да. Чародей, кажется, считает, что юноша  может  быть  нам  полезен,
хотя я в точности не знаю, в чем именно.
   О Бог Убийств!
   - Эмшандар! - позвала Ин