ший Дом; здесь они любили, здесь она растила детей - четверых
выносила  и  всех  четверых  воспитала,  и  не  многие  женщины  могут  этим
похвастаться.  Здесь  умер  Кииз  -  легко,  без  страданий.  Теперь   здесь
предстояло умереть ей. Лес мог забирать принадлежащее ему по праву,  что  ж,
спасибо, ей это место уже не понадобится.
   Качнулась тень. Фейн приподняла веки. Свет падал почти  отвесно  -  стало
быть, ей удалось вздремнуть. Да, стены напоминали сеть  -  дыры,  чудом  еще
державшиеся вместе. Время уходить.
   - Тебе что-нибудь нужно? - робко спросил тонкий голосок.
   Фейн  покачала  головой,  не  отрывая  ее  от  подушки,   и   попробовала
улыбнуться, чтобы успокоить девочку. Тяжело ей сейчас. Хотя, конечно, Стража
Смерти никогда не была легкой.
   Имени девочки она не помнила. У стариков память совсем никудышная, это не
новость. Но чтобы настолько!
   Кииза она помнила вполне отчетливо. Она помнила  каждый  взмах  топора  и
каждый завязанный узел. Они вместе строили собственный Дом, над своим особым
местом. Но она, хоть убейте,  не  могла  вспомнить,  какого  же  несчастного
ребенка люди прислали стоять для нее Вахту  Смерти.  Она  даже  не  помнила,
приходила ли семья попрощаться, хотя они, конечно же, приходили. Что же  она
медлит, заставляя ждать это бедное дитя? Фейн провела языком по сухим губам.
   - Пить? - спросила девочка. - Ты хочешь пить? Я сейчас принесу.
   Рада помочь, рада сделать хоть что-нибудь полезное...
   Фейн вспомнила свою Стражу. Ей довелось тогда  сидеть  у  смертного  ложа
злобного, грязного старика по имени... Не вспомнить, ну  и  ладно.  Он  умер
через неделю, так ни разу и не поблагодарив ее, только ругал без умолку.  Он
съедал все, что она приносила, всякий раз браня ее  стряпню...  И  пахло  от
него просто отвратительно. Без сомнения, сама Фейн точно так же  пахнет  для
этой девочки, которая старается теперь приподнять ей голову, чтобы  напоить.
Вода холодна, должно быть, она только что зачерпнула ее из ручья.
   - Твое имя, дитя? Я забыла, как тебя зовут.
   - Тхайла из Дома Гаиба.
   Это имя ничего не сказало Фейн. Гаиб?.. Она снова попыталась заговорить.
   - Что? - вскрикнула девочка встревоженно. - Что? Я не слышу! - И приникла
к постели Фейн, чуть ли не прижав свое ухо к губам женщины.
   Конечно, бедняжка напугана. Она боится смерти, боится  страданий,  боится
перепутать саму смерть с ее жуткими слугами...
   - Пока еще нет! - прохрипела Фейн, едва не рассмеявшись.
   - Ой! - Тхайла отпрянула от нее. - О, прости меня. Я не имела в виду... Я
только подумала... Извини меня.
   Фейн поискала в своих легких и с  трудом  нашла  где-то,  на  самом  дне,
воздуха, чтобы кашлянуть и выдавить несколько слов:
   - Просто хотела узнать, как имя твоей матери, Тхайла.
   - О! Фриэль из Дома Гаиба.
   Ну конечно! Фриэль была старшей из ее внучек,  так  что  эта  длинноногая
девчушка, похоже, ее правнучка. Можете себе представить!  Немногие  доживают
до возможности перемолвиться  словом  с  собственной  правнучкой.  Гаиб  был
здоровенным тихоней с острыми ушами. Ну, они были острее, чем у остальных.
   - А поесть? - спросила Тхайла. - Может  быть,  принести  тебе  что-нибудь
поесть, бабушка?
   Фейн покачала головой и смежила веки, чтобы вздремнуть еще  немного.  Она
надеялась, что не задержится надолго. Осталось произнести лишь одно слово, а
уж на него-то, она знала, силенок хватит.
   Мэйг! Мэйг - вот как его звали,  того  мерзкого,  вонючего  старика,  над
которым она стояла Вахту Смерти. Мэйгу понадобилась  неделя,  чтобы  отойти.
Сама она надеялась управиться пораньше... Или неделя уже прошла?  Это  много
для ребенка. Мэйг в последний день вообще не мог говорить, но в конце концов
и у него достало воздуха передать ей свое слово.
   "Ну да ничего хорошего оно мне не  принесло",  -  подумала  Фейн.  Может,
потому, что за всю жизнь так и не сумела найти в себе никакого  "особенного"
таланта, или само слово оказалось слишком уж слабым, или же вообще не бывало
у нее Дара.
   Нет, не припомнит она никакой  магии,  не  было  ее  вовсе,  только  уйма
тяжелой работы.
   И любовь. Много любви. Но никакой магии.
   Вздох ветра скользнул по остаткам хижины. Она решила, что  вздремнет  еще
немного, а потом, наверное, съест что-нибудь. Попозже...

3

   Штандарт воистину был кошмаром - еще немного, и натруженные мышцы Ило  не
выдержали бы его веса. Но штандарт также означал жизнь: пока он держится  за
этот шест, вся армия Империи будет биться насмерть, защищая  его.  А  потому
Ило держался.
   Вокруг все ходило  ходуном,  но  Ило  не  слышал  ни  боевых  кличей,  ни
предсмертных хрипов. Все его внимание было обращено только на то,  чтобы  не
позволять штандарту  крениться  и  не  оказаться  сбитым  с  ног  такими  же
легионерами, ничего не видевшими в пылу сражения.
   Он спас штандарт. Возможно, ему удастся сберечь его до конца битвы.
   Хотя это был уже не XX легион. Ило взглянул вверх и отметил про себя, что
волею судеб оказался в XII. XII легион! Прославленный XII!
   Человек, сохранивший штандарт легиона, обретает право носить его всю свою
жизнь, до самой смерти. Если, конечно, смерть не накладывает на  него  длань
до заката. Никакого больше рытья  траншей...  никакой  отупляющей  муштры  с
оружием.
   Теперь он стал сигнифером, знаменосцем.
   Молодчага, Ило!
   Сигниферы носят поверх панциря  накидки  из  шкур,  с  капюшоном  в  виде
волчьей  головы.  Варварство?  Романтика!  Можно  себе  представить,  какими
глазами  на  такую  голову  будут  смотреть  девицы.  Что,   опять   женщины
бесплатно?..
   Обязанности у сигниферов самые несложные,  их  менее  остальных  касаются
тяготы армейской жизни. И даже эти двадцать три года могут оказаться не  так
уж и плохи - опасностей поменьше, а уж  сколько  уважения...  Не  служба,  а
удовольствие!
   Ну ты даешь, Ило!
   И тогда он бросил еще один взгляд вверх. Ило угораздило спасти не  просто
какой-то обычный штандарт, эмблему манипулы или когорты.  Ничего  подобного.
На вершине шеста сияла звезда Империи, а под ней расположился лев  -  символ
XII. С перекрестья свисало алое полотнище, а весь остаток древка был  сплошь
закрыт боевыми наградами из серебра и бронзы. Это штандарт легиона, и  ничто
иное.
   Сигнифер XII легиона?
   Эгей, Ило!
   Кажется, тебе снова доведется отведать мяса!
   Война ушла в сторону. Порядок понемногу восстанавливался, и  рога  гудели
уже где-то вдалеке.
   Когда Ило решил было, что ему так и суждено простоять тут целый  день  со
штандартом, появились офицеры и поманили его за собой. Поднявшись  вместе  с
ними на невысокий пригорок - единственное возвышение во всей округе,  -  Ило
снова застыл, сжимая древко. Сзади рявкнули "Разбить лагерь!", и  измученные
мозги Ило еле справились с вопросом, к кому же обращена эта команда. К нему,
к кому  же  еще.  Он  качнул  штандартом,  изображая  надлежащий  сигнал,  и
постарался не обращать внимания на протесты натруженных мышц.  Далекие  рога
среагировали, протрубив соответствующий призыв.
   Сигнифер, подумать только!
   И, конечно, говоривший с ним оказался легатом, с высоким зеленым  гребнем
на шлеме и в позолоченном нагруднике. Разумеется.  Где  еще  искать  легата,
если не рядом со знаменем? Легаты могли вообще не  вступать  в  схватку,  им
было не обязательно обагрять меч вражеской  кровью.  Но  этот-то  обагрил...
Весь грязный и потный, он не сводил с Ило пристального взгляда темных  глаз,
сверкавших из-под кромки шлема. И ь руке он держал флягу.
   - Отлично, солдат! Я все видел.
   Ило пробормотал: "Господин!", но не сумел отвести глаз от фляги.
   Уже поднеся было  ее  к  губам,  легат  вдруг  замер,  и  линии  его  рта
подсказали Ило, что невидимые под шлемом брови легата сошлись на переносице.
   - Какого легиона?
   Ило потерял щит; кольчужную рубаху в несколько слоев  покрывали  грязь  и
кровь - по счастью, чужая. Сейчас он был безымянным солдатом.
   - Двадцатого легиона, господин.
   - Боги войны! - вскричал легат. - Всю ночь? Держи, тебе она нужнее.  -  И
протянул Ило свою флягу.
   И только тогда тот начал понемногу понимать, что происходит.

***
   Имперские войска одержали  победу.  Бой  понемногу  заканчивался,  джинны
сдавались или же, если не хотели сдаваться, умирали на месте  -  уговаривать
их здесь никто не  собирался.  Подтягивались  другие  знаменосцы  со  своими
штандартами, собирались командиры.
   Одним из командиров был главнокомандующий: проконсул Иггиполо собственной
персоной. То, как он ответил на салют легата, о многом сказало Ило.
   Тем временем Ило снова задрал голову, рассматривая спасенный им штандарт.
И как он только мог не заметить сразу? Над  знаками  боевых  отличий  и  над
перекрестьем сиял отлитый в золоте венок из дубовых листьев.
   Во всей армии только один человек  мог  поместить  свой  личный  знак  на
штандарт легиона.
   Сознание Ило дрогнуло. Молодой человек позабыл про  собственный  героизм,
про комфортную жизнь сигнифера и даже про девушек с кроткими глазами олених.
Он думал: месть! Он думал: ненависть. Он  думал  об  отце  и  о  братьях,  о
кузинах и  о  дядюшках.  Он  думал  о  своей  матери,  умершей  в  тюрьме  и
несправедливо опозоренной. Он думал: этот человек расправился с моей семьей.
   Втереться в доверие. Исполнить долг. Подойти в сумерках.
   Ило думал: нож между ребер.
   А затем он захромал, высоко поднявши штандарт, к палаткам, возникающим на
недавнем поле сражения, как  аккуратные  ряды  грибов,  где-нибудь  на  краю
болота. Позади него тяжело ступал легат.
   И  на  всем  пути  до  палаток  вымотанные  сражением  солдаты   нетвердо
поднимались на ноги, чтобы поприветствовать  героя  XII  легиона,  человека,
принесшего им сегодня победу. Их радостные крики отзывались резким звоном  в
ушах Ило: звоном, затопившим его разум горечью. Он думал:  самый  популярный
человек во всей армии.
   - Шанди! - кричали они. - Шанди!
   Эмшандар. Принц императорской крови. Внук императора. Наследник престола.
4

   Еще ни разу Ило не доводилось входить в палатку командования,  но  сейчас
он промаршировал прямо внутрь, и при входе ему салютовали. Он установил шест
в отверстие специально сооруженного для него пьедестала и браво  развернулся
кругом, чтобы встретить процессию, которую только  что  возглавлял.  Вернее,
попытался браво повернуться, ибо ноги его подвели, и он едва не растянулся у
подножия знамени. Внук императора отсалютовал штандарту, не обратив внимания
на шатавшегося  Ило.  Кивнув  ему  в  знак  личной  благодарности,  Эмшандар
направился в свою палатку, сопровождаемый стаей  офицеров  в  надраенных  до
блеска шлемах, из которых сегодня мало кому пришлось обнажить меч.
   Ило поплелся было следом, но на полпути дорогу ему преградил вековой дуб,
наряженный в униформу центуриона. Глаза, напоминавшие отверстия  от  сучков,
располагались на широченном лице цвета коры.
   - Кто ты, солдат?
   Ило был слишком возбужден, чтобы вспоминать о скромности:
   - Сигнифер!
   Глаза человека-дерева, как  это  ни  странно,  сузились  еще  больше.  Он
перевел взгляд на штандарт.
   - Погиб или ранен?
   - Погиб.
   Ило рискнул обойти центуриона, но тот вновь заступил ему путь.
   - Знаешь, кем он  был?  -  раздался  громовой  скрип.  Ило  тупо  помотал
головой, не в состоянии выдавить ни звука.
   - Его кузеном. Принцем Ралпни. Четвертым в порядке престолонаследия.
   Ило уставился на древоподобное лицо и пялился  на  него  довольно  долго,
мучительно соображая, что означают слова центуриона. В итоге он  решил,  что
за ними - предупреждение. И помощь. Оставаясь два года ничтожеством, простым
номером в списке легиона, он напрочь позабыл, что такие вещи  существуют  на
свете.
   И после напряженного раздумья выудил из полузаброшенных  тайников  памяти
подходящий ответ:
   - Благодарю.
   Центурион кивнул. И опустился на одно колено. К тому моменту,  когда  Ило
все-таки сообразил, что центурион развязывает шнурки своей сандалии, тот уже
успел снять ее и положить рядом с босой ступней Ило.  Молодому  человеку  не
оставалось ничего иного, как всунуть в сандалию ногу, и центурион даже помог
Ило завязать ремешки! Сигнифер не должен разговаривать с легатом босым, пока
где-то рядом можно разыскать обувь; пускай  при  этом  он  покрыт  грязью  с
головы до пят.
   Ило поблагодарил центуриона еще раз, когда тот поднялся. Даже не кивнув в
ответ, человек-дерево вытащил корни из земли и удалился.
   Ило дотащился до палатки легата и, переведя дух, нырнул в  ее  надушенный
полумрак. Шелковые стены светились пурпуром. Ило два года  не  видел  шелка.
Ковры. Мебель. Запах мыла.
   Здесь собралось по меньшей мере полтора десятка  человек,  большинство  в
доспехах.  Когда  Ило  вошел,  они   уже   заканчивали   свои   приветствия,
соболезнования и поздравления. Он сразу  же  ощутил  их  угрюмый  настрой  -
победа, но какой ценой! Триумф и утрата.  Скорбь  и  радость.  Облегчение  и
грусть. Кузен легата был только одним из тех многих, кто уже не  разделит  с
ними триумфа новой победы.
   Ковры. Окованные железом сундуки. И стулья -  как  только  Ило  шагнул  в
палатку, легат устало опустился на сиденье  одного  из  них,  глянул  в  его
сторону и приподнял ногу.
   На сей раз он сообразил вовремя, хвала Богам. Ило прохромал вперед и снял
императорскую обувь.
   Потом он отступил, и в палатке воцарилась тишина. Ило чувствовал на  себе
пламя взглядов: чужак, новичок, узурпатор...
   То были соратники принца. Некоторые из них. возможно, рядом с ним еще  со
времен Кресли, а большинство, вероятно, сопровождали  его  на  Обрыве  и  на
кровавом поле Фаин. Сегодня один из них погиб. Его  кузен.  И  поглядите-ка,
кто пришел ему на смену!
   Не кузен. Не аристократ. Обычный легионер - или так,  во  всяком  случае,
они должны были о нем думать.
   А сам Ило просто пожирал глазами этого человека... Принц  стащил  с  себя
шлем: лицо его покрывали грязные разводы, мокрые волосы свалялись.  В  самих
чертах ничего особенного  не  было,  разве  что  глаза.  Они  горели  черным
пламенем. Ему двадцать три года, и его боготворит целая армия.
   На коленях у принца - сложенная волчья шкура. Накидка его кузена.
   Всего лишь кузен? Да этот человек, уничтожил всю мою семью!
   - Твое имя?
   - Ило, господин. Третья когорта, Двадцатый легион.
   - Ты держался молодцом. Имперская Звезда второй степени.
   - Благодарю тебя, господин.
   - И место сигнифера, конечно. Пауза. Не сочтут ли его выскочкой?
   - Благодарю тебя, господин.
   Наблюдавшие офицеры зашелестели, как  сухая  трава,  в  которой  крадется
хищник.
   Принц опустил голову. Его рука, странно неподвижная,  лежала  на  волчьей
шкуре.
   - По традиции эта честь принадлежит тебе. - Он обвел глазами остальных. -
У Двенадцатого легиона новый сигнифер, господа.
   Месть! Ночная тьма. Нож между ребер... И  тогда  эти  глаза  -  фамильные
императорские глаза - опять впились в лицо Ило. Легат казался чем-то  слегка
озабочен, словно бы увидел или услыхал что-то не совсем правильное.
   - Сколько служишь?
   - Два года, господин.
   Еще большее замешательство.
   - Мм... Ездишь верхом?
   - Да, господин. Удивление.
   - Читать и писать можешь?
   - Да, господин.
   Изумление. Настороженные взгляды.
   Затем чей-то голос сзади тихо произнес:
   - Ило? Илопинго..?
   Хранить тайну дальше было бессмысленно.
   - Консул Илопинго был моим отцом, господин. Легат замер.
   - Иллипо?
   Мертвая тишина.
   И тогда принц промолвил вполголоса:
   - Благодарю вас, господа.
   В мгновение ока палатка опустела. Замечательно. Пустая палатка.
   Они остались вдвоем, только они - и никого больше.
   Принц Эмшандар кивнул в сторону второго дубового  стула.  Новый  сигнифер
XII легиона проковылял туда и уселся, исполненный  благодарности.  Про  себя
Ило отметил, что, доведись ему еще немного постоять на  своих  подгибающихся
от усталости ногах, и он непременно упал бы. Кости просто горели.
   - Рассказывай.
   Ило поведал ему свою историю. На рассказ не ушло много времени,  и,  пока
Ило говорил, легат не сводил с него пристального взгляда.  Пальцы  Эмшандара
по-прежнему неподвижно лежали на свернутой шкуре. Когда больше  рассказывать
было нечего, легат кивнул на столик в углу:
   - Вина. И себе тоже налей.
   Ило поднялся. Он сорвал восковую печать с горлышка  бутыли  с  ловкостью,
которую даже перестал подозревать в себе, но  руки  его  дрожали,  когда  он
наполнял кубки. До него только сейчас дошло,  что  самое  его  существование
должно быть неприятно  принцу,  а  люди,  вызывающие  в  царственных  особах
угрызения совести, обычно долго не живут. Рука Ило дрожала еще больше, когда
он протягивал принцу кубок, ибо тогда к нему пришла мысль: яд. Очень удобный
способ мести, относительно безопасный. Однако месть покажется куда приятнее,
если он сможет ею насладиться. О Боги! Не мысли, а крысиное гнездо!  Он  сам
не понимал, о чем мечтает. Убить наследника  престола?  Какая  муха  укусила
тебя, Ило?
   Внутренняя дрожь сотрясала его тело, когда Ило вернулся к своему стулу.
   Выпили. Легат по-прежнему не сводил с  него  глаз.  Хорошее  вино...  Оно
принесло с собой целый ворох воспоминаний.
   - Сигнифер, - мягко произнес принц.
   Не  уверенный  до  конца,  что  легат  обращается  именно  к  нему,   Ило
откликнулся:
   - Господин?
   - Твой предшественник был мне близким другом. Ты знаешь об этом?
   -  Да,  господин.  Он  приходился  тебе  кузеном.  Легат  поднял   брови,
удивляясь, должно быть, осведомленности Ило. Затем кивнул, соглашаясь.
   - Да. Он был моим сигнифером. И кроме того, личным секретарем - ближайшим
помощником, которому я мог доверять как себе самому...  И  начальником  моих
людей. - Эмшандар сделал глоток вина, не сводя темных глаз с Ило. - Я считал
тебя обыкновенным легионером. И хотел сделать сигнифером  легиона  -  но  не
своим собственным? Понимаешь?.. Видишь ли ты разницу?
   - Да, господин.
   - Между тем, кто машет шестом во время битвы, и тем, кто  выводит  письма
императору, лежит целая пропасть.
   - Я понимаю, господин.
   Принц поставил опустевший кубок на стол и потер глаза кулаками.  И  затем
снова впился своим черным, пылающим взором в лицо Ило.
   Будь Ило в состоянии  хоть  что-нибудь  чувствовать,  он  вздохнул  бы  с
облегчением, если не рассмеялся бы при мысли,  что  он  может  стать  личным
секретарем наследника императора. Должности сигнифера легиона ему было более
чем достаточно: она казалась ему настоящим раем по  сравнению  с  положением
рядового легионера, вооруженного мечом и собственной везучестью.  И,  помимо
того, какие блестящие перспективы для осуществления мести! Если, разумеется,
он решится отомстить, взвесив на досуге все "за" и "против".
   И тогда принц сказал:
   - Сможешь ли ты служить мне?
   О Бог Безумия! Ило думал, это уже дело решенное.
   Прислуживать этому убийце?
   Император стар и немощен. Теперь Боги в любой  момент  могут  призвать  к
себе его черную душу и взвесить ее на своих весах. Что ж. Им сильно повезет,
если Они отыщут в ней хотя бы крупицу добра! И тогда этот человек  сядет  на
Опаловый трон как Эмшандар V.
   Его ближайшие друзья и  соратники  мгновенно  взлетят  на  самую  вершину
власти. А  личный  сигнифер  займет  свое  место  в  очереди  на  повышение.
Возможно, даже  станет  советником.  Давным-давно  утраченные  виды  Ило  на
политическую карьеру забрезжили вновь,  только  теперь  они  светились  куда
ярче, чем когда-либо.
   Ило вдруг вздрогнул, подумав о том, чем обернулись  политические  интриги
для его собственной семьи. Не безопаснее  ли  оставаться  простым  солдатом?
Единственное, к чему он всей душой стремился теперь - это немного  покоя.  И
все же...
   Месть? Служить этому человеку - не предательство ли это  по  отношению  к
предкам, к родителям, к братьям?..
   Или, наоборот, отличный предлог для того,  чтобы  нане