я наполовину етун.
      Шанди  с  любопытством взглянул на нее поверх  ослиных
ушей:
     - Да? И какой глаз етунский? По-моему, они одинаковые.
     Ну наконец-то! Инос наградила его улыбкой:
     - Тот, что зеленее.
      - Они одинаково прекрасны, - торжественно сказал Шанди
и  снова принялся наблюдать за одинокой всадницей. - Да,  вы
правы. Светлые волосы. И женщина! Хвала Богам!
      Гномы  не  ездят  верхом. Гоблина бы  в  Гувуше  сразу
задержали. Из пятерых товарищей, с которым изгнанники должны
были встретиться в Рандпорте, только один мог отправиться на
поиски, обеспокоенный слишком долгим их отсутствием.
     Конечно, это Джарга! Она неуклюже послала коня в галоп.
Высокая,  костлявая,  в заляпанных глиной  кожаных  бриджах,
Джарга  плохо  держалась в седле. Она не могла  похвастаться
красотой  даже в молодости, но зато была сильной  и  умелой,
как  и  подобает  етунскому  моряку.  Инос  обрадовалась  ее
появлению так, как не радовалась уже много месяцев. У себя в
Краснегаре  королева  не  раз встречалась  с  соплеменниками
Джарги и знала, чего они стоят.
     Джарга с развевающимися льняными волосами резко осадила
коня,   взметнувшего  фонтан  грязи,  и   так   стремительно
спешилась,  что  едва  не полетела на  землю.  Конь  и  осел
принялись  демонстрировать друг другу характер  и  перестали
слушаться хозяев.
      В этот момент Джарга откинула кожаный полог повозки  и
взглянула  на  дварфа, лежащего без сознания  на  соломенной
подстилке.  Щеки дварфа под серо-стальной бородой ввалились,
а  дышал  он  так  тяжело,  что  это  уже  начинало  внушать
./ a%-(o.
      Джарга смотрела на него, и лицо ее пылало от ветра,  а
возможно, и от гнева.
     - И давно он в таком состоянии?
     - Пять дней, - ответила Инос.
      - Это случилось утром того дня, когда мы покинули Ягг,
-   пояснил  Шанди.  -  Чародей  сидел  на  передней  скамье
дилижанса, я сзади... И вдруг он рухнул на пол. Мы не знали,
то  ли  Сговор  каким-то образом до него  дотянулся,  то  ли
дварфа просто хватил удар, то ли... - Поняв, что подробности
излишни,  Шанди  замолчал,  с надеждой  ожидая,  что  скажет
Джарга.
      -  Он  ведь уже стар, - добавила Инос, - но не  посмел
воспользоваться волшебством, чтобы поддержать свое здоровье.
      Эти  слова тоже были лишними. И объяснять,  почему  им
пришлось  купить  повозку и осла, тоже не стоило.  Настоящие
приключения никогда не бывают такими очаровательными, как  в
романах  Кейди. Больной может оказаться заразным, а больной,
лежащий в тяжелом беспамятстве, внушает отвращение уже одним
своим запахом, а потому гостиницы и постоялые дворы были для
них  закрыты, и императору с королевой пришлось самим  везти
дварфа  и  заботиться о нем. Инос была по плечу эта  задача,
поскольку   она  вырастила  не  одного  ребенка,   а   Шанди
приходилось  врачевать  раненых  в  полевых  лазаретах.  Они
сменяли друг друга.
      Но  помимо  того, что содержали больного в  чистоте  и
тепле,  они  почти ничего не добились. Им  не  удавалось  ни
накормить  его,  ни заставить выпить хоть  немного  воды.  С
каждым  днем  дварф слабел. Могучий чародей,  доведенный  до
такого  плачевного  состояния, был прискорбной  иллюстрацией
происходящим в мире событиям.
      Джарга  выпрямилась  и опустила полог.  Лицо  ее  было
мрачным.
       -   Это   действительно  волшебство,   причем   самое
простенькое - всего лишь сонное заклинание.
      -  Что?!  - взревел Шанди и обратил яростный  взор  на
Инос. - Этот проклятый дварф предал нас!
      -  Думаю, что нет. - Джарга огляделась. Никаких  жилищ
поблизости не было, так же, как и гномов - еще бы, в дневное-
то время. Лишь несколько жалких овец щипали мокрую траву.  -
Я  волшебница, а не лекарь, - проговорила она резким голосом
уроженки  северных земель. - Колесо шумит, но я не  чувствую
здесь  присутствия  магии. Это и хорошо и  плохо.  Мы  можем
выдать себя, прибегнув даже к самому малому волшебству.
     Шанди понимающе кивнул:
      -  Решай сама. Но я думаю, наш друг стоит того,  чтобы
ради него рискнуть.
      Джарга благодарно улыбнулась. Беспокойство сделало  ее
лицо  странно  трогательным и в  то  же  время  озадаченным.
Казалось,  на глазах у нее - необычайно светлых  глазах,  не
голубых даже, а цвета зимнего тумана, - выступили слезы,  но
это,  конечно же, был обман зрения. Етунский мореход,  пусть
даже  женщина,  не более сентиментален, чем гоблин,  и  сама
мысль  о том, что он испытывает привязанность к престарелому
$"  `dc,  была нелепой. Такой же нелепой, как идея  поженить
моржа и верблюда.
     Но все-таки Джарга была обеспокоена.
     - Очень опасно в его возрасте так долго лежать пластом.
У  него  в  легких застоялась мокрота, но пара лишних  часов
особо  не  повредят. В овраге, примерно в лиге отсюда,  есть
место, где можно укрыться.
      - Превосходно! - воскликнул Шанди. - Давай отвезем его
туда и посмотрим, что можно сделать.
      -  Вам  не  кажется, что мой конь дотащил  бы  повозку
быстрее?
     - У нас нет хомута для лошади.
      Инос удивилась, насколько легче ей стало после приезда
волшебницы. Без волшебства в этом чужом, холодном  мире  она
чувствовала себя совершенно беззащитной. Хотя ни Джарга,  ни
Распнекс  не  смели  пускать свою  силу  в  ход,  они  могли
наблюдать  и  сообщать о происходящем, да и  вообще  с  ними
рядом было как-то спокойнее.
     - Не хотели бы вы проехаться верхом, госпожа?
      - Только не в этом наряде. - Инос подмигнула Джарге. -
Может,  пусть лучше верхом едет наш господин, а мы, скромные
женщины, пройдемся пешком?
      -  Когда вы начинаете разговаривать подобным тоном,  -
сказал  Шанди,  -  мне очень хочется, чтобы рядом  оказалась
пара моих когорт.
     - Кавалерийских, я полагаю? А мы с Джаргой пройдемся.
      -  Пожалуйста.  Позвольте мне похвастаться  искусством
наездника. - И Шанди проворно вскочил в седло.
      Секундой  позже  он  из  седла  вылетел.  Когда  Шанди
наклонился,   чтобы  подтянуть  стремена,  Инос   и   Джарга
обменялись   улыбками  по  поводу  совершенно  изумительного
пурпурного оттенка, который приобрели уши императора.
      Осел  мог позволить себе презирать императора  и  даже
королеву,  но  женщина-етун, вооруженная штакетиной,  -  это
было  уже  серьезно. Вскоре зловредная тварь проявила  такое
небывалое   рвение,   что  повозка  устремилась   вперед   с
невиданной  доселе  скоростью, унося с собой  обеих  женщин.
Урок  был действенным, но жестоким. На Инос он произвел даже
большее впечатление, чем на самого Зиниксо.
     - Что ты имела в виду, когда сказала: "Колесо шумит"?
      -  Чародейство, - ответила Джарга. -  Мы  думаем,  что
Сговор уничтожил все щиты, а это порождает волны.
      В  этом  был определенный смысл. Зиниксо  -  тот,  что
двуногий, - очень волновался. Щит мог укрыть от него врагов,
но если все щиты уничтожить, то беглецам во всем мире трудно
будет найти себе укромное место.
      Джарга была немногословна. Обращалась она в основном к
ослу,  время от времени подкрепляя свои слова ударами палки,
ибо терпеть не могла лентяев.
     Инос снова стало любопытно, какие чувства связывают эту
женщину  средних лет и престарелого дварфа. Даже для  дружбы
нужны  хотя бы общие интересы, а у Джарги и Распнекса их  не
было  - за исключением того, что они оба оказались втянутыми
в заговор. Если еще учесть, что Джарга вдвое выше дварфа, то
b  * o пара должна была выглядеть на редкость нелепо. Да и в
подчинении  чародей  ее вряд ли держит.  Инос  предполагала,
что,  приспосабливаясь к требованиям  нового  Свода  Правил,
составленного  Рэпом, он распустил всех  своих  сторонников.
Впрочем,  Инос никогда не спрашивала Распнекса  об  этом,  и
Шанди,   наверное,  тоже  не  осмеливался  спросить:  старый
сварливый  дварф был не из тех, кто потерпел  бы  неуместные
вопросы.   А   Джарга  тем  более  не  стала  бы   об   этом
разговаривать,  даже  если  действительно  была  связана   с
дварфом чарами преданности.
      Возможно, Джаргу и Распнекса объединяла обычная дружба
-  Инос и сама беспокоилась о старике и хотела бы, чтобы  он
выздоровел,  -  но истоки этого чувства могли быть  темными.
Превращение  в  сторонника означало рабство души.  Ненависть
Рэпа   к  этому  явлению  была  вполне  оправданной   и   не
представляла  собой  ничего  удивительного.  Если   Распнекс
использовал  магию  для  того,  чтобы  получить  сексуальные
удовольствия, он всего лишь следовал древней традиции.  Инос
решила,  что  если  дварф действительно  это  делал,  то  не
навязывал  своих  желаний  силой, а  заставлял  свою  жертву
влюбиться  в него. Такое случалось и без волшебства  и  было
куда  меньшим  злом,  чем  изнасилование.  И  вместе  с  тем
брюзгливый  старый  мошенник за последние несколько  месяцев
значительно смягчился. Интересно, с чего бы это?
      Все  они изменились. Минуту назад Шанди отпустил такой
легкий  непринужденный комплимент Инос по  поводу  ее  глаз,
какого  ей  ни за что бы от него не дождаться в те  времена,
когда  они впервые встретились. Это была ничего не  значащая
шутка,  ни  к  чему не обязывающий знак внимания,  наподобие
улыбки.  Тот  Шанди,  каким  был  император  прошлой  зимой,
совершенно не нуждался в подобной бессмысленной болтовне. Он
никогда  не  пытался  вести  таких  разговоров,  а  если  бы
попытался, то начал бы краснеть и заикаться.
      А она сама? Инос не чувствовала в себе перемен, но без
них  наверняка не обошлось. Она потеряла мужа,  детей,  свое
королевство,  и  у нее не было никакой надежды  вернуть  все
это,   пока  Рэп  не  сумеет  одолеть  Сговор.  После  таких
испытаний любой бы изменился.
      - Быстрее! - крикнула Джарга, и ее палка обрушилась на
спину осла. Тот заревел и пустился в галоп.
      Инос хотела было вступиться за несчастное животное, но
вовремя  сдержалась. "О Боги! - подумала она.  -  Неужели  я
научилась терпению? Или просто старею?"
      Овраг оказался настолько мелок, что вряд ли привлек бы
к  себе внимание, если бы по дну его не протекал ручей. Брод
с  обеих  сторон обступали деревья. Место было  на  редкость
унылым, к тому же начал накрапывать дождь.
      -  Здесь?  -  спросила Инос, когда  повозка  перестала
грохотать. - А где же щит?
     - Повсюду, - ответила Джарга, опуская поводья. - Дорога
проходит сквозь щит, иначе я бы ни за что его не заметила.
     - Но зачем понадобилось устанавливать здесь защиту?
      -  Чтобы  устроить засаду, - сказал Шанди.  Он  подвел
лошадь  к водопою и стал рядом с ней. Императору не нравился
.*`c&  ni()  их мрачный подлесок. - Далеко ли  тянется  этот
лес?
      -  Прилично. Тут целую когорту можно спрятать, если не
две.
     - Будем надеяться, что сейчас там никого нет.
      -  Конечно  нет, - сказала волшебница. Она  нагнулась,
сложившись вдвое, и сдернула с Распнекса покрывало.
     - И давно это со мной? - ворчливо спросил дварф.
       Увидев,   что  больной  открыл  глаза,   Инос   очень
обрадовалась.  Хотя  она  смотрела  на  дварфа  со   стороны
изголовья,  у  нее  не осталось сомнений,  что  он  выглядит
гораздо лучше.
       -   Они   сказали,  пять  дней.  -  Джарга  счастливо
улыбнулась, радуясь успеху своего волшебства. Вообще-то  она
очень редко улыбалась.
      Волшебникам,  похоже, не нужно  много  времени,  чтобы
выздороветь.  Распнекс  сел,  и  его  лицо  снова  приобрело
обычный оттенок песчаника вместо глинистого, каким оно  было
последние  несколько дней. Сердитый взгляд  его  похожих  на
гальку  глаз  перешел  с Инос на Шанди, который,  усмехаясь,
стоял рядом с повозкой.
      -  Благодарю вас, - пробормотал чародей. Дварфы всегда
были чрезвычайно сдержанны в проявлении чувств.
      -  Вы должны объяснить! - воскликнул Шанди. - Кто  это
сделал?
     - Я сам. Это первое, что пришло мне на ум.
       Император   раздраженно  посмотрел  на  Инос,   затем
предпринял еще одну попытку установить истину.
     - В таком случае, зачем вы это сделали?
     Чародей кое-как поднялся на ноги. Даже стоя он был лишь
немного выше женщин, сидевших на скамейке, но под его  весом
повозка покачнулась.
     - Мой племянник задумал нечто новое. Он принялся искать
и меня по всей округе.
     - Сам Зиниксо? - не сдержал удивления Шанди.
     - Разумеется, при помощи Сговора, но все-таки он сделал
это  сам.  Я узнал его - услышал его голос, если  хотите,  и
понял,  что  он вот-вот меня обнаружит. В моем  распоряжении
было  всего  несколько  секунд, и мне не  оставалось  ничего
иного,  как  наложить  на себя заклятие.  -  Уродливое  лицо
дварфа  исказилось  от боли. - Хотя это само  по  себе  было
небезопасно. Прошу прощения.
     Часто ли можно услышать, как дварф извиняется?
       -   Любой   риск   оправдан,  когда  нужно   избежать
порабощения.  Что нам теперь делать? Можете ли  вы  покинуть
это убежище? Или снова придется отключить сознание?
     Капли дождя шлепали по лужам, срывались с ветвей.
      - Он может защитить себя, - сказала Инос. - Достаточно
притвориться обычным мирянином.
      -  Вы сегодня даете очень смелые советы, мадам, вам не
кажется? - огрызнулся чародей.
      - Но это так мучительно! - воскликнула Джарга. - Он же
окажется   слепым,   глухим   и  бессильным   в   магическом
пространстве.
      - Он должен к этому прибегнуть! Мой муж годами скрывал
свою магическую силу.
     Теперь Джарга выглядела более разъяренной, чем дварф.
     - Его все равно обнаружат. Наше преимущество в том, что
чары  преданности  участников Сговора  заметны.  Но  ведь  и
магический щит тоже будет виден. Это немыслимо!
     - Нет, Джарги, - проворчал Распнекс. - Она, как всегда,
права.
      Джарги?  Шанди  поскреб  подбородок,  заросший  черной
щетиной.
      -  Если Всемогущий способен на такое, почему он до сих
пор этого не сделал?
      -  Потому что ему требуется сойтись с противником один
на  один,  и это может оказаться опасным, если... - Распнекс
вздрогнул, словно от боли.
      -  ...Если тот, кого вы разыскиваете, сильнее  вас,  -
закончила   за   него  Джарга.  -  Это  немного   напоминает
рукопашную  схватку.  Но  Всемогущий  подчинил   себе   силы
Сговора, и для него подобная встреча совершенно безопасна. -
Лицо волшебницы тоже исказилось от боли.
      -  И  что,  это касается любого волшебника?  -  мрачно
спросил Шанди.
      -  Любого,  с  которым  он знаком.  -  Джарга  глубоко
вздохнула. - А я полагаю, что каждый из волшебников знаком с
кем-либо    из   членов   Сговора.   Это   очень   серьезное
обстоятельство.
     - А?
      -  Да  сохранят  нас  Боги! - пробормотал  Шанди  и  с
беспокойством посмотрел на Инос.
      Чародей  и волшебница сделали то же самое. "А  как  же
Рэп?" - думал каждый из них.
      -  Почему  же  Зиниксо до сих пор этого  не  делал?  -
спросила Инос.
      - Возможно, все дело в Олибино, - ответил Распнекс.  -
Вспомните!  Все случилось на следующий день!  Когда  Зиниксо
увидел,  что участники сопротивления не помогли Олибино,  он
решил, что обладает преимуществом.
      -  И  какой  же  перевес  сил мог  показаться  Зиниксо
достаточным? - спросила Инос. Голос королевы звучал  громче,
чем ей того хотелось.
      -  Возможно,  тысячекратный, -  проворчал  чародей.  -
Ладно, нам пора в путь.
      Дварф улегся на соломенную подстилку и опустил кожаный
полог, чтобы укрыться от дождя.
      - Подождите! - У Инос потемнело в глазах. Если Зиниксо
счел свое преимущество достаточным, то оно, вероятно, просто
ошеломляющее. - Он мог таким способом поймать Рэпа?
     Шанди отвел глаза. Успел ли Рэп понять, что происходит,
так  же быстро, как Распнекс, и уберечься, потеряв сознание?
А  даже  если и успел, были ли рядом с ним товарищи, готовые
позаботиться  о нем, или он, беспомощный, остался  лежать  в
каких-нибудь  непроходимых джунглях? Целых шесть  дней  Инос
верила, что Рэп жив, но теперь надежда снова ее покинула.
      -  Да, он мог поймать Рэпа, - резко сказала Джарга.  -
]то война, а не игра в поддавки. Мы ничего не добьемся, сидя
здесь да причитая.
     Она дернула поводья и громко обругала осла.
      Повозка  накренилась,  и Инос пришлось  схватиться  за
борт.
      -  Конечно,  вам легко рассуждать! А  я  беспокоюсь  о
человеке, которого люблю!
      "И  я  тоже",  - прозвучал в сознании Инос  безмолвный
голос. Голос Джарги.
     - А?
     - Ну ты, тварь колченогая, ублюдочный уборщик гальюнов,
пошевеливайся!
      "Он  очень  долго был волшебником, и утрата  волшебной
силы величайшее для него горе".
       Инос   озадаченно  посмотрела  на  Джаргу,   которая,
казалось,  была  целиком поглощена запугиванием  измученного
осла.
      "Да, я люблю его, - снова прошептал голос. - Иногда  я
думаю,  что  и он любит меня. Мы не разговариваем  об  этом.
Когда-то  давно  он познал удовольствие  со  мной,  но  лишь
однажды. Больше мы не осмелились".
      Инос  лишь охнула. Ну что тут скажешь, особенно  когда
сам чародей сидит под боком?
     - Любовь иногда здорово усложняет жизнь.
     - Быстрее, ты, полоумный сын свиньи!
      "Да,  без  нее  лучше. Забудь мои слова.  Я  пошутила.
Волшебники не влюбляются друг в друга, только в мирян  -  ты
должна  знать  это  лучше,  чем  кто-либо  другой,  королева
Иносолан".

                              2

     Рандпорт - аванпост Империи и база военного флота - был
захолустным, но по-своему благоденствующим городишком. Здесь
любили  селиться вышедшие в отставку офицеры. Здания, климат
и    ночная    жизнь   Рандпорта   называли    гармоничными,
однообразными или колоритными - в зависимости от  того,  кто
об  этом  говорил.  Здесь жили несколько эльфов-неудачников,
вынужденных  изменять  высоким  идеалам  искусства  в  угоду
имповским понятиям о культуре. Гномам позволялось  ходить  в
город   после  наступления  темноты  -  для  уборки  мусора.
Присутствие  прочих  рас, как выражались военные,  считалось
нежелательным, то есть, попросту говоря, их гнали прочь, как
только  замечали. Самого Рандпорта Инос почти  не  видела  и
видеть не хотела.
      Прямо  над  мысом располагался Старый  город,  большой
порт,  зажатый  между утесом и стеной военной базы.  Военные
предпочитали  не показываться в Старом городе даже  днем,  и
большую  часть  населения здесь составляли отнюдь  не  импы.
Считалось,  что это единственный город, где  етуны  живут  в
мире    с    представителями   всех    остальных    народов.
Действительно,  в  етунском квартале  случалось  удивительно
мало драк, но зато рядом с ним располагался квартал джиннов,
и  граница  всегда  была хорошо заметна - по  свежим  пятнам
*`."(.
      Для  етуна  само  присутствие джинна было  вызовом,  с
которым   невозможно   смириться.  А  джинн   считал   етуна
сумасшедшим   варваром,  которого   лучше   всего   поскорее
прирезать.  Етуны  признавали, что  после  их  соплеменников
джинны  -  самый рослый народ и самые лучшие бойцы,  но  при
этом  не  забывали заметить, что все они обманщики. То,  что
говорили  джинны  о  етунах, вообще переводу  не  подлежало.
Здоровяки тролли работали носильщиками и старались держаться
в  сторонке  от драк. Импы занимались делами, как законными,
так и не очень, при тесном участии джиннов. Фавны здесь хоть
и редко, но все же встречались. Сводники предлагали клиентам
настоящих  русалок.  Дварфов тоже было немало  -  неподалеку
находились  свинцовые и серебряные рудники. Гномы  старались
никому не попадаться на глаза, а эльфы в Старом городе  даже
не показывались.

                             ***

      Инос надеялась, что морской воздух придаст ей сил,  но
Рандпорт подействовал на нее угнетающе. Местные жители  были
грубыми,  чужими, и вообще их было слишком  много.  Знакомый
запах  трав  и  рыбы вызвал у Инос приступ  тоски  по  дому.
Впервые в жизни она была рада оказаться на борту корабля.
       "Месть  северян"  стояла  на  якоре  в  дальнем  углу
п