ки.
   Щелкнули замки, лязгнули цепи. Дверь чуть приоткрылась со скрипом,  и  на
заснеженное  крыльцо  легла  узкая  полоска  света.   Выглянувший   оказался
худосочным, бледным етуном, на удивление небольшого роста  -  не  выше  даже
самого  Ило.  На  нем  был  разлохмаченный  фартук,  буквально   испещренный
разноцветными пятнами,  похожими  на  следы  помета  экзотических  птиц;  на
злато-серебрянные кудри был нацеплен нелепый черный берет.
   Ило отсалютовал.
   - Имею ли  я  честь  разговаривать  с  мастером  Джалоном,  прославленным
художником?
   - Вообще-то да, а что?
   - Мы хотели бы побеседовать с доктором Сагорном.
   - Его нет дома. - Етун пялился на волчью голову в мечтательном столбняке.
   - Ох, как скверно, - отвечал Ило, готовясь просунуть плечо меж  дверью  и
косяком. - Ибо  мы  явились  по  поручению  самого  императора.  Мои  друзья
собираются обследовать дом.
   Внезапная тревога вывела низкорослого етуна из  прострации,  и  взор  его
впервые упал на лицо Ило.
   - Вы не сделаете этого! - Голос его поднялся до писка. - Вы не посмеете!
   - Сделаем. Посмеем.
   - Но я чрезвычайно занят! Я сочиняю  оду  на  смерть  императора,  и  мои
занятия никак нельзя прерывать.
   - Вы сможете заняться всем, чем вам будет угодно, как только вы проводите
нас к добрейшему доктору. - Но... Вы не  понимаете!  -  провыл  Джалон.  Как
этого человека можно было испугаться? Любой на месте Ило уже двинул  бы  ему
по челюсти - и прошел бы внутрь.
   - Помолчи, сигнифер, - фыркнул Акопуло.  -  Мастер  Джалон,  я  -  старый
знакомец доктора, его бывший ученик. Мне совершенно необходимо перемолвиться
с ним.
   Художник отворил дверь пошире  и  поднял  лампу,  чтобы  разглядеть  лицо
маленького "священника".
   - Ах да! Конечно же. Я помню вас.
   - Мм... Не думаю, что мы встречались.
   - Но... Может, и так. - Джалон  вздохнул.  -  Что  ж,  входите.  Я  скажу
доктору Сагорну.
   - Один из наших друзей пойдет с нами,  -  объявил  Ило,  махнув  Хардграа
рукой. Тот взбежал по ступеням.
   Все они вошли в прихожую, и Джалон прикрыл дверь, но когда он потянулся к
замкам, центурион остановил его предупредительным жестом:
   - Мои компаньоны будут охранять неприкосновенность жилища!
   Джалон нервно закусил губу, но не стал спорить.
   Подняв повыше лампу, он провел их через кладовую - и вверх  по  короткой,
узкой лесенке со скрипучими ступенями,  ведущей  в  холл  самой  причудливой
формы. Дом оказался разваливающимся на  глазах  собранием  рухляди,  свалкой
забытых и ветхих предметов.
   Комната, в которую они попали затем, была велика, но карниз под  потолком
показывал, что она в свою  очередь  -  лишь  часть  какого-то  еще  большего
помещения, разгороженного сравнительно недавно. Клейкий холодный воздух  был
насыщен запахом пыли, в камине громоздился мусор. На столе горели две свечи,
укрепленные в горлышки бутылей, - они отбрасывали призрачный свет на бумаги,
другие бутылки и массу  грязной  посуды.  На  стульях  неопрятными  стопками
громоздились книги, а бумаги были разбросаны  по  всему  полу.  Единственное
окошко в углу закрыто ставнями, с которых лохматыми клочьями свисает паутина
- их явно не открывали уже многие годы.  Сквозь  дыры,  протертые  в  ковре,
проглядывал дощатый настил.
   - Это самое тихое место в доме, - извиняющимся тоном пробормотал  Джалон.
- Если вы подождете здесь, - добавил он, - я позову доктора.
   - Я пойду с вами! - заявил Хардграа.
   - Нет-нет! Ни в коем случае!
   - Нет, да! Я должен!
   - Погодите! - Акопуло с любопытством  уставился  на  художника,  который,
совершенно очевидно, был взволнован пуще прежнего. - Объясните, отчего к вам
нельзя присоединиться?
   - Это... Он... То есть, нужно объяснить... Он  стар,  и  с  ним  довольно
сложно иметь дело... Дайте мне минуту, и я уговорю его выйти. - Необъяснимое
волнение Джалона казалось достаточно искренним.
   Гости переглянулись, и Акопуло сказал:
   - В таком случае поспешите, а мы подождем тут.  Подхватив  лампу,  Джалон
мгновенно пропал за боковой дверью.
   - Я думаю, что знаменитый художник и знаменитый ученый могли бы позволить
себе иметь хоть какую-то прислугу, - заметил Ило, с нескрываемым отвращением
осматривая царящее вокруг запустение. Его эйфория быстро испарялась.
   - Судя по этому маленькому живописцу, - заявил Хардграа, - я  сказал  бы,
что в этот дом не ступала нога женщины.
   - Безосновательные намеки постыдны лишь для тех, кто  их  высказывает!  -
возмутился Акопуло. -  Если  ты  подразумеваешь,  что  доктор  Сагорн  может
опуститься до... Он слишком стар в любом случае.
   - Полегче! - сказал Ило. - Там происходит что-то странное.
   - Ты еще никогда не был так близок  к  истине!  -  Хардграа  выскочил  из
комнаты, и его тяжелые шаги загромыхали вниз  по  лестнице.  Звук  колоколов
усилился, когда он распахнул дверь, подзывая ждавших снаружи преторианцев.
   Акопуло нетвердо приблизился к столу и поднял поближе  к  свече  одну  из
разбросанных по нему бумаг:
   - В любом случае Джалон не солгал о стихах.
   "Оплотом правды он стоял, в потомков веру он  вселял,  носитель  праотцев
меча..." Да, мощно сказано.
   - Сентиментальная дешевка! -  прогудел  новый  голос.  -  Чересчур  много
прилагательных.
   Стоявший в дверях етун был рослым человеком - он прямо-таки  нависал  над
своими посетителями. Он  все  еще  пытался  совладать  с  пояском  домашнего
халата,  какие  были  в  моде  полвека  назад,  но  на  благородных  сединах
красовался берет, в точности похожий на головной  убор  художника.  Мерцание
свечей выдавало глубину его морщин, хотя типично массивная челюсть и орлиный
нос в полной мере сохранили свою властность и значительность. Вопреки явному
возрасту, он держался прямо и уверенно и вдобавок определенно был не в духе.
   - Д-доктор Сагорн! - пролепетал Акопуло.
   - Ты  всегда  был  самодовольным  паразитом,  Акопуло.  Вижу,  совсем  не
изменился, надоедливый ты тунеядец.
   - И вы тоже, правда? Ни на один день!
   - Что ты хочешь сказать? - Сагорн шагнул в комнату, направляясь к столу.
   - Что вы весьма хорошо - невероятно хорошо! - сохранились.
   - Чистые помыслы и чистый образ жизни! Возраст не улучшил твоих манер.  -
Ученый принялся собирать разбросанные по столу бумаги,  словно  испугавшись,
что гости захотят в них заглянуть, - как оно и произошло, конечно.
   - А юность не изменила к лучшему вашего нрава, Сагорн.
   Етун удивленно уставился вниз, на своего тощего  посетителя,  после  чего
молниеносным движением вырвал стихи Джалона из его рук.
   - Ты что же, оторвал своего юного дружка от бала-маскарада затем  только,
чтобы заявиться сюда и устроить драку? Может, у тебя  все-таки  были  на  то
более существенные причины?
   Ило сделал шаг вперед и отсалютовал.
   -  Доктор  Сагорн,  я  личный  сигнифер  его  императорского   величества
Эмшандара Пятого, который нуждается сейчас в вашем мудром совете по  вопросу
государственной важности. - Пряник обычно достигает  своей  цели  быстрее  и
легче кнута, хотя это  может  и  не  касаться  человека,  живущего  в  таком
мусорном баке.
   По лицу старого ученого едва заметно скользнуло удивление, после чего  он
приподнял длинную верхнюю губу для зевка.
   - Передайте ему, пусть напишет письмо. - Сагорн с сомнением уставился  на
стопку бумаги в своей руке, после чего попросту отправил ее  всю  за  спинку
стоявшего в углу стула.
   Скрипнули доски над головами.
   Акопуло нервно подпрыгнул:
   - Кто это?
   Сагорн раздраженно хмыкнул:
   - Это ваши зверюги в латах, они обыскивают мой дом!
   - Данный вопрос не терпит  отлагательств  и  не  может  быть  изложен  на
бумаге, - терпеливо продолжал Ило.
   Етун перевел на него сердитый взгляд.
   - Ишь ты! В моем возрасте я не выйду из собственного дома в  такую  ночь,
пусть меня призывали бы все Четверо!
   - Император сам вскоре будет здесь, - пояснил
   Ило, - и Четверо, судя по всему, уже никого не призовут все вместе.
   Бледно-голубые глаза етуна, казалось, вспыхнули недобрым огнем,  пока  он
впервые серьезно изучал стоящего перед ним Ило.
   - У тебя есть какая-то капля мозгов, красавчик.
   Хорошо, ты завоевал мое внимание. - Ученый осторожно опустился в  кресло,
потер ладони и  приставил  указательные  пальцы  к  уголкам  губ.  -  Изложи
проблему, но будь краток.
   Акопуло тоже сделал шаг и встал рядом с Ило.
   - Сначала, еще до появления здесь  его  величества,  мы  обязаны  утрясти
вопрос  о  волшебстве.  Вам  придется  объяснить  нам   свою   поразительную
молодость.
   Белые брови Сагорна взлетели на лоб.
   - Что, неужели все так плохо? Что ж, слушайте. Сам я - не  волшебник,  но
водил с одним из них дружбу некоторое время назад, - и он  наложил  на  меня
чары, укрепляющие здоровье. Вот и все. Я забыл, когда болел в последний раз.
А теперь ваша очередь: что стряслось  со  Сводом,  если  вас  так  беспокоят
волшебники в присутствии императора?
   Не успел Акопуло ответить, как в комнату ворвался
   Хардграа. В коридоре остались двое гусаров со светильниками.
   - Где художник Джалон? - с подозрением выкрикнул центурион.
   Улыбка Сагорна напоминала загадочный оскал древних статуй.
   - Мой  дом  имеет  несколько  выходов,  солдат.  Грубо  сколоченное  лицо
Хардграа потемнело, - Он угрожающе двинулся вперед.
   - Но на снегу нет никаких следов!
   -  Он  также  граничит  с  несколькими  домами  в  квартале.   Попробуйте
простучать каждую стену - и извлечете оттуда великое  множество  народу.  Я,
конечно, не могу себе представить,  чтобы  вы  верно  восприняли  неловкость
ситуации, но тем самым вы можете собрать небольшую толпу зевак, а,  как  мне
показалось, его Величество намеревался сохранить эту встречу в тайне.
   - Я хочу знать, куда подевался художник!
   - Тогда от меня вы не услышите ни слова. А теперь помолчите в присутствии
старших по летам и по званию. Начинайте, господин Акопуло.
   - Да я разнесу эту грязную халупу!
   Хардграа следовало бы лучше разбираться в психологии етунов. Будь  Сагорн
помоложе, он выбросил бы центуриона из окна и прыгнул бы следом,  но  старик
лишь плотно стиснул зубы:
   - Тогда я отказываюсь сотрудничать с вами в любом смысле этого слова.
   - Забери отсюда своих людей, центурион, - сказал  Ило,  -  и  подожди  за
дверями.
   Хардграа надувался, пока его панцирь не затрещал по швам.
   - Быстро! - гаркнул на него Ило.
   Он не слишком надеялся,  что  этот  трюк  сработает,  но  все  получилось
удачно. Три пары сандалий простучали по ступеням,  и  входная  дверь  громко
хлопнула, приглушая печальный трезвон.
   Акопуло хохотнул и подарил Ило признательную улыбку. Он. снял со  второго
стула небольшую стопку
   (Грязной посуды, смахнул рукой крошки и мышиный помет и уселся, составляя
в уме свою повесть.
   - Когда пришла весть о смерти старого императора, - помолчав, начал он, -
принц сидел на Опаловом троне...

2

   Наконец Акопуло умолк,  поведав  Сагорну  все.  Погруженный  в  раздумье,
ученый не поднимал опущенной на руки головы. Ило тихонько  грезил  о  пышной
груди жены трибуна Утурсо, прислонясь к кабину. С него совсем сошло недавнее
опьянение, и Ило ощущал неловкую тоску, обычно приходившую  после  битвы,  -
осознание того, как коротка и бессмысленна жизнь  и  как  жалко  тратить  ее
понапрасну.
   Колокольный звон донесся  громче,  предупреждая  об  открывшейся  входной
двери. Ступени вновь вознесли к небесам привычные  жалобы,  но  на  сей  раз
ступавших по ним ног было больше.
   - Запасные свечи лежат в угольном ящике, сигнифер, -  заметил  Сагорн,  с
трудом поднимаясь на ноги.
   В дверь заглянул Хардграа, после чего его лицо исчезло, - и вошел  Шанди.
На нем были обычный плащ и засыпанная снегом широкополая шляпа,  которую  он
не стал снимать. Сагорн поклонился. Император подошел к старику  вплотную  и
протянул было руку для пожатия, но вместо этого поднял пальцы повыше  -  для
поцелуя.
   Акопуло вернулся к своим  обязанностям  и  запоздало  представил  ученого
старца. Затем в комнату вошла Эшиала,  несшая  спящую  девочку  -  принцессу
Империи. За ними виднелась фигура запыхавшегося, багроволицего лорда Ампили;
он напоминал жирного медведя в своей бесформенной  шубе,  усыпанной  снегом.
Последовали новые представления.
   - Прошу вас садиться, доктор. - Шанди усадил за стол жену, не выпустившую
сонную Майу из объятий, и взял себе третий стул, оставив  остальных  стоять.
Зажженные Ило новые свечи хорошо справились с полумраком,  осветив  комнату.
Хардграа прикрыл за собой дверь и заскрипел вниз по лестнице.
   - Нам требуется ваш совет, доктор Сагорн. -  Шанди  устало  откинулся  на
спинку стула и потер глаза. - Я вознагражу вас,  как  только  смогу,  но  вы
должны понимать, что в данный момент все  мои  обещания  имеют  куда  меньше
веса, чем мне бы того хотелось.
   Широкая улыбка растянула морщинистое личико етуна.
   - Воистину, сир. Хотел бы я чем-то поддержать вашу веру в ценность  моего
совета, однако, признаюсь, я и сам несколько растерян. Если  вы  настаиваете
на краткости, тогда я вынужден предложить вашему  величеству  уносить  ноги,
пока не поздно.
   Шляпа отбрасывала  на  лицо  Шанди  непроницаемую  тень,  но  его  кулаки
сжались.
   - Я не хотел обидеть вас, сир! - поспешно сказал ученый. - Но вам  нельзя
более  полагаться  на  Свод,  защищавший  вас  от  магических  Сил.   Против
волшебства не устоит ни одна армия, сколь бы многочисленна она ни была.
   - Мне хотелось бы услышать объяснение, прежде чем я буду решать, что  мне
делать с вашим добрым советом.
   - Уже некоторое время до меня доходили слухи о том, что со Сводом  Правил
далеко не все в порядке. Слухи о драконах... Насколько я могу судить,  никто
не видел смотрителей со дня пожара в Пустоши Нефер.
   - Чародей Распнекс побывал  в  сенате,  получив  обычное  приглашение,  -
сказал Шанди, - но его речь была весьма коротка и даже груба.
   - Равно как и лишена смысла, если я  верно  помню  официальные  отчеты  о
заседании...  Меня  крайне   заинтересовал   рассказ   вашего   спутника   о
бассейне-прорицателе, он напомнил мне о магическом окне, с которым я некогда
консультировался, с самыми печальными результатами, могу добавить. Могу ли я
спросить, откуда вам стало известно о его существовании?
   Император нахмурился, словно не зная,  стоит  ли  отвечать.  Затем  пожал
плечами:
   - Тем вечером мне явилась старуха, в таверне. Она знала,  кто  я,  и  мои
компаньоны не заметили ее присутствия. Плащ ее показался мне сухим, что было
странно в столь дождливую ночь.
   Ило в недоумении воззрился на лорда Ампили, а потом - на Акопуло, но  они
оба были удивлены не меньше него самого.
   Старый ученый застыл, сверкая светлыми  глазами  и  чуть  склонив  голову
набок, как это делают чем-то встревоженные птицы.
   - Опишите ее, сир.
   - Я никогда не встречал подобных ей. Должно быть, в ее жилах текла  кровь
многих рас... Та небольшая часть ее лица, что  мне  удалось  разглядеть  под
капюшоном,  почему-то  удивила  меня  странностью  своих  черт,  а  ведь   я
путешествовал из конца в конец Империи. Глаза большие и чуть раскосые, как у
эльфов, но  блекловатые,  неяркие.  Желтые,  кажется.  Кожа  темного,  почти
коричневого цвета...
   Челюсть етуна отвалилась и тут  же  закрылась  с  резким  стуком.  Сагорн
побледнел.
   - И широкий нос, как у фавнов?
   - Точно! - Всемогущие Силы! - выдохнул ученый.
   Очевидно, его репутация большого мудреца все же была на чем-то  основана.
Ило оглянулся на Акопуло и увидел на лице советника понимание и досаду.
   Император слабо улыбнулся:
   - Вам придется сказать еще что-нибудь, уважаемый доктор.
   - Однажды мои друзья  повстречали  группу  юношей,  подходивших  под  это
описание. Всего их было четверо. Мне передали, что они выглядели  как  нечто
среднее между импами, фавнами и эльфами.
   - И кто же были эти люди? - спросил Шанди тоном повыше.
   - То были пиксы, сир.
   Акопуло ударил по столу с такой силой, что опрокинул две свечи;  Ило  еле
успел поймать одну  из  них,  прежде  чем  она  свалилась  на  пол,  в  кучу
рассыпанных бумаг.
   - Никто не  видел  ни  одного  пикса  вот  уже  тысячу  лет!  -  проблеял
политический советник императора. Сагорн не поднял на него глаз.
   - Я только что доказал лживость такого заявления. Но то было в Тхаме, где
присутствие пиксов можно понять,  если  не  ожидать  его.  А  эта  последняя
встреча произошла у самых ворот Хаба. Вы понимаете, ваше величество, что все
это происшествие может оказаться волшебной  ловушкой?  При  условии  лунного
освещения любой, даже самый  скромный  волшебник  вполне  способен  наделить
некий водоем способностью показывать определенные картины!
   - Но эти картины привели нас к вам. И  к  мастеру  Джалону.  Кажется,  он
также проживает по этому адресу.
   - И к Краснегару, - пробормотал Сагорн, согласно кивая.
   - И к Краснегару. Вы помните фавна-волшебника, который...
   - Я отлично знаком с мастером Рэпом, или королем Рэпом, как  его  следует
величать ныне. Мы много путешествовали вдвоем. Один  из  наиболее  способных
моих учеников.
   - Все вокруг переглянулись. Акопуло обнажил  зубы  в  улыбке  облегчения.
Ампили потер пухлые ладошки.
   - Вот мы наконец и пришли к чему-то! - вскричал Шанди.  -  Все  сходится!
Все дороги ведут к мастеру Рэпу. Он был  моим  другом  здесь,  в  Хабе.  Дед
называл его самым сильным волшебником на свете.
   - Могу в это поверить, -  сухо  протянул  етун.  -  И  к  тому  же  он  -
единственный из всех, кто остался  честен.  -  Пояснить  свою  мысль  он  не
спешил.
   - Значит, вы верите, что он согласится оказать мне помощь еще раз?
   Мудрец сделал недовольную гримасу. - Я не могу решать ни за  королей,  ни
за волшебников, ваше величество, но я  веду  с  фавном  довольно  оживленную
переписку. Поэтому я могу предположить,  что  моя  личная  просьба  способна
склонить короля Рэпа в  вашу  пользу.  Я  также  надеюсь,  что  он  вспомнит
несколько услуг,  которые  задолжал  мне,  и  ответит  согласием  при  столь
удручающих обстоятельствах.
   -  Графиня  Эигейз  также  предложила  свою  помощь.  Она  -   отдаленная
родственница королевы Иносолан и вскоре должна присоединиться к нам здесь.
   Сагорн поднял лицо, но промолчал, выразительно пожевав губами.
   - Я собираюсь отослать свою семью в безопасное  место,  -  добавил  Шанди
извиняющимся тоном, - и леди Эигейз согласилась сопровождать  их.  -  Он  не
взглянул на Эшиалу, чье спокойное лицо оставалось в тени.
   Что  же  должна  чувствовать  императрица  под  напором   событий   этого
бесконечного дня? - подумал Ило. Удаление от фронта покажется ей  спасением,
но Шанди этого никогда не понять.
   Колокола зазвучали громче, и снизу, от входной  двери,  донеслись  чьи-то
голоса.
   - Наверное, это проконсул, - сказал Ампили.
   -  Приглашение  необходимо  составить  со  всем  тщанием,   -   задумчиво
проговорил Сагорн, еще не  успевший  отвлечься  от  решения  задачи.  -  Как
правящий монарх, король Рэп, разумеется, имеет свои обязанности по отношению
к государству.
   Дверь распахнулась, и на сей раз Хардграа  зашел  прямо  в  комнату.  Ило
сразу напрягся, различив под обычно бесстрастной маской центуриона  странную
тень неведомого чувства.
   - ...Но он также имеет способность к  здравому  рассуждению,  -  бормотал
старик ученый, - что выделяет его из числа прочих волшебников.
   - Его честь проконсул Ионфо! - объявил Хардграа, сияя. - И  его  супруга,
графиня Эигейз. А также его величество, король Рэп Краснегарский!
   Сагорн вздохнул:
   - ...А еще он наделен необъяснимой страстью к эффектным появлениям.

3

   Шанди вскочил на ноги, не сводя глаз с большого мужчины,  сделавшего  шаг
ему навстречу. Некоторое время все молчали.
   Ило довольно часто видел в своей жизни фавнов, околачивающихся у конюшен,
но с таким громадным повстречался впервые. Он  был  выше  всех  собрав