ьное использование волшебных сил и средств  в
политических целях. Но кто может контролировать их  самих,  а?  Естественно,
никто! Да они просто играют нами, Ампи!
   - Играют нами?
   - Явные признаки этой непрекращающейся игры приобрели вселенский масштаб.
Четверо  забавляются,  развязывая  войны   среди   населения   планеты,   не
обладающего магическими способностями.
   Единственным  смотрителем,  на  мимолетное  знакомство  с   которым   мог
претендовать  Ампили,  был  Чародей  Олибино.  Ведающий   имперской   армией
Смотритель Востока конечно же был  заинтересован  в  военных  играх.  Однако
Ампили сомневался, что трое его коллег тоже имели к ним интерес, но вслух об
этом предпочел не говорить.
   -  Наконец  появился  человек,  увидевший  ужасную  правду,  -  продолжал
самозванец. Он сделал паузу и, как показалось  Ампили,  изучал  таинственное
голубое кресло  в  тени.  -  Двадцать  лет  назад  разумный,  миролюбивый  и
благонамеренный молодой человек занял освободившийся в ту пору Красный трон.
Вы догадываетесь, о ком я говорю?
   - О Чародее Зиниксо?
   В памяти Ампили дварф запечатлелся отнюдь не  разумным,  миролюбивым  или
благонамеренным  молодым  человеком,  а  скорее  вероломным  и   кровожадным
безумцем.
   - Правильно, Зиниксо. Он стал Смотрителем Запада и решил  положить  конец
этой бессмысленной жестокой резне.
   Шанди-Эмторо снова принялся мерить шагами кабинет.
   - Чародей Зиниксо был очень молод,  а  потому  остальные  смотрители  его
терпели, полагая,  что  вскоре  он  перерастет  свой  юношеский  идеализм  и
образумится. Когда же они убедились в серьезности его намерений,  сплотились
и свергли его.
   - Я предполагал...
   Самозванец печально кивнул:
   - Да, им помогали, ведь, даже объединив силы, остальные трое  смотрителей
не могли восторжествовать над ним, ибо его сторону приняли  Боги.  Так  вот,
смотрителям удалось  привлечь  к  своему  противозаконному  делу  зловещего,
извращенного волшебника поразительных способностей - выродка  из  фавнов  по
имени Рэп. - Он словно выплюнул последнее слово и нахмурился.
   - Но ведь Рэп вылечил вашего дедуш... - попытался было вставить Ампили.
   - Садист! - закричал Шанди-Эмторо. - Злобный,  безумный  варвар,  который
надсмеялся над законом и презрел Свод  Правил!  Это  с  его  помощью  троица
смотрителей ниспровергла и лишила законных  прав  Смотрителя  Запада!  -  Он
замолчал  и  улыбнулся  почти  застенчиво,  словно  пристыженный  непомерной
вспышкой гнева. - К счастью, - через мгновение продолжил он более сдержанно,
- Всемогущий остался  жив.  Изгнанный  из  Хаба  в  мир  теней  и  окутанный
оккультным покровом, он в течение многих лет втайне копил силы, верный  идее
принести в Пандемию мир  и  справедливость.  Конечно  же  Четверо  узнали  о
грозящей им опасности. Те события, свидетелями которых вы стали  в  Ротонде,
не что иное, как их отчаянная  попытка  навязать  прежнюю  порочную  систему
новому императору, то есть мне! Ампили облизнул губы и ничего не  сказал.  У
этого человека внешность Шанди, и голос его звучит как у Шанди, но подлинный
Шанди никогда не стал бы говорить с такой горячностью. По той же причине это
не  мог  быть  и  вялый  щеголеватый  Эмторо,  как  известно,  не  способный
проникнуться страстью ни к кому и ни к чему на  свете,  будь  оно  мужского,
женского или среднего рода. Кто бы ни скрывался за личиной Шанди - подлинной
или поддельной, - очевидно, что это не ее исконный владелец.
   - Надеясь опередить реформатора,  -  продолжал  лжеимператор,  на  минуту
остановившись перед камином, чтобы поправить керитские статуэтки на каминной
доске, - Четверо  поторопились  с  церемонией  возведения  на  престол,  ибо
согласия даже  двоих  из  них  было  достаточно,  чтобы  признать  процедуру
законной, и им ничего не стоило навязать мне свою волю.
   - Но... - не выдержал Ампили.
   - Вы думаете, особа императора священна?  -  перебил  его  самозванец.  -
Думаете, Свод  Правил  защищает  его  от  волшебства?  О,  какая  наивность!
Миллионы людей тысячи лет тоже верили в эту ложь! Нет, император всегда  был
марионеткой в руках Четверых. Вот почему Распнекс и Грунф поспешно появились
в Ротонде. Смотрители Юга и Востока  где-то  пропадали,  пытаясь,  вероятно,
задержать Всемогущего, пока  дварф  и  женщина-тролль  совершают  церемонию.
Убедившись, что их затея провалилась и у них недостаточно  сил  для  победы,
они в отчаянии разрушили четыре трона. Какое надругательство!
   "Да, дварф Распнекс допускал  такую  возможность,  по  крайней  мере  так
говорил Рэп", - подумал Ампили.
   -  Нам  с  женой  удалось  вовремя   спастись   бегством,   -   продолжал
Шанди-Эмторо, убыстряя шаг. - Вам и некоторым другим не так  повезло.  Среди
тех, кто попал в их  лапы,  оказался  и  мой  бедный  кузен,  принц  Эмторо.
Понимаете? Чародей, выкравший вас, заколдовал его, и тот выглядел  настоящим
императором! Более того: как и вы, он сам верил в это. Несчастные! Что бы ни
говорил вам Чародей Распнекс, он добивался лишь одного: продлить  застарелое
Зло, чье время, благодарение  Богам,  уже  миновало.  Человек,  которого  вы
принимали за меня, на самом деле был принцем Эмторо. - Горящие  глаза  снова
устремились на Ампили. - Я не виню  вас,  друг  мой,  вы  оказались  жертвой
отвратительного обмана.
   Шанди?! Сердце Ампили  бешено  заколотилось.  Он  почувствовал,  как  пот
струйкой побежал у него по спине. Который же из двух настоящий?  Неужели  он
заблуждался все это время? И предал своего лучшего друга,  своего  законного
господина?
   - К счастью, - сказал  Шанди,  печально  улыбнувшись,  -  им  не  удалось
причинить большого вреда, коварные замыслы потерпели крах. Хоть они и  ввели
в заблуждение вас и еще нескольких людей из моего окружения, я, как  видите,
властвую. Четверо все еще на свободе, но придет время, и  мы  уничтожим  их.
Они дорого заплатят, и не только за свои собственные грехи, но  и  за  грехи
всех  своих  бесчисленных  предшественников  за  минувшие  три  тысячи  лет.
Всемогущий с нами!
   Ампили бросил быстрый взгляд на голубое кресло - пусто, но когда  перевел
глаза на Шанди, в нем снова кто-то сидел.
   - Но вы, однако, провели официальную церемонию коронации...
   - Вы присутствовали при  этом?  -  На  лице  Шанди,  сменяя  друг  друга,
промелькнули выражения удивления, скуки и бесшабашного веселья. - Да, старый
вы хитрец! Допустим, мы  ее  провели  -  ну  и  что  с  того?  Стопроцентная
фальшивка, но мне показалось разумным следовать старым традициям, пока народ
не привыкнет к новым. Вот и все. А почему бы и нет?
   - О, ваше величество!
   При этом слове лицо Шанди расплылось в улыбке.
   - Зачем понапрасну будоражить людей, ведь не все на первых  порах  поймут
правду. Людей так легко сбить с  толку...  Да  вы  сами...  Признайтесь,  вы
по-прежнему уверены, что не заблуждались?
   - Вовсе нет, ваше величество!
   "О Боги! Какой же я осел! Безмозглый  идиот!"  Шанди  победоносно  потряс
кулаками у себя над головой:
   - Мы победим! Всемогущий с нами, мы  его  избранники!  Нас  ждет  славное
будущее, Ампи, понимаете вы это?! Мерзкая четверка больше не  сможет  плести
свою хитроумную паутину и играть человеческими жизнями, словно в  кости.  Да
будет благословенно наше поколение! Мы увидим, как
   Империя раскинется до побережья четырех  океанов,  населяющие  ее  народы
познают благо всеобщего мира! Кстати, а вы и  в  самом  деле  встречались  с
фавном?
   - Да, сир.
   - И он не... - Шанди стал вдруг очень внимателен. - Он не  демонстрировал
своих способностей?
   - Весьма скромные: наколдовал лишь кое-какие одеяния и говорил, будто  он
теперь очень слабый волшебник.
   Император  удовлетворенно  хмыкнул  и  кивнул,  словно  услышал  приятную
новость.
   - Но можно ли верить его словам, а? Впрочем, не важно. Время покажет.
   Ампили с трудом поднялся на ноги. Пояс чуть не перерезал его  пополам,  и
он был счастлив возможности перевести дыхание.
   Шанди положил руку ему на плечо:
   - Я первым из императоров стану править всем миром! А вы мой ближайший  и
самый верный друг!
   Слезы затуманили взор Ампили. Он никогда не думал, что Шанди способен  на
столь сильные эмоции. Впрочем, вполне оправданные - больше  не  будет  войн!
Настанет  всеобщее  благоденствие  и  справедливость!   Какая   потрясающая,
внушающая благоговение идея!
   - О, ваше величество, каким же я был ослом!
   - Ну-ну, ничего страшного не  случилось.  Полагаю,  правда,  вы  лишились
парочки-другой хороших обедов.
   - Хуже! Все это время я распространял слухи об  императоре-самозванце!  -
Он поспешно достал из кармана маленький сверток.  -  Это  волшебный  свиток,
ваше величество! У подлинного самозванца есть парный к нему.
   Шанди выхватил из рук лорда пергамент и  торопливо  развернул.  Лицо  его
потемнело.
   - А он отлично копирует мой почерк, не правда ли?
   Ампили всегда считал очень полезным свое умение читать вверх  ногами.  За
миг до того, как Шанди снова свернул свиток, он разобрал  послание:  "Весьма
признателен. Пусть вам сопутствует Добро".
   - Какая наглость! Этот низкий шарлатан смеет взывать к Добру!
   "Этот свиток - превосходный образчик настоящего почерка Шанди", - подумал
лжеимператор и произнес:
   - За это можно ухватиться. У вас, лорд, есть хоть малейшее представление,
где мы можем его отыскать?
   - Нет, ваше величество. Я покинул их всех на  корабле.  Они  намеревались
направиться к северному побережью.
   - И с тех пор давно уже подались куда-либо еще! Ладно, не важно. Эти люди
не могут причинить мне серьезных неприятностей... Они, я  полагаю,  надеются
преуспеть. Вы слышали что-нибудь об их подлых замыслах?
   - О да! Они говорили о составлении нового Свода Правил.
   - О чем?
   Шанди, почти никогда не  выказывавший  своих  чувств,  теперь  прямо-таки
побелел от потрясения.
   - О новом Своде Правил, ваше величество. Они надеются  привлечь  на  свою
сторону всех... э-э-э... вольных волшебников, суля им новый порядок.
   Император круто повернулся и  долго  не  отрываясь  смотрел  на  зловещее
голубое кресло. Затем облизнул губы.
   - Новый порядок? Это идея фавна?
   - Да, ваше величество.
   - Еще бы! И что же конкретно он им обещал?
   Ампили попытался вспомнить те безумные идеи,  что  обсуждались  на  борту
корабля.
   - Они собираются запретить пользоваться  чарами  преданности.  Ни  одному
волшебнику, даже смотрителю, не  будет  позволено  подчинять  другого  своей
воле. Надеются сделать волшебство доброй силой в мире...
   - Ну-ну! - Шанди пронзительно и резко рассмеялся. - Желаю им  удачи!  Они
вряд ли успеют принести много вреда, мы схватим  их  довольно  быстро.  Жаль
только моего бедного кузена. Впрочем, когда мы  его  схватим  и  ему  вернут
рассудок, он получит полное  прощение.  Четверым  смотрителям  воздается  по
заслугам. А этот фавн... - Он снова уставился на голубое кресло,  так  и  не
закончив своей мысли, но  Ампили  содрогнулся.  -  Как  будет  хорошо  снова
увидеть вас в совете, друг мой, - через несколько минут сказал император.  -
Я вас убедил? Не осталось больше никаких сомнений и колебаний?
   - О нет, ваше величество, никаких!
   До чего же он был глуп - поверил дварфу и фавну!
   - Вот и  хорошо.  А  если  доведется  среди  пустой  придворной  болтовни
услышать какие-нибудь подобные подозрения... или недовольство, вы  сразу  же
меня проинформируете об этом, договорились? - И Шанди снова положил руку  на
плечо Ампили - нехарактерный для него жест.
   Аудиенция закончилась; они направились к дверям.
   - И не нужно никому говорить о Всемогущем. - Слова прозвучали как приказ.
- Вас ждет прежнее жилище в  Дубовом  дворце,  а  потом  мы  вам  что-нибудь
подходящее подыщем здесь, в Опаловом дворце, - нет-нет, я  не  имею  в  виду
темницу! Не хочу больше задерживать вас, так как знаю, что мечты о небольшом
пиршестве  владеют  вашими   мыслями,   особенно   после   этого   досадного
недоразумения.
   И с таким знакомым лорду Ампили беззвучным смешком император простился со
старым другом.

2

   Далеко на севере, в долине Крибур у восточной оконечности горного  хребта
Пондаг, мерцали тысячи лагерных костров. Зимняя тьма, казалось,  охрипла  от
гортанных мужских голосов; треск горящих поленьев смешивался с ржанием коней
и стонами умирающих пленников.
   Орда гоблинов под предводительством Птицы Смерти  объединилась  с  армией
дварфов, руководимой  генералом  Караксом.  Вожди  намеревались  предпринять
совместное наступление к югу, в сердце  Империи.  За  последние  две  недели
союзники уничтожили четыре легиона имперских войск, и теперь  поблизости  не
оставалось более ни единого солдата. Дорога на Хаб была открыта - впервые за
вот уже много веков оказалась беззащитной и уязвимой.
   В той части союзнического лагеря, где расположились дварфы,  беспорядочно
раскинулись  шатры,  гоблины  же  спали   под   открытым   небом,   презирая
смехотворные, по их мнению, южные  заморозки.  Территорию  разделяла  надвое
четко обозначенная граница, так как два этих племени никогда  раньше  дружбы
не водили да и обычаи имели весьма разные. Гоблины откровенно глумились  над
одетыми в кольчуги коротышками дварфами, интересуясь, быстро  ли  бегают  их
маленькие ножки. Дварфов выводили из себя вопли жертв варварских развлечений
гоблинов. Союз был очень хрупок.
   Поблизости от границы между двумя армиями,  в  одном  из  шатров  дварфов
Иносолан, королева Краснегара, раздобыв ведро ледяной воды, занималась своим
туалетом. Так как у нее не было чистого платья, чтобы  сменить  то,  которое
она носила уже целую неделю,  ей  не  приходилось  надеяться  сколько-нибудь
значительно улучшить свое отвратительное состояние. Последние силы  отнимала
удручающая подавленность, какой она  еще  никогда  в  жизни  не  испытывала.
Четырнадцатилетние Гэт и Кейди легче,  чем  их  мать,  переносили  тяготы  и
усталость, но все трое едва держались на ногах.
   В  шатре,  довольно  просторном,  но  изрядно  истрепанном  и   пестрящем
заплатами, мерзко пахло, как и обычно в  жилище  у  дварфов.  Полом  служила
грязная трава, никаких спальных мест не наблюдалось. И все же здорово, что у
них есть кров, ибо вечером, вероятно,  пойдет  снег.  В  шатре  имелся  даже
маленький тусклый светильник - по меркам дварфов, предел роскоши.
   - Ма! - взвизгнула Кейди, брезгливо рассматривая нечто, зажатое между  ее
большим и указательным пальцами. - Что это?
   - Как я полагаю, вошь.
   Кейди вскрикнула и, отшвырнув от себя противное насекомое, разрыдалась.
   Гэт, ее  брат-близнец,  который,  раздевшись  до  пояса,  в  этот  момент
склонился над другим ведром, вздрогнул и резко обернулся, забыв, что  должен
стоять спиной к женщинам.
   - A y меня к тому же есть блохи, -  заметил  он,  криво  усмехнувшись.  -
Хочешь, поменяемся?
   Инос поспешно натянула блузку  и  крепко  обняла  дочь.  Кейди  билась  в
истерике - вовсе не неожиданной, скорее запоздалой.
   - Тише! Тише! - приговаривала Инос. - Слезами горю не поможешь, дорогая.
   - Вши! Мама! Вши! Фу-у-у!
   - Тише! Не забывай, снаружи стоят  стражники.  Экая  невидаль  -  вши.  В
Краснегаре тоже у многих есть вши. И блохи.
   - А спорим, мои больше твоих! - сказал Гэт.
   - Отстань от нее! - одернула его  Инос.  -  Перестань,  Кейди!  Ты  очень
храбрая девочка, моя дорогая, я горжусь тобой.  И  Гэтом.  Так  и  оставайся
такой же храброй.
   Кейди, всхлипнув, набрала воздуха и заревела еще безутешнее.
   Инос разжала объятия, схватила дочь за плечи и сильно встряхнула.
   - Перестань сейчас же! - крикнула она. Широко раскрыв глаза и  вздрагивая
всем телом, Кейди удивленно замолчала.
   - Вот так-то лучше, - снова крепко обняв дочь, заговорила Инос. -  Теперь
послушай! Не хочу тебя обманывать: нам грозит серьезная опасность, да  ты  и
сама знаешь об этом. А потому все мы должны быть храбрыми. Вспомни  о  своем
отце и постарайся сделать так, чтобы он гордился  тобой.  Вспомни  об  Ив  и
Холи, оставшихся дома, в Краснегаре. Однажды мы вернемся и расскажем им  обо
всех наших злоключениях. Но нам, скорее всего, не удастся уцелеть,  если  ты
будешь вести себя как плаксивая малышка.
   Вряд ли они уцелеют, станет  Кейди  плакать  или  нет,  -  у  попавших  в
водоворот одной из самых тяжелых войн в кровавой  истории  Пандемии  немного
шансов выжить, но не говорить же это детям!
   Кейди засопела, роняя  слезы  на  плечо  Инос.  Девочка  все  еще  сильно
дрожала, и щека ее, прижатая к щеке матери, была холоднее воды, которой  они
умывались.
   - Вот так-то лучше, - заставила себя улыбнуться Инос. Что еще  могла  она
сказать? -  Согласись,  настоящие  приключения  не  столь  приятны,  как  их
описывают в романах. В реальной жизни, моя дорогая,  люди  получают  раны  и
умирают, страдают от голода и вшей. Ну а теперь попробуй посмотреть на все с
положительной стороны.
   - А разве во всем этом есть и положительная сторона?  -  спросил  Гэт  из
глубины палатки.
   Ни дать ни взять Рэп!  Когда  Гэту  удавалось  похвастаться  своим  новым
мужским голосом, он звучал удивительно похоже на отцовский.
   "Надо не забыть сказать ему об этом", - подумала Инос.
   - Да, есть. Во-первых, Птица Смерти наш друг.  Он  многим  обязан  вашему
отцу и знает об этом.
   - Но я убила его племянника, - захныкала Кейди.
   - Он получил по заслугам! Не мучь себя, дорогая. Да гоблины, похоже, и не
затаили на тебя зла.
   Скорее  восприняли  это  как  вызов.  Кто  следующий  попробует  усмирить
девушку-убийцу из Краснегара? Об этом лучше не думать...
   - Кроме того, мы, все трое,  владеем  магической  силой,  а  это  большая
удача.
   - Все трое? - Кейди вытерла глаза и нос  тыльной  стороной  руки.  -  Моя
рапира? Предвиденье Гэта? А ты?
   - Сейчас расскажу, - мягко  сказала  Инос,  с  облегчением  подумав,  что
истерический припадок у дочери прошел. - В ту пору, когда ваш  отец  помогал
мне изгнать из Краснегара етунов, он наделил меня волшебными чарами: люди не
могут ослушаться моих приказаний.
   - Почему же тогда ты просто не прикажешь им отправить нас домой? -  снова
принялась всхлипывать Кейди.
   Легко сказать - прикажи! Да гоблины, поняв,  что  ими  помыкает  женщина,
пришли бы в ярость и не задумываясь убили ее. Впрочем,  не  стоит  объяснять
это детям.
   - Нет уж, уволь. Мне как-то раз довелось пересекать тайгу зимой с отрядом
солдат-импов, с меня довольно! Мы дождемся лета, а затем отправимся домой по
морю. И хватит об этом, разве у нас нет других проблем? Гэт, ты  не  мог  бы
сейчас заглянуть в будущее?
   - Они скоро придут за нами, - сказал Гэт.
   Уже полностью одетый, Гэт вертелся рядом с матерью  и  сестрой,  страстно
желая, чтобы его тоже заключили в  объятия,  но  боясь  признаться  в  таких
недостойных мужчины чувствах  даже  себе  самому.  По  годам  оставаясь  еще
ребенком,  он  держался  как  мужчина  в  тех  обстоятельствах,  с  которыми
справились бы очень немногие представители сильного пола.
   В известном смысле оба они, и Гэт  и  Кейди,  были  защищены  собственной
наивностью. Имея они хоть малейшее понятие о том, каков этот  мир,  вряд  ли
так хорошо перенесли бы его  кошмарное  превращение.  Единственное  угнетало
этих четырнадцатилетних подростков - то, что они не дома в Краснегаре.
   Инос сняла одну руку со спины дочери и притянула к себе сына, обняв обоих
детей сразу.
   - Но ты уверен насчет императора?
   - Да. И скорее всего, он тоже узнает меня.
   - Что значит "скорее всего"?
   - Я не уверен. Может случиться по-другому.
   - Спасибо, дорогой. Так я скажу Птице Смерти, что его пленник - Шанди?
   - Вполне определенно.
   Впрочем, чтобы знать это, не нужно быть пророком. Разве  смогла  бы  Инос
находиться рядом, спокойно наблюдать, как императора замучают до  смерти,  и
даже не попытаться его спасти?
   - Что случится потом? - спросила она.
   - Потом они начнут спорить.
   Гэт ответил раз