драженно: то ли ему не нравилось, что  его  расспрашивают,
то ли он сомневался в последовательности событий.
   И об этом можно догадаться,  не  будучи  пророком!  Птица  Смерти  и  его
ужасные зеленокожие воины, возможно, и предпочли  бы  замучить  венценосного
пленника, но дварфы никогда не  бросаются  стоящим  заложником.  Спор  почти
неизбежен. Насколько прочен их союз? Что,  если  спор  перерастет  в  ссору?
Видимо, Гэт пока не мог предвидеть исхода, по крайней мере, Инос поняла, что
не сумеет больше ничего из него вытянуть. Жаль, что диапазон его ясновидения
ограничивается часом-двумя, а не измеряется днями и неделями.
   - Как это гоблинам удалось пленить императора?  -  фыркнула  Кейди.  -  И
почему они не подозревают об этом?
   - Понятия не  имею,  дорогая.  Может  быть,  он  командовал  каким-нибудь
легионом, на который они напали из засады.
   Инос боялась строить догадки. Она конечно же знала, что император не стал
бы во главе одного или даже двух легионов.  К  тому  же  прошло  только  три
месяца с тех пор, как умер старый Эмшандар, и Шанди должен был находиться  в
Хабе - вступать в права наследования трона. Каким образом он оказался здесь,
на  северо-западе  Джульгистро,  за  сотни  лиг  от  столицы?  Может   быть,
направлялся в Краснегар? Он предстал Гэту в видении, и Рэп предполагал,  что
Шанди в тот момент должен был точно так же видеть Гэта.  А  вдруг  император
направился за советом к своему давнему  другу  -  волшебнику  Рэпу?  Но  это
означало бы, что Рэп не сумел в Хабе  встретиться  с  Шанди,  а  волшебникам
непростительно допускать подобных ошибок. Мысль о том, что могло  скрываться
за этим, была невыносима.
   Снаружи послышался гортанный говор  гоблинов,  к  которому  примешивалось
невнятное бормотание дварфов. Инос приглашали на пир.
   Вожди коалиции по-прежнему пребывали в  выгоревшем  амбаре,  от  которого
остался лишь каменный остов, но за  последнюю  пару  часов  здесь  произошли
некоторые перемены. Пламя костра в центре  ревело  еще  громче,  значительно
прибавилось командиров. Сидели они теперь на перевернутых ящиках  и  бочках,
расставленных неровным кругом на загаженном полу, - судя  по  всему,  обычаи
дварфов  взяли  верх  над  традициями  гоблинов.   Одетые   в   кольчуги   и
полуобнаженные люди чередовались через одного.
   Инос почувствовала, что обстановка накалена - оружие  исчезло,  никто  не
улыбался. Значит, переговоры шли не гладко.
   Ее подвели к свободному  бочонку  из-под  гвоздей.  Она  оказалась  между
Птицей Смерти и Караксом. Возможно, это место считалось почетным, но  скорее
всего, союзники не  доверяли  друг  другу  и,  недоумевая,  почему  королева
Краснегара очутилась здесь, каждый из  них  боялся  оставить  ее  наедине  с
соперником. Для Гэта очистили кусок грязного пола с противоположной  стороны
костра, куда относило дым. Кейди не была  удостоена  приглашения,  но  после
короткого совещания ей все же разрешили остаться, велев приткнуться в  углу.
И то уже хорошо!
   Инос подумала, что Птица Смерти выглядит усталым, хотя татуировка, сплошь
покрывавшая его лицо, не позволяла знать это наверняка.  Руки,  ноги  и  все
грузное тело короля гоблинов лоснились от жира, и до нее постоянно доносился
прогорклый  тошнотворный  запах  излюбленной  гоблинской  мази.  В  зловещем
молчании Птица Смерти шумно грыз мясную кость.
   Генерал дварфов оказался старше, чем она себе представляла. В  его  серой
бороде  серебрилась  седина,   а   грубо   вытесанное   лицо,   похожее   на
растрескавшийся от ветра песчаник, покрывала  сеть  мелких  морщин.  Он  был
угрюм даже для дварфа и вел себя за столом ничуть не лучше Птицы Смерти.
   Как, впрочем, и сама краснегарская королева. Она вяло откусывала мясо  от
своего куска и вытирала рот рукавом, а руки о платье.  Костер,  потрескивая,
выбрасывал искры в ночное небо. В этой компании разговаривали очень мало,  а
если такая необходимость у кого-либо возникала, то гоблины беседовали друг с
другом через головы сидящих по соседству дварфов и наоборот. Одной из причин
был языковой  барьер,  но  недоверие  тоже  играло  свою  роль.  Инос  вновь
усомнилась в том, что эта странная коалиция надолго.
   Боже! Как она устала! Ныла каждая кость. Шесть дней в седле!
   Один за другим обедающие принялись  бросать  объедки  в  костер.  Инос  с
облегчением последовала этому примеру. Затем тщательно облизала и вытерла  о
платье пальцы и стала ждать начала главного испытания.
   Ей очень хотелось получше  видеть  Гэта,  который,  предвидя  события  на
час-другой вперед, мог бы подмигнуть ей, когда  нужно,  если  бы  не  костер
между ними. Скоро королеву спросят о ее миссии. Признание, что она вмешалась
в эту свалку по чистой случайности, оставило бы ей слишком мало  шансов  для
торга.
   Наконец Птица Смерти рыгнул, отшвырнул свою кость и бросил быстрый взгляд
на Каракса.
   - Начнем беседу?
   Дварф сурово насупился, как это умеют одни только его соплеменники.
   - Только вместе.
   - Мы же договорились, что вместе.
   Птица Смерти говорил по-гоблински, но  при  желании  сумел  бы  прекрасно
изъясняться на языке импов, хотя у  него  так  и  остался  етунский  акцент,
приобретенный им много лет назад в команде Тана Келькора.
   - Но сначала я хочу выслушать королеву Иносолан, - сказал Каракс.
   Гоблин пожал огромными плечами:
   - Говори, женщина. Зачем ты здесь?
   Инос  набрала  побольше  воздуха.  Она   решила   по   мере   возможности
придерживаться правды, считая, что если попробует солгать и ей  не  поверят,
то у нее не останется шансов спасти Шанди.
   - Ваше величество... Ваше превосходительство... Я думала,  что  оказалась
здесь случайно, но, как теперь полагаю, это не так.
   Она могла адресоваться одновременно только к  одному  из  собеседников  и
видеть только одно лицо.
   - Скажи, где Рэп! - отрубил Птица Смерти, словно не слышал ее слов.
   - Он отправился в Хаб.
   - Когда?
   - Приблизительно три месяца назад.
   - Зачем?
   Инос повернулась к дварфу:
   - Мой муж волшебник.
   - Я знаю.
   - Он говорил с Богами и получил предупреждение о гибели Империи. Да и сам
он тоже предвидел большое несчастье.
   Птица Смерти хрипло усмехнулся и перешел на язык импов:
   - Что ж, его предсказанию можно поверить.
   - Нет, речь шла не о том, что ты имеешь в виду. Опасность, о которой  его
предупредили, оккультная; она в  равной  мере  угрожает  как  импам,  так  и
гоблинам и дварфам.
   - Он говорил мне. Это старая новость,  Иносолан,  -  скептически  хмыкнул
гоблин.
   - Но может  быть,  как  раз  сейчас  она  к  месту.  Тысячелетие  еще  не
наступило.
   - Довольно о волшебнике, - пророкотал Каракс. - Не  увиливай  от  ответа.
Зачем ты здесь?
   - Между краснегарским  королевством  и  домом  моей  тетушки  в  Кинвэйле
существуют магические ворота. Я прошла сквозь  них,  и  воины  Птицы  Смерти
случайно захватили меня в плен.
   Дварф хрипло откашлялся и сплюнул в костер:
   - Только и всего? Ну что ж, вы подданные Империи, а  значит,  шпионы  или
стали бы ими при первейшей возможности. Сейчас  мы  прикончим  мальчишку,  а
потом отдадим вас с девчонкой солдатам.
   Инос очень надеялась, что это только начало торга, хотя прекрасно  знала,
сколь подозрительны и недоверчивы дварфы. Она повернулась  к  Птице  Смерти,
чтобы увидеть его реакцию.
   - Мой муж был тебе когда-то добрым другом.
   - Давно. Ради него я много раз щадил ваш город, удерживая нашу  молодежь,
рвавшуюся овладеть им для забавы. А что случилось с Легкой Поступью?
   Его треугольные глаза сверкнули холодно и раздраженно.
   - Он пытался изнасиловать мою дочь. Дочь волшебника! Разве это не глупо?
   Гоблин обнажил белые клыки, и отнюдь не в улыбке:
   - Нет, он не делал этого. Твой сын сам отдал ему девицу  на  ночь,  чтобы
скрепить договор, и о насилии не может быть речи! Твой сын знал, что  у  нее
есть волшебный клинок, который нельзя увидеть, если она этого  не  пожелает.
Он обманщик и убийца.
   Сердце Инос забилось чаще. Она чувствовала, что пот течет по ее  лицу.  И
виной тому был вовсе не жар костра.
   - Но мой сын не обещал, что его сестра добровольно покорится. По  условию
твой племянник должен был сам укротить девушку. Но он проиграл.
   - Из-за волшебства! Может быть, пусть попробует кто-нибудь еще? Но девица
будет без меча!
   В ответ на угрозу Инос сжала кулаки и бросила с вызовом:
   - Как тебе хорошо известно, Рэп - могущественный волшебник. Если кто-либо
из вас попробует обидеть его дочь, ты, Птица Смерти, за это ответишь. Или ты
не боишься мести волшебника?
   - Нет, не боюсь!
   Гоблин поскреб щетину на  подбородке  и  взглянул  поверх  ее  головы  на
дварфа.
   - У меня есть предложение, генерал. Сегодня ночью  один  из  нас  возьмет
дочку, а другой - ее мать. Какую из них  вы  предпочтете?  Вам  выбирать.  А
потом солдаты позабавятся со всей семейкой.
   Каракс помрачнел еще больше.
   - Я думаю, что мы еще не все услышали.
   - Да, не все, - быстро подтвердила Инос.  -  Ваше  величество,  прикажите
привести человека, которого вы приберегли для вашей забавы. - Жуткое сборище
поплыло у нее перед глазами, и она испугалась, что потеряет  сознание.  -  У
меня... у меня есть для вас сюрприз.
   Если Гэт ошибся, то не слишком приятный сюрприз ожидает ее саму.
   Птица Смерти изучающе поглядел на Инос, затем обернулся и пролаял приказ.
Ему известно о рапире Кейди, и он не боится Рэпа. Этому  могло  быть  только
одно объяснение: у него на службе состоят волшебники. Неужели орды  гоблинов
- грабителей и убийц - заручились поддержкой оккультных сил? Уж  не  это  ли
огромное несчастье предвидел Рэп? Пожалуй, сами Боги не способны  вообразить
что-либо ужаснее!
   - И позвольте моему сыну подойти ко мне, - добавила она.
   На мгновение ей показалось, что гоблин откажет, но он отдал приказ.
   Инос услышала смех - Гэт  обходил  костер,  спотыкаясь  босыми  ногами  о
валявшийся повсюду мусор. Одетый лишь в куцые изодранные  гоблинские  штаны,
он  казался  невообразимо  худым,  неуклюже  долговязым   и   до   нелепости
бело-розовым в этой компании. Его появление впервые за эту  ночь  объединило
дварфов и гоблинов: все они смеялись.
   - Сядь возле меня, - сказала Инос сыну, но Гэт  стал  позади  нее,  тесно
прижавшись к ее мехам. Возможно, он замерз  или  просто  чувствует  себя  за
материнской спиной в большей безопасности. Гэт  стиснул  рукой  плечо  Инос.
Хорошо, если он всего лишь хочет ободрить ее, а не предупреждает о  грядущем
несчастье.
   После короткого замешательства появились  два  рослых  гоблина,  тащивших
упиравшегося пленника. Руки его  были  связаны  за  спиной,  одежда  свисала
лохмотьями, а отросшая в плену борода,  перепачканная  запекшейся  кровью  и
грязью, скрывала лицо. Его толкнули вперед, к ногам Птицы Смерти. Он  слегка
изогнулся, чтобы смягчить удар о землю плечом, и застыл неподвижно.
   Инос думала, что ее сердце сейчас разорвется -  так  сильно  оно  билось.
Неужели это жалкое существо -  именно  тот  человек,  которого  она  ожидала
увидеть?
   - Ну? - нетерпеливо поторопил Птица Смерти. - Что там у тебя за  сюрприз?
Может, ты первая готова начать нашу любимую забаву?
   - Поднимите его, - с трудом выдавила она из мгновенно пересохшего горла.
   Король гоблинов сделал знак, и пленника поставили на колени.
   Сначала пленник увидел Гэта, и у него  от  неожиданности  вырвался  крик,
глаза удивленно распахнулись. Затем он взглянул на Инос, и она заметила, как
смертельное отчаяние в его глазах постепенно сменяется шальной надеждой.
   Последний раз они встречались в ту пору, когда ему было десять лет.  Инос
ни за что бы не узнала его, но он ее узнал.
   Она решила не подниматься со своего  места,  ведь  все  равно  невозможно
сделать реверанс перед человеком, стоящим на коленях,  а  просто  улыбнулась
ему, давая понять, что ей известно, кто он такой.
   - Принц крови... Ваше превосходительство...  Перед  вами  его  величество
Эмшандар V - император Пандемии.
   Птица Смерти посмотрел направо и прорычал:
   - Так, Медленный Бегун?
   Старый гоблин, который расположился через  четыре  или  пять  человек  от
своего короля, ковырял в зубах палочкой. Он сплюнул и подтвердил:
   - Да, это так. - И остался сидеть на  месте,  продолжая  орудовать  своей
зубочисткой.
   Каракс пробормотал что-то про себя  и  обменялся  взглядами  с  одним  из
дварфов, сидевшим слева от него. Итак, здесь присутствовало как минимум  два
волшебника.
   Связанный Шанди покачивался  от  слабости,  глаза  его  блуждали,  волосы
перепутались, но казалось, он вполне владеет собой.
   - Вот мы и снова встретились, Птица Смерти.  Когда  виделись  с  тобой  в
последний раз, у тебя было другое имя, да, пожалуй, и другое лицо.
   Гоблин опять показал свои клыки. Его щеки под татуировкой  от  злости  из
зеленых сделались бирюзовыми. Он попал впросак в присутствии своих союзников
и совета старейшин.
   - Объясни, имп! - грозно проревел он.
   Инос была восхищена мужеством пленника. Минуту  назад  он,  должно  быть,
думал, что вскоре умрет в муках.  Теперь  же  едва  мелькнувшая  надежда  на
спасение распрямила его плечи  и  заставила  выше  поднять  голову.  Пленник
преувеличенно вежливо улыбнулся сидевшим перед ним захватчикам.
   - Нам лучше бы побеседовать без лишних свидетелей - вы, я  и  генерал.  И
королева Иносолан, конечно. Я принес новости, которые вы должны услышать.
   - Ты еще ставишь условия?!
   Гоблина трясло от ярости, пальцы его сжались,  напоминая  когти  хищника.
Он, казалось, готов голыми руками разорвать пленника на куски.
   - Я знаю, что ты вовсе не глуп, гоблин.
   Шанди оглянулся на  озадаченное  собрание.  Похоже,  очень  мало  кто  из
присутствующих  понимал,  что  происходит.  Темные  глаза  императора  снова
устремились на Птицу Смерти и Каракса.
   - Не всем здесь можно доверять.
   - Клянусь Богами, я своими руками спущу с тебя шкуру!
   - Возможно, только ты успеешь сделать это и потом.
   Грязный, измученный и связанный оборванец явно побеждал в споре. Еще  раз
улыбнувшись, он сказал:
   - Я император. Ты знаешь, что в Совет Четверых входит теперь и пятый член
- обыкновенный смертный, а не чародей. Кто он - тебе известно. Повторяю, что
принес вам вести, которые вы оба обязаны внимательно выслушать и обсудить, а
уж потом решайте, как поступить со мной. И можете быть уверены в том, что  я
скажу правду.
   Зубы Гэта вдруг перестали стучать, и он облегченно вздохнул за  спиной  у
Инос. Дела, кажется, обещали пойти на лад  в  течение  следующего  часа  или
двух.

3

   В тысяче лиг к югу полная луна повисла  над  предгорьями  великой  горной
цепи Мосвипс. Близился рассвет, и черноту ночного неба  понемногу  разбавлял
жемчужно-голубой оттенок, однако для верховой езды все еще было недостаточно
светло. Тропа в долине Фрелкет извивалась, бежала через  сосновый  лес,  все
ближе подступая к журчащей речке. Дорога не была слишком крутой,  но  сильно
заросла, так как путники редко посещали здешние места, и лошади  то  и  дело
спотыкались об  острые  камни,  вздрагивали  от  боли,  когда  за  их  шкуру
цеплялись молодые побеги колючего кустарника.
   Сговор - доселе невиданное величайшее  собрание  волшебников  Пандемии  -
остался далеко позади. А впереди вздымались  горы.  Пока  деревья  милостиво
скрывали от глаз их неприступные вершины, но время от времени  Рэп  замечал,
как призрачный звездный  свет  отражается  от  ледников  на  вершинах  скал.
Каменная стена, казалось, загораживает полнеба.
   Рэп злился на  свою  дрожавшую  от  страха  лошадь,  которую  приходилось
постоянно понукать. Если она сбросит его  с  себя  и  он  сломает  шею,  то,
пожалуй,  получит  по  заслугам,  думал   он,   но   все-таки   не   решался
воспользоваться магией, чтобы успокоить лошадь или разведать дорогу, так как
боялся выдать свое местонахождение Сговору. К  счастью,  Тругг,  как  и  все
тролли, прекрасно видел в темноте.  Он  и  возглавлял  их  маленький  отряд,
поминутно  успокаивая  животных  и  помогая   им   преодолеть   препятствия.
Путешествие было крайне опасным, но беглецы шли на  риск,  надеясь  выиграть
время. Оккультная сила тролля была так велика, что  даже  на  таком  близком
расстоянии Рэп едва мог уловить легкий отблеск в магическом пространстве.
   Тругг бежал сбоку от лошади, на которой  восседала  юная  Норп,  с  такой
легкостью, словно мог двигаться подобным аллюром сколь угодно долго. Девушка
тоже держалась поразительно хорошо, а ведь  ей  почти  наверняка  никогда  в
жизни не приходилось сидеть в седле. Лошади не любят троллей: то ли пугаются
отталкивающих лиц, то ли  -  и  это  больше  похоже  на  истину  -  животных
раздражает их мускусный запах. И уж что совершенно точно, ни одна лошадь  не
сможет ожеребиться, если потаскает на себе невообразимо  тяжеленного  Тругга
или даже Ург, которая бежала сейчас позади своего мужа.
   Андор  замыкал  кавалькаду,  не  переставая  браниться   вполголоса.   Он
прекрасный наездник, но далеко не герой. Лошади передавался его страх, и она
доставляла куда больше хлопот, чем лошади Рэпа или Норп.
   Восток медленно розовел, и тропу стало видно лучше.
   Но вот она нырнула в скрытый под шатром нависших ветвей брод  -  пенистый
приток, бурля, бежал по гальке, прокладывая  себе  путь  к  Фрелкету.  Тругг
остановился, по икры погрузившись в ледяную воду.  Его  спутники  придержали
коней, которые сразу же потянули морды к воде.  Для  разгоряченных  животных
вода была конечно же слишком  холодна,  но  использовать  волшебство,  чтобы
отвлечь их от этого опасного занятия, - сущее безумие. Не оставалось  ничего
иного, как довериться троллю, у  которого,  вероятно,  были  веские  причины
остановиться именно здесь.
   Тругг тяжело дышал, и длинный язык свисал у него изо рта, как  у  собаки,
его  массивный  торс  полностью  укутывала  мешковина,  но  на  мгновение  в
магическом  пространстве  показалось  его  отражение  -  гора   мускулов   и
физиономия со свирепой ухмылкой. Тролль послал Рэпу мысленное сообщение:
   "Сворачиваем здесь, сэр".
   - Я думал, что тропа ведет немного дальше, - вслух отреагировал Рэп.
   "Так и есть, но мы двинемся напрямик".
   От предложения тролля идти напрямик через Мосвипс кровь стыла в жилах, но
все же это лучше, чем попасть в лапы членов Сговора. Кроме  того,  утром  за
ними наверняка пошлют самую что ни на есть обычную погоню.  Собаки  потеряют
след беглецов в воде,  а  вот  легионеры,  скорее  всего,  отыщут  отпечатки
лошадиных копыт на другом берегу. Значит, имело смысл оставить тропу.
   "Я отгоню лошадей вперед", - добавил Тругг.
   Хотя все три лошади имели в холке по меньшей  мере  по  два  с  половиной
аршина, рядом с Труггом они выглядели как пони. Тролль легко снял с седла  и
поставил на землю Норп - девушку юную, но уже достаточно крупную.
   Если три тролля могут стоять босиком в ледяном потоке, то  сможет  и  он,
подумал Рэп и соскользнул с седла. Ледяная вода тут же дошла ему до колен  и
с убийственной быстротой заполнила сапоги, заставив зябко поежиться.
   - А теперь снимите с меня  наконец  это  чертово  заклятье!  -  выкрикнул
Андор, явно не собираясь спешиваться.
   Он принялся требовать избавления, едва покинув Касфрель,  желая  поскорее
улизнуть от всех грядущих трудностей  и  опасностей.  Впервые  за  последнее
столетие Рэп не мог вызвать на его место  соратника,  так  как  нельзя  было
произносить древнее заклятие,  находясь  в  пределах  досягаемости  колдуньи
Энопл.
   - Я не могу рисковать, - сказал Рэп.
   - Но если вы бросаете лошадей, я вам больше не нужен! Дарад куда  лучший,
чем я, пешеход.
   Андор забыл добавить, что Дарад к тому же и посмелее.  "А  если  уж  быть
точным, - подумал Рэп, - то Дарад просто слишком  глуп  и  до  мозга  костей
етун, чтобы чего-либо бояться".
   - Знаю, но, отпустив тебя, я потревожу магическое  пространство.  Кстати,
не уверен,