ни присмотрелись и увидели Город Богов,  Город  Пяти  Холмов,  в  центре
которого стоял Опаловый дворец, окруженный  дворцами  Четверых  смотрителей.
Рэпу, а тем более Грунф, все это  было  знакомо.  Остальных  зрелище  просто
потрясло - перед ними раскинулось мраморное чудо с лесом шпилей, медных крыш
и золотых  куполов  соборов.  Замки,  огромные  здания  и  парки  составляли
городской  центр,  по  мере  удаления  к  периферии  их  сменяли   кирпичные
многоквартирные дома, уступавшие в свою очередь место трущобам на  окраинах.
Среди множества людей, наводнивших  город,  запросто  могло  затеряться  все
население Нордленда или  Мосвипса.  В  первый  момент  комплот  в  изумлении
отпрянул, едва не потеряв при этом пару троллей, которых пришлось  приводить
в чувство.
   Затем они ощутили отвратительную силу Сговора, который как ураган бушевал
над  городом,  невидимый  для  бесчисленных  толп  не  подозревающих  о  его
существовании простых горожан: ремесленников и купцов, грузчиков и беженцев,
солдат и слуг, нищих и  воров.  Они  преспокойно  шли  по  своим  делам  под
утренним солнцем. Рынки,  телеги,  марширующие  легионеры...  И  сгорбленный
старик, одной ногой стоящий  в  могиле  и  все  еще  пылающий  ненавистью  и
яростью. Его одинокий голос звенел, призывая к неповиновению, все  громче  и
яснее.
   "Император в Хабе - это обманщик, но настоящий император еще  жив,  и  он
тоже торжественно обещает..."
   "Ближе. Где-то здесь". - "Не могу точно сказать где". - "Конечно нет".  -
"Вот он". - "Нет, это не он". - "Вижу,  как  Сговор  ищет  его!"  -  "Хорошо
придумано". - "Как он это делает?" - "Это  Чародей  Олибино  -  надо  помочь
ему". - "Нет, нельзя!"
   "Среди волшебников больше не будет рабства..."
   Тролли  недолюбливали  волшебника,  чьи  армии  когда-то  поработили  их.
Антропофаги видели только одинокого воина, ведущего чудовищно неравный  бой,
и их неистовые воинственные души рвались к нему. Внутри комплота  разгорелся
яростный спор:
   "Сговор схватит его!" - "Конечно". - "Он это знает". -  "Успокойтесь!"  -
"Если мы сейчас вмешаемся, он схватит нас всех". - "Как ты думаешь, какая  у
него дальность?" - "Слышно гораздо лучше, чем следовало ожидать". -  "Потому
что Сговор уже завладел всеобщим вниманием". - "Его очень скоро  найдут".  -
"Оставьте его в покое - это только поможет ему".  -  "У  него  не  такая  уж
большая дальность, да?" - "Чем мы ему можем помочь?" - "Скажи спасибо,  если
его слышно в Зарке". - "Мы не в силах ему помочь". - "Сговор просто безумен,
да?"
   Вращающаяся темнота закружилась еще быстрее. Холодные глаза дварфа злобно
блестели над городом, огромные, как грозовая туча. Но при  всей  своей  мощи
Сговор не мог заглушить насмешливый голос и поймать чародея.  Огромные,  как
столбы дыма, руки шарили, не находя ничего, и снова продолжали шарить...
   "НЕ ОБРАЩАЙТЕ ВНИМАНИЯ НА ЛОЖЬ  ОТСТУПНИКА.  НЕМЕДЛЕННО  ИДИТЕ  В  ХАБ  И
ВСТУПАЙТЕ В АРМИЮ ВСЕМОГУЩЕГО. И ТОГДА НОВЫЙ  ПОРЯДОК  ПРИНЕСЕТ  ЕГО  СЛУГАМ
БЛАГОДАТЬ, КОТОРУЮ ТОЛЬКО ОНИ СМОГУТ ПОЗНАТЬ..."
   "Он прыгает как блоха - совершенно без всякой схемы". - "Надо помочь  ему
бежать!" - "Нет, нельзя". - "Он знал, чем рискует..."
   "Суд волшебников рассудит все обиды..."
   Надменный шепот неумолимо звучал вопреки магическому реву Сговора  и  его
яростным попыткам загнать своего противника в ловушку,  звучал  на  бульваре
Абнилы, на площадке  перед  Белым  дворцом,  на  берегу  озера.  Олибино  не
задерживался на одном месте дольше, чем на секунду, и в его передвижениях не
было никакой системы.
   "Должно быть, он устроил это заранее, - с восхищением подумал Рэп.  -  Но
как же он скроется?"
   "В будущем смотрителей станут выбирать волшебники".
   Олибино добавил кое-что, о чем Рэп и не подумал.
   Тролли и антропофаги слушали, наблюдали и спорили.
   "Мы не можем покинуть его". - "Мы не можем  спасти  его".  -  "Дварф  его
схватит". - "Он не может держаться вечно". - "Если  мы  что-нибудь  сделаем,
нас обнаружат".
   Простые горожане  продолжали  заниматься  своими  делами,  ни  о  чем  не
подозревая, но во всем мире волшебники наверняка слушали противоречащие друг
другу призывы и наблюдали за смертельным  поединком.  Затем  Сговор  изменил
тактику. Воображаемые руки исчезли. Удар  волшебной  силы  обрушился  на  то
место, где только что был чародей. Пешеходы и экипажи  сгорели  дотла,  дома
превратились в пылающие развалины.
   Комплот застыл в ужасе.
   Секунду спустя насмешливый голос донесся из парка около Опалового дворца.
   "Все это обещано подлинным императором и смотрителями..."
   Земля и деревья вспыхнули, но голос шел уже с моста через Старый канал.
   "...и фавном Рэпом, волшебником, который много лет назад отказался  стать
смотрителем, а теперь возглавляет битву за свободу и справедливость..."
   Мост разлетелся в пыль, в  воздух  взметнулись  обгорелые  тела  людей  и
лошадей. Обломки и трупы дождем посыпались в воду.
   "...битву против всего зла Сговора".
   Теперь поединок  затронул  и  обычных  людей.  Столбы  дыма  беспорядочно
вздымались по всему городу. Комплот наблюдателей с "Неустрашимого"  взвыл  -
тролли от  ужаса,  антропофаги  -  от  ярости.  Внутри  этого  коллективного
сознания Рэп попытался что-то сказать, но его заглушили.
   "Братья и сестры!" - прокричал чародей, и полная народа улица, на которой
он стоял, была стерта с лица земли.
   Чудовищная  бойня  расшевелила  даже  троллей.  Антропофаги   уже   давно
возбужденно кричали.
   "Ждите, когда вас призовут и когда прозвучит труба..."
   Замок вспыхнул.
   "...свобода и справедливость..."
   "Это убийство!" - "Мы должны остановить  это  безобразие".  -  "Следующим
ударом маньяк уничтожит весь  город".  -  "Быстрый  удар  прямо  сейчас".  -
"Позвать на помощь всех, кто наблюдает". - "Время еще не пришло".  -  "Самое
время - люди гибнут..."
   Жажда крови взяла верх. Ярость Тик Тока и его банды перешла все  границы,
они собирали ненависть для  удара.  Даже  самые  мягкосердечные  из  троллей
хотели по крайней мере поспешить на помощь раненым, а  большинство  из  них,
казалось, были готовы присоединиться к каннибалам  и  сразиться  со  злобным
убийцей. Рэп и сам  чувствовал,  что  теряет  самообладание,  а  его  слабый
авторитет уже давно исчез. Все волшебники Пандемии, должно  быть,  наблюдают
за развитием событий. Когда еще представится столь подходящий случай бросить
призывный клич? Если сейчас прозвучит труба,  как  только  что  провозгласил
чародей, осмелится ли Сговор на открытое противостояние, не  будучи  уверен,
что перевес в силе на его стороне? Есть ли сейчас хоть какая-то  вероятность
победить? Силы Сговора огромны.
   "Зиниксо, ты сумасшедший, гнусный, кровожадный, презренный, мелкий..."
   В этот раз чародей остался  на  месте.  Сговор  обрушил  на  него  лавину
молний.
   Тишина. Клубящийся дым.
   Олибино мертв.
   Комплот взорвался криками, готовясь к битве. Гнев породил столб пламени.
   Внезапный приступ паники овладел Рэпом, он выкрикнул предостережение:
   "Драконы! Помните о драконах!"
   Драконы?
   Пламя утихло.

***

   Рэп открыл глаза. В  лучах  утреннего  солнца  "Неустрашимый"  безмятежно
скользил  по  волнам  Летнего  моря.  У  штурвала   стоял   доктор   Сагорн,
невозмутимый и исполненный достоинства, несмотря  на  потрепанные  лохмотья,
которые висели на нем. Паруса выгнулись дугой, и за кормой оставался  прямой
след. Поза доктора  красноречиво  свидетельствовала  о  том,  что  управлять
судном - это детские забавы.
   Тролли рыдали и стонали. Антропофаги пылали гневом и бормотали проклятия.
Вытирая лицо, Рэп произвел беглый подсчет. Никто не  исчез!  И  почувствовав
облегчение, он сел.
   - Полагаю, все кончено? - спокойно проговорил Сагорн.
   - Да. Это был Смотритель Востока, Олибино.
   - Я так и понял. Вы все кричали одновременно, но это я уловил. - На губах
у старого ученого появилась презрительная улыбка. - Он сделал заявление?  Вы
объясняли мне эту процедуру на "Белой императрице", если помните.
   Рэп кивнул. У него болело все тело, словно его  протащили  по  доскам,  а
чувствовал он себя так, будто вывалялся в грязи. Он презирал самого себя.
   Оглянувшись,  он  увидел  гневные  лица  антропофагов  и  пристыженные  -
троллей.
   Грунф  скалила  зубы,  словно  радуясь  его   неудаче.   Он   олицетворял
здравомыслие и, следовательно, был сейчас не в почете.
   - Олибино умер, - сказал Рэп. - Они настигли его.
   - Естественно, - пожал плечами Сагорн. - Ведь именно поэтому  ни  вы,  ни
Чародей Распнекс не захотели выбрать этот путь?
   - Отчасти поэтому.
   - Только отчасти, ваше величество? - Ученый искоса посмотрел на него.
   Он был совершенно не похож на  етуна,  но  не  меньше,  чем  его  предки,
презирал трусость.
   Рэп открыл было рот, но промолчал. И он сам, и Распнекс признавали,  что,
если они попытаются проделать то, что сумел сделать Олибино,  их  немедленно
схватят. Имп нашел способ избежать пленения и вынудил Сговор убить  его.  Но
если бы Рэп и додумался до этого способа, хватило бы у него мужества  отдать
за их дело жизнь? Он не чувствовал абсолютной уверенности, чтобы сказать это
Сагорну.
   - Что же, ваше дело сделано? - спросил етун, бросив взгляд  на  паруса  и
подправив курс. - Волшебники всего мира поставлены в известность.  Я  думал,
вы хотите собрать их вместе и начать битву. Что вас остановило?
   - Драконы, - вздохнул Рэп, с трудом поднимаясь на колени.
   - Драконы? - Ученый поднял белые как снег брови.
   - Драконы все еще на пути в Драконью Область. Если бы  мы  начали  битву,
Сговор освободил бы их и они бы рассеялись по всему Питмоту.
   - А-а... Тогда прошу прощения, что усомнился в вас.
   - Ничего.
   Рэп чувствовал себя лицемером  и  подлецом.  Он  всегда  пренебрежительно
относился  к  Смотрителю  Востока,  презирая  его  за  нелепое  позерство  и
идеализацию войны. Но в результате Олибино отдал жизнь за их дело. Вероятно,
он не очень-то в него верил, но не изменил своим идеалам долга и мужества.
   А Рэп? Как у него с долгом  и  мужеством?  Возможно,  он  упустил  лучшую
возможность низвергнуть Зиниксо. Хотя только дурак  может  позволить,  чтобы
ему  навязали  сражение  на  неподходящей  территории,  какой,   несомненно,
является "Неустрашимый". Если бы комплот выдал себя,  Зиниксо  одним  ударом
утопил бы старую лохань в океане.
   Когда   осторожность   оборачивается   трусостью?    Когда    промедление
оборачивается поражением?
   Легионы  и  гоблины  уничтожены.  Чародей  Олибино  убит...  Вне   всяких
сомнений, сегодня победил Сговор, и, быть может, сейчас волшебники стекаются
в Хаб под его знамена.
   Но на эмоции нельзя полагаться, правота в логике. Рэп глянул вниз,  туда,
где на его руке была несмываемая  татуировка.  Инстинкт  волшебника  говорил
ему, что он принял правильное  решение,  даже  без  учета  драконов.  Одного
кусочка головоломки еще недоставало.
   Время еще не пришло.
   Но скоро придет.

   И поле осталось за нами:
   Не видно за дымом мне дружеских лиц, Но верю, что там, за холмами, Друзья
мои ловят уж царственных птиц, И поле осталось за нами.
   А.Х. Клаф. Не говори - борьба бесцельна



               ИЗБРАННИКИ IV
                       ЖИВОЕ БОЖЕСТВО

                                                 Дэйв ДУНКАН




      С  опозданием  и  любовью моей дочери Дженни,  которая
справедливо  заметила,  что ей ни разу  не  посвящали  целую
книгу, и которая, несомненно, заслуживает этого

                           ПРОЛОГ

      Этой  летней  ночью в старинном доме  было  нестерпимо
жарко.   Его   наглухо  закрытые  окна  надежно   удерживали
накопившееся  за  день  тепло, а в бесчисленных  комнатах  и
коридорах  пахло  пылью, как и раньше,  до  приезда  гостей.
Теперь-то гости далеко - все уехали: знатные дамы и господа,
их  лакеи  и горничные. Камины остыли, двери вновь  заперты,
вернулась тишина. Почти полгода в доме жили люди,  а  теперь
он  опять  превратился  в склеп, в памятник  своему  долгому
прошлому.
     По залам и коридорам, скудно освещенным лунным сиянием,
едва  пробивавшимся  сквозь грязные окна,  бродила  старуха.
Духи сегодня отчего-то встревожились, да и древние кости  не
давали старухе покоя.
     - Что это вы всполошились, духи? - воскликнула она.
     Ни слова в ответ. Ночь была безветренная, однако старый
дом,   остывая  после  долгого  жаркого  дня,  чуть   слышно
поскрипывал и постанывал, и среди этих едва уловимых  звуков
старуха различала озабоченные голоса.
      -  Не  понимаю я вас, - ворчливо пробормотала  она.  -
Говорите громче!
      Бледно-голубой  свет  косыми  лучами  падал  на  стол.
Оседали стропила, потрескивали балки.
      -  Нет  его, - вздохнула старуха. - Тайком  сбежал  со
своей возлюбленной, как вы и предсказывали. Увез ее вместе с
ребенком.  А за ним и остальные разъехались. И тот  человек,
который  появился  здесь позже, преследуя  их,  тоже  уехал.
Осталась,  как  прежде, только я. Так что же беспокоит  вас,
духи? Теперь можете поведать мне обо всем.
     В ответ раздались поскрипывания и стук.
      -  Опасность,  говорите? Так вот  в  чем  дело!  Он  в
опасности  или  его  милая? Громче, не  слышу!  Ребенок?  Ее
ребенок? А при чем здесь ребенок?
      Стоя в темноте рядом с лежавшим на полу пятном лунного
света,  старуха  напряженно прислушивалась,  склонив  голову
набок.
     - От кого исходит опасность? От того типа, которого они
звали  центурионом? Это он опасен? Никогда ему не  доверяла.
Да,  конечно,  вы предупреждали, чтобы я остерегалась  этого
человека.  Мерзкий буян! Пришлось запереть  его  в  погребе,
gb.!k дать им сбежать.
     Стук. Треск.
     Вдруг старуха громко расхохоталась:
      -  Ребенок? Еще один ребенок? Что ж, это совсем другое
дело, верно? Не зря же они занимались любовью!
     Она зашаркала по истертым коврам, двинувшись в обратный
путь.
      -  Ничего  не поделаешь, духи. Мы с вами ничем  им  не
поможем. Теперь они далеко, и пусть сами о себе позаботятся,
правда? - Старуха хрипло хихикнула. - Второй ребенок!  Ну  а
вы  чего  ожидали! - И побрела к лестнице, половицы  на  все
лады скрипели под ее ногами.

                           Глава 1

                   В ОЖИДАНИИ ЛУЧШИХ ДНЕЙ

                              1

      -  Быстрее! - поторапливала Майа. - Пусть лошадь бежит
быстрее!
      Сидя  на  коленях у Ило, девочка изо всех сил  дергала
вожжи,  которые  тот  крепко держал в руках.  Крупный  серый
конь,  вероятно, и не догадывался, что им управляют двое.  А
если  догадался,  то  и ухом не повел.  Безропотно  выполняя
предназначенную  ему  Богами работу,  он  размеренно  трусил
вперед.  Привычное дело: один день тащишь повозку на вершину
горы,  а  назавтра возвращаешься вниз с новым пассажиром.  И
даже  Ило,  прослывший умелым возницей, при всем желании  не
смог бы заставить лошадь бежать быстрее.
      Небрежно  накинув на плечи меховой плащ, в котором  не
было  надобности  уже  много месяцев. Эшиала  с  несказанным
удовольствием  глядела по сторонам. Как хорошо,  что  некуда
торопиться! Такие дни, как этот, продолжайся они хоть вечно,
ни  за  что  не наскучили бы ей. За последний час извилистую
дорогу  плотно  укутал  туман, и теперь  видны  были  только
великолепно  подогнанные  камни дороги,  которую  сотни  лет
назад  построили легионеры. По обочинам поблескивала  мокрая
жесткая  трава  да  редкий  кустарник,  словно  стая  хищных
призраков,  прятался в сизой дымке. Время от времени  Эшиале
попадались на глаза островки не успевшего растаять снега.  В
горах лето наступало позже, чем на равнине.
      -  Ты  обещал  мне  красивый пейзаж,  когда  достигнем
перевала,  -  заметила  она,  желая  поддразнить  Ило.   Тот
ослепительно  улыбнулся  ей  в  ответ.  Сердце  Эшиалы,  как
всегда,  на  мгновение  замерло от его  улыбки,  от  взгляда
темных  глаз из-под длинных ресниц. Одна его улыбка говорила
больше, чем все стихи поэтов Империи.
      -  Я сказал, что ты никогда не видела ничего похожего.
Ну разве я не прав?
     - Прав, конечно прав, - рассмеялась Эшиала.
      -  Согласись,  такое впечатление,  словно  плывешь  на
облаке, да?
     - Да, - кивнула она.
     - Ну вот.
     - Быстрее! - вновь потребовала Майа.
      - Бедный конь, - напустив на себя деланно строгий вид,
сказал  Ило, - ему приходится тащить нас на такую высоченную
гору.  И ведь как усердно выполняет свою работу, хотя очень,
очень   стар,  даже  шерсть  уже  побелела.  Так  что  тебе,
толстушка, придется слезать и идти пешком, чтобы наш старина
не надорвался.
      Со  своей  шуткой Ило попал впросак, потому  что  Майа
немедленно вознамерилась пойти пешком и затеяла спор,  когда
ей   не   разрешили  слезть.  Эта  непревзойденная  спорщица
временами  вела себя так, будто была законной правительницей
государства.  Впрочем, со временем Майе и впрямь  предстояло
стать  императрицей Пандемии, хотя пока  об  этом  никто  не
догадывался.
      -  Не  устроить  ли  нашей малышке  день  рождения,  -
примирительно  предложил Ило. - Раздобудем  пирог  и  две  с
половиной свечки, а, дамы?
      За  все  утро на дороге им не встретилось ни души,  но
сейчас  сзади  послышался стук копыт.  Эшиала  обернулась  и
глянула в маленькое окошко. Через мгновение из тумана возник
призрачный  всадник  -  серый на сером  коне,  когда  же  он
приблизился,  оказалось, что на нем  алый  плащ  и  шляпа  с
золотым  плюмажем. Не сбавляя скорости, он обогнал фаэтон  и
легким галопом умчался вперед, исчезнув так же быстро, как и
появился.  Вскоре  туман поглотил стук  копыт.  Всадник  был
имперским  курьером, но коль скоро скакал всего лишь  легким
галопом, значит, подъем на гору был труден для лошади.
      Эшиала украдкой взглянула на Ило. Ей показалось, будто
он  нахмурился. Может, предчувствует опасность? Вот и  утром
на  постоялом  дворе Ило явно был чем-то встревожен,  однако
так  и  не признался в этом. Эшиала подумала, уж не встретил
ли  он кого-то знакомого, но промолчала, решив не приставать
с расспросами - не хотелось омрачать свое счастье.
      Ведь  совсем скоро все кончится, - через день-два  они
приедут в Гаазу. Эшиала боялась даже думать о том, что потом
произойдет.  Она была влюблена, безнадежно влюблена.  Зрелая
двадцатилетняя  женщина, уже мать  и  вдова,  она  влюбилась
безоглядно,   словно  пятнадцатилетняя  девчонка,   хотя   и
чувствовала  себя виноватой в том, что смерть Шанди  сделала
ее   такой   счастливой.  После  встречи  с  Ило  весь   мир
преобразился. Теперь она ночь напролет готова  была  лежать,
прильнув  головой  к  груди любимого,  и  слушать  стук  его
сердца.  Это  ровное сердцебиение придавало ей  уверенности,
успокаивало.
      И  немудрено:  ее Ило - герой. В армии  ему  оказывали
такие  почести,  каких не удостаивался ни  один  военный  со
времен   предшествующей  династии.   Император   готов   был
пожаловать  ему герцогский титул, считал самым  преданным  и
трудолюбивым  своим помощником, любил за ровный  характер  и
веселый  нрав. Ило был ослепительно красив,  к  тому  же,  в
отличие   от   большинства  импов,  природа  наградила   его
прекрасным цветом лица, а в постели он поистине неутомим.  С
помощью  тысячи  изощренных ласк он умел довести  Эшиалу  до
"%`e  блаженства.
      Конечно,  Ило - известный распутник и изворотлив,  как
лис.  Эшиала  знала  об  этом,  но  все-таки  позволила  ему
похитить свое сердце, нисколько не сомневаясь, что оно будет
разбито.  Однако до этого еще не дошло. Зато Ило  осуществил
свой  замысел  -  показал Эшиале, что  значит  по-настоящему
любить, и благополучно доставил ее в Квобль. А через неделю-
другую  они  приедут  в  Гаазу, где  их  долгое  путешествие
закончится  и  Ило  ее покинет. Таков был негласный  договор
между ними. Нет, Эшиала совсем не торопилась.
     - Поглядите-ка! - воскликнул Ило.
      С