ться призрачными лицами,  и  воображаемые  волшебники
заняли свои  престолы,  не  сводя  горящих  презрительных  взоров  с  дочери
лавочника.
   Старик герольд подковылял к группе,  на  вид  совсем  раздавленный  весом
богато украшенного костюма. Ило вернулся с Акопуло, одарившим каждого  своей
благодушной улыбкой старого священника. Эшиала не доверяла  ему,  хотя  даже
сама не совсем понимала отчего. Большую часть времени он попросту не замечал
принцессу, а когда заговаривал с ней, то всегда для того лишь, чтобы  изречь
очередное мудрое поучение.
   - Мы готовы, ваше высочество, - с мучительной одышкой прохрипел герольд.
   - И последнее, - резко объявил Шанди.  -  Если  только  погода  резко  не
изменится, я потребую от каждого ношения современного платья.
   Старик вздохнул, словно бы услыхав непристойность.
   - Что такое? - потребовал объяснений Шанди. Эшиала еще никогда не  видела
его таким рассерженным.  Глаза  метали  искры.  То  был  Шанди  за  работой,
Шанди-полководец, Шанди-правитель.
   - Но... Но формальное платье,  ваше  высочество...  Это  же  традиция!  -
Казалось, еще минута - и герольд заплачет.
   Шанди обнажил зубы.
   - Мне отвратительны эти традиции! - фыркнул, он и повернулся к Акопуло:
   - Что скажешь? Полагаю, что тоги имели бы хоть какую-то  пользу,  как  бы
забавно они ни выглядели, но я не потерплю, чтобы моя жена замерзла насмерть
в одном из этих дурацких хитонов!
   Эшиала недоверчиво уставилась на мужа, да и все остальные  были  удивлены
ничуть не меньше, хотя, быть может, по несколько иным причинам.
   Акопуло вежливо кашлянул.
   - Согласен, что обычные облачения не совсем подходят для зимних  условий,
господин, но приверженность Традициям имеет свои положительные стороны.
   - Какие, например?
   На лице низенького наставника возникло выражение  утомленной  терпимости,
будто ему уже в десятый  раз  приходилось  повторять  один  и  тот  же  урок
нерадивому ученику.
   - Например, она избавляет от повальной показухи. Церемония  перерастет  в
бал зимнего Празднества, и всякий захочет перещеголять другого в пышности  и
в  расходах.  Милые  дамы  -  да  хранят  их  Боги  -  окажутся  куда  более
заинтересованы в  нарядах  друг  дружки,  нежели  в  торжественной  простоте
обряда.  Традиционные  костюмы  делают  всех  более-менее  равными  в   этом
отношении. Они лишний раз напоминают нам, что все  мы  равны  перед  Богами.
Шанди помрачнел.
   - И нынешние моды!  -  взывал  Акопуло,  не  замечая  грозы.  -  Не  хочу
показаться непочтительным,  однако  каждая  леди  высокого  ранга  потребует
сиденья в три раза больше размером... А места и так уже не хватает.
   - Я ненавижу тоги!
   - Тогда отчего бы  вам  не  надеть  форму  главнокомандующего,  господин?
Уверен, что герольды не сочтут это большим нарушением традиции.
   - Герольды могут... - начал было Шанди, но затем просто пожал плечами.  -
Хорошо. Униформа сойдет, наверное... Давайте начинать, уважаемый герольд.
   Эшиала подивилась, что стало с ее "смертью, от  холода  в  хитоне".  Надо
думать, Шанди напрочь забыл . об этой части проблемы.
   Забавно, но стиль платья заботил ее меньше всего. Хитон - вещь достаточно
простая и удобная в отличие от обычных нарядов придворных дам.  Традиционный
наряд смутит ее гораздо меньше любой другой женщины, что посетит  Ротонду  в
тот торжественный час...

4

   Ило уже начинал жалеть о бездарно потраченном вечере. Успокаивало  только
то, что репетиция просто физически не сможет продолжаться  еще  более  часа;
очень скоро Ротонда погрузится в кромешную тьму.
   Следующий   номер   официальной   программы   включал   выведение    всех
присутствующих в южный коридор, где им следовало  выстроиться  в  процессию.
Южный коридор уже был черен, как подвал, что никак  не  помогало  суетящимся
герольдам по части организации - все они казались либо  слишком  опытными  и
старчески маразматичными, либо слишком юными и невоспитанными,  чтобы  им  с
готовностью повиновались. И так как  большинство  важных  особ,  что  примут
участие в предстоящей  церемонии,  сейчас  были  представлены  ухмыляющимися
гвардейцами, все это живо  напомнило  Ило  преторианские  казармы.  В  любой
армии, какие только бывали в Пандемии, наипервейшим уроком всегда было общее
построение в линию.
   Урок номер два назывался ожиданием в линии. Герольды появлялись  и  снова
исчезали в полумраке, пытаясь разглядеть  свои  списки.  Они  несколько  раз
передвигали Ило то вперед, то назад, после чего удалились  наводить  порядок
где-то в хвосте, терявшемся в  глубине  коридора.  Ило  решил,  что  теперь,
наверное, стоит правильно.
   - Могу я узнать, кому я имею честь адресовать вопрос, к кому я имею честь
обратиться? - спросил он двоих дюжих гвардейцев впереди.
   Самый здоровый неодобрительно покосился назад:
   - Если б вы были человеком более достойного  поведения  и  навещали  храм
столь же часто, как это делаю я, то поняли бы сразу, кто перед вами. Хотя бы
по святому терпению, с коим я выношу сию муку... А вообще  я  -  архиепископ
Амбеля.
   - Ваше святейшество, я  цепенею  от  неловкости.  Хотя,  признаться,  мне
всегда казалось, что ваше святейшество - женщина.
   - Он и есть женщина,  -  хихикнул  второй.  -  Что  касаемо  и  Чистейшей
аббатисы Сестринства Воздержания, то бишь  меня.  Что  поделываешь  нынешним
вечером, красавчик?
   Трибун Утурсо снова уехал  из  города.  У  его  жены  была  грудь  просто
невероятных  размеров,  и  сегодняшним  вечером  Ило  надеялся   возобновить
знакомство.
   - Я как раз собирался бдеть во храме всю эту ночь, - с сожалением выдавил
он. - Может, как-нибудь в другой  раз,  ваше  распутство?  Желательно  после
того, как ты побреешь себе ноги.
   - Ага! Я так и знала, что забыла что-то сделать этим утром!
   - Кажется, мы уже виделись  при  каких-то  малоприятных  обстоятельствах,
сигнифер, - заявил "архиепископ".
   - В неприятных, но весьма полезных для наших душ, - подтвердил  Ило.  Еще
зеленым рекрутом в Гвардии он пару раз побывал в карцере, на что и  ссылался
его бывший сослуживец. Теперь, будучи знаменитостью, он часто  натыкался  на
людей, которым не терпелось заявить, что когда-то они были знакомы.
   - Скажи-ка... - Гвардеец понизил голос. -  Я  так  понял,  что  центурион
Хайфи вернулся к обычным своим обязанностям.
   - Это верно, - беззаботно отозвался Ило.
   - На сей счет по округе гуляют удивительные слухи, - добавил  "аббатиса",
даже еще тише.
   - Что за слухи, ваше воздержание?
   - Говорят, - и я всячески настаиваю, что лишь повторяю с  чужих  слов,  и
сам не придаю никакого значения этим бредням,  -  так  вот,  говорят,  будто
чтобы  добиться  отпущения  со  временной  службы  в  Бюро   корреспонденции
императора центуриону пришлось встать на колени и лобызнуть чью-то сандалию.
   - Ни слова правды! - вскричал Ило. -  Полная  чепуха.  Вы  сказали,  одна
сандалия?
   - Может быть, я не слишком точен. Вполне возможно, что упоминалось и  две
сандалии. Одна левая, другая - правая... Так как, поверили бы вы в  подобные
россказни?
   Ило вздохнул с сожалением:
   - Боюсь, я поклялся нерушимой клятвой обойти молчанием сей предмет  и  не
давать ни малейших комментариев, милые дамы.
   Тихо присвистнув, гвардейцы переглянулись. Ило  настолько  широко  разнес
этот слушок, что теперь уже не имело никакого значения, пришлось  центуриону
унизиться, чтобы вырваться из-под его командования,  или  же  нет.  Все  уже
решили, что пришлось, - а сам он узнал об этом слишком поздно, чтобы  что-то
изменить.
   О, какое это было удовольствие!
   Приказ  повернуться  кругом  означал,  вероятно,  что  процессия  вот-вот
тронется. Ило обернулся и представился  двоим  стоящим  за  ним  гражданским
чинам,  очевидно,  членам  высших  аристократических  семейств,   обладавших
наследственным правом нести меч и щит Эмина всякий раз, когда их вытаскивали
на всеобщее обозрение, как сейчас.
   - Вы хотите сказать, они настоящие? - удивился Ило, с отвращением  взирая
на истертые бронзовые реликвии в руках благородных лордов.
   Носитель меча рассвирепел и с жаром объяснил Ило, какое оскорбление  было
бы нанесено его чести, если его позвали бы сюда  таскать  при  всем  честном
народе какую-то дешевую подделку. Его пылкая речь, может, и произвела бы  на
кого-нибудь впечатление (на эльфа, к примеру), - но не на Ило.
   Затем крики усилились, и процессия тронулась. В Ротонде уже было довольно
темно. Ило задумался, может ли сильный снегопад вовсе замести окна купола? В
таком случае Ротондой нельзя было бы пользоваться, ибо ее громадные  размеры
не  позволяли  устроить   искусственное   освещение.   У   входа   процессия
раздваивалась.  Ило  послали  направо,   но   очень   скоро   ему   пришлось
остановиться, ожидая, пока лидеры колонны не рассядутся по своим  местам,  а
затем уже вся колонна рассыпалась в разные стороны.
   Ило   ободряюще   улыбнулся   принцессе   Эшиале,   которая   возглавляла
противоположную колонну в своей горностаевой накидке; она  выглядела  теперь
под стать Ледяной Императрице, как ее звали собственные фрейлины. Между  тем
она оставалась невероятно красивой женщиной - ей и было-то чуть за двадцать.
Ило знал, как  она  должна  нервничать,  но  сомневался,  что  кто-либо  еще
замечает это. Если бы она только сама  знала,  в  какое  заблуждение  вводит
окружающих! Ее смятения вовсе не было видно.
   Она была слишком хороша для Шанди,  который  ничегошеньки  не  понимал  в
женщинах. Иначе бы тогда  Эшиала  не  поддавалась  с  такой  готовностью  на
уговоры Ило. Все шло как по маслу, и Ило получал все подтверждения тому, что
к цветению нарциссов она сама упадет в  его  объятия.  По  его  телу  прошла
нетерпеливая дрожь. Он часто думал, захотелось бы ему рискнуть, если бассейн
ничего бы не пообещал?.. Наверное, все-таки  нет,  -  слишком  уж  опасно  и
столько трудов! Однако - о Боги! - она того заслуживает!
   Если бы не предсказание дурацкой  лужи,  сидел  бы  он  сейчас  на  своих
Прибрежных Лугах,  наслаждался  бы  собственными  угодьями:  охота,  балы  и
женщины - полное довольство! Он отверг их  одним  взмахом  руки,  но  Эшиала
возместит ему все...
   Наконец он оказался в  самой  голове  колонны,  и  герольды  заспорили  о
чем-то.  Очевидно,  решение  Шанди  носить  на   церемонии   военную   форму
потребовало внесения каких-то изменений в уже задуманную программу. Вот  они
пришли к согласию; было решено, что место императорского сигнифера - рядом с
троном.  Ило  отметил  про  себя,  что  штандарт  главнокомандующего   может
оказаться ему не по плечу - побери Зло псе идиотские церемонии!
   Для него устроили крохотный помост, вроде юного  побега  от  центрального
возвышения. Почти над ним Шанди уже устроился на Опаловом троне. Чуть  сбоку
от него, на верхней ступеньке помоста, Эшиала села на  приготовленный  стул.
Она глянула вниз, на Ило, - и он подмигнул принцессе.  Эшиала  лишь  холодно
нахмурилась и отвела взгляд.
   Леди Эигейз стояла за  ее  спиной,  изображая  сразу  двух  фрейлин.  Ило
подумал, что ей, наверное, сложно было провести на  ногах  столько  времени.
"Тетя Эигейз", называл он ее в детстве. К счастью для  нее,  это  было  лишь
обращение; будь между ними хоть какое-то кровное родство, она  разделила  бы
участь остальных "заговорщиков Иллипо".
   Мало-помалу остатки обеих колонн расселись по своим местам. Сановники или
их заместители нашли свои кресла и  потихоньку  привыкали  к  ним.  Огромное
пространство Ротонды начинало заполняться народом.
   Наследственные переносчики регалий выложили меч и щит Эмина на  столик  у
подножия трона, после чего испарились. В Ротонде царил мрак.
   - Уважаемый герольд! - сердито прикрикнул Шандй. - Нам вскоре потребуется
закончить это представление!
   Главный герольд прохныкал что-то своим подручным, и те принялись метаться
по залу, словно мошкара.
   Ило застыл. Кто-то стоял за Белым троном и махал  рукой,  чтобы  привлечь
его внимание или, быть может, внимание самого Шанди. Ему показалось, что  то
был Хардграа. Что стряслось?
   Ило поглядел наверх, но Шанди ничего не замечал.
   Он о чем-то беседовал с женой!
   Пришелец перестал махать  рукой  и  шагнул  вперед,  отодвигая  с  дороги
герольда. Да, то был  именно  Хардграа.  Должно  быть,  он  принес  какое-то
послание, - а за послания отвечал Ило. Покинув свою площадку, он  направился
к центуриону, игнорируя возмущенные возгласы герольдов. Он мог думать только
об одном сообщении, достаточно важном, чтобы прервать репетицию.
   Они встретились на  полпути.  Лицо  Хардграа  по  обыкновению  ничего  не
выражало.
   - Это случилось. Мир качнулся.
   - Когда?
   - Минут двадцать назад.
   - Я передам ему. - Ило повернулся кругом и направился к  подножию  трона.
Под куполом  повисла  тишина,  так  что  он  даже  слышал  удаляющиеся  шаги
центуриона.
   Поднявшись на две ступени, сигнифер взглянул вверх на Шанди, который  был
различимо бледен даже в этих потьмах. Эшиала поднесла ко рту обе ладони.
   Тихо:
   - Сир... Ваш дедушка скончался.
   Шанди  кивнул.  Повернувшись  на  троне,  он  потянулся   к   жене.   Ило
почувствовал совсем неуместный укол досады.
   Эшиала поднялась  со  своего  стула  и  наклонилась  над  мужем.  Даже  в
полумраке  Ротонды  Ило  успел  разглядеть  удивленное  выражение  ее  лица.
Склонившись, она поцеловала нового императора, - и  он  поднял  руку,  чтобы
обнять ее.
   Что же теперь? Ило  поискал  глазами  предводителя  герольдов  и,  найдя,
нетерпеливо поманил его ближе. Шанди тихо проговорил:
   - Император умер. О Боги... Боюсь, нам следует разойтись.
   Старик герольд и без новостей уже начинал заговариваться.  Теперь  же  он
вовсе стал заикаться:
   - Ваше высочество... Сир?..
   -  Вы  нам  понадобитесь,  -  хрипло  сказал  Шанди,  -  для  официальных
объявлений.
   Все они ждали неизбежного уже многие месяцы, но вот  оно  произошло  -  и
никто из них не мог взять этого в толк. Эмшандар правил миром пятьдесят один
год. Его смерть оставила в жизни каждого какую-то невосполнимую брешь.  Едва
ли кто-то помнил сегодня, какой была Империя до Эмшандара IV. Ило представил
себе скованный полосами железа сундук, который он  про  себя  называл  "План
боевых действий", и мучительно соображал, что он мог позабыть  туда  сунуть.
Там хранилось все, что только приходило в голову, -  оно  ждало  там  своего
часа, чтобы быть однажды  извлечено,  подписано,  запечатано  и  отправлено:
уведомления  всем  проконсулам,  преторам  и  легатам,  представление  Ионфо
сенату, миллион других бумаг. Оставалось только проставить дату...  Конечно,
о чем-то обязательно забыли.
   И все кругом, кто только был в Ротонде, начали догадываться  о  новостях,
перешептываться и пытаться понять, что же  произошло  со  страной  на  самом
деле. С этого дня имя Эмшандар уже не значило коварного  старика,  плетущего
сети интриг, - но энергичного молодого человека со свежими идеями  и  новыми
советниками...  Молодого  человека,  который,   по   иронии   судьбы,   стал
императором в тот момент, когда он действительно сидел на  троне.  Если  ему
уготовано прожить столько же, сколько и его деду, то  его  правление  займет
шесть десятков лет!
   И тогда Ротонда внезапно осветилась.

5

   Белый трон  вовсю  полыхал  холодным  белым  пламенем,  и  тонкая  резьба
слоновой  кости  по  его  бокам,  казалось,  корчится  от  боли.  На  низком
возвышении  перед  троном  стоял  мужчина.  Он  был  невысок,   седовлас   и
поразительно широк в плечах. На нем были поношенная рабочая одежда и тяжелые
башмаки, и он тоже испускал белое сияние.
   Он поклонился.
   В момент вспышки Шанди был уже на ногах, и он ответил таким же  поклоном.
Ротонда гудела не хуже улья.
   - Время пришло, император! - прогремел новоприбывший голосом, похожим  на
скрежет  мельничных  жерновов.  Глубокие  ноты  этого   жутковатого   голоса
ударились о купол где-то вверху. - Спеши! Нельзя терять ни минуты!
   У Ило поднялись дыбом волосы. Смотритель Севера... Распнекс.
   - Что мне  делать?  -  закричал  Шанди,  отпихивая  подскочивших  к  нему
охранников.
   - Провозглашение императора и возведение на трон!  Скорее!  -  Магический
свет, казалось, стал еще ярче и начал вбирать в себя рыжеватый оттенок.
   Ило бросил один только  взгляд  на  предводителя  герольдов,  стоящего  с
открытым ртом, лишенным последних зубов, и с выражением полного идиотизма на
его древнем лице. Нет, этот не вояка!..
   Ило прыгнул мимо него и взлетел на две ступени по  лестнице,  ведущей  на
возвышение с троном Шанди. Едва припоминая слова  на  сотне  прочитанных  им
пергаментов, он повернулся, чтобы оказаться лицом к чародею и к  замершей  в
остолбенении толпе.
   - С благословения Богов! - заорал он  на  пределе  своего  голоса,  слыша
громовое эхо. - Эмшандар  Пятый,  законный  правитель  Пандемии,  Повелитель
Четырех Океанов, Оплот Доблести, Орудие Добра! Боги, храните  императора!  -
Второпях Ило пропустил с десяток других вздорных титулов.
   Одним прыжком он махнул  с  возвышения  на  пол,  пока  остальные  только
подхватывали клич "Боги, храните императора!". Схватив со столика меч и щит,
он снова помчался наверх.
   Шанди принял у него реликвии, высвободился из объятий Эшиалы и повернулся
лицом на восток.  Древним  мечом  он  ударил  по  щиту.  Дзыннь!  Ничего  не
произошло.
   Ило сошел вниз, прикидывая, что же он только что  вписал  в  исторические
книги.
   Шанди переждал, наверное, три удара  сердца,  после  чего  быстрым  шагом
зашел за спинку трона,  развернувшись  на  юг.  Дзыннь!  -  пропели  символы
государства.
   И снова ничего.
   Запад...
   Шанди ударил о щит в последний раз.
   На какую-то долю  секунды  Красный  трон  окутался  розоватым  светящимся
туманом. Вперед выступила темная фигура - громадная и неуклюжая, седоголовая
и бледнокожая... То была старая  чародейка-тролль,  и  она  опустила  голову
перед Шанди.
   И сразу пропала во тьме.
   Двое из  смотрителей  признали  в  Шанди  императора,  чего  было  вполне
достаточно. Церемония оказалась быстрой, как удар  молнии,  и  вот  Шанди  -
законный правитель Империи.
   Он с грохотом уронил меч, чтобы обнять Эшиалу. Другая  его  рука  подняла
тем временем щит, словно бы прикрывая их  обоих  от  неведомой  угрозы.  Все
глаза вновь обратились на север, к дварфу.
   "Бери жену и дитя, спасайся - ибо город таит в себе опасность. - Эхо  его
слов замогильным стоном пронеслось под  куполом  и  вернулось  даже  громче,
чтобы затопить всех. - Свод Правил нарушен, и Хаос правит миром!"
   С  оглушительным  ревом  четыре  трона  чародеев  взорвались.  С  четырех
подножий к куполу разом взвились четыре цветных столба  пламени,  осветившие
зал, отразившиеся, наверху от стекол и снега.  Люди  кричали,  когда  в  них
врезались летящие фрагменты резьбы, тогда  как  золото,  камень  и  слоновая
кость, подскакивая,  застучали  по  мозаичному  полу.  Дварф  растворился  в
воздухе, и Ротонда погрузилась в полную темноту, исполненную людского ужаса.

   В краю чужом:
   Здесь не услышишь голоса в ответ - В краю чужом, где память не плутает, О
прошлых днях и камня не вздыхает, И где земли святой ни пяди нет.
   Теннисон. In Memoriam, CIV

Глава 10
КОЛОКОЛА

1

   Уже сорок дней король Краснегара  скакал  с  западным  ветром,  бьющим  в
спину. Лошадь за лошадью он загонял до изнеможения, делая по три, а иногда и
по четыре почтовых поста в день,  грохоча  по  прямой  дороге  в  Хаб,  -  и
все-таки скверная погода задерживала его в пути. Ему было тридцать  пять,  и
беспечная выносливость юности  уже  покинула  его.  До  смерти  уставший  от
скачки, от гостиничных клопов и плохой пищи, от дождя  и  холода,  с  черной
пустотой в душе, он не позволял себе мешкать. Позади оставались  бесконечные
зимние поля  и  мрачноватые  городки,  станция  сменялась  станцией...  Лишь
изредка его обгонял имперский