"Я
архонт Рейм".
   Его сознание всколыхнулось, словно от  звука  большого  колокола.  Архонт
нарушил традицию  Колледжа:  по  возможности  вести  разговоры  вслух,  щадя
самолюбие тех, кто обладает более слабым Даром.
   "Весьма польщен, ваше всемогущество".
   У Джайна не было необходимости представляться, и он испытывал  сильнейшее
желание бесследно исчезнуть из Тхама.
   "Архивариус, вы опрашивали воспитанницу Тхайлу в день ее прибытия?"
   Джайн покрылся потом, причем  отнюдь  не  только  потому,  что,  торопясь
подойти ближе, ускорил шаг.
   "Я, ваше всемогущество".
   "Вам  поручили  установить,  что  она  помнит  из  периода  своей  жизни,
вычеркнутого из ее памяти. Вы доложили, что она забыла  все  с  того  самого
момента, как встретила мужчину по имени Лииб".
   "Совершенно верно".
   "Тогда объясните, почему теперь  в  ее  памяти  всплыло  его  имя  и  она
требует, чтобы их снова соединили?"
   Не дойдя нескольких шагов, Джайн остановился как вкопанный, тяжело дыша и
разинув рот от изумления.
   "Не может быть!"
   Едкая улыбка архонта не предвещала ничего хорошего.
   "И все-таки так оно и есть. Вы можете найти этому объяснение?"
   - Никаких, ваше всемогущество. - Джайн вдруг осознал, что говорит  вслух.
Он снова пошел вперед. Так вот что стоит за этим бунтом! Вот почему  дерзкая
девчонка отказалась  идти  в  Теснину!  -  Ее  воспоминания  были  полностью
уничтожены. Вырезаны целиком, включая последствия ее беременности. Я отразил
все это в моем докладе.  Мне  никогда  не  приходилось  видеть  более  тонко
выполненной волшебной работы. Госпожа Мирн поверила ее аналитику Шол, доселе
непревзойденной в делах такого рода.
   - Совершенно очевидно, что ваше суждение было ошибочно.
   - Да, ваше всемогущество. - Джайн вздрогнул. Он никак не  мог  придумать,
что бы еще сказать.
   Архивариус перевел дух,  так  как  в  разговор  вмешалась  Мирн,  и  даже
благодарно взглянул на нее, хотя никогда прежде не мог представить себе, что
сумеет испытать чувство благодарности к этой старой потаскушке.
   - Ваше всемогущество! А не мог ли ее необычайно сильный Дар  повлиять  на
результаты операции?
   - Нет!
   В магическом пространстве пронесся импульс досады. Очевидно, архонты  уже
отмели подобные доводы.
   Джайн наконец вплотную подошел к ним, золотые  глаза  архонта  придирчиво
обшарили его с ног до головы.
   - Вы не разговаривали с ней с тех пор?
   - Нет, сэр! Конечно нет!
   - Значит, кто-то вмешался!
   На этот раз раздражение Рейма прозвучало сродни отдаленной буре.
   - Архонты соберутся сегодня в полдень в Часовне. Вы должны явиться.
   Ручеек холодного пота побежал по спине Джайна.
   - Но мне неизвестно, как добраться до Часовни...
   - Вас вызовут.
   Архонт исчез. Его молниеносное  отбытие  ослепительной  вспышкой  озарило
магическое пространство.
   Джайн и  Мирн  от  неожиданности  подпрыгнули.  Они  изумленно  озирались
вокруг, стоя на Поляне Свиданий. Столь  откровенно  использовать  волшебство
внутри Тхама считалось величайшим преступлением. Только Хранитель мог  снять
запрет на подобные вещи. Поведение архонта лишний раз доказывало,  насколько
серьезна ситуация, и  еще  сулило  неприятности.  Джайн  и  Мирн  обменялись
тревожными взглядами.
   Джайн хрипло прочистил горло:
   - Что-то не припоминаю, когда архонты собирались в последний раз?
   - Вы полагаете, что я должна помнить? - Мирн недовольно  надула  губы.  -
Это было примерно триста лет назад.

2

   Тхайла, полностью одетая,  лежала  на  постели,  не  имея  желания  ничем
заниматься. Она никогда бы не поверила, что всего два дня без  пищи  так  ее
обессилят. В голове  проплывали  видения:  дыни,  котлеты,  манго,  персики,
рисовые лепешки, плоды хлебного дерева и...
   Стоп! Где она могла попробовать плоды хлебного дерева? Если сейчас войдет
госпожа Мирн и помашет перед ней яйцом, она на карачках проползет весь  путь
до Теснины, чтобы получить его.
   Нет, она этого не сделает!
   Лииб! Мой муж, Лииб! Где бы и какой бы ты ни был, Лииб, ты мне  нужен.  Я
хочу вернуться к тебе. Я никогда не отступлю!
   Она то впадала в  дрему,  то  снова  выходила  из  состояния  сонливости,
которая не была сном.
   Никогда не отступлю!
   Вспышка  ужаса,  ударив  по  нервам,  вернула  ее  к  реальности.  Кто-то
приближался. Она никогда не видела более невыносимой тоски. Ближе,  ближе...
Стук шагов стал сродни барабанному бою. Вот они  уже  у  крыльца  -  грузный
мужчина бежит, задыхаясь, неровной поступью, словно одолел порядочный  путь.
Наконец Тхайла поняла, что это Мист. Его аура отклонилась от нормы -  ее  до
неузнаваемости исказил панический страх.
   Пока Тхайла пыталась приподняться с постели, он споткнулся на ступенях  и
плюхнулся на крыльцо. Весь ее коттедж содрогнулся. Она  с  трудом  встала  и
нетвердой походкой, покачиваясь, побрела вдоль  стены.  Пересекла  прихожую,
открыла дверь. Мист, скрючившись, сидел на  крыльце  Он  тяжело,  прерывисто
дышал. Потрясенная девушка опустилась на  колени  и  положила  руку  на  его
взмокшие от пота волосы.
   - Мист? Что случилось?
   Ее мысли путались из-за потока ужаса, который исходил  от  него.  Мурашки
забегали у нее по спине. Миста  била  нервная  дрожь,  дыхание  с  хрипом  и
свистом вырывалось из груди.
   - Скажи в чем дело, Мист! - воскликнула она. - Ну говори же!
   Он поднял к ней лицо - оно было  белее  снега,  глаза  округлились,  губы
посинели. Изо рта текли слюни, как у собаки.
   - Теснина! Ты не представляешь! О Боги!  Тхайла  отшатнулась,  когда  он,
вцепившись ей в руку, стиснул ее своими длинными пальцами.
   - Теснина!.. Только не позволяй им...  что  бы  там  ни  было...  Держись
подальше оттуда!
   - Мист, ты делаешь мне больно!
   Скрипнула доска, на них обоих упала тень.
   - Только лишних проблем нам и не хватало! - резко произнес чей-то голос.
   Грузный молодой человек сердито смотрел сверху вниз на не заметившую  его
воспитанницу. Или он скрывал свои эмоции, или отчаяние Миста заглушало их.
   - Кто вы? - воскликнула Тхайла.
   Она хотела встать, но Мист все еще держал ее руку. У  Тхайлы  закружилась
голова, и она закачалась от внезапно  нахлынувшей  слабости,  пытаясь  найти
рукой точку опоры на полу.
   Проницательные золотые глаза сверкнули на нее яростью.
   - Не беспокойтесь! Мы уходим. Извините, что этот молодой идиот потревожил
вас. Кто-то был очень неосторожен!
   Ее рука была свободна - оба исчезли одновременно. Дверь у нее  за  спиной
резко хлопнула. Тхайла попробовала встать, но ноги  не  послушались,  и  она
растянулась на полу. Когда голова  ее  перестала  кружиться  и  сердцебиение
более или менее пришло в норму, она почти убедила саму себя, что все это  ей
померещилось. Обыкновенная  слабость,  вызванная  голодом.  Вот  и  все!  Не
обращая внимания на синяки на руке, следы ног на траве и  грязные  отпечатки
на ступенях крыльца, она вернулась в дом.

3

   Библиотечный комплекс стоял на высоком гребне, откуда открывался чудесный
вид на Утреннее море. Скрипторий - одно из самых больших его здании  -  имел
полностью стеклянную северную стену.  Волшебники,  несомненно,  могли  бы  с
успехом читать и писать и в  полной  темноте,  но  это  усилие  добавило  бы
оккультных шумов к тем, которые они производили своей работой, и  тем  самым
отвлекло от дела. Рабочий зал был защищен, но куда лучше, если бы у  каждого
из стоящих здесь письменных столов имелась индивидуальная защита.  Джайн  не
понимал, почему никто никогда не предложил это сделать. Возможно,  рано  или
поздно каждому приходила в голову такая  идея,  но  все  боялись  предложить
осуществить ее, чтобы не  подумали,  будто  они  не  умеют  должным  образом
сосредоточиться. Он-то, по крайней мере, не внес предложения как раз по этой
причине.
   Сегодня утром ему и в самом деле стоило огромных усилий  сосредоточиться.
Он намеревался восстановить некоторые генеалогические записи, относящиеся  к
самой ранней истории Колледжа - к первым годам после  Войны  Пяти  Колдунов.
Каждую страницу следовало очистить от предохранительных чар, прочесть, затем
снова наложить заклятие. Это была монотонная и  скрупулезная  работа,  и,  к
несчастью, ему, занимаясь ею, невольно приходилось  поднимать  сильный  шум.
Джайн подозревал, что его коллеги в большом зале смеются над ним.
   До чего несправедливо! Это четвертое его  Слово  Силы  наверняка  было  с
дефектом, но теперь Слова, которые  он  знал,  прилипли  к  нему  до  самого
смертного дня. Он может время от времени, когда  умрет  один  из  владельцев
этого же Слова, получать несколько большую власть,  но  потом  ему  придется
поделиться этим Словом с каким-нибудь прыщавым воспитанником, так что  любое
улучшение будет очень кратким.
   В конце концов он решил передохнуть от трудов и забрел  в  книгохранилище
справиться кое о чем в  исторических  архивах.  Мирн  не  слишком  ошиблась.
Последний отчет о сборе архонтов поступил двести семьдесят шесть лет назад -
по всей видимости, обсуждался вопрос о недостаче Слов Силы. Если требовалось
назначить нового Хранителя, архонты выбирали кандидата из своего числа,  но,
по-видимому, проделывали это, не созывая формального собрания.
   Джайн, потрясенный, вернулся к своему столу  и,  ссутулившись,  сидел  на
своем  табурете.  При  мысли,  что  теперь  из-за  блажи  какой-то  девчонки
состоится собрание, у него волосы вставали дыбом. Архонт Рейм утверждал -  а
могущественные волшебники редко ошибаются, - что кто-то вмешался.  Никто  из
членов Колледжа не захотел бы, да и не смог, вмешиваться в официальные дела,
в дела Хранительницы. Никогда! Но если вмешались  обитатели  внешнего  мира,
значит, в системе безопасности пробита  брешь.  Выходит,  тысячелетний  труд
пошел насмарку и демоны могут снова овладеть Тхамом, приведя  за  собой  все
беды прошлых времен. И привыкшее к уединению сердце  пикса  в  груди  Джайна
съежилось, как сушеный чернослив. Он решил пойти и переговорить с Мирн,  раз
оба они оказались замешаны в это дело. Джайн поспешил выйти из Скриптория на
солнечный свет и зашагал прочь по Тропе.
   Предчувствие волшебника подсказало ему заглянуть на  Поляну  Свиданий,  и
вскоре он отыскал Мирн. Даже простой смертный легко бы  догадался,  что  она
должна быть где-то на воздухе. Четверо воспитанников проходили прошлой ночью
через Теснину и теперь понемногу приходили в себя. Особенно они нуждались  в
солнечном свете. Мирн сидела с тремя из  них  за  садовым  столиком  в  тени
земляничного дерева, которое вчера здесь отсутствовало. Никого,  кроме  них,
во дворе не было, но вскоре  он  заполнится.  Обед  -  значительное  явление
общественной жизни.
   - Ну и как у вас все это прошло? - спросил он, придвигая для себя стул.
   Мирн поморщилась, услышав его вопрос, но с меньшим, чем  ей  обычно  было
свойственно, недовольством.
   - Воспитанник Дуф совершил чудную прогулку по холмам. - И  она  взглянула
на младшего из троицы.
   - Меня отправят домой, - робко улыбнулся он в ответ.
   "Что у него за способности?" - безмолвно спросил Джайн.
   Мальчишка еще явно не достиг зрелости и казался столь же  смышленым,  как
сосновый чурбан.
   "Никаких, но его дядюшка Калф не хотел верить".
   - Никакого вреда?
   - Нет, он видел только лунный свет и  тени.  Нельзя  сказать  того  же  о
Маиге.
   Второй воспитанник безвольно ссутулился на скамье, прислонясь  головой  к
стенке и свесив руки вдоль тела. Судя по всему, он сел так  не  сам,  а  его
усадили. Казалось, он не осознает происходящего вокруг. На его лице  застыло
болезненное выражение ужаса, и от немигающего взгляда его глаз Джайн  ощутил
знакомую дрожь.
   "Не смотрите, это  слишком  гадко,  -  он  ополоумел",  -  сообщила  Мирн
сердито.
   "Бывает", - ответил ей Джайн.
   - Есть надежда на улучшение? - вслух произнес он.
   "Может статься, и нет".
   - Разумеется! - добавила  она  так  же  вслух.  -  Только  нужно  немного
времени.
   Джайн никогда не забудет свое собственное  посещение  Теснины  и  длинную
череду последующих бессонных ночей. Он вошел туда  с  шестью  спутниками,  а
вышел с пятью. Самый рослый и крепкий на вид парень из его  класса  умер  от
страха. Впрочем, это из ряда вон выходящий  случай.  Усмешка  на  лице  Мирн
свидетельствовала о том, что ей известны его мысли.
   Обернувшись, она посмотрела на третьего юношу.
   - Однако, я думаю, воспитанник Вум  извлек  некоторую  пользу  из  ночных
похождений.
   Вум был уже достаточно взрослым, чтобы заметить по его лицу, что  сегодня
он не брился. Юноша сидел, положив руки на стол и неподвижно  уставившись  в
чашку с кофе. После замечания Мирн он поднял голову и  посмотрел  на  нее  с
точно  отмеренной  дозой  недовольства.  Парень  держал  себя  под   жестким
контролем, так что все его тело казалось одеревеневшим,  но  глаза  смотрели
дико, словно недавно им довелось видеть невообразимые ужасы. Его нижняя губа
распухла в том месте, где он ее закусил, а свои расцарапанные ногтями ладони
он старался спрятать.
   - Вам доставляет удовольствие подвергать воспитанников этому испытанию? -
спросил Джайн хрипло.
   - Обычно нет, - быстро ответила она,  -  но  порой,  да.  Вчера  вы  были
слизняком, а сегодня знаете, что в жизни есть нечто большее, чем тыкать всем
в глаза своим превосходством.
   Джайн покраснел, но выдержал ее взгляд.
   - А я могу стереть все это из памяти?
   - Несомненно.
   - И хорошо. - И он вернулся к своим размышлениям.
   Мирн излучала удовлетворение.
   "Вы видите? Он стал на десять лет старше, чем был прошлой ночью!"
   "А пошли бы вы на то же, что он, если бы смогли завтра  стать  на  десять
лет моложе?"
   "Конечно нет. Глупый вопрос".
   Вум, нахмурившись, снова поднял голову и спросил:
   - А где воспитанник Мист, мэм? С ним все в порядке?
   Мирн поджала губы - ее излюбленная привычка.
   "При этом он еще думает о других, понимаете?"
   - С ним случилось то, что я называю панической реакцией,  -  сказала  она
вслух. - Он будет бежать до изнеможения и, возможно, потеряет  сознание,  но
почувствует себя гораздо лучше, когда очнется. Я вскоре пойду и разыщу его.
   Губы Вума сложились в слащавую улыбку, в то время как в глазах оставалось
прежнее дикое выражение.
   - Его вы тоже сделаете мужчиной, мэм?
   Джайн едва скрыл усмешку. Отлично сказано, приятель! Мирн даже глазом  не
моргнула  -  она  занималась  отработкой  подростков  дольше,   чем   длится
человеческая жизнь.
   - Если я скажу свое мнение, ты не будешь об этом болтать?
   Вум моргнул, а затем кивнул.
   - Мист сломался еще, как говорится, в печи обжига. И не думаю, что у него
были такие задатки, чтобы стоило начинать с ними возиться.
   - Мы отсылаем их домой. Он найдет себе какую-нибудь простушку, которая  о
нем позаботится. Возможно, его потомки будут иметь больший Дар.  Стоящих  мы
отберем и позволим сотрудничать с нами.
   Вум снова моргнул и опять уставился в кофе.
   - Спасибо, - сказал он тихо.
   "Один из четырех - это намного выше среднего, - передала Джайну Мирн. - А
этот действительно подает надежды".
   Ее  самодовольная  победная  песнь  была  прервана.  Громовой  разряд   в
магическом пространстве возвестил о прибытии воспитанника Миста к столу.  Он
хоть и стоял на ногах, но под абсолютно невозможным углом.  Мирн  оккультной
силой подхватила его, чтобы он не упал. Джайн пришел ей на помощь, и  вдвоем
они осторожно опустили его на стул.
   Прибегнув на миг к обратному зрению, Джайн увидел, что Миста вышвырнул из
Дома Тхайлы сам архонт Рейм, и вздрогнул от  мысли  о  том,  что  это  могло
означать. Ситуация становилась все хуже, а время приближалось к полудню.

4

   Архонт сказал Джайну, что его вызовут. И вот в тот  самый  момент,  когда
архивариус  помогал   Мирн   привести   в   чувство   потерявшего   сознание
слабонервного воспитанника  Миста,  земля  словно  разверзлась  у  него  под
ногами. Он рухнул в холодную тьму и принялся балансировать, пытаясь нащупать
ногами точку опоры на неровной топкой почве.
   Ощущение было такое, будто он оглох и ослеп, но Джайн знал:  все  дело  в
том, что магическое  пространство  теперь  закрылось  для  него  и  вся  его
волшебная власть отобрана. Он чувствовал себя беззащитным и  полупомешанным,
так как  привык  больше  полагаться  на  волшебные  способности,  нежели  на
человеческие чувства. После минутного замешательства  Джайн  обнаружил,  что
находится в густом, дремучем  лесу.  Огромные  стволы  вздымались  к  такому
плотному шатру крон, что сквозь него не пробивалось  ни  единого  солнечного
луча. Сырой зловонный воздух въедался в  тело  -  похоже,  свежее  дуновение
никогда не проникало в эту насыщенную испарениями духоту.
   Его ноги до лодыжек погрузились в сырой мох; чулки мгновенно  пропитались
влагой от клейкого, высотой выше колена, папоротника.  Невнятное  бормотание
позади него исходило из уст госпожи Мирн.
   Когда глаза Джайна привыкли к полумраку, перед  ними  предстало  огромное
здание. Древняя громадина, казалось, слилась  с  лесом  и  стала  органичной
частью, производным этих джунглей - нечто выросшее здесь  в  течение  веков.
Старые  стены  здания  растрескались  и  покосились,  камни  крошились   под
зеленоватым лишайником, словно поразившим их проказой. Застекленные  некогда
окна теперь зияли дырами, сквозь которые кое-где виднелись фрагменты  узоров
и колонн. Подобно им, двери давным-давно сгнили, и огромный арочный вход был
разинут, словно страшная пасть. Крыша, судя по всему, сохранилась,  так  как
внутри было еще темней, чем в окружающем лесу.
   - Часовня! - неизвестно зачем сообщила Мирн. - Я... я не ожидала, что она
такая большая.
   Она двинулась вперед, и Джайн поспешил следом за ней. Спотыкаясь о  корни
и сгнившие стволы, они брели по мокрому  подлеску  к  ужасному  фасаду.  Или
здание осело, или лес вырос на нем, но в неверном свете они увидели покрытый
гумусом и засыпанный осколками стекла спуск в темный нижний этаж.
   Укротив абсурдное желание ухватиться за руку Мирн,  Джайн  заставил  себя
пойти первым. Почва под ногами оказалась тверже,  чем  можно  было  ожидать.
Ступив  на  каменные  плиты,  архивариус  остановился.  Через  минуту   Мирн
присоединилась к нему,  несомненно  так  же,  как  и  он,  проклиная  потерю
дальновидения. Воздух был холодным и неподвижным. Они  стояли  в  помещении,
напоминавшем молельню, таком темном, что лес у них за спиной казался залитым
светом. Два слабых отблеска  в  дальнем  углу  обозначали  арочные  проходы,
ведущие из нефов. Они с опаской сделали несколько шагов вперед,  но  мощеный
пол под их ногами оказался свободен от каких  бы  то  ни  было  ловушек  или
препятствий.
   Всякое святое  место,  которое  когда-либо  довелось  видеть  Джайну,  от
величественного, украшенного  драгоценностями  храма  в  самом  Колледже  до
скромной  деревенской  церквушки,  задумывалось  как   иллюстрация   вечного
конфликта между Добром и Злом. Там непременно имелись светлое окно и  темное
окно и весы, стоявшие на алтаре. Даже древние развалины, которые он  замечал
во время своих разъездов в  бытность  учетчиком,  явственно  несли  на  себе
печать той же идеи. А это покинутое, всеми забытое  место  не  имело  с  ней
ничего общего; или оно датировалось более ранним временем, или его построили
маньяки. Тут не было ни алтаря, ни какой-либо ритуальной утвари, да  и  само
сооружение ошеломляло отсутствием симметрии. Правильность углов и  пропорции
не  соблюдались.  Странные  строители  расположили   пустые   арочные   окна
совершенно беспорядочно, и среди них не было, казалось, даже двух одинаковых
по форме, высоте или ширине. Высокий свод тонул в таинственной тьме.
   Джайн решил уже было, что склеп пуст,  когда  различил  маленькую  группу
людей, стоявших в дальнем углу.  Он  показал  на  них  Мирн,  та  неуверенно
кивнула, затем, не говоря ни слова, направилась в ту сторону. Следует ли  им
идти  медленно,  чтобы