казалось отсыревшим. Поднимавшиеся с обеих сторон  утесы  поблескивали,
облитые водой, листья деревьев сияли, роняя капли. Устье речки все еще  было
в тени, но она видела, что солнце  освещает  листву,  за  которой  виднеется
голубое небо.
   Пэтти глотнула солдатского рома и  медленно  прожевала  ломтики  копченой
рыбы. Затем она справила нужду в ковш, вылила его и  принялась  использовать
черпак по назначению.
   Она чертовски надеялась, что остальные женщины уже направляются к ней.
   Деревня Катанга находилась вдоль северного берега реки  Катанга.  Хижины,
крытые листьями, использовались только для сна и стояли на  восьми  столбах.
Забираться в них надо было по деревянным  лестницам,  плетенным  из  ветвей.
Насколько могли припомнить жители деревни, прилив никогда не  поднимался  до
уровня хижин. Хозяева хижин жили и работали в тени под домами.
   В десять утра 13 марта большинство женщин из деревни или сгоняли  свиней,
или  ухаживали  за  огородами,  разрушенными  грозой.  Все  в  деревне  было
спокойно, только дети шумели под хижинами. На них иногда покрикивала одна из
беззубых старух - они чинили рыболовные сети, перемешивали овощи  в  больших
деревянных сосудах или плели  ротанговые  веревки,  чтобы  потом  изготовить
сети.
   Казалось, крики играющих детей не нарушали  спокойствия  мужчин  деревни.
Они дремали в тени возле хижин в компании собак неизвестного  происхождения,
анемичных кур и молодой женщины, сонно кормившей  грудью  поросенка-сосунка.
Лулуаи сонно переменил положение  в  тени.  После  грозы  надо  было  многое
чинить. Он еще не решил, с чего начать. Забор вокруг места, где  содержались
свиньи, требовал немедленной починки, но чинить такой  забор  -  дело  очень
серьезное. С другой стороны,  если  забор  не  починить  немедленно,  свиньи
проберутся в огород и учинят там еще больший беспорядок. Наверное, скоро они
примутся за работу. Он зевнул и медленно почесал за ухом.
   Молчание было нарушено  низким  отдаленным  гудением.  Было  похоже,  что
где-то летит большой комар. Когда шум приблизился, люди подняли головы.
   Красный вертолет "Белл-206" появился из-за  мыса  и  направился  прямо  к
деревне.
   Лулуаи громко позвал остальных мужчин, которые  поднялись  на  ноги.  Без
всякий приказаний мальчишки бросились в хижины и возвратились с  деревянными
дубинками и  копьями,  которые  они  тут  же  сунули  в  руки  своих  отцов.
Охваченные ужасом дети и женщины поспешили спрятаться за  линию  вооруженных
мужчин, вставших с обеих сторон от  лулуаи.  На  Пауи  деревенский  староста
должен вести своих людей вперед в случае опасности, а иначе он  теряет  свою
должность.  Вся  деревня,  настороженно  молча,  наблюдала,   как   вертолет
накренился и стал снижаться к избитой грязной площадке на берегу  реки,  где
были вытащены из воды выдолбленные каноэ.
   Ветер, поднятый вращением лопастей вертолета, взметнул вверх сухие листья
и обломал ветви эвкалиптовых деревьев, которые обрамляли  опушку.  Это  было
похоже на ураган, свирепствующий во время циклона.
   Вертолет осторожно приземлился,  и  вращение  лопастей  замедлилось.  Три
чернокожих пассажира были в военной форме. Один из них был полковник Борда.
   Сжав в руке винтовку, полковник  спрыгнул  вниз  из  кабины,  как  только
прекратилось вращение винта. После приветствий, которыми  они  обменялись  с
помощью переводчика, полковник Борда объявил, кто к ним прилетел.
   "Раки...  Раки...  Раки..."  Слово  пронеслось  по  всей  группе  жителей
деревни. Позади мужчин, стоявших неподвижно они и должны  были  так  стоять,
пока староста не даст им новое  приказание,  -  но  следивших  за  маленькой
фигуркой, которая медленно появилась из вертолета,  послышался  возбужденный
шепот. Раки стоял в тени, затем вытер пот под солнечными очками, засунул  их
в карман на груди мундира и выступил вперед, к  старосте  деревни,  с  видом
величественного достоинства, в котором не было  и  намека  на  унижение  или
насмешку.
   Оказавшись в темноватой и душной хижине для  почетных  гостей,  президент
Раки оставил такую торжественность. Отрывисто, лающим голосом он заговорил с
переводчиком. Несколько фраз, сказанные  им,  должны  были  быть  переведены
длинной  и  цветистой  речью.  Пока  переводчик  говорил,  Раки  потерял   к
происходящему всякий интерес, мысли его начали блуждать. Решительный  взгляд
президента вдруг выразил  откровенную  скуку,  превратившись  в  недовольную
гримасу умного, но избалованного ребенка, с которым слишком строго обошлись.
На смену этому выражению пришел пустой взгляд человека с непредсказуемым, но
бешеным темпераментом, который мог не думать вовсе ни о чем, но способный  в
любую минуту спустить курок.
   Услышав поразительную и невероятную  новость,  что  несколько  женщин  из
"Нэксуса" еще живы, Раки немедленно сообразил, что, если только они вернутся
в Штаты, он попадет в серьезную политическую переделку, куда  будут  втянуты
США, Британия, Япония, Австралия и ООН. Компания "Нэксус Майнинг Интернешнл,
Инк.", так  же,  как  и  "Международная  Горнодобывающая  Федерация",  будут
вынуждены пересмотреть свое решение о начале работ  на  Пауи.  Что  касается
остальных  горнодобывающих  компаний,  они  будут   смотреть   на   него   с
нескрываемой неприязнью - и то мягко говоря. Пока эти женщины  оставались  в
живых, его президентство, за которое он только что ухватился, оставалось под
угрозой.
   Таким образом, они должны быть найдены и убиты раньше, чем новость о том,
что  они  живы,  доберется  до  Маунт-Ида  или   того   сверхлюбознательного
австралийца, с которым он вел переговоры о концессии  на  шахтах.  Вторжение
серьезно отразилось на его банковском  счете,  и  он  был  настроен  вернуть
каждый из потраченных  швейцарских  франков.  Кроме  того,  ему  нужны  были
наличные, чтобы оплатить доставку культовой дребедени с  Тайваня  для  всего
населения Пауи.
   Он знал, что сделка с "Нэксусом" была  самой  быстрой,  самой  простой  и
самой лучшей из всех, которые он когда-либо заключал.  Несомненно,  они  уже
решили и определили предел, выше которого они не  пойдут,  но  который  Раки
мрачно решил превзойти. Он  намеревался  затягивать  переговоры.  А  теперь,
когда появилась возможность внезапного воскресения этих белых  женщин,  Раки
жалел, что он еще не подписал договор с "Нэксусом".
   В одуряющей жаре хижины для гостей переводчик нервно  повторил  последний
вопрос старосты.
   -  Господин  президент,  лулуаи  желает  узнать,  почему   вчера   войска
высаживались на тот участок над водопадом, который объявлен итамбу?
   Президент уклончиво ответил:
   - Это были филиппинские войска,  которые,  к  сожалению,  не  знали,  что
появление в том месте не разрешается. Они искали белых женщин,  которые  уже
осквернили это место и тем самым навлекли недовольство умерших.
   Едва ли час прошел с того  времени,  как  президент  Раки  сам  стоял  на
табуированном участке земли. Там он презрительно посмотрел на кусок  старого
железа, приколоченный к дереву и украшенный  черным  изображением  руки  над
грубо выведенными печатными буквами "ИТАМБУ".
   Президент осмотрел разрушенные, сожженные хижины. Носком  туфли  из  кожи
страуса он брезгливо подтолкнул бамбуковый кувшин  к  остаткам  раскиданного
огня в центре лагеря, затем повернулся к полковнику Борде.
   - Информация следопыта совпадает с рассказом  солдата,  которому  удалось
бежать от этих женщин? Полковник Борда кивнул.
   - Этого "героя", который позволил женщинам украсть у него одежду, следует
примерно наказать. Мы не желаем, чтобы  он  и  дальше  рассказывал  об  этих
женщинах. Это дело национальной безопасности. Вырежьте ему язык.
   - Я прослежу за этим, ваше превосходительство.
   - Женщины не могли уйти слишком далеко, полковник.
   - Мы прочесываем все побережье, ваше превосходительство, на  тот  случай,
если они направились не к Айрайен Джайа, а поплыли вдоль  берега.  Если  это
действительно так, мы быстро избавимся от них.
   - Так вы найдете их? Полковник заколебался.
   - Двадцатифунтовый ялик не так уж просто обнаружить с воздуха, сэр. -  Он
посмотрел  Раки  в  глаза  и  вздохнул.  -  Конечно,  мы  постараемся,  ваше
превосходительство. Мы очень постараемся!
   Теперь, когда Раки сидел, скрестив ноги, в духоте деревенской хижины  для
гостей, ему казалось, что дышать тут совсем невозможно. Переводчик сказал:
   - Староста желает знать, когда уйдут солдаты, охраняющие район итамбу.
   Президент наклонился к полковнику Борде.
   - Нет смысла оставлять там часовых, не так ли, полковник?
   - Часовые должны оставаться там, пока женщины не будут  обнаружены,  ваше
превосходительство. Они могут вернуться или будут вынуждены отступить  туда,
где находился их  лагерь.  Ведь  это  тот  район,  который  им  известен.  Я
всепочтительнейше  осмеливаюсь  предложить,  что  мы  подарим  этой  деревне
праздник в честь очищения места, как только наши люди уйдут.
   Переводчик сказал:
   - Им бы также хотелось, чтобы был починен веревочный мост.  Очевидно,  он
был поврежден этими женщинами. Президент раздраженно сказал:
   - Да, да, скажите же им "да", ради Бога! Затем спросите, что им  известно
об этих женщинах. - Он знал, что вся власть в деревне принадлежит  старосте,
и что за информацию надо платить, а то староста потеряет свое достоинство  -
и свою должность.
   - Староста говорит, что пять женщин и один  мужчина  были  на  освященном
участке земли весь сезон дождей,  но  что  потом  мужчина  умер,  -  доложил
переводчик. - Иногда они ловили рыбу и плавали в лагуне. Вот и все,  что  им
известно. Жители деревни не ходят в места, объявленные итамбу.
   Президент повысил голос.
   - Скажите им, что я приехал в эту деревню не для того,  чтобы  НИЧЕГО  не
узнать.
   Полковник Борда поспешно наклонился к президенту и успокаивающе сказал:
   - Сэр, я уверен, что эти женщины будут найдены.
   - Мне не нужно, чтобы вы находили этих женщин, полковник, я  хочу,  чтобы
были найдены их тела.

***

   Сильвана и Анни  по  очереди  выплывали  через  подводный  проход,  чтобы
проверить, не ушел ли часовой с пляжа. Женщины  ничего  не  знали  о  шторме
наверху, пока не увидели пляж на рассвете  следующего  утра.  Линия  прилива
виднелась высоко, и там валялось множество следов пронесшегося  урагана,  но
вставало шафрановое солнце, окрасившее небосклон в  желтовато-зеленоватые  и
розовые тона.
   -  Похоже,  прошла  крепкая  гроза,  -  донесла  Анни  другим   женщинам,
вернувшись в пещеру. - Я беспокоюсь о Пэтти.
   - А я вот беспокоюсь о лодке, - сказала Сюзи.
   - Давайте попробуем добраться до них сегодня вечером, - предложила  Кэри.
- В любой момент здесь может оказаться еще хуже.  Я  больше  не  вынесу  это
место.
   Анни кивнула.
   - Если мы отправимся сегодня после трех часов, то вполне сможем добраться
до лодки перед заходом солнца.
   - Трех часов нам должно хватить, - согласилась Кэри. - У меня ушло только
два на то, чтобы добраться сюда.  Мы  отправимся  вдоль  берега,  по  кромке
джунглей, затем повернем к мысу, но это уже к самому концу пути. Я не смогла
найти туда дорогу в темноте, так что мы не должны выходить позже трех часов.
И мне понадобиться еще время на то, чтобы вскарабкаться  вверх  по  стене  -
из-за моей спины.
   Спина Кэри была разодрана и сильно кровоточила после ее  спуска.  Тем  не
менее было решено, что именно она должна влезть по трубе и поднять  веревку.
Сюзи была слишком маленького роста, и ее ноги не доставали до  другого  края
колодца. Так как Анни боялась высоты, было давным-давно решено, что  они  не
будут ничего поручать ей в случае опасности, когда ее страхи могут поставить
под угрозу их жизни и безопасность. У Сильваны еще была перевязана рука.  И,
как несправедливо указала  Сюзи,  ведь  это  именно  Кэри  обрезала  чертову
веревку.
   Все женщины были раздражены, напряжены и  не  желали  ничего  слушать,  и
основной причиной тому было  присутствие  трупа.  Убитого  солдата  оттащили
подальше от колодца, затем с него  сняли  одежду  при  свете  одного  из  их
шестнадцати  факелов  из  высушенного  кокосового  волокна  в  ярд   длиной,
зажженного при помощи одной из их новых зажигалок армейского образца. Теперь
у каждой женщины была военная  форма,  которая  должна  была  обеспечить  им
защиту.
   Во влажной  и  теплой  атмосфере  труп  стал  быстро  разлагаться.  Запах
напоминал зловоние тухлого мяса, с  каким-то  тошнотворно-сладким  оттенком.
Сначала этот запах был не таким уж противным, но,  по  мере  того  как  тело
разлагалось,  вонь  постепенно  стала  тошнотворной,  частично  потому,  что
сфинктеры расслабились, и  моча  вместе  с  фекалиями  устремилась  из  тела
наружу. Кэри всегда  недоумевала,  почему  покойников  полагается  обмывать.
Теперь она знала ответ.
   Газы от разлагающихся  внутренностей  накапливались  в  кишках,  от  чего
сильно выпятился черный желудок, а черное месиво,  бывшее  когда-то  головой
солдата, кишело насекомыми  и  гудящими  мухами.  У  смерти  отвратительный,
жуткий запах, подумала Кэри, протискивая  свое  тело  в  трубу,  намереваясь
подняться. Как странно так бояться мертвого тела как раз  тогда,  когда  оно
уже не представляет для тебя никакой опасности.
   Она начала карабкаться по отвесным стенкам трубы.
   Когда ее голова в конце концов показалась  над  землей,  она  не  увидела
ничего, вызывающего беспокойство, а потому боком выбросила  тело  из  трубы.
Теперь, когда подъем оказался позади,  она  позволила  своей  железной  воле
расслабиться, и ее начало трясти. Прошло как минимум  десять  минут,  прежде
чем она смогла размотать ротанговую веревку, намотанную на ее талии.
   Осторожно  поднявшись  на  ноги  и  пригибаясь  при  каждом   шаге,   она
пробиралась между деревьями, сознавая, что у нее нет никакого оружия,  кроме
ножа.
   Увидев почерневшую  площадку,  совсем  недавно  бывшую  их  лагерем,  она
остановилась и  прислушалась.  Сначала  она  никого  не  увидела,  но  потом
появился часовой. Он лениво шел  с  вершины  над  водопадом,  направляясь  к
лагерю. Судя по его расслабленной походке, он никого не ожидал тут  увидеть.
Она проследила, как он прошагал по обугленной траве  и  повернул  в  сторону
Уильям Пени. Вскоре он вернулся тем же  маршрутом,  повернул  у  водопада  и
снова медленно зашагал к востоку, спиной к Уильям Пени.
   Кэри наблюдала за ним десять минут, затем вернулась к устью колодца.
   Огонь накануне прекратился как раз перед этой частью леса. Нечего ей было
выдумывать и обрезать эту проклятую веревку, сердито думала Кэри, привязывая
веревку к дереву и сбрасывая ее вниз. Она подождала, пока снизу  веревку  не
подергали три раза, а затем подергала дважды в ответ, что означала - "О'кей,
теперь я знаю, что веревка у вас". Она немедленно почувствовала, как веревку
дернули еще четыре раза, что означало, что поднимается Анни.
   Маленькая  группа  задержалась  из-за  Сильваны,  которой   было   трудно
взбираться по веревке из-за ампутированого пальца. Как только четыре женщины
выбрались из трубы наружу, Сюзи вручила Кэри ее винтовку. Кэри замаскировала
отверстие колодца,  а  затем  пошла  впереди  женщин,  которые  скользили  в
джунглях, придерживаясь линии берега, выдерживая направление по компасу.
   Никто из них не проронил ни слова, все молча  повиновались  жестам  Кэри,
пока они не добрались до зарубки на южной стороне мыса - эту зарубку сделала
Кэри своим мачете. После этого им оставалось пройти по бугристой местности к
утесу над бухтой, где был спрятан ялик.
   Измучившись, они остановились передохнуть перед последним  броском  вниз.
Садившееся справа от них солнце окрасило все  небо  в  темно-желтый  и  алый
цвета. Уже можно было различить довольно полный месяц. Позади них,  в  лесу,
раздавались пронзительные вечерние звуки, говорившие, что все спокойно,  это
был ритм жизни джунглей, Кэри припомнила, как  они  боялись,  когда  провели
первую ночь в лесу, когда им казалось, что каждая ночная тварь угрожает им.
   Словно откликаясь на ее мысли, Сюзи прошептала:
   - И почему это я больше не боюсь? Анни сказала:
   - Слишком много вещей, о которых надо теперь думать.
   - Мы будем бояться потом. - Кэри повела  занемевшими  плечами.  -  О'кей,
ребята, подъем. Мы садимся на ялик. Спасибо, что дала мне твой компас, Сюзи.
- Она отдала его, и Сюзи сунула его в карман.
   Кэри, за которой следовали остальные, начала ловко спускаться  по  склону
горы. Вниз посыпались камешки, потревоженные их спуском.
   - Эй, да тут высоко! - взвизгнула Сюзи. Через пять секунд она упала.
   Анни повернулась к ней и нахмурилась.
   - Ш-ш-ш!
   - Извини! - Сюзи поднялась на ноги и поспешила за ними.
   Она не заметила, что ремешок с брелком Джонатана и компасом выпали у  нее
из кармана.

КНИГА СЕДЬМАЯ

ТЕНЬ СМЕРТИ

Глава 29

   - Давай, выводи нас в море, Пэтти - сказала Анни, как  только  спустились
сумерки. - Давайте уберемся отсюда как можно дальше и как можно быстрее.
   Небольшой ялик направился из устья  речушки  в  море,  а  следом  за  ним
подскакивали привязанные бамбуковые подстилки. Женщины и забыли,  что  такое
скорость. - Они забыли, какая это роскошь - чувство, что нечто несет тебя, а
не ты сама что-то тащишь. Они были невероятно горды сами собой. Они сделали,
что хотели! Они были свободны! Они  чувствовали  приятное  удовлетворение  и
дружескую сплоченность после выполненной работы, законченной миссии.
   "После удушающей и гнетущей жары  дня  так  приятно  качаться  на  волнах
прохладного  моря",  -  думала  Анни,  проводя  по  воде  рукой  и  наблюдая
светящийся серебристый след, который оставляли ее пальцы.
   - С какой скоростью мы идем? - спросила Сильвана. Пэтти сказала:
   - Может, пять узлов. Это значит, что наша скорость чуть больше пяти  миль
в час, а это значит, что плыть нам, как минимум, пятнадцать часов. -  Ей  не
хотелось приносить в их настроение горькую нотку, но  она  чувствовала,  что
должна добавить: "Хотя мы не знаем, сколько у нас горючего для мотора. Жаль,
что запасная канистра была пуста".
   Анни сказала:
   - Если мотор проработает, пока мы не попадем в течение,  то  с  нами  все
будет в порядке. Днем мы еще разок посмотрим на морские карты при свете. - С
того времени, как умер Джонатан, они, недоумевая, рассматривали эти карты.
   Пэтти бодро сказала:
   - Джонатан говорил, что это течение двигается со скоростью в  один  узел,
так что без мотора мы доберемся до места за семьдесят часов, в лучшем случае
- за трое суток.
   - Но, может, нас подберут раньше, - с надеждой проговорила Сюзи.
   Голос Пэтти прозвучал уверенно:
   - Конечно. Мы же не застряли в середине Тихого  океана.  Мы  находимся  в
относительно узком проливе между Папуа - Новой Гвинеей и Австралией.
   Кэри счастливо подхватила:
   - И у нас надежная, прекрасная лодка из пластика, с якорем и парой весел!
   - А не какой-то там пропитанный водой  плот  без  всякого  управления!  -
поддержала Сюзи,  Женщины  смертельно  устали,  но  настроение  у  них  было
отличное. Слушая их веселую болтовню, Анни с трудом припомнила, что это были
как раз те грозные женщины, которые вчера на берегу боролись с мужчинами  за
свою свободу, которую  те  хотели  отнять.  Вспоминая  об  этих  решительных
моментах,  Анни  почувствовала  свирепое  удовлетворение.  Она  поняла,  что
свобода не дается человеку просто так. Приходится бороться за нее.
   Осторожно, чтобы не нарушить равновесие и без того перегруженного  ялика,
Анни повернулась на сиденье лицом к Пэтти и сказала:
   - Мне хочется проверить все, чему нас учил Джонатан  насчет  навигации  -
ведь теперь все будет по-настоящему! Пэтти довольно сказала:
   - У нас два компаса. - И она вручила ей черную пластиковую  коробочку.  -
Вот этот, плюс еще карманный компас Сюзи.
   Анни повернулась.
   - Твой компас цел, Сюзи? Сильвана ответила:
   - Она спит. Пэтти сказала:
   - Нам надо по