ядом от краев и останавливаясь в углах.
   Она взяла  кисть  и  после  некоторых  колебаний  кинула  фиолетового  по
бледно-голубому небу. Отброшенной в раздражении кисти из  банки  с  краской,
покрытой корочкой, полетели ярко-розовые брызги, сначала на бирюзовую землю,
затем на оранжевое поле. На малиновом фоне выступили желтые  пятна,  резкие,
как солнечные зайчики.
   Картина теперь выглядела так, словно подцепила какую-то доселе невиданную
корь! Черт! Она явно была не в себе. Это надо же  сообразить  -  браться  за
работу при искусственном освещении. Она ведь знала,  что  всякий  раз  после
этого картину приходилось утром переделывать.
   Плам прошла в спальню, и ее беспокойство  лишь  возросло.  "Но  ведь  для
этого нет причин", - говорила она себе. Если не считать того, что она в доме
одна. Но она уже не раз оставалась в нем одна, и это не тревожило ее.
   Раздевшись, она почувствовала себя так, словно за ней наблюдает Пипин Том
, и отделаться от этого
ощущения не могла. К страху стала примешиваться злость.
   Неожиданно  показалось,  что  в  спальне  кто-то  прячется.   Она   кожей
чувствовала чье-то невидимое присутствие и почти слышала чье-то дыхание.
   Минут пять она  стояла  в  середине  комнаты  и  дрожала,  но  ничего  не
происходило. Тогда она легла на ковер у кровати и неуверенно взялась за край
спускавшегося  с  нее  покрывала.  А  что,  если,  подняв  его,  она  увидит
уставившиеся на нее глаза психопата.
   Сказав себе, что нельзя всю ночь лежать  голой  на  полу,  она  осторожно
приподняла край покрывала и заглянула под кровать.
   Там, естественно, никого и ничего не  было,  кроме  пыли,  свалявшейся  в
комочки.
   Она улеглась на холодные льняные  простыни  с  вышивкой,  но  заснуть  не
могла. Страхи не отступали. Кто эта  неизвестная  личность,  угрожающая  ей?
Возможно ли такое, чтобы кто-то хотел убить ее? Шантажист  это  или  убийца?
Все кажется несерьезным.., пока не откроешь газету. В них  полно  историй  о
насилии, творимом психопатами.
   Где она могла бы чувствовать себя в безопасности? Где ей спрятаться? Жить
в таком страхе невозможно, с этим ощущением канарейки в  клетке,  когда  над
ней навис жестокий великан и не  спускает  с  нее  глаз,  а  дверца  вот-вот
откроется, и тогда...
   Плам чувствовала себя в ловушке. Невидимая паутина все плотнее  опутывала
ее, не оставляя надежды на спасение.
   В два часа ночи, разгоряченная и окончательно лишившаяся сна, она открыла
шторы и распахнула окно спальни, чтобы впустить прохладный ночной воздух.
   Вновь закрыв окно на запор, она повернулась к нему спиной  и  со  страхом
подумала: "А если у психопата есть пистолет и  он  взобрался  на  дерево  за
окном?" Правда, парк закрывают с наступлением темноты. Но он мог  спрятаться
в кустах, а потом взобраться на дерево...
   Но откуда ему знать, что она откроет шторы? Плам попыталась вернуть  себя
к реальности. Ну получила она  два  письма  с  угрозами.  Полиция  же  утром
займется этим. А до той поры никто не  сможет  влезть  в  дом.  Так  что  ей
остается только забраться в постель и зарыться с головой под одеяло.
   Но  сон  все  равно  не  шел.  Она  попыталась  читать,  но   не   смогла
сосредоточиться на последнем романе Айрис Мердок  и  начала  читать  триллер
Дика Фрэнсиса, взяв его с тумбочки Бриза. В  голову  опять  полезли  убийцы,
творящие свои кровавые дела.
   В конце концов она сказала себе,  что  такие  вещи  происходят  только  в
книгах, а не в  реальной  жизни.  До  прихода  полиции  ей  просто  придется
посидеть дома, велев Сандре никого не впускать и держать дверь на цепочке.

Глава 20

Понедельник, 30 марта 1992 года

   В залитой утренним солнцем гостиной Плам сидела на краешке софы и во  все
глаза смотрела на своего посетителя с таким чувством, словно ее принимали на
работу.  Она  понимала,  что  история  с  картинами  в  ее   изложении   для
полицейского вышла путаной и туманной. Хотя детектив -  инспектор  Кригг  из
специального  подразделения  полиции  по  борьбе  с  махинациями  в  области
искусства  -  терпеливо  выслушал  ее  до  конца,  подчеркнуто  бесстрастное
выражение его лица говорило,  что  он  не  склонен  излишне  драматизировать
ситуацию.
   Она удивилась, увидев его. Он выглядел не больше чем на  тридцать  лет  и
напоминал представителя той категории  публики,  которую  всегда  видишь  на
модных  лондонских  вечеринках.  Высокий  и  стройный,  с  вьющимися  рыжими
волосами, бледным веснушчатым лицом, он смотрел на мир глазами  такой  яркой
синевы, что их можно было принять  за  дорогие  контактные  линзы.  Вежливо,
быстро и точно он обобщил ее рассказ хорошо  поставленным  голосом,  уточнил
фамилии фигурировавших в нем лиц и сказал:
   - Я не  вижу  пока  необходимости  проверять  изложенные  вами  факты.  К
настоящему моменту мы не располагаем  официальными  жалобами  владельцев  по
поводу этих подделок и  не  можем  ничего  предпринять,  хотя  нам  было  бы
интересно знать окончательные результаты вашего расследования.
   - Этому человеку  хорошо  известно,  что  я  сейчас  отслеживаю  не  одну
картину, - поежившись, сказала Плам, - значит, он относится к моему близкому
окружению.
   - Есть ли у вас  близкие  друзья  среди  американцев?  Плам  отрицательно
покачала головой.
   - Масса знакомых в Нью-Йорке, но ни одного, живущего в Великобритании.
   Детектив закрыл свою  записную  книжку  и  произнес,  тщательно  подбирая
слова:
   - Вполне возможно, что за этим нет ничего зловещего.
   Письма могут быть просто дурацкой  шуткой  или  делом  рук  кого-то,  кто
просто не любит вас и хочет выбить вас из  колеи,  напугать,  но  отнюдь  не
собирается убивать. Иногда люди пишут подобные письма по той же причине,  по
какой вонзают иголки в  восковые  фигуры  в  надежде,  что  бог  или  дьявол
вмешаются и сделают так, как им хочется. - Детектив чуть подался  вперед.  -
Не хочу вызывать у вас излишних опасений,  но  все  же  скажу,  что  полиция
всегда воспринимает подобные угрозы со всей серьезностью. Мы просто не можем
позволить себе относиться к ним иначе. Так что, пожалуйста, будьте осторожны
и сразу же звоните мне, если что-то произойдет. Вне службы меня можно  найти
вот по этому телефону. - Он протянул ей  визитную  карточку.  -  Из-за  этих
неприятных писем вы, возможно, начнете  связывать  вещи,  которые  в  другой
ситуации показались бы вам несовместимыми, и видеть совпадения там,  где  их
на самом деле нет. К примеру, вы встретили мистера  Степмана  с  картиной  в
Париже; слышали, что Чарльза Боумана видели на пароме; обнаружили,  что  Лео
Манн  иногда  перевозит  предметы  искусства  на  континент.  Эти  факты  не
обязательно связаны с преступной деятельностью.
   Плам, вначале обрадовавшаяся, что ее воспринимают всерьез,  почувствовала
разочарование. Ей стало казаться, что он  заносит  ее  в  раздел  картотеки,
отведенный  для  великовозрастных  леди,  которым  мерещится,  что  за  ними
подглядывает Пипин Том.

***

   Когда детектив ушел, Плам бросилась наверх переодеваться к ленчу.  Только
она натянула черные колготки и  влезла  в  короткие  огненно-рыжие  брюки  и
ботинки, как позвонил Макс и спросил, не хочет  ли  она  пригласить  его  на
ленч.
   - Извини, дорогой, но сегодня я занята. А что случилось?
   Оказывается, поразмыслив. Макс пришел к выводу, что гончарное ремесло  не
для него, и твердо решил  стать  театральным  дизайнером.  Теперь  он  хотел
закончить курсы осветителей сцены и просил у нее совета. Поговорив с  сыном,
Плам накинула черную кружевную жилетку, солнечно-желтый твидовый  жакет  под
стать брюкам и отправилась в помпезный "Реформ-клаб", где устраивался ленч в
честь  Валентины  Терешковой,  которая  хоть  и  не  могла   сравниться   по
известности с Иваной Трамп, но достигла в своей жизни больше, чем  какая  бы
то ни было женщина, став первой в мире женщиной-космонавтом, ученым и членом
нового советского парламента.
   Валентина, обыкновенная веселая женщина, обходила гостей с очаровательной
улыбкой  и  в  приподнятом  настроении,  хотя  Плам  показалось,   что   она
чувствовала бы себя более уютно в летной экипировке, чем в  своем  роскошном
черно-белом одеянии. Когда они заговорили, Плам, поддавшись влиянию момента,
спросила,  счастлива  ли  она.  Валентина  удивленно  посмотрела  на  нее  и
рассмеялась.
   - Да. Но не так, как рассчитывала и загадывала. Я разведена.
   - Разве можно рассчитывать счастье?
   - Нет, конечно. Но можно управлять своей жизнью так, чтобы увеличить свои
шансы стать счастливой.
   - Каким образом?
   - К примеру, выбрав себе работу по душе. Это не менее  важно,  чем  иметь
работу, хорошо оплачиваемую. - Валентина повела рукой в  сторону  гостей.  -
Это известно каждой из присутствующих здесь женщин. - Другую руку  Валентина
по просьбе фотографа положила на плечо Плам. - Для самоуважения важно, чтобы
вашу работу ценили другие. Особенно если  вы  сами  ведете  хозяйство  своей
семьи, - добавила Валентина.
   - Но ваша работа была такой опасной, -  заметила  Плам.  -  Вам  не  было
страшно, когда стартовал ваш корабль?
   - Конечно, было. Всем когда-нибудь бывает страшно.
   - А как вы преодолеваете страх? - Из головы  у  Плам  никак  не  выходило
второе письмо с угрозой.
   - Привыкаешь к нему и делаешь свое дело. Иначе ничего не получится.

Среда, 1 апреля 1992 года

   Бриз вернулся как раз к завтраку.
   - Но  в  следующий  понедельник  мне  надо  опять  быть  в  Нью-Йорке,  -
предупредил он Плам, когда та терла ему спину в ванне.  -  Не  могла  бы  ты
потереть мне ниже, дорогая.., и посильней.., еще ниже. Вот так, хорошо... Не
понимаю, почему ночной полет выматывает так же, как и  дневной.  Я  чувствую
себя выжатым лимоном.
   - Надеюсь, что ты не станешь вечным трансатлантическим скитальцем. - Плам
выжала губку над его головой и потянулась за шампунем.
   Бриз вздыхал с облегчением, когда она массировала ему кожу головы.
   - Не исключено, что у меня будет  возможность  слетать  в  Рио...  Хочешь
прокатиться со мной? У Виктора Марша в  Бразилии  есть  друг  -  горнорудный
магнат,  которому  хочется  составить  свою  коллекцию  картин  и  предстать
филантропом. Он намекает, что в конечном итоге собирается  передать  картины
своему государству. Поэтому ему  нужен  европейский  агент.  -  Он  повернул
голову и усмехнулся сквозь мыльную пену, струившуюся по щекам.  -  Сказочная
работенка, не так ли? Он прилетает  из  Рио-де-Жанейро  по  каким-то  другим
делам и сможет встретиться со мной в Нью-Йорке седьмого апреля.  Черт,  мыло
попало в глаз.
   Плам окатила его из душа. Бриз опять повернулся и посмотрел на нее.
   - Кстати, Виктор просил передать, что был бы рад забыть о пари по  поводу
голландского натюрморта с цветами. Я воспринял это с большим облегчением.
   Плам села на корточки.
   - Ты просил его об этом, правда? Из-за бьеннале?
   - Не только из-за этого, дорогая. - Бриз выбрался  из  ванны.  -  Бедному
Виктору сейчас не до этого. Его беспокоит дочь. Сюзанна, как всегда,  довела
ситуацию до абсурда, продолжая раздувать ее в средствах массовой информации.
- Он завернулся в банное полотенце. - Она организует новую горячую линию для
подростков, склонных к самоубийству, а  это  значит,  что  у  нее  почти  не
остается времени для Фелисити.
   - Бедный ребенок. Конечно,  я  не  стану  отвлекать  Виктора.  Это  очень
великодушно с его стороны предложить забыть пари. - На секунду Плам испытала
искушение принять предложение. Ей надо  только  согласиться,  и  она  сможет
сбросить с себя непосильный груз поисков  тех,  кто  плодит  подделки.  Бриз
быстро все уладит. Она больше не будет получать  писем  с  угрозами.  Сможет
мирно спать по ночам. И жить своей жизнью.
   Она медленно проговорила:
   - Это было бы самое лучшее. -  И  рассказала  Бризу  о  втором  анонимном
письме, а также 6 том, что думает о нем графолог.
   Бриз, обернутый полотенцем вокруг тонкой талии, мгновенно напрягся.
   - Слава  богу,  ты  наконец  поняла,  что  откусила  больше,  чем  можешь
прожевать! Я сам поговорю с этим полицейским детективом. И  скажу,  чтобы  в
будущем он имел дело со мной. Мне надо, чтобы ты попросту забыла об  этом  и
сосредоточилась...
   - ..на бьеннале, - мрачно закончила Плам. - Кстати, детектив хочет видеть
первое письмо. Куда ты положил его? Бриз потянулся за халатом.
   - Я выбросил его, когда вернулся из Нью-Йорка и  разбирал  бумаги.  -  Он
открыл дверь в свою туалетную комнату. - Теперь мне ясно, что  не  следовало
делать этого. Но я действительно считал, что это чья-то неумная шутка, а  не
настоящая угроза, да я и до сих пор так считаю.
   Плам была возмущена. Бриз не имеет представления, что это  значит,  когда
кто-то грозится тебя убить.
   ...К,  вечеру  детектив  инспектор  Кригг  и  Бриз  за  кофе  в  гостиной
обнаружили, что их школы были давними соперниками по крикету. Они немедленно
нашли общий язык, подружились и стали союзниками.  Плам  почувствовала  себя
лишней.
   Инспектор объяснил,  что  полицейским  экспертам  мало  что  дает  анализ
конверта и бумаги с посланием, поскольку и то и другое можно найти  в  любом
канцелярском магазине. Жаль, что Бриз выбросил первое письмо, теперь  у  них
нет возможности сравнить.
   Отпечатки пальцев, обнаруженные  на  втором  письме,  принадлежат  только
Плам, Лулу, Дженни и  графологу,  а  многочисленные  отпечатки  на  конверте
слишком нечеткие, они ничего не могут дать. В полиции согласны с  графологом
в том, что конверт мог быть надписан интеллигентным мужчиной, но это еще  не
значит, что он же является автором послания. Графологические  догадки  Клары
Стивене  в  отношении  психической  неуравновешенности  автора  полиция   не
принимала в расчет, полагая, что они излишне драматизируют ситуацию.
   - Значит, этого психопата скорее всего не существует? - спросил Бриз.
   - Графолог сказала, что это всего лишь догадка.
   Бриз с улыбкой повернулся к Плам.
   - Теперь ты видишь,  дорогая.  Тебе  не  стоило  беспокоиться  по  поводу
страшных убийц, поджидающих тебя на деревьях.
   Плам, хотя и неуверенно, все же настаивала на своем:
   - В обоих письма есть какая-то загадка. Кто-то хочет, чтобы я  прекратила
поиски изготовителя подделок. Правильно ? Но  откуда  ему  известно,  что  я
занимаюсь этими поисками? - Она  прикусила  нижнюю  губу.  -  У  меня  такое
впечатление, что он наблюдает за каждым моим шагом.  Вот  что  больше  всего
пугает меня.
   Бриз снисходительно посмотрел на нее.
   - Если кто-то наблюдает за тобой, то он видит только то, что  ты  торчишь
наверху в своей студии и пишешь, а не бегаешь по Лондону или Парижу с лупой.
   - Но два письма с угрозами все же были направлены вашей жене,  -  заметил
детектив, - и ни она, ни вы не знаете, кто бы мог иметь  на  нее  зуб.  Так,
может быть, это дело рук ваших врагов, мистер Рассел? У вас они есть?
   Бриз мрачно усмехнулся.
   - Могу назвать с десяток конкурентов. И  если  говорить  серьезно,  то  у
любого бизнесмена в моем возрасте найдутся враги. Но я, как ни  странно,  не
могу даже представить себе кого-нибудь конкретного.
   Плам заметила настороженность в глазах Бриза и поняла, что он лжет.

***

   Детектив наводил справки. Чарльза  Боумана  на  месте  не  оказалось,  он
вместе  с  отцом  находился  в  круизе  по  Карибскому  морю.  Леди  Степман
подтвердила, что  просила  сына  продать  от  своего  имени  рисунок  работы
Аугустуса Джона, выполненный пером и чернилами. Он  был  подарен  ее  матери
самим художником. Теперь в том месте в  гостиной,  где  он  когда-то  висел,
можно видеть кусок невыцветших обоев.  Леди  Степман  сама  определила,  где
продавать рисунок, и дала  ясно  понять,  что  сделать  это  надо  было,  не
привлекая внимания, ей не  хотелось,  чтобы  стало  известно  о  ее  трудном
материальном положении. Она выбрала галерею "Леви-Фонтэн", и чек оттуда  был
выписан на ее имя.
   Детектив добавил, что, будь вдова генерал-майора  сэра  Стефана  Степмана
закоренелой преступницей, стоявшей во главе банды,  промышляющей  предметами
искусства, она бы не жила  в  скромном  домике  на  Глосестер-роуд  вот  уже
семнадцать лет, а занимала бы роскошные апартаменты.
   После того как детектив ушел, Плам спросила:
   - Кто имеет зуб на тебя? О ком ты подумал? В конце концов Бриз признался,
что на секунду ему пришло в голову, что этим  человеком  может  быть  Джейми
Лоример. Он вполне мог быть в Нью-Йорке на Рождество и находился в Лондоне в
момент отправки второго письма.
   - Я никогда не понимала, почему ты так презираешь Джейми, - сказала Плам.
- Причины тут явно более глубокие, чем профессиональное соперничество.
   - Ты права,  как  всегда,  -  мрачно  согласился  Бриз.  -  Этот  негодяй
разболтал прессе о моей первой жене.  Ему  рассказал  эту  историю  какой-то
приятель с  острова  Ивиса,  куда  отправилась  Джеральдина  Анна  со  своей
любовницей. Можешь представить, что я чувствовал,  когда  читал  об  этом  в
газете, но настоящим ударом это стало для матери Джеральдины  Анны,  которая
до этого не знала, что ее дочь лесбиянка.
   - Я не могу поверить, что эти письма посылал Джейми!
   - Ради бога, давай забудем о них, - раздраженно оборвал ее Бриз. - Раз ты
согласилась бросить свои поиски, подобных писем больше не будет.
   - Я еще не решила.
   - О господи! - воскликнул Бриз и выскочил из комнаты. Плам сказала  себе,
что не  следовало  бы  забывать,  что  воспоминание  о  первой  жене  всегда
раздражает Бриза, как, впрочем, и ее тоже, в какой-то степени. Каждая вторая
жена в той или иной мере страдает синдромом Ребекки и ревниво раздумывает  о
том, сильно ли муж любил ее предшественницу. Так думала Плам, когда зазвонил
телефон.
   - Лео! Чему обязана? - В трубке стоял гул голосов, и Плам решила, что Лео
звонит из какого-то паба.
   - Плам., ты слышишь меня?.. Да, я в "Грозди винограда"...  Послушай,  мне
кажется, я обнаружил кое-что интересное  для  тебя...  Думаю,  я  знаю,  кто
сбывает эти поддельные картины. Мне следовало бы догадаться об этом  раньше,
потому что я дважды видел его на пароме и оба раза он был один.  Помнишь,  я
говорил, что паром самое подходящее средство для  контрабандной  переправки?
Нет, не по телефону... Нет, я не могу говорить громче... Вокруг полно людей,
а я не хочу, чтобы  это  кто-нибудь  услышал.  Что?  Не  могу  разобрать  ни
слова... О господи, здесь как в зоопарке...
   Послушай, почему бы мне не приехать к тебе?
   - Это  невозможно,  Лео.  Через  полчаса  мы  встречаемся  в  "Савойе"  с
какими-то клиентами  из  Швейцарии.  Но  к  девяти  мы  освободимся.  Может,
поужинаешь с нами? Нет? Тогда давай договоримся на завтра... Хорошо, у тебя,
около четырех. Не терпится услышать твою новость.
   Интригующий звонок Лео привел Плам в возбужденное состояние, и, одеваясь,
она принялась насвистывать.
   - Что это с тобой? - удивился Бриз, завязывая галстук. -  Только  что  ты
была как в воду опущенная.
   Взволнованная, она поглядела на него просительным взглядом:
   - Дорогой, мне нужен еще один только  день,  чтобы  разобраться  с  этими
подделками.
   - Оставь это! - оскалился Бриз. - Один день ничего не может решить.
   - Может! И ты знаешь, как мучает незавершенное дело! -  Всовывая  ноги  в
туфли на серебристой платформе, она  рассказала  Бризу  о  своем  телефонном
разговоре с Лео.

Четверг, 2 апреля 1992 года

   День был таким же хмурым, как  и  большинство  других  в  Англии  весной.
"Неудивительно,  что  нарциссы  с  такой  неохотой  кивают  своими  золотыми
головками", - думала Плам, на большой скорости проезжая через  Риджентс-парк
на своем черном "Порше".
   Лео жил в южном конце Мэддокс-сквер, в небольшом  мрачном  доме,  который
вот-вот должны были снести. Здесь доживали свой век несколько офисов и жилых
квартир. Все дышало запустением и заброшенностью.  Похоже,