хранники
неграмотны.
   Наконец ему вернули паспорт, очевидно,  удовлетворившись  фотографией,  и
затем  быстро  и  квалифицированно  обыскали  на  предмет  оружия.  Один  из
охранников буркнул:
   - Сигареты?
   Гарри протянул им четыре пачки. Не столько в качестве взятки,  сколько  в
качестве чаевых. Потом  он  объяснил,  что  оставил  в  машине  подарки  для
генерала. Один из охранников сходил к "тойоте", вернулся оттуда  с  шелковым
свертком, развернул его, чтобы удостовериться в том, что  в  нем  не  сокрыт
пулемет, затем снова свернул и кивком головы дал понять Гарри, что он  может
пройти на территорию резиденции президента.
   В сопровождении  двух  охранников  и  одного  солдата,  несшего  шелковый
сверток, Гарри вступил на гравийную дорожку, которая вела  к  Президентскому
дворцу. Справа и слева  от  него  лежали  великолепно  ухоженные  лужайки  с
клумбами оранжевых лилий и еще каких-то красно-черных и  очень  высоких,  до
пятнадцати футов, цветов.
   Низкий, квадратный, со штукатуркой, выкрашенной  в  розово-лиловый  цвет,
дворец не имел окон на нижнем этаже. Вдоль его стен  с  интервалом  в  шесть
футов находились охранники. Некоторые из них сидели на корточках,  другие  -
на траве, вытянув ноги и опершись спинами о стену, третьи стояли  и  держали
винтовки за стволы, как будто собираясь использовать их как  клюшки.  Охрана
казалась разомлевшей и потерявшей  бдительность,  но  Гарри  знал,  что  это
обманчивое впечатление, что эти ребята на самом деле напряжены, зорко следят
за местностью и в любую минуту готовы отразить возможное нападение.
   Небольшая процессия, состоявшая из Гарри и сопровождающих его охранников,
прошла под также  охраняемой  аркой  во  внутренний  двор,  который  занимал
площадь примерно в шестьдесят квадратных футов и  по  краю  которого  бежала
узкая и незаметная издали дорожка. В тени веранды стояли деревянные  скамьи,
наподобие тех, что бывают в церквях. В середине дворика искрился  на  солнце
крохотный прудик с кувшинками. Он был окружен деревьями, кустами с цветами и
дикими орхидеями.
   Гарри с охранниками  прошел  через  двор,  поднялся  по  белой  мраморной
лестнице и вошел во дворец сразу на втором этаже, пройдя под изящной  аркой,
которая была также выложена из мрамора.
   Они повернули направо, в коридор шириной примерно в восемь  футов.  Звуки
их шагов поглощались  толстым  ярко-красным  ковром,  который  был  постелен
здесь. Справа от Гарри были высокие, запертые окна, занавешенные золотистыми
шторами из парчи. Одно окно было разбито, и на ковре до сих пор  неубранными
искрились осколки стекла. "Похоронная обстановочка", - мрачно подумал Гарри,
когда они прошли мимо глубокой ниши, внутри которой он  разглядел  небольшой
алтарь.
   Впереди раздалась резкая  команда.  Гарри  заставили  остановиться  перед
двустворчатыми тяжелыми дверьми из сандалового  дерева,  которые  охранялись
двумя  филиппинцами.  Один  из  охранников,  находившихся  с   Гарри,   тихо
переговорил с ними, и через минуту ему было позволено пройти в двери.
   Он вернулся почти сразу же и кивнул Гарри, дав ему тем самым понять,  что
он может войти. Тот выступил вперед и почувствовал, как  через  полуоткрытые
двери просачивается свежий, кондиционированный воздух. Он вошел  в  двери  и
тут же замер от изумления...
   Возле двери, справа от Гарри, находился  широкий  стол,  на  котором  был
растянут  прямоугольный  лоскут  ярко-оранжевой  материи  с  темно-малиновой
полосой, проходившей  посередине.  Рядом  с  этим  лоскутом  лежала  военная
фуражка с длинным козырьком, револьвер в  кобуре,  мачете  и  автомат.  Нет,
Гарри удивило вовсе не это. Это как раз он и ожидал увидеть. Но кроме этого,
он смутно представлял, что  на  следующий  день  после  удавшегося  военного
переворота  генерал  будет  проводить  непрерывные   совещания   со   своими
полковниками, водить карандашом по карте или созовет своих новых министров и
станет обсуждать с ними планы развития сельского  хозяйства  на  острове  на
ближайшие пять лет.
   Но Гарри не ожидал, что, оказавшись в покоях генерала, услышит  радостные
визг, хихиканье и тонкоголосый смех.
   Поначалу,  оглушенный  стоявшим  в  комнате  шумом,  Гарри  подумал,  что
оказался на каком-нибудь детском утреннике. Комната, которая  открылась  его
взору, казалась большой, но не из-за своих размеров, а из-за того,  что  вся
изящная резная мебель  была  сдвинута  к  стенам  и  в  центре  комнаты  был
расстелен только искусно сплетенный - ручная работа - персидский  ковер.  На
ковре стоял мужчина в военной форме цвета хаки. Глаза у него  были  завязаны
черной лентой, и он, разведя  в  стороны  вытянутые  руки  с  растопыренными
пальцами, делал  неуверенные  выпады  в  сторону  группы  смеющихся  молодых
женщин. Маленькие, цвета кофе, женщины меланезийской  крови  перемешались  с
полинезийками и черными островитянками. Большинство были обнажены до  пояса,
а вокруг бедер были обмотаны материей самых разных ярких расцветок. На одной
из женщин было надето изящное золотистое вечернее платье  без  пояса,  какие
носят на Западе. Другая была наряжена, как невеста,  только  ее  подвенечное
платье было явно не глажено и не  стирано  несколько  лет.  Самая  красивая,
самая юная и самая смуглая девушка  из  всех  присутствующих  бегала  вокруг
генерала в белой кружевной  ночной  рубашке  и  черно-красных  сандалиях  на
платформе "Кармен Миранда".
   Генерал, - а Гарри уже  успел  догадаться,  что  это  Раки,  -  продолжал
размахивать руками, стараясь зацепить кого-нибудь из  женщин,  и  неуверенно
бросался на пустоту. Женщины же с визгом  уворачивались  от  его  объятий  и
отскакивали в сторону. Они прыгали  вокруг  него,  как  веселящиеся  котята,
избегая его прикосновений, заходили ему за спину, дергали за  мундир,  после
чего бросались прочь с пронзительными криками и смехом.
   Черная девушка  в  белой  кружевной  ночной  рубашке,  будучи,  очевидно,
посмелее своих товарок, забежала генералу за спину и дернула  его  за  левое
ухо. Тот  тут  же  цапнул  рукой  пустое  пространство,  она  отскочила,  но
споткнулась на своих высоких сандалиях и едва не упала.  Гарри  увидел,  как
взметнулись вверх ее руки, когда она пыталась восстановить равновесие. Ногти
на ее смуглых детских пальцах были выкрашены в ярко-розовый цвет и заточены,
как стрелы.  На  каждом  пальце  блестели  кольца,  а  на  тонких  запястьях
переливались браслеты.
   Смеясь,  девушка  поднялась  на  ноги  и  вернулась  к  игре.  Когда  она
поднималась с пола, Гарри заметил  ее  высокие  круглые  ягодицы  под  почти
прозрачной кружевной рубашкой. Со счастливым хохотом девушка опять подбежала
к генералу с завязанными глазами и подняла было руку, чтобы дернуть  его  за
ухо еще раз.
   Но Раки услышал ее приближение, резко развернулся и схватил ее  за  руку.
Вокруг поднялся дикий визг. Генерал поласкал груди девушки, ущипнул за соски
и крикнул:
   - Нома!
   В  качестве  отдыха  от  многодневного   напряжения   и   ответственности
победитель сражения за Куинстаун забавлялся игрой в жмурки.
   Гарри догадался, что эти женщины, включая  и  старшую  из  всех,  которая
сидела на корточках у стены и  неодобрительно  косилась  на  играющих,  были
женами и любовницами генерала. Они, как  и  их  сестры,  матери,  подруги  и
служанки, не знали, что такое церковное венчание и брак.
   Одна из этих экзотических созданий  вдруг  заметила  стоявшего  в  дверях
Гарри, указала на него, потом на солдата, держащего на руках сверток шелка и
пронзительно вскрикнула.
   Женщины тут же остановились, прекратили игру, сгрудились и стали о чем-то
оживленно перешептываться.
   Генерал Раки сдернул с себя черную повязку. Казалось, он нимало не смущен
тем, что его  застали  за  подобным  занятием.  Он  направился  к  Гарри,  и
бриллианты на его  высоких  шнурованных  ботинках,  засверкав  всеми  своими
гранями, тут же выстроили на потолке  полноцветную  радугу.  "Бриллианты  на
ботинках - это  что-то,  -  подумал  Гарри.  -  Впрочем,  не  стоит,  видно,
опасаться того, что они вдруг могут пропасть". Он знал, что на острове  Пауи
никто никогда не посмел бы украсть даже шнурки от ботинок генерала Раки.
   - Приветствую вас, господин Скотт, - сказал генерал вальяжно.  Желтоватые
зрачки расширились  так  же,  как  увеличился  оскал  желтоватых  зубов.  Он
двигался легко  и  быстро,  что  выдавало  в  нем  хорошо  тренированного  и
подвижного человека. Его рукопожатие было сухим, быстрым и нервным.
   - Как вам нравится наш новый флаг,  а?  -  спросил  генерал  и  кивнул  в
сторону стола, на котором  был  растянут  лоскут  ярко-оранжевой  материи  с
малиновой полосой посередине. Он подхватил мачете, сделал  вид,  что  роняет
его и в последний момент поймал, потом снова проделал тот же трюк пару  раз.
В его движениях чувствовалась какая-то смутная  угроза.  Как  будто  в  тебя
целятся из  револьвера,  в  котором  всего  три  патрона,  непрерывно  крутя
барабан.
   Гарри сказал:
   - Он очень красив, сэр.
   Раки взглянул на Гарри. Он не любил австралийцев. в 1938  году  -  в  тот
год, когда родился генерал, -  Пауи  все  еще  находился  под  австралийским
надзором. Офицеры полиции Пауи все еще были  белыми,  хотя  младшие  чины  и
рядовые набирались из числа островитян. Отец  Раки  был  школьным  учителем,
который восхищался автралийской администрацией на острове. В конце концов он
ушел из школы и поступил на работу в управление полиции, где довольно быстро
дослужился до сержантских нашивок. Он вел хозяйство и  обращался  со  своими
детьми,  руководствуясь   требованиями   строгой   дисциплины,   с   которой
сталкивался каждый день на работе. Однажды он твердо решил, что старший  сын
должен пойти по его стопам в жизни. Эта дисциплина (явление  необычайное  на
вольном и легкомысленном острове) дала свои плоды. В то время образование на
Пауи было еще, главным образом, в  руках  миссионеров,  которые  могли  дать
детям островитян лишь самые начальные знания.
   Раки  рос  в  строгом  послушании,   а   образование   его   было   столь
недостаточным, что только смущало юное сознание. Тем не менее  вскоре  стало
ясно,  что  мальчик  слишком  развит  для  того,  чтобы  влачить  монотонное
существование островитянина-сельчанина. С другой стороны, было видно, что он
не  сможет  стать  специалистом  ни  в  одной  области,  если  не  продолжит
образование. В 1949 году, когда Раки исполнилось одиннадцать лет,  подручный
его отца  устроил  так,  что  мальчика  приняли  в  находящийся  под  опекой
миссионеров иезуитский колледж в Порт-Морсби. Цели, которые  преследовались,
были вполне определенными: по  окончании  учения  предполагалось,  что  Раки
станет преемником дела  своего  отца  и  поступит  на  службу  в  управление
полиции. Дисциплинированность, к которой приучил  его  отец,  помогла  юному
Раки сдать  выпускные  экзамены  по  высшей  категории  и  получить  диплом,
эквивалентный диплому высшей школы США.
   Уже будучи школьником, Раки не испытывал никакого желания лизать  задницы
австралийцам, как делал его отец. Он  был  неугомонным  подростком.  В  1954
году, в возрасте шестнадцати  лет,  он  оказался  вовлеченным  в  неприятную
историю: во время драки в портовой пивной Куинстауна он  придушил  какого-то
белого бродягу. Отец,  использовав  все  свое  влияние,  замял  это  дело  и
запихнул сына на грузовое судно, готовое к отплытию на Манилу. Там Раки  жил
в семье своей бабки по материнской линии, филиппинки по национальности.
   К 1965 году, когда власть на Филиппинах отхватил Маркое,  Раки  было  уже
почти двадцать семь лет и он занимал должность капитана в подразделении  К-7
армейского корпуса. В 1968 году на смену  умершему  президенту  Пауи  пришел
новый руководитель, по имени Канта. Он происходил  из  того  же  племени,  к
которому относилась и семья Раки. Молодой офицер и его отец тут  же  увидели
все выгоды, которые можно было извлечь из этой ситуации.  Раки  вернулся  на
Пауи и занял высокий пост в управлении полиции, намереваясь захватить власть
- пусть даже и силой - едва лишь белые "канаки" уберутся из страны.
   Наступил 1975 год, и австралийцы убрались с острова. Целую  неделю  после
этого на острове пьянствовали все взрослые мужчины,  а  затем  в  управлении
полиции были розданы повышения всем тем, кто мог взять их.  То  есть  только
сильным личностям. В тридцать семь лет Раки уже был  начальником  управления
полиции. Он жалел только о том, что до этих дней  не  дожил  его  отец,  так
надеявшийся, чтобы сын получил от него по  наследству  сержантские  нашивки.
Старик и мечтать не мог о том, что Раки намного переплюнет его.
   Спустя два месяца был подписан первый контракт  с  "Нэксусом".  Президент
Канта получил в подарок свою первую моторную лодку, а  Раки  -  свой  первый
гонорар.
   В 1983 году Раки был спешно отправлен в Дарвин с перитонитом. Болезнь  на
два месяца приковала его к  госпитальной  койке.  За  время  его  отсутствия
власть на Пауи поменялась:  левые  силы  совершили  удачный  государственный
переворот. Выписавшись  из  госпиталя.  Раки  взял  с  собой  своих  четырех
законных жен,  любовниц,  выводок  детей  и  уединился  в  Порт-Морсби,  где
проводил все время в размышлениях и составлении планов. И вот он  во  второй
раз - на этот раз с полным триумфом - вернулся на родной остров.
   Симпатичная девушка по имени Нома дернула Гарри за рукав и спросила:
   - Ты привез ночные рубашки из Сиднея? Раки резким голосом отдал  какую-то
команду, и женщины отбежали в самый дальний конец комнаты, где  собрались  в
небольшие группки и стали гадать, кому же достанется шелк, который принес  с
собой этот белый. Генерал Раки взглянул на Гарри;
   - Вы хотите о чем-то поговорить со мной, господин Скотт?
   -  Да,  сэр.  Группа  моих  коллег,  которые  останавливались   в   отеле
"Пэрэдайз-Бэй", бесследно исчезли.
   Генерал Раки  развел  руками,  покачал  головой,  состроил  сочувственную
гримасу на лице и сказал:
   - Да, я наслышан об этой печальной истории. Они были на борту рыболовного
катера, который то ли взорвался, то ли загорелся... Говорят, беда  случилась
оттого, что у штурвала был не профессионал, а кто-то  из  них.  И  потом,  в
панике люди совершают разные глупости, которые только усугубляют  положение.
Кто теперь скажет? Очень печальная история.
   Гарри сказал:
   - Кому-то, я уверен, известно точно, что  там  произошло.  Для  начала  я
хотел бы узнать местонахождение хозяина отеля и персонала.
   - Мне  говорили,  что  на  берег  выбросило  много  обломков  катера,  но
спасшихся не было, - сказал генерал Раки. -  К  тому  же  у  нас  за  рифами
водятся акулы. Плохое начало для нашего туристского бизнеса... Сделаю все от
меня зависящее, чтобы подобное больше не повторилось.
   Гарри сказал:
   - Я прошу у вас  разрешения  установить  во  всех  подробностях  то,  что
произошло с ними.
   Генерал вновь стал играть со своим мачете.
   - Кто теперь нам расскажет об  этом?  Все  погибли,  и  мы  теперь  может
строить только предположения.  Вечерняя  прогулка  на  катере  казалась  им,
очевидно,  хорошим  отдыхом  после   целого   дня,   наполненного   деловыми
переговорами.  Лично  я  совершенно  не  представляю  себе,  что  там  могло
случиться. - Он покачал головой,  выражая  свою  печаль.  -  Разумеется,  мы
выразим наши соболезнования через обычные каналы. Тем не менее сразу  должен
уведомить, что этот несчастный случай лежит не на моей ответственности. - Он
снова пожал плечами и покачал головой. -  Мне  говорили,  что  эта  трагедия
произошла при заходе солнца во вторник. То  есть  до  моего  возвращения  на
остров. Как хорошо, что вас не было с ними, господин Скотт!
   Что-то в тоне, каким он сказал последнюю фразу, было такое, что напомнило
Гарри, что ему следовало быть с группой высших  чинов  из  "Нэксуса"  в  тот
вечер. Он сказал;
   - Сэр, я  очень  обеспокоен  практически  полным  отсутствием  какой-либо
информации о наших людях. Военные, которые нам встретились в отеле, ничем не
смогли помочь. Надеюсь, вы понимаете, что  граждане  Соединенных  Штатов  не
могут исчезнуть без всяких следов?
   - И тем не менее, похоже, произошло именно так, господин Скотт.
   - Сэр, если вы не берете на  себя  ответственность  за  их  исчезновение,
тогда кто же ответствен за это?
   - Прежнее правительство. Я полагаю, вы видели некоторых его членов  перед
входом во дворец?
   -  Американские  власти  удовлетворятся  только  полным  и  исчерпывающим
объяснением происшедшего, генерал Раки.
   - И оно им будет предоставлено, господин  Скотт.  Они  получат  полное  и
исчерпывающее объяснение происшедшего. Очень  жаль,  что  ваши  ожидания  на
разговор со мной не оправдались. Что вы хотите, чтобы я сделал?
   - Я хотел бы получить от вас заверения в  том,  что  в  течение  двадцати
четырех часов будет произведено официальное расследование. А поиск с воздуха
необходимо начать незамедлительно.
   Генерал Раки с минуту молчал, о чем-то размышляя.
   - Разумеется, я уверяю вас, что это будет сделано. Но я не  могу  сделать
все сразу. Жизнь на острове до конца пока еще не налажена, и  у  меня  много
других забот.
   - Есть ли доказательства того, что они погибли, сэр? - настойчиво спросил
Гарри.
   Генерал Раки вздернул подбородок и повысил голос:
   - Хватит! Я не виноват в том, что представители  "Нэксуса"  оказались  на
нашем острове. В  настоящее  время  ваша  компания  не  находится  под  моим
покровительством. Я не виноват в  том,  что  с  вашими  коллегами  произошел
несчастный случай за день до того, как я пришел  здесь  к  власти.  Трагедия
случилась, когда я был еще в море.
   - Сэр, хочу вам напомнить  о  существовании  международной  конвенции,  в
соответствии с которой правительство страны, в которой произошла  катастрофа
или авария, обязано произвести поиски жертв в течение десяти дней.
   Генерал Раки сузил холодные глаза и взглянул на Гарри.
   - Разумеется, мы проведем поиск как с воздуха, так  и  с  моря.  А  пока,
господин Скотт, я рекомендую вам срочно вернуться в Сидней и оставаться  там
до тех пор, пока, как вы любите  выражаться,  не  осядет  пыль.  Из  Сиднея,
господин Скотт, вы вполне сможете  обеспечить  выплату  тех  денег,  которые
задолжали мне. Скажем, в размере двухсот процентов за  последнюю  выплату  и
проистекающее беспокойство.
   Гарри сказал:
   - Я уверен, сэр, что вам известно - подобные решения принимаются не  мной
одним.
   - Не знаю,  кто  у  вас  принимает  подобные  решения.  Но  подумайте  об
ответственности  за  тот  факт,  что  предыдущий  президент  Пауи   оказался
неспособным заключить сколько-нибудь определенное соглашения с "Нэксусом" за
восемнадцать месяцев переговоров.
   Гарри на это промолчал.
   Генерал Раки продолжил:
   - Что же касается меня то, вам известно, как легко со мной договориться.
   И снова он сделал вид, что роняет мачете, подхватив его в самый последний
момент.
   Гарри сказал:
   - Полагаю, руководство "Нэксуса" предпочтет рассмотреть этот вопрос после
того, как мы  узнаем  местонахождение  наших  пропавших  коллег,  их  жен  и
имущества.
   - А, имущество! - воскликнул Раки. - Надеюсь, вам не нужно объяснять, что
коммандос - это  не  робкие  горничные!  Впрочем,  мы  сделаем  все  от  нас
зависящее для того, чтобы вернуть их чемоданы и все такое. Что-что,  а  ваша
забота  об  имуществе  мне  очень  даже  понятна.  На  Пауи  мы  тоже  очень
беспокоимся за свое имущество. От кофе до урана и  от  кокосовых  орехов  до
кобальта.
   Гарри никак не ожидал,  что  за  первые  пять  минут  разговора  на  него
обрушится все это. Но по крайней мере, от Раки всего можно было  ожидать,  и
сам разговор с ним уже был положительным сдвигом после восемнадцати  месяцев
вынужденного бездействия. Его позиция была ясна.  Раки  отказался  взять  на
себя ответственность за  исчезновение  людей  из  "Нэксуса",  но