.. О,  черт,  ну  почему
она не купила новое платье?! Ведь она должна сделать абсолютно все, что в ее
силах, для того чтобы Чарли получил то долгожданное повышение. Всякий сказал
бы, что ее муж, вне всяких сомнений, является  лучшим  советником  из  всех,
какие когда-либо были в "Нэксусе". Ему сейчас сорок  пять  -  самый  хороший
возраст. Артур еще посмотрит за ним три годика, да  и  уволится  на  пенсию,
отдав  ему  свое  кресло.  А  потом  у  Чарли  будет  еще  по  крайней  мере
четырнадцать добрых  лет  президентства,  прежде  чем  перед  ним  возникнет
необходимость подыскивать преемника уже для себя.
   Конечно, Артуру  была  ненавистна  сама  мысль  о  том,  что  его  кто-то
"отпихнет от руля управления", - он сам так шутливо  выражался,  -  но  всем
было известно,  что  совет  директоров  давит  на  него  и  требует  принять
окончательное решение до конца этого года. Несомненно, поездка  в  Пауи  как
раз и будет решающей. Если, конечно, Артур не задумал пригласить в  компанию
кого-нибудь со стороны. Но Чарли  рассказал  ей,  что  подобная  ситуация  с
"Нэксусом" была лишь однажды, да и то когда компания  еле  сводила  концы  с
концами. А сейчас дела шли неплохо, к тому же совет директоров хотел,  чтобы
на  руководящий  пост  пришел  человек,  длительное  время  проработавший  в
"Нэксусе" и знакомый с шефами филиалов по всему миру.
   Наверное, придется снова тщательно  продумать  свой  наряд  для  события,
которое состоится на  следующей  неделе.  Ничего,  небольшие  расходы  могут
впоследствии  обернуться  выгодными  дивидендами.  Потому  что   кандидатура
будущего президента будет окончательно выбрана именно в этой поездке.  Артур
не раскрывал до сих пор своих карт, но всем было ясно, что будущий президент
"Нэксуса" - один из тех, кто будет в поездке. В этом году группа отъезжающих
была значительно меньше, чем обычно. Почему?  Для  того,  чтобы  Артур  имел
возможности произвести окончательный отбор среди претендентов. А то, что  он
так долго тянет с этим, объясняется тем, что он не просто  передает  кому-то
свою работу, но  выбирает  человека,  которому  он  доверит  свою  фамильную
собственность, который будет достоин взять на себя ответственность  за  этот
жирный кусок под названием "Нэксус Майнинг Интернешнл", за компанию, которая
все еще находилась во владении Грэхемов.
   Пэтти сверилась с часами. Подошло время замедлить темп бега.
   Наверное, не стоит сегодня за завтраком пить кофе.
   Желудок и так что-то шалит. Она не хотела выглядеть нездоровой на вечере.
Ей придется не читать  сегодня  со  Стефеном,  а  употребить  это  время  на
размышления. При этой мысли ей стало стыдно, но она тут же перестала об этом
думать. Главное, показать себя достойно на предстоящем вечере.  А  для  того
чтобы выглядеть  там  поистине  президентской  женой,  необходимо  тщательно
подготовиться. И - Бог  свидетель!  -  когда  придет  ее  время,  она  будет
справляться с этой  почетной  обязанностью  несравнимо  лучше  этой  злой  и
надменной Сильваны! Вся-то и заслуга ее  была  в  том,  что  она  выросла  в
аристократическом палаццо, а уж так  высоко  задирает  свой  нос,  что  едва
снисходит до разговора с простыми смертными! Если даже и  перекинется  парой
слов и милостиво улыбнется от порога... Пэтти чувствовала, что Сильване было
глубоко наплевать на "Нэксус". Но разве можно занимать  такую  позицию  жене
президента этой компании?! Пэтти  намеревалась  проявлять  живой  интерес  к
делам "Нэксуса". Разумеется, она не будет  вмешиваться  в  работу  мужа,  но
поддержку ему будет оказывать стопроцентную. Когда Чарли будет  возвращаться
с работы, он будет  остро  нуждаться  в  хорошем  собеседнике,  в  человеке,
которому будут  интересны  его  дела,  который  будет  хорошо  понимать  все
трудности, связанные с отправлением президентских обязанностей. Короче,  ему
нужен будет человек, который поможет ему нести эту огромную  ответственность
на своих плечах долгие годы. В то же время Чарли никогда не должен  забывать
о своей другой, более важной  ответственности  -  за  их  сына.  Они  вдвоем
разделяли эту ответственность (доктор Бэк предупредил ее, чтобы она  никогда
не называла это виной).
   Пэтти проверила свой пульс. Он был чуть выше, чем обычно. Она  продолжала
медленный бег.
   Да, положим, ее платье будет  не  такое  красивое,  какие  нарисованы  на
открытках, но зато фигура у нее лучше, чем у Сильваны. И что же она все-таки
за штучка?.. Может быть, загадка редкой верности Сильваны своему  распутному
мужу объяснялась довольно  просто:  ей  просто  было  бы  стыдно  показаться
обнаженной перед любовником. Даже когда все гости на ее вечерах  купались  в
бассейнах, Сильвану никто  не  видел  в  купальнике.  У  нее  был  громадный
гардероб, состоящий из бесформенных шелковых одеяний "муу-муу",  присылаемых
с Гавайских островов. "О, Боже, - думала Пэтти, закрывая глаза, - если бы  у
меня только был повар. Вернее, когда у меня будет повар..." Она, разумеется,
воспользуется этим преимуществом богатых. Повар в доме это  верное  и  самое
долговременное  средство  для  похудения.   Все   Первые   Леди   становятся
удивительно стройными, едва только входят под руку с мужьями  в  Белый  дом.
Очевидно,  у  нынешнего  повара  сохранились  меню  самой  Жаклин   Кеннеди.
Апельсиновый сок, яйца-пашот, бекон и черный кофе на завтрак - итого  двести
сорок калорий; чашка бульона-консоме и небольшая пиала салата с  французской
приправой, плюс жареный гамбургер (без  булочки)  на  ленч  -  итого  двести
пятьдесят калорий; чашка чая с кусочком лимона в пять часов вечера, и у Жаки
еще оставалось в запасе пятьсот калорий на вечер. А она умела хорошо  поесть
и   выпить   стакан   красного   вина   на   пятьсот   калорий!    Например:
артишоки-провансаль, кусок бараньей ноги с  кориандром,  огуречный  салат  и
персики в вине. Разумеется, предполагалось, что Жаки брала не больше  чайной
ложки любого соуса, но зато окиньте взглядом все те годы, что она провела на
этой диете и  чего  этим  добилась.  Да,  легко  быть  дисциплинированной  и
сохранять отличную фигуру, если у тебя есть человек, который сам все отмерит
и поднесет тебе тщательно выверенную по калориям пищу на  блюдечке,  а  твое
дело только есть.
   Пэтти пробежала мимо коринфских (очень изящных) колонн  следующего  дома.
Была только половина седьмого, но на лужайке уже вовсю гоняли футбольный мяч
два плутоватых оболтуса Анни. Нет, если бы у Пэтти родились такие слоны, она
бы даже и не вставляла стекла в свои окна. Зачем? Все равно  разобьют.  Анни
совершенно не употребляла строгости в их воспитании. Оттого-то они  и  пошли
все как один в своего  буйного  папашу-экстраверта.  Пэтти  знала  Анни  уже
восемь лет и отлично видела, что ее мужчины обращаются  с  ней  либо  как  с
мальчиком на побегушках, либо как с кухаркой, от которой требуется  готовить
вкусно да побыстрее. Но виноваты в таком положении дел были не только Дюк  и
сыновья, как это ни странно, но и сама Анни. Она была безвольным  человеком,
"тряпкой", поэтому не удивительно, что домашние делали  с  ней  что  хотели.
Отсутствие имиджа - вот в чем заключалась основная проблема Анни. Она каждую
минуту готова была извиняться и все за что-то беспокоилась и волновалась. На
ее надгробном камне уместно смотрелась бы надпись:
   "НЕ ЗАБЫЛА ЛИ Я ВЫКЛЮЧИТЬ СВЕТ?" С  другой  стороны,  Пэтти  готова  была
признать,  что  быть  "исключительно  домохозяйкой"  -  так  описывала  свое
житье-бытье сама Анни - это был единственно возможный способ существования в
той семье.
   Пэтти добежала до того места,  которое  означало  половину  преодоленного
пути и, не останавливаясь, повернула обратно к дому.  Теперь  она  бежала  в
среднем темпе. Навстречу ей попадались другие бегуны, и лишь немногие из них
удерживались от того, чтобы не бросить ей вдогонку восхищенный  взгляд.  Она
все видела. Сказать по  правде,  Пэтти  была  почти  совершенным  существом.
Совершеннее не найти. У нее  была  очень  стройная  и  атлетическая  фигура,
высокий рост, ей была присуща  природная  грация,  которой  так  не  хватает
многим людям, занимающимся бегом, ее профиль напоминал  профиль  грейхаунда,
готового броситься вперед, белокурые прямые  волосы  были  подстрижены  "под
мальчика", а светлые брови образовывали прямую полоску над узким  и  изящным
носом. У Пэтти был небольшой, правильной формы рот и точеный подбородок, как
на картинах Микеланджело.
   Пэтти была калифорнийским  ребенком  и  выросла  на  Тибуроне,  маленьком
полуострове  (с  чудесным  видом  на  Алькатрас),   выдававшимся   в   бухту
Сан-Франциско. Она начала бегать  еще  в  Стэнфорде.  Тогда  ей  приходилось
бесконечное число раз огибать розово-коричневые, в испанском  стиле,  домики
(она бегала по утрам до школы), когда все молодые люди еще только зевали или
даже спали.
   Для того чтобы попасть в Стэнфорд, недостаточно быть  богатым  человеком.
Нужно еще быть одаренным. Пэтти была хорошей студенткой, потому что обладала
почти фотографической памятью. Впрочем, она была непоседа и  ей  недоставало
умения  концентрироваться  на  объекте  изучения.  Ее   привлекали   задачи,
требовавшие быстрого  решения.  У  Пэтти  можно  было  справляться  по  всем
техническим вопросам, не утруждая себя заглядыванием в справочник. Чарли так
и поступал. За это он и обожал Пэтти. Ведь она никогда не допускала ошибок.
   По  какой-то  печальной  иронии  судьбы  у  такой  совершенной   девушки,
обладавшей железным здоровьем, родился малыш с тяжелейшим  недугом  -  spina
bifida. Эта болезнь не имела радикального лечения и требовала  от  тех,  кто
ухаживал за  больным,  нечеловеческого  терпения.  С  мозгом  у  Стефена,  к
счастью, все было нормально. Более  того,  оказалось,  что  у  Пэтти  растет
смышленный мальчуган с живым и пытливым умом. Но была  в  этом  и  оборотная
сторона  медали.  Мальчику  суждено  было  рано  осознать  свое   физическое
убожество и очень от этого страдать. Из-за врожденного уродства и  нарушения
функций  спинного  мозга  у  мальчика  были  деформированы  конечности,  что
обрекало его на пожизненную беспомощность и к тому же недержание. Доктор Бэк
заверил их, что есть все основания ожидать  того,  что  Стефен  благополучно
достигнет зрелости и заживет полезной жизнью. Но  нормальным  человеком  он,
конечно, никогда не будет.
   Чарли был просто прекрасен. Они еще больше привязались  друг  к  другу  в
этой маленькой, выкрашенной в веселые светлые тона больничной палате.  Чарли
сказал Пэтти, что они не должны терзаться, так как не их вина  была  в  том,
что  родился  больной  малыш.  Он  узнал,  что  с  таким  недугом  рождаются
пятнадцать младенцев на каждую тысячу здоровых.
   Прижимая к груди своего ребенка, Пэтти наотрез отказалась сдавать  его  в
дом малютки, еще до того, как Чарли  начал  объяснять  ей  все  преимущества
этого шага. Стефен был их сыном. У него было такое очаровательное личико,  а
мягкие голубые глаза смотрели на маму с таким доверием!.. Единственный  дом,
который должен узнать Стефен, это дом его родителей.  Они  его  породили  на
свет, они его и должны вырастить. Таким, какой он есть. А  забота  о  нем...
Что ж, по крайней мере, этим  они  могли  хоть  как-то  загладить  ту  вину,
которую они все-таки в глубине души ощущали.
   Прошло восемь лет со времени рождения Стефена,  и  Пэтти  ни  на  шаг  не
отходила от своего сына, а медицинские счета лились полноводной рекой. Из-за
постоянных огромных расходов на Стефена им трудно было начать копить деньги,
которые помогли бы ему же. Ведь Стефен нуждался в  круглосуточной  опеке  до
конца своей  жизни.  Пэтти  допускала  возможность  того  -  хотя  это  было
маловероятно, - что сын может пережить ее с Чарли. Конечно, у родителей была
приличная страховка за жизнь, но все же требовался  особый  неприкосновенный
запас на тот случай, если бы вдруг Стефену потребовалась большая  сумма  еще
при жизни Пэтти и Чарли.
   Рождение Стефена сильно подорвало уверенность в себе у Пэтти,  и  она  до
сих пор окончательно не оправилась от этого. Она чувствовала,  что  каким-то
образом - она не знала, каким точно, - но она допустила в своей жизни что-то
настолько ужасное, что все обернулось для нее столь тяжким  наказанием.  Она
чувствовала, что в чем-то виновата, хотя  не  знала,  в  чем  именно.  Таким
образом она сама себя наказала неизвестно за что.
   Слегка задыхаясь, Пэтти завернула за последний поворот и  увидела  Джуди,
их экономку, которая въезжала уже на своей машине на их  подъездную  дорогу.
Она как раз вовремя, так как ночная служанка  уже,  наверное,  ушла.  Спустя
несколько минут Пэтти уже могла видеть их дом, в тюдоровском стиле особнячок
(какие бывают при фермах) с  узкими  ограненными  окнами  и  этой  непомерно
большой парадной дверью. До  завтрака  Стефена  у  нее  как  раз  оставалось
несколько минут, чтобы принять душ.
   На гравийной подъездной дорожке она перешла на ходьбу,  затем  стянула  с
головы повязку и проверила на шее пульс. Ну вот, зарядилась  на  весь  день.
Пэтти терпеть не могла женщин, которые по безволию теряют форму, а потом  по
этому  поводу  устраивают   истерики.   Тридцатилетние   дуры.   Лично   она
намеревалась постоянно поддерживать себя в хорошей форме.
   Пэтти не понадобится сегодня вечером новое платье для того, чтобы закрыть
свою фигуру. Ей нечего было скрывать. Хотя она должна была признать,  что  у
Сюзи фигура нисколько не хуже, чем у нее, при том, что Сюзи никогда в  жизни
не сделала ни одного физического упражнения. Сучка! У Сюзи сегодня  вечером,
разумеется, будет новое платье, у Сюзи всегда были новые наряды. Она тратила
время и деньги исключительно на свою персону. Вот Пэтти, например, просто не
смогла бы целый день провести у парикмахера, маникюрши, массажиста, у  врача
в кабинете загорания...  Но  что  возьмешь  с  Сюзи,  если  она  поддержание
собственной элегантной внешности сделала своей профессией.
   Пэтти резко остановилась, наткнувшись на  неприятную  мысль.  Нет,  Чарли
никогда не посмотрит на другую женщину. Но, может  быть,  ей  все-таки  надо
будет за завтраком  выпить  чашечку  кофе.  Разумеется,  без  сахара  и  без
сливок...

Глава 2

ПЯТНИЦА, 26 ОКТЯБРЯ 1984 ГОДА

   - Очень  сожалею,  мистер  Дуглас,  но  миссис  Дуглас  на  совещании,  -
прозвучал в телефонной трубке металлический голос секретаря.
   - Ну, может быть, вы сможете на цыпочках пробраться к  ней  в  кабинет  и
переспросить: так ли уж я нужен сегодня на вечере? У меня немного изменились
планы...
   - Очень сожалею, но я не могу прерывать совещание.
   А по поводу сегодняшнего вечера... Это  же  ведь  день  рождения  мистера
Грэхема, мистер Дуглас. И я полагаю, что... Родди вздохнул.
   - Ну ладно, ладцо. Почищу свои туфли. Но тогда, может быть, вы  напомните
миссис Дуглас о том, что, хотя ей и идти до места всего  три  квартала,  но,
если она не хочет опоздать, выходить надо уже через пару минут. Обычно в это
время она уже дома.
   - Миссис Дуглас никогда не опаздывает, мистер Дуглас.
   Секретарь был прав. Изабель всегда  переводила  стрелки  своих  часов  на
десять минут вперед. Родди положил трубку красного телефона  и  выглянул  из
окна дома на прекрасный пейзаж: речка и красно-бурые, заросшие  лесом  холмы
вдали. Он снова взглянул  на  свои  часы.  Это  были  металлические  "Ролекс
Ойстер", водонепроницаемые и  автоматические,  со  стальным  растягивающимся
браслетом. Родители подарили ему их  в  1965  году,  когда  ему  исполнилось
восемнадцать. И хотя Изабель несколько  раз  предлагала  купить  ему  новые,
золотые, он неизменно отказывался снять родительский подарок с руки.
   Родди налил себе выпить и направился в ванную. Уже когда он оказался  под
душем, он заметил, что тюбик с шампунем почти пустой. Пришлось  вылезать  из
ванны и, оставляя на полу мокрые следы, идти в кладовку за новым шампунем.
   "Кладовкой" они называли одну из  пустующих  в  доме  спален,  в  которой
Изабель навесила раздвижные полки,  на  которых  хранилось  все:  от  губной
помады до "Драно". Она заказывала  эти  бытовые  принадлежности  в  магазине
дюжинами и пополняла их запас четырежды  в  год.  На  полках  также  было  с
десяток белых сорочек, нижнее белье и носки  для  Родди,  а  также  походная
сумка Изабель, которая собиралась заново, едва она возвращалась из очередной
поездки. В деловые поездки Изабель никогда не брала чемоданов: с  ними  было
очень неудобно в дороге, в аэропортах их  приходилось  сдавать  в  багаж,  а
получать обратно - целая проблема. К тому же чемоданы часто  терялись.  Нет,
Изабель предпочитала ездить лишь с ручной кладью: портфель и легкая сумка  с
семью секциями на молниях. В  сумке  было  семь  смен  нижнего  белья,  семь
блузок,  три  немнущихся  шелковых  платья,  белый  спортивный  костюм   для
посещения рудных разработок, ночные рубашки, купальник, пара брюк  под  цвет
куртки, которую она  не  складывала  в  сумку,  а  носила  на  себе,  туфли,
туалетные принадлежности, крохотная косметичка (Изабель пользовалась  только
губной помадой)  и  запасная  пара  очков.  Ее  дорожные  костюмы  висели  в
кладовке, готовые к носке. Изабель путешествовала в мягком шерстяном костюме
черно-красного цвета, черном плаще и крепких черных прогулочных туфлях.  Она
могла выйти из дома и отправиться в аэропорт в течение  десяти  минут  после
телефонного звонка.
   Помывшись и одевшись, Родди налил себе еще стаканчик и взял в руки  номер
"Паблишерз Уикли". Он прилег на диван и стал просматривать новости о книгах.
   Он никогда не слышал, как в дом входила жена. И вот теперь она  стояла  в
дверях и думала о том, как хорош в этом смокинге ее Родди и как смешно будут
смотреться на его фоне прочие чиновники из "Нэксуса". Как пингвины.  Он  был
похож на  какую-нибудь  итальянскую  кинозвезду:  высок,  гибок,  с  черными
вьющимися волосами и дружелюбным взглядом карих  глаз  за  очками  с  тонкой
оправой. Да, он был в прекрасной форме. В прошлом году Родди выиграл в своей
возрастной группе чемпионат по сквошу<Игра в мяч, наподобие тенниса (Примеч.
перев.)> в Восточной зоне. Изабель знала, что ей очень повезло, что муж  так
надежен и так гордится своей женой. Многих мужчин задел бы за живое или даже
оскорбил  бы  тот  деловой  успех,  которого  она  добилась.  В  трудной   и
бескомпромиссной  борьбе   она   добыла   себе   пост   вице-президента   по
корпоративному развитию в "Нэксусе". Да, эта должность  называлась  довольно
сложно, но работа Изабель состояла  всего  лишь  из  двух  простых  функций:
заниматься приобретениями  и  нащупывать  варианты  общего  расширения.  Она
пришла в "Нэксус" как специалист по  маркетингу  сразу  же  после  окончания
Гарвардской школы бизнеса, а спустя три года уже  была  переведена  в  отдел
административного    финансирования.    Вскоре    она    стала    помощником
вице-президента по корпоративному развитию, а  едва  того  срубила  болезнь,
заняла его пост. Впрочем,  она  не  очень-то  переоценивала  себя,  так  как
прекрасно отдавала себе отчет в том, что одной из причин  ее  назначения  на
эту высокую должность в "Нэксусе" являлось обычное тщеславное желание совета
директоров продемонстрировать другим, что в  руководстве  их  компании  есть
одна женщина.
   После первого же месяца работы Изабель в "Нэксусе" Родди понял,  что  его
жена  метит  на  пост  никак  не  меньше  президентского.  Он   никогда   не
подсмеивался над  ней,  но  порой  слегка  подтрунивал  над  ее  отчетами  и
докладами, которые зачастую составлялись  ночью,  на  ее  половине  кровати.
Изабель  знала,  что  ей  крупно  повезло,  что  она  не  наталкивается  на.
возмущение мужа в этом вопросе. Объяснение этому было на поверхности:  Родди
также очень любил свою работу и готов был заниматься ею даже в  постели.  Он
занимал должность окружного менеджера национальной книготорговой сети.
   Изабель подошла к Родди, лежавшему на дива