территории?
   Ладно, с эмоциями надо было обождать. И он, и  Гарри  закупорили  глубоко
внутри себя и гнев, и скорбь. Оба они сознавали, что только  быстрый  анализ
сложившейся ситуации и затем быстрое действие могут открыть им  какие-нибудь
следы группы пропавших товарищей.
   Желтый джип несся по незаасфальтированным улицам, лишенным  тротуаров,  и
подхватывал на колеса всевозможный мусор, который валялся здесь  повсюду.  В
тени у домов неподвижно лежали тощие собаки и костлявые  куры.  По  сторонам
дороги размещалось несколько магазинчиков. Их двери были распахнуты  настежь
и видно было, что внутри учинен настоящий погром.
   Приближаясь к проржавевшим перекладинам моста Святой Марии, они  заметили
неорганизованную толпу ис  пуганных  женщин,  которая  двигалась  из  города
навстречу джипу. За плечами они несли туго набитые баулы, в них было все  их
имущество. На дальнем конце моста дымился врезавшийся в  железные  перила  и
совсем сгоревший грузовик. Дверца была  распахнута  и  оттуда  головой  вниз
свешивался труп. Прямо за грузовиком располагалось  какое-то  четырехэтажное
бетонное сооружение. Керри указал на него.
   - Я слышал, что  отель  "Националь"  используется  теперь  как  временное
войсковое расположение. Множество наемников,  высадившихся  вместе  с  Раки,
обосновались в нем.
   "Тойота" повернула влево, в направлении площади Виктории.  В  отличие  от
дороги, с которой они съехали минуту назад, эта узкая аллея  была  запружена
транспортом: ручные  тележки,  телеги  фермеров,  запряженные  быками,  пара
старых грузовиков в ряд. Впереди была рыночная площадь. Казалось,  там  было
все спокойно и продолжалась мирная жизнь. Как  обычно,  узкие  аллеи  вокруг
площади были заняты продавцами и торгующимися покупателями.
   Гарри, окинув все это взглядом, сказал:
   - Такое впечатление, что они ничего не слышали о войне.
   - Война была вчера.
   На  северной  стороне  площади  Виктории  располагался  украшенный  белый
"Бэрклейз Банк", небольшое здание в палладийском стиле с зелеными  стальными
жалюзи. На западной стороне  теснились  здания  государственных  учреждений.
Издали казалось, что там просто  в  беспорядке  навалена  груда  кубиков  из
потрескавшегося бетона. Запертые ставни  черных  окон  слепо  смотрели  мимо
пыльных пальмовых деревьев на здания парламента и верховного суда. На  южной
стороне площади, между таможней и почтой, жалось здание управления полиции.
   Из всех домов, выходивших на площадь окнами, не заперт был  только  один:
управление  полиции.  Они  вошли  в  открытую  дверь  и   увидели,   что   у
противоположной от входа  стены,  за  каким-то  продавленным  столом,  сидел
сержант полиции. За ним располагался целый ряд узких запертых камер. Как раз
таких размеров, чтобы поместить одного  человека.  Все  камеры  были  забиты
битком, и вонь из них доносилась  жуткая.  Слева  от  сержанта  вдоль  стены
тянулись шкафы с полицейским снаряжением, справа на  полу  сидели  несколько
солдат, которые играли в азартные игры. В руках у них были сушеные бобы.
   Когда заговорил переводчик, сержант монотонно колотил носком  ботинка  по
незакрывающейся дверце одного из отделений письменного стола. Он молчал.
   Когда переводчик закончил вступительное слово, сержант безразлично кивнул
головой, продолжая стучать по столу ногой.
   Тогда вперед вышел Керри и предложил сержанту, который невидящим взглядом
смотрел на вошедших, пачку  сигарет.  Стук  ботинка  по  столу  прекратился.
Сержант сказал что-то переводчику, а сам посмотрел на Керри.
   - Он говорит, что нам нужно обратиться со своим запросом  в  министерство
внутренних  дел.  Хотя  теперь,  когда  в  городе  появились  солдаты,   все
полицейские ушли на выходные.
   - Скажи ему, что нам нужно повидаться с начальником полиции.
   - Он также на выходных. Когда солдаты входят в город, полицейским  только
и остается, что уходить на выходные. Может быть, хозяин, ты сам поговоришь с
ним? Он сержант, а значит, может говорить по-английски, когда хочет.  И  дай
ему еще сигарет.
   Керри вышел вперед и приветствовал сержанта.
   - Нам нужны сведения о пропавших людях. Это высшие  должностные  чины  из
"Нэксуса". К тому же друзья генерала Раки.
   Сержант молча протянул руку.
   Керри вложил в нее две пачки сигарет. Сержант запихал их за  пазуху  и...
снова протянул руку и раскрыл ладонь.
   Керри медленно отсчитал  две  банкноты  по  пять  австралийских  долларов
каждая. Слишком большая  взятка  могла  только  навредить  делу:  если  этот
островитянин поймет, что информация, которую  от  него  ждут  и  за  которую
столько платят, очень важна, он ее просто  не  даст.  Керри  наклонился  над
столом и опустил деньги в верхний выдвинутый ящик стола. Сержант  следит  за
каждым движением белого с тупым выражением.
   Керри спросил:
   - Мы можем поговорить теперь с начальником полиции?
   Сержант отрицательно покачал головой.
   Керри прикусил  губу  с  досады.  Он  знал,  что,  если  будет  указывать
островитянину на нелогичность его поведения, только еще больше  потеряет  от
этого. Приоритеты и  мышление  островитян  коренным  образом  отличались  от
приоритетов и мышления людей Запада. Они, в сущности, говорили  между  собой
на разных языках, и поэтому между ними не было понимания.
   Спустя полчаса сержанту наконец удалось втолковать, что у двоих белых  не
осталось ни лишних сигарет, ни лишних денег.
   Гарри проверил свои карманы и отделения сумки, которая висела у  него  на
плече. Потом он спросил:
   - Как насчет колоды карт?
   Игра в карты была нелегальным занятием на Пауи, так как  проигравший  мог
запросто убить победителя. Поэтому колода карт чрезвычайно  высоко  ценилась
здесь, даже выше денег. Колода карт на Пауи  -  это  постоянный  и  надежный
источник дохода. Островитяне очень любили одну карточную игру,  которую  они
называли "Удача". Белым было бы затруднительно, а пожалуй,  и  вовсе  не  по
силам вникнуть в суть этой  игры,  но  они  знали,  что  чаще  всего  в  ней
выигрывал тот, чьи были карты.
   Медленно, даже неохотно, сержант вновь отрицательно покачал головой.
   Тогда Гарри извлек из кармана еще одну колоду и положил ее рядом с первой
на стол. Все трое хорошо знали, что две колоды карт ценились здесь выше, чем
стодолларовик: одну сержант мог вполне свободно толкнуть долларов за  сорок,
а на второй зарабатывать постоянно, сдавая ее в аренду игрокам.
   - Может, мне и удастся помочь вам. Гарри подтолкнул одну колоду  ближе  к
сержанту, а другую забрал себе со словами:
   - Получите, когда у нас будут гарантии.
   - Ну, ладно, о'кей. Я пошлю охранника во дворец генерала Раки  рассказать
ему хорошие новости. За охранника вы дадите мне еще пару долларов.

***

   - За последнее время продвижения нет, - сказал Гарри Керри, когда они оба
стояли перед входом  в  управление  полиции,  жарясь  на  белом  раскаленном
солнце. - Нам нужно укрепить наши позиции. Ты напишешь рапорт и свяжешься  с
американским государственным департаментом.
   Керри мог это сделать через американское консульство в Порт-Морсби, ведь,
как-никак, Пауи был его территорией.
   Гарри прибавил:
   - Тебе нужно будет официально проработать это на местном  уровне,  Керри.
Если я окажусь за колючей проволокой на горе  Ида,  мне  уже  будет  на  все
наплевать. Так что я остаюсь пока в Куинстауне.  Разрешаю  действовать  даже
так, как это не понравилось бы кое-кому. Моя цель - встретиться с Раки лицом
к  лицу.  Вот  когда  я  добьюсь  этого,  можно  будет  считать,  что  я   в
безопасности. Тогда я успокоюсь. Раки знает, что ему придется работать через
меня, если он хочет возобновить или расширить концессию "Нэксуса".  Если  же
он не хочет иметь дело с нами, ну что ж... Тогда я бессилен буду  что-нибудь
с ним сделать. Но если ему нужна быстрая и легкая сделка, быстрая  и  легкая
прибыль наличными, тогда он будет продолжать поддерживать с  нами  связь.  В
этом случае он не захочет причинить мне вред, и это будет служить  некоторой
защитой.
   - Ты босс, Гарри. Я пошлю с тобой кого-нибудь.
   - Лучше дай мне еще пистолет  и  немного  сигарет,  Керри.  Да,  и  чуток
наличности. Остальные мои деньги лучше пока придержи у себя. В  каком  отеле
мне остановиться?
   - По-моему, у тебя нет выбора. "Националь" захвачен армией, поэтому  тебе
придется въехать к Ма Чанга в "Индепенденс". И лучше платить ей  по  второму
классу.
   - Почему?
   - Если ты заплатишь по тарифу первого класса, будешь иметь отвратительную
колониальную кухню, - коричневый виндзорский суп, тонкие ломти пережаренного
бифштекса в подливке, овощи, вываренные до полной потери  вкуса,  и  рисовый
пудинг, - а если ты изберешь  для  себя  более  приемлемым  обслуживание  по
расценкам второго класса, получишь отличную китайскую кухню.
   - Я вообще не  надеюсь  на  хорошую  кухню  в  самом  эпицентре  военного
переворота.
   - Если даже случится ядерная война, Ма Чанг будет продолжать свою работу.
Пошли.

***

   Со времен шестнадцатого века, когда португальские моряки впервые  увидели
на горизонте очертания берегов Пауи, европейские путешественники избороздили
весь   остров,   давая   названия    наиболее    примечательным    элементам
географического ландшафта  в  честь  своих  королей,  королев,  политических
деятелей и, наконец, в честь самих себя. В основном эти названия сохранились
до наших дней. То ли по привычке, то ли по инерции. Например,  возвышенность
Виктории так и осталась возвышенностью Виктории, а высоты Стэнли -  высотами
Стэнли. Но старейший в Куинстауне  отель,  когда-то  белое  дощатое  здание,
окруженное  деревянной  верандой,  в  этом  смысле   был   очень   подвержен
конъюнктурным изменениям.
   В 1828 году, когда остров Пауи был  аннексирован  голландцами,  новенькая
гостиница получила название "Амстердам". Когда на  острове  появился  первый
христианский миссионер и Пауи был захвачен англичанами  -  это  произошло  в
1873 году, -  отель  был  сожжен  дотла,  выстроен  заново  и  переименована
"Викторию". В 1914 году Пауи, как и  некоторые  другие  острова,  узнали  на
себе, что такое немецкий сапог, и вывеска над дверью была спешно перекрашена
и читалась уже как  "Кайзеровский  дворец".  Когда  в  1919  году  вернулись
англичане, отель получил название "Империал".
   В  двадцатых  и  тридцатых  годах  отель  был  популярным  местом  встреч
английских колонистов, которые имели на острове плантации  кофе,  какао  или
кокосовых пальм, а также  наблюдали  за  безжалостной  вырубкой  красивейших
лесов сандалового дерева, которые покрывали весь Центральный горный массив и
возвышенность Виктории. Эти джентльмены регулярно  получали  так  называемые
"розовые билеты" от своих жен, которые отпрашивались у супругов на вечер для
того, чтобы провести его в "Империале" с  каким-нибудь  красивым  мальчиком.
Один за другим они были сражены жарким, влажным  климатом  и  мошкой.  Книги
необходимо было окуривать каждые полгода,  а  бедняжки-жены  с  наполненными
слезами глазами уже давно бросили все попытки  устроить  на  острове  уютные
домики. Поэтому семьи колонистов вынуждены были  постепенно  ретироваться  с
острова. Кто в Балмейн, кто в Сидней,  кто  в  Оксшот,  кто  в  Сюррей.  Или
наконец в "Резидент-отель"  в  Лондоне.  Там  они  продолжали  влачить  свое
существование, играть в бридж и вспоминать старый добрый "Империал".
   В 1942 году не было никакой  необходимости  менять  название  -  на  Пауи
вторглись японцы. Но после освобождения в 1945 году отель был  перекрещен  в
"Рузвельт Хилтон". В 1963 году  он  назывался  несколько  иначе  -  "Кеннеди
Хилтон". В 1973 году  администрацию  отеля  стала  стращать  привлечением  к
судебной ответственности администрация другого отеля,  который  имел  то  же
название. Вскоре "Кеннеди Хилтон" вновь, - в который уж раз за свою историю,
- поменял вывеску. В 1976 году отель  "Индепенденс"  был  приобретен  миссис
Чанг. В 1984 году он был почти в том же  состоянии,  в  каком  его  покупала
китаянка.
   Двое мужчин взошли по ступенькам крыльца на широкую, с  деревянным  полом
веранду, которая обегала вокруг всего  отеля.  Внутри,  в  медном  полумраке
вестибюля, можно  было  разглядеть  плетеные  стулья,  расставленные  вокруг
низеньких темно-красных полированных столиков,  причем  над  каждым  из  них
висела лампа под украшенным бисером абажуром.  За  столами  Гарри  разглядел
бар, который, как он узнал несколько позже, имел отдельный выход на веранду.
Очевидно, для того, чтобы выбрасывать на свежий  воздух  слишком  загулявших
или нежелательных клиентов. В глубине вестибюля располагался приемный  стол,
светлое пятно, находящееся на стене за  ним,  говорило  о  том,  что  оттуда
недавно сняли картину.
   Справа от приемного стола наверх взбегала деревянная лесенка, а  за  ней,
как удалось рассмотреть Гарри, бьиа открытая дверь в пустую столовую. Как  в
европейских туалетах, пол и стены столовой были выложены  белым  кафелем,  а
маленькие столики были накрыты клеенками. Гарри уловил  доносившийся  оттуда
слабый аромат гуся по-китайски.
   Справа от вестибюля располагался небольших размеров альков,  заставленный
темной и изящно изукрашенной резными узорами викторианской мебелью. В  самом
центре алькова стояла китаянка  и  смотрела  на  вошедших  своими  яркими  и
черными, как у галки,  глазами.  Она  была  одета  в  ярко-розовую  атласную
пижаму. Возраст ее трудно было определить, - может, тридцать лет, а может, и
все шестьдесят, - но весила она не меньше  двухсот  фунтов.  Изящная  темная
мебель, окружавшая ее в алькове, живо контрастировала с  пустотой  остальных
помещений отеля. Китаянка стояла между двумя столиками, на одном из  которых
бьиа разложена игра  "Монополия",  а  на  другом  -  современный  телефонный
аппарат цвета слоновой кости.
   - Входи, человек, - резким голосом проговорила миссис  Чанг.  -  Не  могу
понять, неужели ты и вправду решил отыскать кого-нибудь из  важных  людей  в
такой день, как сегодня. Все важные люди либо мертвы, либо бросились в  свои
сельские поместья вверх по реке. Очень осторожно с их стороны. - Она глянула
на часики, которые были на запястье ее маленькой жирной руки. -  Солнце  как
раз над нок-реей. Ты, наверное, хочешь коктейль? -  Она  звонко  хлопнула  в
ладоши. - Фредди! Давай сюда столик и мартини!
   Откуда-то сзади ее, будто из-за ее розового балахона,  появился  красивый
робкий островитянин. Он был босс и из одежды  имел  на  себе  лишь  короткие
белые шорты.
   - Фредди и Бобби - работают моими секретарями, - пояснила миссис  Чанг  и
свободно махнула рукой в направлении второго красавца. У  Фредди  был  торс,
как у супермена, да и Бобби был сложен не  хуже.  Видно  было,  что  они  не
чистокровные островитяне. В каждом  из  них  была,  по  крайней  мере,  одна
восьмая китайской крови. Поэтому их не принимали за своих ни островитяне, ни
китайцы.
   Миссис Чанг сказала:
   - Бобби у меня заправляет наличностью. Обращайся к нему, если тебе  нужно
поменять деньги.
   - Мы их как раз потеряли, - печально сказал Гарри.
   - Ага! Я могу дать в долг. За два процента  в  день.  Ситуация-то  не  из
обычных.
   Миссис Чанг повернулась к Бобби и сказала:
   - Тащи сюда ящик с наличными. Бобби испарился.
   - Эй вы, оба, садитесь, - сказала миссис Чанг.
   Ее ноги отдыхали в желтых атласных тапочках на красной плюшевой подставке
для ног.
   Она остро взглянула на мужчин. На лице ее желтоватая кожа  была  натянута
туго, а на грудь спадала складками второго, третьего и прочих подбородков.
   Керри сказал:
   - Спасибо, но я не остаюсь здесь. Я должен вернуться к Бетти.
   Миссис Чанг оглянулась в сторону кухни.
   - Готовь на одного, Фредди. - Потом  она  вновь  повернулась  к  Керри  и
сказала:
   - Надеюсь, все нормально с твоей дорогой женушкой?
   - Все отлично. Пишет  сейчас  тезисы  по  религии  на  острове.  Все-таки
занятие...
   Миссис Чанг хихикнула. И ввернула фразу из лексикона англичан. С ее языка
частенько срывались английские фразы, которые она подцепила от своей  бывшей
хозяйки, детей которых она давным-давно нянчила в Сингапуре.
   К ним вернулся Фредди, катя перед собой столик с напитками.
   - Купишь какие-нибудь подарки? - спросила миссис Чанг.
   О чем и думал Гарри в те минуты, так только не о подарках.
   Тогда миссис Чанг добавила:
   - Два часа назад высадились жены и  дети  генерала  Раки.  Очевидно,  для
того, чтобы продемонстрировать своим появлением,  что  ситуация  на  острове
нормализовалась. А подарки для них - дело обычное. - Китаянка косо взглянула
на Гарри. - Я, пожалуй, могу  предложить  тебе  неплохие  вещицы  для  самой
молодой жены Раки и для его первой  жены.  Старая  девица  является  дочерью
влиятельного племенного вождя, и ее нужно  уважить.  У  меня  есть  для  нее
отличный отрез шелка. А, как ты на это посмотришь?
   Гарри знал, что покупать подарки для любой жены на этом острове -  пустая
трата времени и  денег,  так  как  женщины  здесь  пользовались  не  большим
влиянием, чем цыплята. Но он решил ничего не игнорировать на Пауи в эти дни,
а это означало,  что  он  был  заинтересован  в  поощрении  доброго  к  себе
отношения со стороны  миссис  Чанг.  Он  подозревал,  что  в  этой  китаянке
скрывается нечто, не видимое невооруженным глазом.

***

   На крепком гудронированном покрытии  Президентской  авеню  было  довольно
редкое движение. Поэтому ничто не мешало  Гарри  увеличить  скорость  своего
джипа "тойота", когда он ехал по нему, минуя манговые деревья, посаженные по
обеим сторонам дороги и, будто часовые, охранявшие  путь  до  Президентского
дворца. До 1975 года ветхие колониальные виллы,  видневшиеся  за  деревьями,
были заселены белыми  из  государственной  администрации  и  высококлассными
специалистами, теперь же эти жалкие домишки  были  сплошь  опоясаны  колючей
проволокой - мера предосторожности для того, чтобы  обеспечить  безопасность
жилищ нынешних хозяев Пауи.
   Приближаясь к Президентскому дворцу, Гарри проехал  мимо  здания  бывшего
Колониального клуба. В те времена, когда до Англии отсюда  было  два  месяца
пути морем и когда каждые пять лет туда отправлялись в  полугодичный  отпуск
белые с Пауи, Колониальный клуб был местом,  где  обильно  распивался  джин,
мелькали карты за игрой в бридж  и  из  обшарпанных  граммофонов  доносились
звуки фокстрота. Теперь это было шумное жилище  нового  министра  внутренних
дел.
   В то время как весь Куинстаун постепенно  ветшал  и  приходил  в  упадок,
высокая стена, окружавшая резиденцию президента, была в отличном  состоянии.
Да и сама резиденция искрилась и сверкала. Исключением были черные ворота  с
железными узорами, которые слетели  со  своих  петель  и  теперь  неподвижно
лежали на территории резиденции.
   На  газоне,  на  пяти  воткнутых  в  землю  шестах,  помещались  какие-то
комковатые предметы размером с футбольные мячи.  Вокруг  них  носились  стаи
мух, отливавших серебром.  Это  были  головы  последнего  президента  Обе  и
четырех  его  несчастных   министров.   Министрам   финансов,   торговли   и
промышленности удалось в  самый  последний  момент  бежать  на  президенском
вертолете, пилот которого регулярно получал зарплату именно за готовность  к
подобным экстремальным ситуациям.
   "Тойота" замедлила ход и  наконец  остановилась  ярдах  в  пятидесяти  от
ворот. Гарри медленно вылез из машины, предупредительно поднял руки вверх  и
неторопливо направился навстречу  охранникам.  На  них  была  военная  форма
оливкового цвета, фуражки цвета хаки с  большими  козырьками  и  шнурованные
высокие ботинки с резиновой подошвой.
   Гарри окликнули. Тогда он остановился и протянул охране свой  официальный
пропуск и паспорт. Солдаты тщательно  просмотрели  эти  документы,  особенно
паспорт. Листали его страницу за страницей, от начала до конца и от конца до
начала, переворачивали даже вверх ногами.  Гарри  догадался,  что  о