группами, на
которые разделился собор. Эти группы образовали: 1) духовенство мона-
шествующее, архиепископы, епископы, архимандриты, игумены и старцы в
числе 32 лиц, т.е. Освященный собор, 2) бояре, окольничие и другие са-
новники с 7 дьяками высшего ранга в числе 30 человек, т.е. Боярская ду-
ма, 3) дворяне первой статьи или степени в числе 97 человек и 4) дворяне
и дети боярские второй статьи в числе 99 человек-те и другие принадлежа-
ли к столичному дворянству, 5) три торопецких помещика и 6) шесть вели-
колуцких-те и другие тоже столичные дворяне, выделившиеся в две особые
местные группы, 7) дьяки московских приказов, 33 человека и 8) гости и
купцы, москвичи и смольняне, те и другие-столичные купцы двух высших
разрядов, соответствовавших сотням гостиной и суконной в соборной грамо-
те 1598 г., - всех с гостями 75 человек. Член думы печатник Висковатый не
согласился с остальными думными людьми и "мысль свою сказал" особо, по-
дал отдельное мнение, а смоленская гильдия, разделяя мнение своей бра-
тии-остального столичного купечества, внесла от себя дополнительное за-
мечание. Видим, что члены собора группировались довольно разнообразно:
по учреждениям, по чинам, общественным классам и даже частью по местнос-
тям. Замечаем далее, что собор был хорошо осведомлен по вопросу, который
ему предложено было обсудить: высшие группы, даже духовенство, входят в
такие подробности международные, политические, географические и страте-
гические, что, очевидно, правительство сообщило собору достаточные дан-
ные для разностороннего суждения о деле. Члены каждой группы обсуждали
вопрос особо, "межи себя говорили о литовском деле". Но и в резолюциях,
и в их мотивировке, даже в отдельных выражениях, столько сходства, что
возникает мысль, не предшествовали ли групповому об-


 ЛЕКЦИЯ XL
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

суждению вопроса общие совещания, на которых выработаны были наиболее
веские соображения, усвоенные всеми группами или их большинством. Но при
этом мнения групп не теряли своей профессиональной своеобразности: каж-
дая группа смотрела на вопрос с своей точки зрения, указанной ее общест-
венным положением. Мнение духовенства очень решительно, оно рассматрива-
ет дело преимущественно с нравственно-религиозной стороны и не без диа-
лектики. Велико смирение государя: во всем он уступает. Столько городов
уступил там-то и там-то; пленных полочан отпускает даром, своих выкупа-
ет. Велика его правда перед королем; больше уступить ничего нельзя. Ус-
тупить королю ливонские города - разорение церквам, которые государь в
Ливонии поставил. Пскову теснота будет великая и всем купцам торговля
затворится. Неправда короля та, что, взявшись защищать ливонские города
от Москвы, он побрал их московскими же руками. Ливонские немцы отдались
ему, обессилев от московского наступления; а без того мог ли он хоть
один город ливонский взять? А Ливонская земля от прародителей, от вели-
кого государя Ярослава Владимировича - достояние нашего государя. Потому
духовенство приходит к воинственному заключению-не мириться, за ливонс-
кие города стоять, "а как стоять, в том его, государева воля, как его
бог вразумит: наш долг за государя бога молить, а советовать о том нам
не пригоже". Бояр и других думных сановников больше занимают виды поли-
тические и дипломатические. Они предусматривают опасности перемирия, в
продолжение которого король соберется с силами и укрепится в Ливонии.
Лучше продолжать войну, особенно ввиду внешних затруднений Польши, "а
нам всем за государя головы свои класть". Впрочем, во всем воля божия да
государева, "а нам как показалось, так мы государю и изъявляем свою
мысль". Дворяне разных групп комбинируют по-своему соображения старших,
духовенства и думных людей. Они как будто даже смущены тем, что их спра-
шивают о таком важном государственном деле. Воля государя, как сделать
свое государево дело, а они, холопи государевы, ведь только служилые лю-
ди, на конях сидят и с коня за государя помрут; велит государь, и они на
его дело готовы, за одну десятину отвоеванной у недруга земли головы
свои покла-дут. Одно соображение более всего убеждает их в правде госу-
даревой: пока государь Ливонской земли не воевал, король за нее всту-
паться не умел, а ныне вступается. Мнение приказных дьяков также очень
воинственно:

 Полоцк и ливонские города государь взял своею саблею, а другие города
обессилели от нашей же войны, потому их король и засел; так с какой же
стати государю от них отступаться? Не имея боевых голов, дьяки пишут в
заключение: "... а мы, холопи, к которым его государским делам пригодим-
ся, головами своими готовы". Гости и купцы взглянули на дело с экономи-
ческой стороны. Государь и все люди "животы свои положили", достатки
свои потратили, добиваясь ливонских городов: как же от них отступиться?
Мы люди неслужилые, заканчивает записка, службы не знаем, но не стоим не
токмо за свои животы, а и головы свои за государя кладем везде, чтобы
государева рука везде была высока. Надобно еще отметить разницу в терми-
нах, какими обозначены в приговор-ной грамоте мнения соборных групп: ду-
ховные лица дают государю свой совет; все остальные члены собора только
изъявляют свою мысль. Это, очевидно, сравнительная оценка мнения духо-
венства и всех мирских членов собора. Ободренный единодушно выраженной
готовностью всего собора служить государеву делу, царь заломил королю
непомерные требования, которые все были отвергнуты польским прави-
тельством, и война продолжалась. Но в 1570 г., не созывая нового собора,
царь заключил перемирие на условии status quo, хотя бояре настаивали на
прежнем соборном приговоре.
 СОБОРНОЕ КРЕСТОЦБЛОВА-НИБ. Так шло дело на соборе. Но самым сущест-
венным моментом в соборной грамоте является общая резолюция, которой она
оканчивается. Здесь духовенство заявляет, что оно "к сей грамоте, к сво-
им речам" руки приложило, а прочие члены собора "на сей грамоте, на сво-
их речах" государю своему крест целовали. Целовать крест на своих речах
значило обязаться под присягой исполнять соборный приговор. Рукоприк-
ладство духовенства заменяло присягу, которая была ему воспрещена. Обе
формы скрепления соборного приговора показывают, что этот приговор имел
не только нравственное, но и юридическое значение, был не просто ре-
зультатом совещания, а формальным обязательством, и притом общим, круго-
вым, связывавшим всех членов собора в нечто целое, в корпорацию своего
рода, по крайней мере в отношении к соборному приговору: все они в конце
резолюции обязывались государю своему служить правдою и добра хотеть ему
и его детям "и их землям" и против его недругов стоять, "кто во что при-
годится, до своего живота по сему

 ЛЕКЦИЯ XL
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

крестному целованию". Это обязательство ставит нас прямо перед вопро-
сом о происхождении и значении земских соборов XVI в.
 СОБОР И МЕСТНЫЕ МИРЫ. Не будучи представительным собранием в нашем
смысле слова, собор, однако, не терял права считаться земским. В составе
его легко различить два элемента: распорядительный и исполнительный.
Первый выражался в высших центральных учреждениях, второй-в лицах сто-
личного дворянства и высшего столичного купечества. Местные миры, служи-
лые и земские, на соборе 1566 г. не имели прямого представительства, не
были представлены ни специальными соборными уполномоченными, ни даже вы-
борными своими властями. Но оба столичных класса поддерживали их связь с
собором, не только социальную, но и административную. Местное самоуправ-
ление создавалось мирским выбором, столичное дворянство и купечест-
во-правительственным набором: это были выжимки, извлеченные из местных
обществ на пополнение служебного столичного персонала. Но, становясь
орудиями центрального управления, они не порывали связь с местными мира-
ми, продолжали там свои хозяйственные дела, а столица навязывала им но-
вые местные заботы и отношения, рассылая их по уездам с разнообразными
ответственными поручениями. И самая эта ответственность, скрепленная со-
борным крестоцелованием, сближала центральное правительство с местным
самоуправлением общностью основного начала: это была ответственность пе-
ред государством-принцип новый, введенный в местное управление при Гроз-
ном взамен прежней ответственности гражданской, какой подлежали кормлен-
щики по жалобам обиженных. Только эта ответственность на соборе была
поставлена несколько иначе, чем в местном управлении. Там, внизу, мест-
ный мир ручался перед правительством за своего выборного управителя, а
здесь, наверху, правительственные агенты корпоративно ручались за прове-
дение соборного приговора в тех местных мирах, куда их пошлет прави-
тельство. Но при этой разнице цель правительства была и здесь и там одна
и та же-заручиться ответственными исполнителями. Такое соединение власти
со службой посредством соборного крестоцелования было высшей формой го-
сударственной ответственности или корпоративной поруки, положенной в ос-
нование местного самоуправления.

 ПРОИСХОЖДЕНИЕ СОБОРОВ. Земский собор XVI в. был не народным предста-
вительством, а расширением центрального правительства. Это расширение
достигалось тем, что в состав боярской думы, т.е. государственного со-
вета, в особо важных случаях вводился элемент, по происхождению не пра-
вительственный, а общественный, но с правительственным назначением: это
были верхи местных обществ, служилых и промышленных, стянутые в столицу.
На соборе они не составляли особого собрания или совещания, становивше-
гося или действовавшего отдельно от центрального правительства, а входи-
ли прямо в его состав и лишь при подаче мнений образовали несколько
групп, параллельных правительственным, подававших голоса наряду с Освя-
щенным собором, боярами и приказными людьми. Земский собор XVI в. - это
боярская дума, т.е. правительство с участием людей из высших классов
земли или общества. Такое пополнение правительства было потребностью
времени. Царь Иван вынес из боярской опеки до боли удрученное чувство
негодности системы правительственных кормлений: в ней он видел источник
всех внешних и внутренних бедствий народа, и ему уже грезилась гибель
государства. Тогда он стал думать не о замене родовитых кормленщиков но-
вым правительственным классом, а только о постановке всего управления на
новые основания и об освежении правительства новыми силами, взятыми сни-
зу, из управляемого общества. В 1550 г. он говорил А. Адашеву, назначая
его начальником Челобитного приказа: "Взял я тебя из самых малых людей,
слыша о твоих добрых делах, и приблизил к себе, и не тебя одного, но и
других таких же, кто бы печаль мою утолил и на людей, врученных мне бо-
гом, призрел; приноси к нам истину, избери судий правдивых из бояр и
вельмож*'. В послании к Стоглавому собору он также умолял духовенство и
"любимых своих князей и вельмож", воинов и все православное христи-
анство: "Помогайте мне и пособствуйте все единодушно"^. Мы уже знаем,
как это воззвание было осуществлено в реформе местного управления: дела,
отнесенные в ведомство местных учреждений, должны были вести прави-
тельственные органы из среды местных же обществ по их выбору и под двой-
ной ответственностью, личной-самих выборных и круговой-всех избирателей.
В центре дело строилось несколько сложнее. Здесь в помощь боярскому и
приказному управлению прибрано было из местных обществ два штата испол-
нительных органов-военно-административный и казенно-

 ЛЕКЦИЯ XL
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

финансовый. Рассылаемые из центра, они действовали на местах с по-
мощью местных выборных, им подчиненных. То были для столичных дворян
уездные дворянские окладчики, для столичных гостей и купцов-местные це-
ловальники. Для столичных агентов мирской выбор заменялся прави-
тельственным поручением; личная ответственность падала на тех и других,
на столичных и местных агентов, обеспечивая их исполнительность. В воп-
росах чрезвычайной важности, требовавших особенно дружной энергии всех
наличных правительственных сил, правительство призывало своих ближайших
столичных агентов в свой состав, чтобы видеть, за что они могут взяться,
что им в мочь и что не в мочь. Специальное соборное крестоцелование та-
кого агента заменяло для верховной власти специальный выбор соборного
народного депутата: оно создавало ей ответственного исполнителя, кото-
рый, поручившись за исполнимость соборного приговора, будет проводить
ответственное его исполнение на местах, являясь там показателем верхов-
ной воли и тем объединяя разрозненную деятельность сословных миров и
дробных местных учреждений. Этим и отличались по своему происхождению
наши соборы от западноевропейских представительных собраний, с которыми
их обыкновенно сопоставляют. Там эти собрания вышли из потребности уста-
новить мирное отношение стойких за свои вольности средневековых сословий
между собой и к правительству. Наши соборы вызваны были необходимостью
для правительства сосчитать вместе со своими органами наличные общест-
венные средства, потребные для известного дела, и обеспечить себе точное
исполнение принятого решения. Наш собор родился не из политической
борьбы, как народное представительство на Западе, а из административной
нужды. Итак, земские соборы возникли у нас в одно время и в связи с
местными реформами царя Ивана и являются совместными совещаниями боярс-
кой думы, т.е. центрального правительства, с людьми столичных классов,
служивших ему ближайшими ответственными органами; такие совещания устро-
ялись для выработки общего постановления по особо важным вопросам госу-
дарственной жизни и для принятия членами собора ответственного кругового
ручательства в исполнении соборного приговора.
 ИХ ЗНАЧЕНИЕ. Боюсь, как бы вы в моем взгляде на происхождение земских
соборов не усмотрели желания умалить их значение. Мы часто

приступаем к их изучению с большими ожиданиями. Земское представи-
тельное собрание в Москве. XVI века! Но чтобы возможно было такое собра-
ние,. надобно предположить целый ряд политических и юридических поня-
тий-о народе и государстве, о власти и свободе, о личных и политических
правах, об общем и частном интересе, о политическом представительстве и
частном полномочии, - надобно предположить в тогдашних московских умах
присутствие таких сложных понятий, во всем складе тогдашней русской жиз-
ни-целый запас условий, дающихся только на значительном уровне общест-
венного развития. Как могли сложиться такие условия, откуда было вырасти
таким понятиям на верхневолжском суглинке, столь скудно оборудованном
природой и историей? Изучая земские соборы XVI в., не встречаем таких
понятий и условий, а видим только, что собор не был постоянный учрежде-
нием, не имел ни обязательного для власти авторитета, ни определенной
законом компетенции и потому не обеспечивал прав и интересов ни всего
народа, ни отдельных его классов и даже выборный элемент незаметен или
едва заметен в его составе. Что же это за представительное собрание,
спросите вы, в котором представителями народа являлись все должностные
служащие лица? Земский собор XVI в., конечно, не удовлетворял отвлечен-
ным требованиям ни сословного, ни народного представительства. С этой
догматической точки зрения вы правы, и я вслед за вами готов сказать:
какое же это представительное собрание, в котором не было настоящих
представителей? Но кроме догматики права, кроме общих форм и принципов
государственного порядка есть еще политика-совокупность разнообразных
практических средств достижения государственных целей. В этой сфере мо-
гут складываться такие формы участия общества в управлении, которые не
подходят под привычные виды народного представительства. С этой стороны
и наши земские соборы XVI в. находят свой политический смысл, свое исто-
рическое оправдание. В изучаемый период нашей истории у нас наблюдается
нечто подобное тому, что бывало прежде и повторялось после. Известный
правительственный порядок, вызванный своевременными нуждами страны, дер-
жался долго и по миновании их как анахронизм, и общественный класс, ру-
ководивший и пользовавшийся этим отжившим порядком, ложился на страну
ненужным бременем, его общественное руководительство становилось злоу-
потреблением. С половины XV в. московские государи продолжали править
объеди-

 ЛЕКЦИЯ XL
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

нявшейся Великороссией посредством перешедшей из удельных веков сис-
темы кормлений, к которой с образованием московских приказов присоедини-
лось быстро размножавшееся дьячество. То и другое к половине XVI в.
сомкнулось в плотный приказный строй, кормивший пеструю толпу бояр и
дворян с их холопами, дьяков и подьячих из тех же дворян, а наиболее "из
поповичей и простого всенародства", по выражению князя Курбского. В про-
тивовес этой приказной администрации, своими кормежными привычками сов-
сем не отвечавшей задачам государства, и были поставлены в областном уп-
равлении выборное начало, а в центральном-правительственный набор: тем и
другим средством открывался постоянный приток в состав управления мест-
ных общественных сил, на которые можно было возложить безвозмездную и
ответственную административно-судебную службы. В обществе времен Грозно-
го бродила мысль о необходимости сделать земский собор руководителем в
этом деле исправления и обновления приказной администрации. В приписке к
Беседе валаамских чудотворцев, памфлету, составленному тогда против мо-
настырского землевладения, неизвестный публицист приглашает духовные
власти благословить московских царей на такое доброе дело-созвать "все-
ленский совет" из всех городов и уездов, из людей всяких чинов и "погод-
но" держать его при себе, каждодневно расспрашивая хорошенько про всякое
мирское дело, и тогда царь сможет удержать своих воевод и приказных лю-
дей от поминка, посула и от всякой неправды, от "многочисленных власте-
линных грехов", и правдою тою устроится во благоденствии царство его^.
На деле земский собор XVI в. не вышел ни всеземским, ни постоянным, еже-
годно созываемым собранием и не взял в свои руки надзора за управлением.
Однако он не прошел бесследно ни для законодательства и управления, ни
даже для политического самосознания русского общества. Пересмотр Судеб-
ника и план земской реформы-дела, исполненные, как мы видели, не без
участия первого собора. По смерти Грозного земский собор даже восполнил
пробел в основном законе, точнее,. в обычном порядке престолонаследия,
т.е. получил учредительное значение. Верховная власть в Московском го-
сударстве, как известно, передавалась удельным вотчинным порядком, по
завещанию. По духовной 1572 г., царь Иван назначил своим преемником
старшего сына Ивана. Но смерть наследника от руки отца в 1581 г. упразд-
нила это завещательное распоряжение, а нового завещания царь не успел

составить. Так второй его сын, Федор, став старшим, остался без юри-
дического титула, без акта, который давал бы ему право на престол. Этот
недостающий акт и создан был земским собором. Русское известие говорит,
что в 1584 г., по смерти царя Ивана, пришли в Москву из всех городов
"именитые люди" всего государства и молили царевича, "чтоб был царем"
*ё. Англичанину Горсею, жившему тогда в Москве, этот съезд именитых лю-
дей показался похожим на парламент, составленный из высшего духовенства
и "всей знати, какая только была (all the nobility what so ever)". Эти
выражения говорят за то, что собор 1584 г. по составу был похож на собор
1566 г., состоявший из правительства и людей двух высших столичных клас-
сов. Так на соборе 1584 г. место личной воли вотчинника-завещателя впер-
вые заступил государственный акт избрания, прикрытого привычной формой
земского челобитья: удельный порядок престолонаследия был не отменен, а
подтвержден, но под другим юридическим титулом и потому утратил свой
удельный характер. Такое же учредительное значение имел и собор 1598 г.
при избрании Бориса Годунова. Редкие, случайные созывы собора в XVI в.
не могли не оставлять после себя и немаловажного народно-псих