тый человек начинал с того, чем иногда и очень редко кончал неродо-
витый.
 ЧИСЛЕННОСТЬ КЛАССА. Трудно" определить численность всего военно-слу-
жилого московского класса в конце XVI в., когда завершалась его вербов-
ка. Английский посол Флетчер, бывший в Москве в 1588-1589 гг., насчиты-
вает до 100 тысяч ратников, полу-

чавших ежегодно жалованье и находившихся на постоянной службе, но он
не указывает количества многочисленных городовых детей боярских, которых
мобилизовали только для известного похода и потом распускали по домам.
Флетчер не говорит и о служилых инородцах - казанских татарах, черемисах
и мордве, которых Марже-рет немного позднее Флетчера насчитывает до 28
тысяч. По разрядной книге полоцкого похода 1563 г. в рати, какую повел с
собой царь под этот город, числилось свыше 30 тысяч боевых людей. Но
книга не считала вооруженных дворовых людей, с которыми шли в поход слу-
жилые помещики и вотчинники, и потому разрядную цифру армии, взявшей По-
лоцк, надобно удвоить, если не утроить; современники, очевидно, преуве-
личивали, доводя ее силу до 280 тысяч, даже до 400 тысяч. В 1581 г.,
когда Баторий осадил Псков с гарнизоном не менее 30 тысяч человек, а в
Новгороде стоял князь Голицын с 40 тысячами, под Старицей у царя было,
по летописи, собрано 300 тысяч. К этим массам надо прибавить еще многие
тысячи, которые защищали взятые незадолго до того Баторием Полоцк, Со-
кол, Великие Луки и другие города и большая часть которых погибла при
взятии этих городов. Тот же французский капитан Маржерет, перечисляя
разнообразные составные части московской рати, говорит, что они в сово-
купности достигают невероятного числа (un nombre incroyable) ".
 ВНЕШНЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ ГОСУДАРСТВА. Набор столь многочисленного воен-
но-служилого класса сопровождался глубокими переменами в общественном
строе Московского государства. Этот набор со всеми своими последствиями
был тесно связан с тем же основным фактом, из которого вышли уже изучен-
ные нами явления тех веков, т.е. территориальным расширением Московско-
го государства. Новые границы государства поставили его в непосредствен-
ное соседство с внешними иноплеменными врагами Руси-шведами, литовцами,
поляками, татарами. Это соседство ставило государство в положение, кото-
рое делало его похожим на вооруженный лагерь, с трех сторон окруженный
врагами. Ему приходилось бороться на два растянутых и изогнутых фронта,
северо-западный европейский и юго-восточный, обращенный к Азии. На севе-
ро-западе борьба изредка прерывалась кратковременными перемириями; на
юго-востоке в те века она не прерывалась ни на минуту. Такое состояние
непрерывной борьбы стало уже нормальным

 ЛЕКЦИЯ XXXI
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

для государства в XVI в. Герберштейн^, наблюдавший Московию при отце
Грозного, вынес такое впечатление, что для нее мир-случайность, а не
война.
 ВОЙНЫ НА СЕВЕРО-ЗАПАДЕ. На европейском фронте шла борьба со Швецией и
Ливонией за восточные берега Балтийского моря, с Литвой-Польшей за За-
падную Русь. В 1492-1595 гг. было три войны со Швецией и семь войн с
Литвой - Польшей совместно с Ливонией. Эти войны поглотили не менее 50
лет, следовательно, на западе в эти 103 года мы круглым счетом год вое-
вали и год отдыхали.
 НА ЮГО-ВОСТОКЕ. Зато на азиатской стороне шла изнурительная непрерыв-
ная борьба. Здесь не было ни миров, ни перемирий, ни правильных войн, а
шло вечное обоюдостороннее подсиживание^. Флетчер, нам уже известный,
пишет, что война с татарами крымскими, ногаями и другими восточными ино-
родцами бывает у Москвы каждый год. Золотая" Орда в XV в. уже распада-
лась и окончательно разрушилась в начале XVI в. Из ее развалин образова-
лись новые татарские гнезда, царства Казанское и Астраханское, ханство
Крымское и орды Ногайские за Волгой и по берегам морей Азовского и Чер-
ного, между Кубанью и Днепром. По завоевании Казани и Астрахани наиболее
беспокойств причинял Москве Крым по своей связи с турками, которые заво-
евали его в 1475 г. и положили здесь конец господству генуэзцев, владев-
ших Кафой-Феодосией, Суда-ком-Сурожем и другими колониями по берегам
Крыма. Прикрытый широкими пустынными степями, отрезанный от материка пе-
рекопью-широким и глубоким шестиверстным рвом, прорезывавшим узкий пере-
шеек с высоким укрепленным валом, Крым образовал неприступную с суши
разбойничью берлогу. Литвин Михалон, писавший о татарах, литовцах и
москвитянах в половине XVI в., насчитывает в Крыму не более 30 тысяч,
конных ратников, но к ним всегда готовы были присоединиться бесчисленные
татарские улусы, кочевавшие по обширным при-понтийским и прикаспийским
степям от Урала до нижнего Дуная. В 1571 и 1572 гг. хан крымский дважды
нападал на Москву с полчищами в 120 тысяч человек. Крымское ханство
представляло огромную шайку разбойников, хорошо приспособленную для на-
бегов на Польшу, Литву и Московию. Эти набеги были ее главным жизненным
промыслом. Тот же Флетчер пишет, что татары крымские

обыкновенно нападают на пределы Московского государства раз или дваж-
ды в год, иногда около троицына дня, чаще во время жатвы, когда легче
было ловить людей, рассеянных по полям. Но нередки были и зимние набеги,
когда мороз облегчал переправу через реки и топи. В начале XVI в. южная
степь, лежавшая между Московским государством и Крымом, начиналась скоро
за Старой Рязанью на Оке и за Ельцом на Быстрой Сосне, притоке Дона. Та-
тары, кое-как вооруженные луками, кривыми саблями и ножами, редко пика-
ми, на своих малорослых, но сильных и выносливых степных лошадях, без
обоза, питаясь небольшим запасом сушеного пшена или сыра да кобылиной,
легко переносились через эту необъятную степь, пробегая чуть не тысячу
верст пустынного пути. Частыми набегами они прекрасно изучили эту степь,
приспособились к ее особенностям, высмотрели удобнейшие дороги, сакмы,
или шляхи, и выработали превосходную тактику степных набегов; избегая
речных переправ, они выбирали пути по водоразделам; главным из их путей
к Москве был Муравский шлях, шедший от Перекопа до Тулы между верховьями
рек двух бассейнов, Днепра и Северного Донца. Скрывая свое движение от
московских степных разъездов, татары крались по лощинам и оврагам, ночью
не разводили огней и во все стороны рассылали ловких разведчиков. Так им
удавалось незаметно подкрадываться к русским границам и делать страшные
опустошения. Углубившись густой массой в населенную страну верст на 100,
они поворачивали назад и, развернув от главного корпуса широкие крылья,
сметали все на пути, сопровождая свое движение грабежом и пожарами, зах-
ватывая людей, скот, всякое ценное и удобопереносное имущество. Это были
обычные ежегодные набеги, когда татары налетали на Русь внезапно, от-
дельными стаями в несколько сотен или тысяч человек, кружась около гра-
ниц, подобно диким гусям, по выражению Флетчера, бросаясь туда, где чуя-
лась добыча. Полон-главная добыча, которой они искали, особенно мальчики
и девочки. Для этого они брали с собой ременные веревки, чтобы связывать
пленников, и даже большие корзины, в которые са


жали забранных детей. Пленники продавались в Турцию и другие страны.
Кафа была главным невольничьим рынком, где всегда можно было найти де-
сятки тысяч пленников и пленниц из Польши, Литвы и Московии. Здесь их
грузили на корабли и развозили в Константинополь, Анатолию и в другие
края Европы, Азии и Африки. В XVI в. в городах по берегам морей Черного
и Средизем-

 ЛЕКЦИЯ XXXI
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

ного можно было встретить немало рабынь, которые укачивали хозяйских
ребят польской или русской колыбельной песней. Во всем Крыму не было
другой прислуги, кроме пленников. Московские полоняники за свое уменье
бегать ценились на крымских рынках дешевле польских и литовских; выводя
живой товар на рынок гуськом, целыми десятками, скованными за шею, про-
давцы громко кричали, что это рабы, самые свежие, простые, нехитрые,
только что приведенные из народа королевского, польского, а не московс-
кого. Пленные прибывали в Крым в таком количестве, что один еврей-меня-
ла, по рассказу Михало-на, сидя у единственных ворот перекопи, которые
вели в Крым, и видя нескончаемые вереницы пленных, туда проводимых из
Польши, Литвы и Московии, спрашивал у Михалона, есть ли еще люди в тех
странах, или уж не осталось никого.
 БЕРЕГОВАЯ СЛУЖБА. Взаимные счеты и недоразумения, разделявшие Польшу-
Литву и Москву, близорукость их правительств и пренебрежение к интересам
своих народов мешали обоим государствам устроить дружную борьбу со степ-
ными хищниками. Московское государство с своей стороны напрягало все си-
лы и изобретало разнообразные способы для обороны своих южных границ.
Первым из них была береговая служба: ежегодно весной мобилизовались зна-
чительные силы на берег Оки ". Разрядные книги XVI в. ярко рисуют тре-
вожную жизнь на южных границах государства и усилия правительства для их
обороны. Ранней весной в Разрядном приказе закипала оживленная работа.
Дьяки с подьячими рассылали повестки в центральные и украйные уезды с
приказом собрать ратных людей, городовых дворян и детей боярских, назна-
чая им сборные пункты и сборный срок, обыкновенно 25 марта-день благове-
щения. Посланные, собрав ратников по списку всех сполна, ехали с ними на
государеву службу; укрывавшихся, сыскивая, били кнутом. Городовые дворя-
не и дети боярские выступали в поход "конны, людны и оружны", с указным
числом коней, вооруженных дворовых людей и в указном вооружении. Перес-
мотрев их на сборных пунктах, присланные из Москвы воеводы в случае тре-
вожных вестей из степи соединяли ратников в^ пять корпусов, полков;
большой полк становился у Серпухова, правая рука-у Калуги, левая-у Каши-
ры, передовой полк-у Коломны, сторожевой-у Алексина. Кроме того, выдви-
гался вперед шестой полк, летучий ертоул, для разведочных разъездов. При
дальнейших тревожных ве-

стях эти полки в известном порядке трогались с Оки и вытягивались к
степной границе. Таким образом, ежегодно поднималось на нога до 65 тысяч
рати ". Если не приходило из степи тревожных вестей, полки стояли на
своих местах иногда до глубокой осени, пока распутица не являлась им на
смену посторожить Московское государство от внешних врагов.
 ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ. Другим * средством обороны было построение на
опасных границах укрепленных линий, которые не давали бы татарам вры-
ваться внутрь страны до сбора полков. Такие линии, черты, как они тогда
назывались, состояли, из цепи городов, острогов и острожков, обнесенных
рублеными стенами либо тыном, стоячими, остроганными сверху бревнами, со
рвами, валами, лесными засеками, завалами из подсеченных деревьев в за-
поведных лесах-все это с целью затруднить движение степных конных пол-
чищ. На юго-восточной стороне древнейшая из таких линий и ближайшая к
Москве шла по Оке от Нижнего Новгорода до Серпухова, отсюда поворачивала
на юг до Тулы и продолжалась до Козельска. Впереди этой линии тянулась
верст на 400 от Оки под Рязанью мимо Венева, Тулы, Одоева, Лихвина до
реки Жиздры под Козельском цепь засек со рвами и валами в безлесных про-
межутках, с острожками и укрепленными воротами. Вторая линия, построен-
ная в царствование Грозного, шла от города Алатыря на реке Суре, захва-
тывая в свою цепь Темников, Шацк, Ряжск, Данков, Новосиль, Орел, продол-
жалась" к юго-западу" на Новгород-Северский и отсюда круто поворачива-
ла" на Рыльск и Путивль, также имея впереди, где было можно, засеки,
рвы, острожки. При царе Федоре в исходе XVI в. возникла третья линия,
чрезвычайно ломаная, точнее-представлявшая три ряда городов, постепенно
углублявшиеся в степь: Кромы, Ливны и Елец, Курск, Оскол и Воронеж, Бел-
город и Валуйки - два последних в южных частях нынешних губерний Курской
и Воронежской. С построением города Борисова в 1600 г. цепь укрепленных
украинских городов подошла к среднему течению Северного Донца, в ка-
кие-нибудь 15 лет продвинулась к югу с верхней Оки и Тихой Сосны верст
"^ 500-600 до черты, за которой неподалеку начинались уже татарские ко-
чевья. Первоначальное, коренное население этих городов и острогов сос-
тавлялось из военного люда, казаков, стрельцов, детей боярских, разных
служеб служилых людей, но к ним присоединялись и простые обыватели из
ближних городов. Старинная повесть о

 ЛЕКЦИЯ xxxi
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

чудотворной курской иконе божией матери дает несколько указаний на
постройку и заселение этих украйных городов. Курск вместе с Ливнами и
Воронежем входил в третью оборонительную линию, в цепь городов, назы-
вав-
шихся "польскими" или "от поля", со степной стороны. Он возник на
месте
древнего города, носившего то же имя и известного уже в XI в. В Баты-
ево
нашествие он был разорен до основания, и с тех пор весь тот край за-
пус-
тел надолго, покрылся большими лесами, в которых обильно развелись
звери
и дикие пчелы, привлекавшие к себе промышленников из Рыльска и других
окрестных городов. Но татарские набеги мешали основаться здесь проч-
ному:
поселению, несмотря на то что недалеко от Курского городища в XV в.
яви-
лась чудотворная икона, собиравшая к себе много богомольцев. Наконец
слух о чудесах от иконы, стоявшей в малой хижине среди пустыни, дошел
до
царя Федора, и он повелел в 1597 г. на пустевшем 3'/2 столетия горо-
дище
построить город. Слыша, что тот край исполнен всяким довольством,
хле-
бом, и зверем, и медом, много народу приходило из Мценска, Орла и
других
окрестных городов и селилось в Курске и его уезде. СТОРОЖЕВАЯ И СТА-
НИЧНАЯ СЛУЖБА. Одновременно с укрепленными линиями
устроялась сторожевая и станичная служба, бывшая третьим и очень важ-
ным
оборонительным средством. Опишу ее, как она отправлялась около 1571
г.,
когда для ее упорядочения образована была особая комиссия под предсе-
да-
тельством боярина князя М. И. Воротынского, составившая устав той и
дру-
гой службы. Из передовых городов второй и частью третьей оборони-
тельной
линии выдвигались в разных направлениях на известные наблюдательные
пун-
кты сторожи и станицы в два, в четыре и больше конных ратников, детей
боярских и казаков, наблюдать за движениями в степи ногайских и
крымских
татар, "чтоб воинские люди на государевы украины безвестно войною не
приходили". Наблюдательные пункты удалялись от городов дня на четыре
или
дней на пять пути. Перед 1571 г. таких сторож было 73 и они образова-
ли
 12 цепей, сетью тянувшихся от реки Суры до реки Сейма и отсюда пово-
рачи-
вавших на реки Ворсклу и Северный Донец. Сторожевые пункты отстояли
один
от другого на день, чаще на полдня пути, чтобы возможно было пбстоян-
ное
сообщение между ними. Сторбжи были ближние и дальние, называвшиеся по
городам, из которых они выходили. Б'лиже к Оке, в заднем ряду, стано-
ви-

лись сторожи дедиловские, одна епифанская, мценские и новосильские,
налево от них-мещерские, шацкие и ряжские, направо-орловские и кара-
чевс-
кие, южнее, далее в степь, - сосенские (по реке Быстрой Сосне), от
Ельца и
 Ливен-донские, рыльские, путивльские и, наконец, донецкие, самые
дальние. Сторожа должны были стоять на своих местах неподвижно, "с
коней
не оседая", преимущественно оберегая речные броды, перелазы, где та-
тары
лазили через реки в своих набегах. В то же время станичники по два
чело-
века объезжали свои урочища, пространства, порученные их бережению,
верст по шести, по десяти и по пятнадцати направо и налево от наблю-
да-
тельного пункта. Высмотрев движение татар, станичники тотчас давали о
том знать в ближние города, а сами, пропустив татар, разъезжали, ре-
ког-
носцировали сакмы, которыми прошел неприятель, чтобы сметить его чис-
лен-
ность по глубине конских следов. Была выработана целая система пере-
дачи
степных вестей сторожами и станичниками. Капитан Маржерет говорит,
что
сторожа становились обыкновенно у больших одиноких степных деревьев,
один из них наблюдал с вершины дерева, другие кормили оседланных ло-
ша-
дей. Заметив пыль на степной сакме, сторож садился на готового коня и
скакал к другому сторожевому дереву, сторож которого, едва завидев
ска-
чущего, скакал к третьему, и т.д. Таким образом весть о неприятеле
до-
вольно быстро достигала украйных городов и самой Москвы.
ТЯЖЕСТЬ БОРЬБЫ. Так шаг за шагом отвоевывали степь у степных разбой-
ников. В продолжение XVI в. из года в год тысячи пограничного населения
пропадали для страны, а десятки тысяч лучшего народа страны выступали на
южную границу, чтобы прикрыть от плена и разорения обывателей цент-
ральных областей. Если представить себе, сколько времени и сил матери-
альных и духовных гибло в этой однообразной и грубой, мучительной погоне
за лукавым степным хищником, едва ли кто спросит, что делали люди Вос-
точной Европы, когда Европа Западная достигала своих успехов в промыш-
ленности и торговле, в общежитии, в науках и искусствах.
 ВОПРОС ОБ УСТРОЙСТВЕ СЛУЖИЛОГО КЛАССА. Хозяйственное и военное уст-
ройство служилого класса было согласовано как с условиями внешней
борьбы, так и с наличными экономическими средствами государства"*. Пос-
тоянные внешние опасности создали для московского правительства необхо-
ди-

 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
мость многочисленной вооруженной силы. По мере того как эта сила на-
биралась, возникал и все настойчивее требовал разрешения вопрос, как со-
держать эту вооруженную массу. В удельные века содержание немногочислен-
ного служилого люда при княжеских дворах обеспечивалось тремя главными
источниками. То были: 1) денежное жалованье", 2) вотчины, приобретению
которых служилыми людьми содействовали князья, 3) кормления, доходы с
известных правительственных должностей, на которые назначались служилые
люди. В XV и XVI вв. эти удельные источники были уже недостаточны для
хозяйственного обеспечения все разраставшегося служилого класса. Возни-
кала настоятельная нужда в новых экономических средствах. Но московское
объединение Северной Руси не дало таких средств, не сопровождалось за-
метным подъемом народного благосостояния; торговля и промышленность не
сделали значительных успехов. Натуральное хозяйство продолжало гос-
подствовать. Успешным собиранием Руси Московской государь-хозяин приоб-
рел один новый капитал: то были обширные пространства земли, пустой или
жилой, населенной крестьянами. Только этот капитал он и мог пустить в
оборот для обеспечения своих служилых людей. С" другой стороны, свойства
врагов, с которыми приходилось бороться Московскому государству, особен-
но татар, требовали быстрой мобилизации, постоянной готовности встретить
неприятеля на границах. Отсюда естественно возникала мысль рассыпать
служилых людей по внутренним, особенно по окрайным, областям с большей
или меньшей густотой, смотря по степени их нужды в обороне, сделать из
землевладельцев живую изгородь против степных набегов. Для этого и при-
годились обширные земельные пространства, приобретенные Московским госу-
дарством ". Таким образом, земля сделалась в руках московского прави-
тельства средством хозяйственного обеспечения ратной службы; служилое
землевладение стало основанием системы народной обороны. Из этого соеди-
нения народной обороны с землевладением выработалась поместная система.
Эта система является в истории русского общественного строя с половины
XV
в. вторым коренным фактом, вышедшим из территориального расширения
Московского государства, считая первым фактом усиленный набор многочис-
ленного служилого класса. В нашей истории немного фактов, имеющих такое
значение в образовании государственного порядка и общественного быта,
какое имела эта поместная система. К ее изучению мы и обращаемся.

 ЛЕКЦИЯ XXXII
 ПОМЕСТНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ.
 МНЕНИЯ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ПОМЕСТНОГО ПРАВА ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПОМЕСТНОГО ЗЕМ-
ЛЕВЛАДЕНИЯ ' ПОМЕСТНАЯ СИСТЕМА. ЕЕ ПРАВИЛА.
 ПОМЕСТНЫЕ И ДЕНЕЖНЫЕ ОКЛАДЫ. ПОМЕСТНОЕ ВЕРСТАНИЕ. ПРОЖИТКИ
 ПОМЕСТНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕ-ниь. Поместной системой мы называем порядок слу-
жилого, т.е. обязанного ратной службой, землевладения, установившийся в
Московском государстве XV и XVI вв. В основании этого