, его самодержавная власть действовать
об руку с наличным боярством, только изменив его политические нравы и
привычки, или должна создать совсем иные орудия управления. Можно только
почувствовать, что царь тяготится своим боярством. Но против самодержа-
вия, как его тогда понимали в Москве, самодержавия, идущего от св. Вла-
димира, не восставало прямо и боярство. Бояре признавали самодержавную
власть московского государя, как ее создала история. Они только настаи-
вали на необходимости и пользе участия в управлении другой политической
силы, созданной той же историей, - боярства и даже призывали в помощь
обеим этим силам третью-земское представительство. Несправедливо было со
стороны царя обвинять бояр и в самоволии "попа невежи" Сильвестра и "со-
баки" Адашева: Иван мог пенять за это только на самого себя, потому что
сам дал неподобающую власть этим людям, к боярству и не принадлежавшим,
сделал их временщиками. Из-за чего же шел спор? Обе стороны отстаивали
существующее. Чувствуется^, что они как будто не вполне понимали друг
друга, что какое-то недоразумение разделяло обоих спорщиков. Это недора-
зумение заключалось в том, что в их переписке столкнулись не два полити-
ческих образа мыслей, а два политических настроения; они не столько по-
лемизируют друг с другом, сколько исповедуются один другому. Курбский
так прямо и назвал царское послание исповедью, насмешливо заметив, что,
не будучи пресвитером, не считает себя достойным и краем уха послушать
царской исповеди. Каждый из них твердит свое и плохо слушает противника.
"За что ты бьешь нас, верных слуг своих? - спрашивает князь Курбский.
"Нет, - отвечает ему царь Иван, - русские самодержцы изначала сами владеют
своими царствами, а не бояре и не вельможи". В такой простейшей форме
можно выразить сущность знаменитой переписки. Но, плохо понимая один
другого и свое настоящее положение, оба противника доспорились до пред-
видения будущего, до пророчества и-предсказали ДРУГ Другу обоюдн




ую гибель. В послании 1579 г., напомнив царю гибель Саула с его царс-
ким домом, Курбский продолжает: "... не губи себя и дому твоего... обли-
тые кровью христианской исчезнут вскоре со всем домом". Курбский предс-
тавлял свою родовитую братию каким-то избранным племенем, на котором по-
чиет особое благословение, и колол глаза царю затруднением, какое он сам

 ЛЕКЦИЯ XXVIII
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

ственном порядке. Отсюда обоюдное недоверие и раздражение. Но когда
приходилось выражать эти чувства устно или письменно, затрагивались и
общие вопросы, и тогда обнаруживалось, что действовавший государственный
порядок страдал противоречиями, частично отвечал противоположным интере-
сам, никого вполне не удовлетворяя. Эти противоречия и вскрылись в оп-
ричнине, в которой царь Иван искал выхода из неприятного положения^.
себе 'создал, перебив и разогнав "сильных во Израиле", богоданных во-
евод своих, и оставшись с худородными "воеводишками", которые пугаются
не только появления неприятеля, но и шелеста листьев, колеблемых ветром.
На эти попреки царь ответил исторической угрозой: "Когда бы вы были чада
Авраамовы, то и дела творили бы Авраамовы; но может бог и из камней
воздвигнуть чад Аврааму". Эти слова написаны были в 1564 г., в то самое
время, когда царь задумывал смелое дело-подготовку нового правящего
класса, который должен был прийти на смену ненавистному боярству.
 ДИНАСТИЧЕСКОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ РАЗЛАДА. Итак, обе спорившие стороны были
недовольны друг другом и государственным порядком, в котором действова-
ли, которым даже руководили. Но ни та, ни другая сторона не могла приду-
мать другого порядка, который бы соответствовал ее желаниям, потому что
все, чего желали они, уже практиковалось или было испробовано. Если, од-
нако, они спорили и враждовали друг с другом, это происходило от того,
что настоящей причиной раздора был не вопрос о государственном порядке.
Политические суждения и у '"еки высказывались лишь в оправдание обоюдно-
го недовольства, шедшего из другого источника. Мы уже знаем, что раздор
с особенной силой обнаруживался два раза и по одинаковому поводу-по воп-
росу о наследнике престола: государь назначал одного, бояре хотели дру-
гого. Так разлад обеих сторон имел собственно не политический, а динас-
тический источник. Дело шло не о том, как править государством, а о том,
кто будет им править. И здесь с обеих сторон сказались преломленные хо-
дом дел привычки удельного времени. Тогда боярин выбирал себе князя, пе-
реезжая от одного княжеского двора к другому. Теперь, когда уехать из
Москвы стало некуда или неудобно, бояре хотели выбирать между наследни-
ками престола, когда представлялся случай. Свое притязание они могли оп-
равдывать отсутствием закона о престолонаследии. Здесь им помог сам мос-
ковский государь. Сознав себя национальным государем всея Руси, он напо-
ловину своего самосознания остался удельным вотчинником и не хотел ни
поступиться кому-либо своим правом предсмертного распоряжения вотчиной,
ни законом ограничить своей личной воли: "Кому хочу, тому и дам княжест-
во". Стороннее вмешательство в эту личную волю государя трогало его
больнее, чем мог трогать какой-либо общий вопрос о государ-
 ЛЕКЦИЯ XXIX
 ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ПОДГОТОВИВШИЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ОПРИЧНИНЫ. НЕОБЫЧАЙНЫЙ
ОТЪЕЗД ЦАРЯ ИЗ МОСКВЫ И ЕГО ПОСЛАНИЯ В СТОЛИЦУ. ВОЗВРАЩЕНИЕ ЦАРЯ. УКАЗ
ОБ ОПРИЧНИНЕ.
 ЖИЗНЬ ЦАРЯ В АЛЕКСАНДРОВСКОЙ СЛОБОДЕ. ОТНОШЕНИЕ ОПРИЧНИНЫ К ЗЕМЩИНЕ.
НАЗНАЧЕНИЕ ОПРИЧНИНЫ.
 ПРОТИВОРЕЧИЕ В СТРОЕ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА. МЫСЛЬ О СМЕНЕ БОЯРСТВА
ДВОРЯНСТВОМ. БЕСЦЕЛЬНОСТЬ ОПРИЧНИНЫ. СУЖДЕНИЕ О НЕЙ СОВРЕМЕННИКОВ'
 ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ПОДГОТОВИВШИЕ ОПРИЧНИНУ. Изложу наперед обстоя-
тельства, при которых явилась эта злополучная опричнина.
 Едва вышедши из малолетства, еще не имея 20 лет, царь Иван с необы-
чайной для его возраста энергией принялся за дела правления. Тогда по
указаниям умных руководителей царя митрополита Макария и священника
Сильвестра из боярства, разбившегося на враждебные кружки, выдвинулось и
стало около престола несколько дельных, благомыслящих и даровитых совет-
ников - "избранная^ рада", как называет князь Курбский этот совет, оче-
видно получивший фактическое господство в боярской думе, вообще в цент-
ральном управлении^. С этими доверенными людьми царь и начал править го-
сударством. В этой правительственной деятельности, обнаруживающейся с
1550 г., смелые внешние предприятия шли рядом с широкими и хорошо обду-
манными планами внутренних преобразований. В 1550 г. был созван первый
земский собор, на котором обсуждали, как устроить местное управление, и
решили пересмотреть и исправить старый Судебник Ивана III и выработать
новый, лучший порядок судопроизводства. В 1551 г. созван был большой
церковный собор, которому царь предложил обширный проект церковных ре-
форм, имевший целью привести в порядок религиозно-нравственную жизнь на-
рода. В 1552 г. было завоевано царство Казанское, и тотчас после того

 ЛЕКЦИЯ XXIX
начали вырабатывать сложный план местных земских учреждений, которыми
предназначено было заменить коронных областных управителей - кормленщи-
ков"; вводилось земское самоуправление. В 1558 г. начата была Ливонская
война с целью пробиться к Балтийскому морю и завязать непосредственные
сношения с Западной Европой, попользоваться ее богатой культурой. Во
всех этих важных предприятиях, повторяю, Ивану помогали сотрудники, ко-
торые сосредоточивались около двух лиц, особенно близких к царю, - священ-
ника Сильвестра и Алексея Адашева, начальника Челобитного приказа,
по-нашему статс-секретаря у принятия прошений на высочайшее имя. Разные
причины-частью домашние недоразумения, частью несогласие в политических
взглядах-охладили царя к его избранным советникам^. Разгоравшаяся" неп-
риязнь их к родственникам царицы Захарьиным повела к удалению от двора
Адашева и Сильвестра, а случившуюся при таких обстоятельствах в 1560 г.
смерть Анастасии царь приписал огорчениям, какие потерпела покойная от
этих дворцовых дрязг. "Зачем вы разлучили меня с моей женой? - болезненно
спрашивал Иван Курбского в письме к нему 18 лет спустя после этого се-
мейного несчастия. - Только бы у меня не отняли юницы моей, кроновых
жертв (боярских казней) не было бы". Наконец", бегство князя Курбского,
ближайшего и даровитейшего сотрудника, произвело окончательный разрыв".
Нервный' и одинокий, Иван потерял нравственное равновесие, всегда шаткое
у нервных людей, когда они остаются одинокими'.
 ОТЪЕЗД ЦАРЯ ИЗ МОСКВЫ И ЕГО ПОСЛАНИЯ. При таком настроении царя в
московском Кремле случилось странное, небывалое событие. Раз в конце
1564 г. там появилось множество саней ". Царь, ничего никому не говоря,
собрался со всей своей семьей и с некоторыми придворными куда-то в
дальний путь, захватил с собой утварь, иконы и кресты, платье и всю свою
казну и выехал из столицы. Видно было, что это ни обычная богомольная,
ни увеселительная поездка царя, а целое переселение. Москва оставалась в
недоумении, не догадываясь, что задумал хозяин. Побывав у Троицы^ царь
со всем багажом остановился в Александровский слободе (ныне это Алек-
сандров-уездный город Владимирской губернии). Отсюда через месяц по
отъезде царь прислал в Москву две грамоты. В одной, описав беззакония
боярского правления в свое малолетство, он клал свой государев гнев на
все духовенство и бояр, на

 ЛЕКЦИЯ XXIX
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

всехсЛужилых и приказных людей, поголовно обвиняя их в том, что они о
государе, государстве и обо всем православном христианстве не радели, от
врагов их не обороняли, напротив, сами притесняли христиан, расхищали
казну и земли государевы, а духовенство покрывало виновных, защищало их,
ходатайствуя за них пред государем. И вот царь, гласила грамота, "от ве-
ликой жалости сердца", не стерпев всех этих измен, покинул свое царство
и пошел поселиться где-нибудь, где ему бог укажет. Это как будто отрече-
ние от престола с целью испытать силу своей власти в народе. Московскому
простонародью, купцам и всем тяглым людям столицы царь прислал другую
грамоту, которую им прочитали всенародно на площади. Здесь царь писал,
чтобы они сомнения не Держали, что царской опалы и гнева на них нет. Все
замерло, столица мгновенно прервала свои обычные занятия: лавки закры-
лись, приказы опустели, песни замолкли. В смятении и ужасе город заво-
пил, прося митрополита, епископов и бояр ехать в слободу, бить челом го-
сударю, чтобы он не покидал государства. При этом простые люди кричали,
чтобы государь вернулся на царство оборонять их от волков и хищных лю-
дей, а за государских изменников и лиходеев они не стоят и сами их ист-
ребят.
 ВОЗВРАЩЕНИЕ ЦАРЯ. В слободу отправилась депутация из высшего духо-
венства, бояр и приказных людей с архиепископом новгородским Пименом во
главе, сопровождаемая многими купцами и другими людьми, которые шли бить
челом государю и плакаться, чтобы государь правил, как ему угодно, по
всей своей государской воле". Царь принял земское челобитье, согласился
воротиться на царство, "паки взять свои государства", но на условиях,
которые обещал объявить после. Через несколько времени, в феврале 1565
г., царь торжественно воротился в столицу и созвал государственный совет
из бояр и высшего духовенства. Его здесь не узнали: небольшие серые про-
ницательные глаза погасли, всегда оживленное и приветливое лицо осуну-
лось и высматривало нелюдимо, на голове и в бороде от прежних волос уце-
лели только остатки'". Очевидно, два месяца отсутствия царь провел в
страшном душевном состоянии, не зная, чем кончится его затея. В совете
он предложил условия, на которых принимал обратно брошенную им власть.
Условия эти состояли в том, чтобы ему на изменников своих и ослушников
опалы класть, а иных и казнить, имущество их брать на себя в

казну, чтобы духовенство, бояре и приказные люди все это положили на
его государевой воле, ему в том не мешали. Царь как будто выпросил себе
у государственного совета полицейскую диктатуру-своеобразная форма дого-
вора государя с народом"!
 УКАЗ ОБ ОПРИЧНИНЕ. Для расправы с изменниками и ослушниками царь
предложил учредить опричнину^. Это был особый двор, какой образовал себе
царь, с особыми боярами, с особыми дворецкими, казначеями и прочими уп-
равителями, дьяками, всякими приказными и дворовыми людьми, с целым
придворным штатом. Летописец усиленно ударяет на это выражение "особной
двор", на то, что царь приговорил все на этом дворе "учинити себе особ-
но". Из служилых людей он отобрал в опричнину тысячу человек, которым в
столице на посаде за стенами Белого города, за линией нынешних бульва-
ров, отведены были улицы (Пречистенка, Сивцев Вражек, Арбат и левая от
города сторона Никитской) с несколькими слободами до Новодевичьего мо-
настыря "; прежние обыватели этих улиц и слобод из служилых и приказных
людей были выселены из своих домов на другие улицы московского посада.
На содержание этого двора, "на свой обиход" и своих детей, царевичей
Ивана и Федора, он выделил из своего государства до 20 городов с уездами
и несколько отдельных волостей, в которых земли розданы были опричникам,
а прежние землевладельцы выведены были из своих вотчин и поместий и по-
лучали земли в неопричных уездах. До 12 тысяч этих выселенцев зимой с
семействами шли пешком из отнятых у них усадеб на отдаленные пустые по-
местья, им отведенные '^ Эта ^ выделенная из государства опричная часть
не была цельная область, сплошная территория, составилась из сел, волос-
тей и городов, даже только частей иных городов, рассеянных там и сям,
преимущественно в центральных и северных уездах (Вязь-ма, Козельск, Суз-
даль, Галич, Вологда, Старая Руса, Каргополь и др.; после взята в оприч-
нину Торговая сторона Новгорода). "Государство же свое Московское", т.
е." всю остальную землю, подвластную московскому государю, с ее во-
инством, судом и управой царь приказал ведать и всякие дела земские де-
лать боярам, которым велел быть "в земских", и эта половина государства
получила название земщины. Все центральные правительственные учреждения,
оставшиеся в земщине, приказы, должны были действовать по-прежнему, "уп-
рав



у чинить

 ЛЕКЦИЯ XXIX
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

по старине", обращаясь по всяким важным земским делам в думу земских бояр, которая правила земщиной, докладывая государю только о военных и важнейших земских делах. Так все государство разделилось на две части-на земщину и опричнину; во главе первой осталась боярская дума, во главе второй непосредственно стал сам царь, не" отказываясь и от верховного руководительства думой земских бояр'. "За подъем же свой", т.е. на покрытие издержек по выезду из столицы, царь взыскал с земщины как бы за служебную командировку по ее делам подъемные деньги-100 тысяч рублей (около 6 миллионов рублей на наши деньги). Так изложила старая летопись не дошедший до нас "указ об опричнине", по-видимому заранее заготовленный еще в Александровской слободе и прочитанный на заседании государственного совета в Москве ". Царь спешил: не медля, на другой же день после этого заседания, пользуясь предоставленным ему полномочием, он принялся на изменников своих опалы класть, а иных казнить, начав с ближайших сторонников беглого князя Курбского; в один этот день шестеро из боярской знати были обезглавлены, а седьмой посажен на кол '".
 ЖИЗНЬ В СЛОБОДЕ. Началось устроение опричнины. Прежде всего сам царь,
как первый опричник, поторопился выйти из церемонного, чинного порядка
государевой жизни, установленного его отцом и дедом, покинул свой нас-
ледственный кремлевский дворец, перевезся на новое укрепленное подворье,
которое велел построить себе где-то среди своей опричнины, между Арбатом
и Никитской, в то же время приказал своим опричным боярам и дворянам
ставить себе в Александровской слободе дворы, где им предстояло жить, а
также здания правительственных мест, предназначенных для управления оп-
ричниной. Скоро он и сам поселился там же, а в Москву стал приезжать "не
на великое время". Так возникла среди глухих лесов новая резиденция - оп-
ричная столица с дворцом, окруженным рвом и валом, со сторожевыми заста-
вами по дорогам. В этой берлоге царь устроил дикую пародию монастыря,
подобрал три сотни самых отъявленных опричников, которые составили бра-
тию, сам принял звание игумена, а князя Аф. Вязем-ского облек в сан ке-
ларя, покрыл этих штатных разбойников монашескими скуфейками, черными
рясами, сочинил для них общежительный устав, сам с царевичами по утрам
лазил на колокольню звонить к заутрене, в церкви читал и

пел на клиросе и клал такие земные поклоны, что со лба его не сходили
кровоподтеки. После обедни за трапезой, когда веселая братия объедалась
и опивалась, царь за аналоем читал поучения отцов церкви о посте и воз-
держании, потом одиноко обедал сам, после обеда любил говорить о законе,
дремал или шел в застенок присутствовать при пытке заподозренных ".
 ОПРИЧНИНА И ЗЕМЩИНА. Опричнина при первом взгляде на нее, особенно
при таком поведении царя, представляется учреждением, лишенным всякого
политического смысла. В самом деле, объявив в послании всех бояр измен-
никами и расхитителями земли, царь оставил управление землей в руках
этих изменников и хищников. Но ё*иу опричнины был свой смысл, хотя и до-
вольно печальный. В ней надо различать территорию и цель. Слово опрични-
на в XVI в. было уже устарелым термином, который тогдашняя московская
летопись перевела выражением особной двор. Не царь Иван выдумал это сло-
во, заимствованное из старого удельного языка. В удельное время так на-
зывались особые выделенные владения, преимущественно те, которые отдава-
лись в полную собственность княгиням-вдовам, в отличие от данных в по-
жизненное пользование, от прожитков. Опричнина царя Ивана была дворцовое
хозяйственно-административное учреждение, заведовавшее землями, отведен-
ными на содержание царского двора. Подобное учреждение возникло у нас
позднее, в конце XVIII в., когда император Павел законом 5 апреля 1797
г. об императорской фамилии выделил "из государственных владений особые
недвижимые имения" в количестве свыше 460 тысяч душ крестьян мужского
пола, состоявшие "в государственном исчислении под наименованием дворцо-
вых волостей и деревень" и получившие название удельных^. Разница была
лишь в том, что опричнина с дальнейшими присоединениями захватила чуть
не половину всего государства, тогда как в удельное ведомство императора
Павла вошла лишь '/38 тогдашнего населения империи*. Сам царь Иван смот-
рел на учрежденную им опричнину как на свое частное владение, на особый
двор или удел, который он выделил из состава государства; он предназна-
чал после себя земщину старшему своему сыну как царю, а опричнину-млад-
шему как удельному князю. Есть известие, что во главе земщины поставлен
был крещеный татарин, пленный казанский царь Едигер-Симеон. Позднее, в
1574 г., царь Иван венчал на царство

 ЛЕКЦИЯ XXIX
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

другого татарина, касимовского хана Саин-Булата, в крещении Симеона
Бекбулатовича, дав ему титул государя великого князя всея Руси". Перево-
дя этот титул на наш язык, можно сказать, что Иван назначал того и дру-
гого Симеона председателями думы земских бояр. Симеон Бекбулатович пра-
вил царством два года, потом его сослали в Тверь. Все правительственные
указы писались от имени этого Симеона как настоящего всероссийского ца-
ря, а сам Иван довольствовался скромным титулом государя князя, даже не
великого, а просто князя московского, не всея Руси, ездил к Симеону на
поклон как простой боярин и в челобитных своих к Симеону величал себя
князем московским Иванцом Васильевым, который бьет челом "с своими де-
тишками", с царевичами. Можно думать, что здесь не все-политический
маскарад. Царь Иван противопоставлял себя как князя московского удельно-
го государю всея Руси, стоявшему во главе земщины; выставляя себя осо-
бым, опричным князем московским, Иван как будто признавал, что вся ос-
тальная Русская земля составляла ведомство совета, состо