сцене все оставалось тихо; в кан-
целяриях, в приказах, не спорили в не рассуждали, а распоряжались и пи-
сали, всего больше писали. Здесь шла ровная, бесшумная работа, направ-
лявшаяся обычаем, а не идеями. Люди, которые составляли дошедшие до нас
канцелярские документы, очевидно, обладали большим практическим навыком,
знали дела, умели устанавливать порядок и формы делопроизводства и доро-
жили раз установленной формой, были люди рутины, а не теоретики, и их
политические идеи и сочувствия, по-видимому, не принимали никакого учас-
тия в выработке этой рутины, этих правительственных форм и порядков. Все
делалось именем и по указу государя великого князя всея Руси; воля этого
государя являлась высшим и бесспорным двигателем правительственного ме-
ханизма, народный интерес этой всея Руси подразумевался, не проявляясь
как высшая цель его движения, всеми одинаково признаваемая и одинаково
понимаемая.

 УДЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ. Такое общее впечатление производят деловые доку-
менты правительственных учреждений, устанавливавших и поддерживавших
московский государственный порядок в XVI в. ' Теперь войдем в некоторые
подробности, сделаем очерк правительственных форм, в какие отлился об-
щественный склад в тогдашнем Московском государстве. Московское управле-
ние того времени все развилось из удельного. Чтобы представить себе это
последнее, надобно припомнить строй удельного княжества и характер
удельного князя. Как мы уже видели (лекция XX), удельное княжество было,
собственно, не государство, а хозяйство князя: иначе говоря, государство
в то время было не что иное, как княжеское хозяйство. Поэтому удельное
управление было, собственно, эксплуатацией различных статей этого хо-
зяйства. Население удела для князя-не общество, не союз подданных для
достижения известных целей общего блага и общественного порядка, оно бы-
ло лишь орудием или предметом хозяйственной эксплуатации княжества. Пра-
вительственные действия, имеющие целью охрану права и общественного бла-
госостояния, поддержание законного порядка, как-то: суд, полиция, даже
частью самое законодательство, рассматривались как доходные статьи кня-
жеского хозяйства, были сопряжены с известными сборами в пользу прави-
тельства и его агентов; так произошли все те пошлины судебные, торговые,
свадебные и другие, какие поступали в княжескую казну или на содержание
отдельных управителей удельного времени. На таком строе удельного кня-
жества построилась и держалась удельная администрация. Различные учреж-
дения в ее системе имели целью извлечение дохода из разных земель и
угодьев в княжестве, а люди, работавшие на этих землях, как бы причисля-
лись к угодьям, составляя живую механическую силу, вводившую в хо-
зяйственный оборот эти мертвые земли и угодья. Мы уже видели также (та
же лекция), что все земли в уделе по своим хозяйственным отношениям к
князю делились на три разряда: одни из них были приписаны к княжескому
дворцу, обрабатывались непосредственно на князя, который получал с них
необходимые для дворца припасы; другие земли отдавались на известных ус-
ловиях в частное владение лицам или учреждениям (церковным), составляли
их привилегированную собственность; наконец, третьи сдавались в пользо-
вание горожанам и крестьянам за известные повинности. Первые земли назы-
вались дворцовыми, вторые - боярскими и

 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

 ЛЕКЦИЯ XXXVIII

церковными, третьи-тяглыми или черными. По роду этих земель различа-
лось управление центральное и местное.
 БОЯРЕ ВВЕДЕННЫЕ И ДУМА. Княжеский дворец был средоточием удельного
управления. Разные части дворцового хозяйства поручались отдельным боя-
рам и вольным слугам, даже холопам князя. Дворцовые слуги и дворцовые
земли с угодьями составляли ведомство боярина дворецкого; дворцовые ло-
шади, конюхи и дворцовые луга-ведомство боярина конюшего. Различные
угодья на княжих землях, бортные леса (лесное пчеловодство), рыбные лов-
ли, звериные гоны, ведались особыми дворцовыми сановниками - чашником,
стольником, ловчим. Так при удельном дворце слагалась целая система ад-
министративных ведомств, которые все имели хозяйственное происхождение и
назначение. Главные управители, которым поручались эти ведомства, назы-
ваются в актах удельного времени боярами введенными, а совокупность их
ведомств составляла дворцовое, или центральное, управление княжества в
удельном смысле этого слова. Особо важные правительственные дела, кото-
рые не могли быть решены отдельными боярами введенными, касались не од-
ного, а нескольких дворцовых ведомств или выходили из компетенции их
всех, восходили к самому князю и решались им вместе с теми боярами, ве-
домства которых они касались, или с советом всех наличных бояр. Дела^
последнего рода, чрезвычайные, собиравшие всех на совет, даже с участием
высшего духовенства, были вопросы о войне и мире, о духовном завещании
князя, об устройстве судьбы отдельных членов княжеской семьи и т.п. ^
Это и есть княжеская дума удельного времени, совет бояр при князе, из-
менчивый по составу, составлявшийся особо для каждого текущего или
экстренного дела, которое восходило к князю. Эта^ дума не имела привыч-
ных нам форм государственного учреждения с уставом и постоянным составом
участников, с точно определенной компетенцией и неизменным порядком де-
лопроизводства, с канцелярией и протоколами. Это был не государственный
совет, а скорее княжеский обычай совещаться с боярами о всяком незауряд-
ном деле. Но из этих совещаний, вызываемых частными случаями прави-
тельственной практики, исходили частные же, сепаратные распоряжения, ко-
торые, однако, служили прецедентами для дальнейших однородных случаев и,
повторяясь, превращались в общую норму, в закон. Так складывалось.
удельное законодательство, органом которого была бояр-

екая дума с князем во главе '. Таково было устройство центрального
удельного управления, состоявшего из отдельных дворцовых ведомств бояр
введенных и из боярского совета, собиравшегося в более или менее тесном
или широком составе, из двух-трех или из всех наличных бояр.
 КОРМЛЕНЩИКИ. Земли, не приписанные к. княжескому дворцу, частновла-
дельческие и черные, входили в круг местного управления, которому пре-
доставлено было в княжестве все, чего княжеский дворец не эксплуатировал
сам. Это управление находилось в руках наместников и волостелей. Значи-
тельные княжества делились на административные округа, называвшиеся уез-
дами. Впрочем, уезд не был административным округом в нашем смысле сло-
ва, подчиненным одной местной власти с ее орудиями. Уезд состоял из го-
рода и сельских обществ, называвшихся волостями и станами. Стан-та же
сельская волость, только пригородная, ближайшая к уездному городу, нахо-
дившаяся в окологородьи, как выражаются документы. Впрочем*, и обширные
волости делились на станы, как и обширные станы-на волости. В Коломенс-
ком уезде, по книгам XVI в., встречаем II станов и 9 волостей ^ Намест-
ник правил городом и подгородными станами; волости управлялись волосте-
лями, которые обыкновенно ни в чем не зависели от наместника своего
уездного города; только в некоторых уездах наместнику принадлежал суд по
важнейшим уголовным делам, случавшимся в волостях его уезда. Наместники
и волостели правили с помощью подчиненных им агентов: тиунов, творивших
суд их именем, доводчиков, вызывавших на суд, и праветчиков, чинивших
исполнение по судебным приговорам: доводчики некоторыми своими функциями
напоминают наших судебных следователей, а праветчики-судебных приставов.
Тиуны, доводчики и праветчики-не государственные чиновники: обыкновенно
это были дворовые люди, холопы наместников и волостелей^. Главною целью
удельного областного управления было извлечение доходов из управляемого
округа. Каждый правительственный акт наместника и волостеля, как и их
подчиненных агентов, сопряжен был с известным сбором, так что прави-
тельственные отправления имели значение не столько действий, направлен-
ных к поддержанию порядка и охранению права, сколько значение источников
дохода или доходных статей для управителей. В этом смысле должность об-
ластного управителя называ-

 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

 ЛЕКЦИЯ xxxviii

лась кормлением: управитель кормился на счет управляемых в буквальном
смысле этого слова. Содержание его состояло из кормов и из пошлин. Кормы
вносились целыми обществами в определенные сроки, пошлинами отдельные
лица оплачивали правительственные акты, в которых они нуждались. Кормы
были въезжий, единовременный, и ежегодные постоянные, именно: рождест-
венский, петровский и в некоторых местах великоденский - "на велик день".
Въезжий корм вносили при въезде управителя на кормление, при самом
вступлении его в должность: кормленщик получал на въезд от горожан и
сельских людей, "что кто принесет". Кормы рождественский и другие празд-
ничные точно определялись грамотами уставными, какие давались целым ок-
ругам, или жалованными-отдельным кормленщикам на жалуемые им в кормление
округа*. Эти кормы разверстывались по сохам. Соха-податная единица, зак-
лючавшая в себе известное число тяглых городских дворов, определявшееся
их зажиточностью, или известное пространство тяглой крестьянской пашни,
изменявшееся по качеству земли и по роду землевладельцев^. В московское
время поместная и вотчинная соха заключала в себе 1200 десятин доброй
земли в трех полях, 1500 десятин земли средней и 1800 десятин худой; со-
хи земель дворцовых, монастырских и черных были несколько меньше, с
убавкой на 25-37%. Так, доброй земли в монастырской и дворцовой сохе
числилось 900 десятин в трех полях, в черной-750; количество десятин
средней и худой земли в каждой из этих сох пропорционально увеличива-
лось. В удельное время кормы вообще взимались натурой: так, рождественс-
кого корма наместнику белозерскому, по уставной грамоте 1488 г., с каж-
дой сохи (без различия разрядов) шло по полти мяса (полоть-десятая часть
говяжьего стяга), по 10 печеных хлебов, по бочке овса*. Подобные же кор-
мы, только в уменьшенных размерах, шли волостелям, тиунам и прочим под-
чиненным агентам управления. Кормы - окладные сборы, в. зимавшиеся в оп-
ределенном постоянном размере, по окладу. Другим, не менее обильным ис-
точником дохода для кормленщиков были сборы неокладные, пошлины, к кото-
рым причислялись и пени за преступления. Правительственная деятельность
областных управителей ограничивалась собственно делами полицейскими и
судебными, раскрытием преступлений, преследованием преступников и судом
по делам уголовным и гражданским. Потому* и пошлины были: 1) судебные,
которые составляли или известный процент (например, 10% с суммы иска),
или

противень против исцова, т.е. пеню с виноватого, равнявшуюся сумме
самого иска; 2) таможенные-с продаваемых товаров; 3) свадебные, взимав-
шиеся при выдаче замуж обывательницы в пределах округа или за его преде-
лы: в первом случае кормленщик получал свадебный убрус (платок), во вто-
ром-выводную куницу (мех). Ограничимся'"* одним примером, хотя и до-
вольно исключительным, чтобы составить себе приблизительное понятие о
доходности кормлений. В московское время натуральные кормы были перело-
жены на деньги, как это и сделано в упомянутой белозерской уставной гра-
моте. В 1528 г. служилому человеку Кобякову дана была в кормление во-
лость Сольца Малая, занимавшаяся солеварением'^. В жалованной грамоте
волостелю перечислено до 14 доходных статей, кормов и пошлин, не считая
въезжего корма. Почти все доходы здесь переложены на деньги. По мини-
мальному расчету на наши деньги, где такой расчет возможен, волостель
получал в год только с кормовых статей около 1350 рублей-это едва ли
составляло и половину дохода. Впрочем, кормленщик, по крайней мере в
дворцовых волостях, взимал все поборы не исключительно на себя: доля их
шла в казну в пользу князя и центральных управителей, бояр введенных,
которые также пользовались доходами от своих должностей. На это указыва-
ет духовная грамота великого князя московского Семена Гордого: отказывая
весь свой удел своей княгине, завещатель делает распоряжение, чтобы его
бояре, которые останутся на службе у его княгини и будут править волос-
тями, отдавали ей половину доходов с управляемых ими округов.
 ЗНАЧЕНИЕ КОРМЛЕНИЙ. Наместничества давались обыкновенно более знатным
служилым людям, боярам, волостельства-людям менее родовитым из слуг
вольных. Кормление-не вознаграждение за правительственный труд, а награ-
да за службу придворную и военную, какая лежала на служилом человеке и
отправлялась безвозмездно: управление городом или волостью не считалось
службой. Такая награда была одним из средств содержания служилого чело-
века и отличалась от должностного жалованья в нашем смысле тем, что по-
лучалась прямо с населения, которым правил кормленщик, а не выдавалась
из общих доходов государственной казны. Некогда кормленщики, вероятно,
сами и собирали свои кормы, для чего в урочное время, в назначенные
праздники, объезжали свои округа, как в

 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

 ЛЕКЦИЯ XXXVIII

первые века нашей истории делали князья и их областные наместники,
отправляясь на полюдье. Нам с нашими общественными понятиями нелегко уже
вникнуть в смысл и характер кормовых правительственных должностей
удельного времени, носивших столь режущее наш слух название. Впрочем,
наглядным образчиком этих старинных административных объездов могут слу-
жить знакомые нам праздничные хождения духовенства по приходам, также
идущие из. глубокой старины и совершающиеся почти в те же праздники.
Кормления отвечали господствовавшему тогда натуральному хозяйству и слу-
жебному положению служилых людей, как и их общественным понятиям. При
сосредоточении сборов, назначенных на содержание местного управления,
уездные казначейства превратились бы в склады мяса, печеного хлеба и се-
на: все это портилось бы прежде, чем успевало попасть в руки потребите-
ля. По той же причине и при недостатке денежных знаков периодическое
вознаграждение - от времени до времени-было удобнее постоянного краткос-
рочного. Истратившись на службе, покормится наместник или волостель в
уезде год или два, пополнит свои "животы" и с восстановленным достатком
вернется в столицу служить, исполнять бездоходные военные и другие пору-
чения государя в ожидании новой кормовой очереди. Удельное кормление,
как и нынешнее жалованье, было средством для службы; но была существен-
ная разница в тогдашнем и нынешнем взгляде на отношение этого средства к
самой деятельности, с которой оно связывалось. Для кормленщика его пра-
вительственные действия служили только поводом к получению дохода, сос-
тавлявшего настоящую цель кормления. И нынешний служащий обычно располо-
жен смотреть на свой оклад как на действительную цель своей службы, а на
служебные труды свои-только как на предлог к получению оклада... Но над
этим низменным ремесленным взглядом на оклад высится официальная идея
самой службы как служения общему благу, народным нуждам и интересам, а
должностной оклад-только служебно-цензовое вознаграждение за труд, зна-
ния, время и издержки, какие в требуемой по штату мере служащий приносит
в жертву государю и отечеству, как и всякий гражданин косвенно по мере
сил жертвует тем же в виде налогов.
 ПРИКАЗЫ. Удельное управление по отношению, какое существовало в нем
между центром и. областью, не подходит ни под один из

основных административных порядков: это не была ни централизация, ни
местное самоуправление. Деятельность местных земских властей остается
малозаметной и еще менее влиятельной при наместниках и волостелях, кото-
рым князь передавал чуть не всю свою власть над двумя разрядами земель в
княжестве без отчета, контроля и устава, так что центр, заведуя,
собственно, только одним из трех разрядов земель, сам являлся тоже как
бы областью, которая находила свою связь с прочими областями только в
лице князя "*. Но по мере того как Московское княжество превращалось в
великорусское государство, в нем усложнялись и административные задачи,
а вместе с тем все живее ощущались неудобства удельного порядка: то и
другое должно было изменить управление как в центре, так и в области.
Перестройка центрального управления началась с дворцовых ведомств. Эти
ведомства были, собственно, единоличные и временные правительственные
поручения: каждое из них управлялось тем или другим лицом, боярином вве-
денным, которому князь поручал, "приказывал" известную часть своего
дворцового хозяйства. Эти единоличные поручения главных приказчиков те-
перь и превратились в сложные и постоянные присутственные места, полу-
чившие название изб или приказов. Это"* было нечто вроде современных ми-
нистерств или департаментов, на какие делятся министерства. Судебник
1497 г. изображает приказы в самый момент их превращения из личных пору-
чений в учреждения, в постоянные ведомства. Он предписывает судить боя-
рам и окольничим, а на суде у них быть дьякам, а "посулов" не брать ни
от суда, ни от "печалования", т.е. от частного ходатайства или услуги
помимо суда, предписывает давать управу всякому "жалобнику", ищущему уп-
равы, а кого управить "непригоже", т.е. кого рассудить судья не в пра-
ве, о том сказать великому князю или отослать его к тому судье, "которо-
му которые люди приказаны ведати". Судьи-начальники приказов, как они и
после назывались. У каждого судьи свой дьяк, секретарь, разумеется, с
подьячими, т.е. своя канцелярия и свои люди, т.е. дела, которые ему
приказано ведать, свое ведомство. Отмечено и отношение приказов к вер-
ховной власти: дело, превышавшее компетенцию судьи, требовавшее законо-
дательного решения, докладывалось великому князю как законодательной
власти. Но и в Судебнике еще не сгладились следы прежнего порядка вре-
менных личных поручений. Он запрещает судье приказа оставаться тем, чем
он был еще недавно, - властным ходатаем по частным

в. о. КЛЮЧЕВСКИЙ

 ЛЕКЦИЯ XXXVIII

делам за условленное вознаграждение: посул-посулить, обещать. Дела,
подлежавшие суду великого князя, по статье Судебника, могли разрешаться
лицами, "кому князь великий велит": это, очевидно, удельные приказчики
ad hoc, на данный случай ". Так, Судебник 1497 г. довольно определенно
указывает эпоху возникновения первых приказов, время, когда"* совершился
переход от управления посредством лиц к управлению посредством учрежде-
ний. Впрочем, этот переход не был резкой заменой одного порядка адми-
нистрации другим, основанным на иных началах. Перемена носила более тех-
нический, точнее, бюрократический характер, чем политический: приказы
были постепенным развитием, осложнением дворцовых ведомств. В XIV в. при
несложном княжеском хозяйстве для управления той или другой его отраслью
достаточно было одного лица, которое действовало больше посредством уст-
ных распоряжений или обращаясь для письменных актов к помощи немногочис-
ленного общего штата дворцовых дьяков. По мере того как государственное
хозяйство становилось сложнее, административные задачи делались разнооб-
разнее, развивалось и письменное делопроизводство. Тогда боярину введен-
ному понадобилась особая канцелярия с дьяком и подьячим, секретарем и
подсекретарями, иногда еще и товарищ для совместного ведения дел. Как
скоро в ведомстве складывался такой штат, с той минуты и возникал приказ
как постоянное учреждение. Так, ведомство удельного дворецкого преврати-
лось в приказ Большого дворца, ведомство боярина конюшего-в Конюшенный
приказ и т.д. Но рядом с приказами, которые развивались из прежних
дворцовых ведомств, возникали приказы новые, для которых не было соот-
ветственных частей при удельном дворце. Эти приказы вызывались новыми
потребностями государственной жизни. Теперь, с одной стороны, возникали
такие правительственные задачи, которые не укладывались в тесные рамки
дворцового хозяйства, с другой-все сильнее чувствовалась потребность
стянуть к центру такие правительственные дела, которые прежде находились
в безотчетном распоряжении областных правителей. Так в центре накопля-
лось мног