ысле назывался "великим князем русским" в отличие
от князей местных, наместников. Для увеличения важности киевского князя
и эти наместники его в дипломатических документах величали








сь "великими князьями". Так, по предварительному договору с греками
907 г. Олег потребовал "укладов" на русские города Киев, Чернигов, Пере-
яславль, Полоцк, Ростов, Любеч и другие города, "по тем бо городом седя-
ху велиции князи, под Олгом суще". Это были еще варяжские княжества,
только союзные с киевским: князь сохранял тогда прежнее военно-дружинное

значение, не успев еще получить значения династического. Генеалоги-
ческое пререкание, какое затеял под Киевом Олег, упрекая Аскольда и Дира
за то, что они княжили в Киеве, не будучи князьями, "ни рода кня-
жа", - притязание Олега, предупреждавшее ход событий, а еще вероятнее - та-
кое же домышление самого составителя летописного свода. Некоторые из на-
местников, покорив то или другое племя, получали его от киевского князя
в управление с правом собирать с него дань в свою пользу, подобно тому
как на Западе в IX в. датские викинги, захватив ту или другую приморскую
область Империи Карла Великого, получали ее от франкских королей в лен,
т.е. в кормление. И горев воевода Свенельд, победив славянское племя
улучей, обитавшее по нижнему Днепру, получал в свою пользу дань не
только с этого племени, но и с древлян, так что его дружина, отроки, жи-
ла богаче дружины самого Игоря ".
 НАЛОГИ. Главной целью княжеской администрации был сбор налогов. Олег,
как только утвердился в Киеве, занялся установлением дани с подвластных
племен. Ольга объезжала подвластные земли и также вводила "уставы и об-
роки, дани и погосты", т.е. учреждала сельские судебно-административные
округа и устанавливала податные оклады. Дань обыкновенно платили нату-
рою, преимущественно мехами, "скорою". Впрочем, из летописи узнаем, что
неторговые радимичи и вятичи в IX и Х вв. платили дань хозарам, а потом
киевским князьям "по шлягу от рала", с плуга или сохи^. Под шлягами
(skilling) '" надобно разуметь, вероятно, всякие иноземные металлические
деньги, обращавшиеся тогда на Руси, преимущественно серебряные арабские
диргемы, которые путем торговли в изобилии приливали тогда на Русь. Дань
получалась двумя способами: либо подвластные племена привозили ее в Ки-
ев, либо князья сами ездили за нею по племенам. Первый способ сбора дани
назывался повозом, второй-полюдьем. Полюдье-это административно-финансо-
вая поездка князя по подвластным племенам'*. Император Константин Багря-
нородный в своем сочинении О народах, писанном в половине Х в., рисует
изобразительную картину полюдья современного ему русского князя. Как
только наступал месяц ноябрь, русские князья "со всею Русью" (ц-ета
IT(XVTCJV T(OV P(os), т.е. с дружиной, выходили из Киева (els та
тго\ь8ь(х) в городки, т.е. на полюдье, о котором ему говорили его сла-
вяно-русские рассказчики и которое он по созвучию приурочил к этому

 ЛЕКЦИЯ Х
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

греческому слову. Князья отправлялись в славянские земли древлян,
дреговичей, кривичей, северян и прочих славян, плативших дань Руси, и
кормились там в течение всей зимы, а в апреле месяце, когда проходил лед
на Днепре, спускались опять к Киеву. Между тем как князья с Русью блуж-
дали по подвластным землям, славяне, платившие дань Руси, в продолжение
зимы рубили деревья, делали из них лодки-однодеревки и весной, когда
вскрывались реки, Днепром и его притоками сплавляли к Киеву, вытаскивали
на берег и продавали Руси, когда она по полой воде возвращалась с по-
людья. Оснастив и нагрузив купленные лодки, Русь в июне спускала их по
Днепру к Витичеву, где поджидала несколько дней, пока по тому же Днепру
собирались купеческие лодки из Новгорода, Смоленска, Любеча, Чернигова,
Вышгорода. Потом все направлялись вниз по Днепру к морю в Константино-
поль. Читая этот рассказ императора, легко понять, какими товарами гру-
зила Русь свои торговые караваны лодок, сплавлявшихся летом к Царьграду:
это была дань натурой, собранная князем и его дружиной во время зимнего
объезда, произведения лесных промыслов: меха, мед, воск. К этим товарам
присоединялась челядь, добыча завоевательной дружины. Почти весь Х в.
продолжалось покорение славянских и соседних финских племен из Киева,
сопровождавшееся обращением массы побежденных в рабство. Араб Ибн-Даста,
писавший в первой половине этого века, говорит о Руси, что она произво-
дит набеги на славян, подъезжает к ним на кораблях, высаживается, заби-
рает обывателей в плен и продает другим народам. У византийца Льва Диа-
кона встречаем очень редкое известие, что император Цимисхий по договору
со Святославом дозволил Руси привозить в Грецию хлеб на продажу. Главны-
ми торговцами были киевское правительство, князь и его "мужи", бояре. К
торговому каравану княжескому и боярскому примыкали лодки и простых куп-
цов, чтобы под прикрытием княжеского конвоя дойти до Царьграда. В дого-
воре Игоря с греками читаем, между прочим, что великий князь русский и
его бояре ежегодно могут посылать к великим царям греческим столь








ко кораблей, сколько захотят, с послами и с гостями, т.е. со своими
собственными приказчиками и с вольными русскими купцами. Этот рассказ
византийского императора наглядно указывает нам на тесную связь между
ежегодным оборотом политической и экономической жизни Руси. Дань, кото-
рую собирал киевский князь как правитель, составляла в то же время и ма-
териал его торговых оборотов: став государем, как конинг, он, как варяг,
не переставал еще

быть вооруженным купцом. Данью он делился со своею дружиной, которая
служила ему орудием управления, составляла правительственный класс. Этот
класс действовал как главный рычаг, в том и в другом обороте, и полити-
ческом и экономическом: зимою он правил, ходил по людям, побирался, а
летом торговал тем, что собирал в продолжение зимы. В том же рассказе
Константина живо обрисовывается и централизующее значение Киева, как
средоточия политической и хозяйственной жизни Русской земли. Русь^, пра-
вительственный класс с князем во главе, своими заморскими торговыми обо-
ротами поддерживала в славянском населении всего Днепровского бассейна
судовой промысел, находивший себе сбыт на весенней ярмарке однодеревок
под Киевом, и каждую весну стягивала сюда же из разных углов страны по
греко-варяжскому пути купеческие лодки с товарами лесных зверогонов и
бортников. Таким сложным экономическим круговоротом серебряный арабский
диргем или золотая застежка византийской работы попадали из Багдада или
Царьграда на берега Оки или Вазузы, где их и находят археологи".
 СВЯЗЬ УПРАВЛЕНИЯ С ТОРГОВЛЕЙ. Так устроялась внутренняя политическая
жизнь в Киевском княжестве IX и Х вв. Легко заметить основной экономи-
ческий интерес, руководивший этой жизнью, сближавший и объединявший от-
даленные и разрозненные части земли: дань, шедшая киевскому князю с дру-
жиной, питала внешнюю торговлю Руси. Этот же экономический интерес нап-
равлял и внешнюю деятельность первых киевских князей. Деятельность эта
была направлена к двум главным целям: 1) к приобретению заморских рын-
ков, 2) к расчистке и охране торговых путей, которые вели к этим рынкам.
Самым видным явлением во внешней истории Руси до половины XI в. по На-
чальной летописи, были военные походы киевских князей на Царьград. До
смерти Ярослава их можно насчитать шесть, если не считать похода Влади-
мира на византийскую колонию Херсонес Таврический в 988 г.: Аскольдов,
который приурочивали к 865 г., а теперь относят к 860 г., Олегов 907 г.,
два Игоревых-941 и 944 гг., второй болгарский поход Святослава 971 г.,
превратившийся в войну с греками, и, наконец, поход Ярослава, сына Вла-
димира, 1043 г. Достаточно знать причину первого и последнего из этих
походов, чтобы понять главное побуждение, которое их вызывало. При Ас-
кольде Р^усь напала на Царьград, раздраженная, по словам патриарха Фо-
тия, умерщвлением своих земляков, очевидно, русских

 ЛЕКЦИЯ Х
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

купцов, после того как византийское правительство отказало в удовлет-
ворении за эту обиду, расторгнув тем свой договор с Русью. В 1043 г.
Ярослав послал на греков своего сына с флотом, потому что в Константино-
поле избили русских купцов и одного из них убили. Итак, византийские по-
ходы вызывались, большею частью, стремлением Руси поддержать или восста-
новить порывавшиеся торговые сношения с Византией. Вот почему они окан-
чивались обыкновенно торговыми трактатами. Такой торговый характер имеют
все дошедшие до нас договоры Руси с греками Х в. Из них дошли до нас два
договора Олега, один Игорев и один краткий договор или только начало до-
говора Святославова. Договоры составлялись на греческом языке и с надле-
жащими изменениями формы переводились на язык, понятный Руси. Читая эти
договоры, легко заметить, какой интерес связывал в Х в. Русь с Византи-
ей. Всего подробнее и точнее определен в них порядок ежегодных торговых
сношений Руси с Византией, а также порядок частных отношений русских в
Константинополе к грекам: с этой стороны договоры отличаются замеча-
тельной выработкой юридических норм, особенно международного права.
 ДОГОВОРЫ И ТОРГОВЛЯ С ВИЗАНТИЕЙ. Ежегодно летом русские торговцы яв-
лялись в Царьград на торговый сезон, продолжавшийся 6 месяцев; по догово-
ру Игоря никто из них не имел права оставаться там на зиму. Русские куп-
цы останавливались в предместье Константинополя у св. Мамы, где находил-
ся некогда монастырь св. Маманта. Со времени того же договора импера-
торские чиновники отбирали у прибывших купцов княжескую грамоту с обоз-
начением числа посланных из Киева кораблей и переписывали имена прибыв-
ших княжеских послов и простых купцов, гостей, "да увемы и мы, - прибавля-
ют греки от себя в договоре, - оже с миром приходят": это была предосто-
рожность, чтобы под видом агентов киевского князя не прокрались в
Царьград русские пираты^. Русские послы и гости во все время своего пре-
бывания в Константинополе пользовались от местного правительства даровым
кормом и даровой баней-знак, что на эти торговые поездки Руси в Констан-
тинополе смотрели не как на частные промышленные предприятия, а как на
торговые посольства союзного киевского двора. По"* свидетельству Льва
Диакона, такое значение русских торговых экспедиций в Византию было пря-
мо оговорено в трактате Цимисхия со Святославом, где император обязал-

ся принимать приходящих в Царьград для торговли руссов в качестве со-
юзников, "как искони повелось" ("хо^аттер avexot^ev 'e^^ov ^v). Надобно
заметить при этом, что Русь была платной союзницей Византии, обязывалась
договорами за условленную "дань" оказывать грекам некоторые оборони-
тельные услуги на границах империи. Так договор Игоря обязывал русского
князя не пускать Черных болгар в Крым "пакостить" в стране Корсунской\
Торговые послы Руси получали в Царьград е свои посольские оклады, а
простые купцы месячину, месячный корм, который им раздавался в известном
порядке по старшинству русских городов, сначала киевским, потом черни-
говским, переяслав-ским и из прочих городов. Греки ^ * побаивались Руси,
даже приходившей с законным видом: купцы входили в город со своими това-
рами непременно без оружия, партиями не больше 50 человек, одними воро-
тами, с императорским приставом, который наблюдал за правильностью тор-
говых сделок покупателей с продавцами; в договоре Игоря прибавлено:
"Входяще же Русь в град, да не творят пакости". По договору Олега русс-
кие купцы не платили никакой пошлины. Торговля была преимущественно ме-
новая: этим можно объяснить сравнительно малое количество византийской
монеты, находимой в старинных русских кладах и курганах. Меха, мед, воск
и челядь Русь меняла на паволоки (шелковые ткани), золото, вина, овощи.
По истечении торгового срока, уходя домой, Русь получала из греческой
казны на дорогу продовольствие и судовые снасти, якори, канаты, паруса,
все, что ей надобилось.
 ИХ ЗНАЧЕНИЕ В ИСТОРИИ ПРАВА. Такой порядок торговых сношений Руси с
Византией установлен был договорами Олега и Игоря. Разностороннее
культурное значение их для Руси понятно само собою: достаточно припом-
нить, что они были главным средством, подготовившим принятие христи-
анства Русью, и именно из Византии. Но надобно теперь же отметить в них
одну сторону, которая могла возыметь свое действие еще до принятия хрис-
тианства, - сторону юридическую. Правовые отношения между русскими и гре-
ками в Константинополе определялись, уголовные и гражданские правонару-
шения, между ними случавшиеся, разбирались "по закону греческому и по
уставу и по закону русскому". Так возникали смешанные нормы, комбиниро-
ванные из двух прав, которые излагались в договорах. В них иногда трудно
различить составные элементы, римско-византийский и русский, притом
русский двойственный, варяжский и славянский.

 ЛЕКЦИЯ Х
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

 Договоры сами по себе, как дипломатические документы, лежавшие в ки-
евском княжеском архиве, не могли оказать прямого действия на русское
право. Они имеют важное научное значение как древнейшие письменные па-
мятники, в которых проступают черты этого права, хотя, изучая их, не
всегда можно решить, имеем ли мы перед собою чистую русскую норму или
разбавленную византийской примесью. Но отношения, в которые становилась
Русь, имевшая дела с Константинополем, не могли остаться без влияния на
юридические ее понятия и сами по себе, как не похожие на то, что было на
Днепре или Волхове. В юридическое мышление этих людей иное, греко-римс-
кое понятие могло запасть также невзначай, как в некоторые статьи Олего-
ва договора с греками проскользнула терминология греко-римского права. В
Константинополе на императорской службе состояло немало Руси, и крещеной
и поганой. По одной статье Олегова договора, если кто из таких русских
умрет, не урядив своего имения, не оставив завещания, а "своих не
имать", его имение передается "к малым ближикам в Русь". Свои-это римс-
кое sui, нисходящие, а малые ближики, или просто ближики, как читаем в
некоторых древнерусских памятниках-proximi о? - п-хт)о-Соу, боковые. Русь,
торговавшая с Византией, была у себя дома господствующим классом, кото-
рый обособлялся от туземного славянства сначала иноплеменным происхожде-
нием, а потом, ославянившись, сословными привилегиями. Древнейшие русс-
кие письменные памятники воспроизводят преимущественно право этой приви-
легированной Руси и только отчасти, по соприкосновению, туземный, народ-
ный правовой обычай, которого нельзя смешивать с этим правом. Мы припом-
ним это замечание, когда будем изучать Русскую Правду.
 ОХРАНА ТОРГОВЫХ ПУТЕЙ. Другою заботой киевских князей была поддержка
и охрана торговых путей, которые вели к заморским рынкам. С появлением
печенегов в южно-русских степях это стало очень трудным делом. Тот же
император Константин, описывая торговые плавания Руси в Царьград, ярко
рисует затруднения и опасности, какие приходилось ей одолевать на своем
пути^. Собранный пониже Киева под Витичевом караван княжеских, боярских
и купеческих лодок в июне отправлялся в путь. Днепровские пороги предс-
тавляли ему первое и самое тяжелое препятствие. Вы знаете, что между
Екатеринославом и Александровском, там, где Днепр делает большой и кру-
той изгиб к востоку, он на протяжении

 70 верст пересекается отрогами Авратынских возвышенностей, которые и
заставляют его делать этот изгиб. Отроги эти принимают здесь различные
формы; по берегам Днепра рассеяны огромные скалы в виде отдельных гор;
самые берега поднимаются отвесными утесами высотой до 35 саженей над
уровнем воды и сжимают широкую реку; русло ее загромождается скалистыми
островами и перегораживается широкими грядами камней, выступающих из во-
ды заостренными или закругленными верхушками. Если такая гряда сплошь
загораживает реку от берега до берега, это - порог; гряды, оставляющие
проход судам, называются заборами. Ширина порогов по течению-до 150 са-
женей; один тянется даже на 350 саженей. Скорость течения реки вне поро-
гов-не более 25 саженей в минуту, в порогах-до 150 саженей. Вода, ударя-
ясь о камни и скалы, несется с шумом и широким волнением. Значительных
порогов теперь считают до десяти, во времена Константина Багрянородного
считалось до семи. Небольшие размеры русских однодеревок облегчали им
прохождение порогов. Мимо одних Русь, высадив челядь на берег, шестами
проталкивала свои лодки, выбирая в реке вблизи берега места, где было
поменьше камней. Перед другими, более опасными, она высаживала на берег
и выдвигала в степь вооруженный отряд для охраны каравана от поджидавших
его печенегов, вытаскивала из реки лодки с товарами и тащила их волоком
или несла на плечах и гнала скованную челядь. Выбравшись благополучно из
порогов и принесши благодарственные жертвы своим богам, она спускалась в
днепровский лиман, отдыхала несколько дней на острове св. Елевферия (ны-
не Березань), исправляла судовые снасти, готовясь к морскому плаванию,
и, держась берега, направлялась к устьям Дуная, все время преследуемая
печенегами^. Когда волны прибивали лодки к берегу, руссы высаживались,
чтобы защитить товарищей от подстерегавших их преследователей. Дальней-
ший путь от устьев Дуная был безопасен. Читая подробное описание этих
царьградских поездок Руси у императора, живо чувствуешь, как нужна была
русской торговле вооруженная охрана при движении русских куп








цов к их заморским рынкам. Недаром Константин заканчивает свой расс-
каз замечанием, что это-мучительное плавание, исполненное невзгод и
опасностей ^"^.
 ОБОРОНА СТЕПНЫХ ГРАНИЦ. Но, засаривая степные дороги русской торгов-
ли, кочевники беспокоили и степные границы Русской земли. Отсюда третья
забота киевских князей-ограждать и

 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
 ЛЕКЦИЯ X

оборонять пределы Руси от степных варваров. С течением времени это
дело становится даже господствующим в деятельности киевских князей
вследствие все усиливавшегося напора степных кочевников. Олег, по расс-
казу Повести временных лет, как только утвердился в Киеве, начал города
ставить вокруг него. Владимир, став христианином, сказал: "Худо, что ма-
ло городов около Киева", - и начал строить города по Десне, Трубежу, Стуг-
не, Суде и другим рекам ^ Эти укрепленные пункты заселялись боевыми
людьми, "мужами лучшими", по выражению летописи, которые вербовались из
разных племен, славянских и финских, населявших русскую равнину. С тече-
нием времени эти укрепленные места соединялись между собою земляными ва-
лами и лесными засеками. Так по южным и юго-восточным границам тогдашней
Руси, на правой и левой стороне Днепра, выведены были в Х и XI вв. ряды
земляных окопов и сторожевых "застав", городков, чтобы сдерживать напа-
дения кочевников. Все княжение Владимира Святого прошло в упорной борьбе
с печенегами, которые раскинулись по обеим сторонам нижнего Днепра
восьмью ордами, делившимися каждая на пять колен ". Около половины Х в.,
по свидетельству Константина Багрянородного, печенеги кочевали на расс-
тоянии одного дня пути от Руси, т.е. от Киевской области. Если Владимир
строил города по р. Стугне (правый приток Днепра), значит, укрепленная
южная степная граница Киевской земли шла по этой реке на расстоянии не
более одного дня пути от Киева. В начале XI в. встречаем указание на ус-
пех борьбы Руси со степью. В 1006-1007 гг. через Киев проезжал немецкий
миссионер Бруно, направляясь к печенегам для проповеди евангелия. Он ос-
тановился погостить у князя Владимира, которого в письме к императору
Генриху II называет сеньором Руссов (senior Ruzorum). Князь Владимир
уговаривал миссионера не ездить к печенегам, говоря, что у них он не
найдет душ для спасения, а скорее сам погибнет позорною смертью. Князь
не мог уговорить Бруно и вызвался проводить его со своей дружиной (cum
exercitu) до границ своей земли, "которые он со всех сторон оградил кре








пким частоколом на весьма большом протяжении по причине скит