; Калуга находилась на юго-западной окраине Московско-
го княжества, а она всего в 170 верстах от Москвы. Средним течением Оки,
между Калугой и Коломной, Московское княжество граничило с великим кня-
жеством Рязанским, а нижнее течение Оки, от устья Цны, и течение Волги
от Нижнего до устья Суры и Ветлуги отделяло его от мордвы и черемисы,
находившихся под властью казанских татар. Этот стесненный юго-западный
угол территории и был головной частью княжества, передовым его оплотом,
указывавшим, в какие стороны были обращены его боевые силы: здесь нахо-
дилось их средоточие. Город Москва в половине XV в. лежал вблизи трех
окраин княжества: на севере верстах в 80 начиналось княжество Тверское,
самое враждебное Москве из русских княжеств; на юге верстах в 100 по бе-
регу средней Оки шла сторожевая линия против самого беспокойного врага-
татар; на западе верстах в 100 с чем-нибудь за Можайском в Смоленской
области стояла Литва, самый опасный из врагов Москвы. С северной, запад-
ной и южной сторон неприятельским полкам достаточно было немногих пере-
ходов, чтобы дойти до Москвы. Собираясь изучать историю Москвы с полови-
ны XV в., запомним хорошенько это неудобство ее внешнего положения в то
время.
 Итак, Русская земля распадалась на множество мелких и крупных полити-
ческих миров, независимых друг от друга, и среди этих миров Московское
княжество было далеко не самым крупным: Литовское княжество, по
большинству населения состоявшее из Руси, и область Новгорода Великого
были гораздо обширнее его. Раздробленная внутри Русская земля распада-
лась на две половины По своему внешнему политическому положению: юго-за-
падная половина была под властью соединенных Польши и Литвы, северо-вос-
точная-платила дань хану Золотой Орды. Значит, положение Русской земли в
половине XV в. можно определить двумя чертами: политическое порабощение
извне и политическое раздробление внутри. На всем пространстве нашей
равнины, где только обитала Русь, кроме Вятки, не было деревни, которая
не находилась бы под чуждым иноземным игомЛ

 ЛЕКЦИЯ xxv
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

 ПОЛИТИЧЕСКИЙ СОСТАВ
 ВОСТОЧНОЙ РУСИ. В такой обстановке Иван III продолжал дело своих
предшественников-великих князей московских. Вще до него на протяжении
полутора столетий мы наблюдали в истории Северной Руси два параллельных
процесса: собирание земли и сосредоточение власти, постепенное террито-
риальное расширение вотчины московских князей за счет других княжеств и
постепенное материальное усиление великого князя московского на счет
удельных. Как ни были велики успехи, достигнутые Москвой, ни тот, ни
другой из этих процессов далеко еще не был доведен до конца, когда Иван
III вступил на стол отца и деда. Территориальное собирание Руси Москвой
не подвинулось еще настолько, чтобы захватить все самостоятельные мест-
ные миры, какие существовали в Центральной и Северной Руси. Эти^ миры,
ждавшие своей очереди быть поглощенными Москвой, по их политическому
устройству можно разделить на два разряда: то были или вольные города
(Новгород, Псков, Вятка), или княжества. Последние принадлежали двум
княжеским линиям - старого Святослава черниговского и Всеволода III суз-
дальского-и образовали 4 группы удельных княжеств с особым великим кня-
зем во главе каждой: то были княжества Рязанское, Ростовское, Ярославс-
кое и Тверское ^ С другой стороны, ни Иван III, ни его старший сын Васи-
лий не были единственными властителями Московского княжества, делили об-
ладание им с ближайшими родичами, удельными московскими князьями, и
власть великого князя не разрослась еще настолько, чтобы превратить этих
удельных владетелей в простых подданных московского государя. Великий
князь пока поднимался над удельными не объемом власти, а" только коли-
чеством силы, пространством владений и суммой доходов. У Ивана III было
4 удельных брата и двоюродный удельный дядя Михаил верейский; у Василия
III также было 4 брата. Отношения между ними по-прежнему определялись
договорами, и здесь встречаем все прежние определения, повторяются зна-
комые нам формулы княжеских отношений, давно уже не соответствовавшие
действительности. Договаривающиеся стороны продолжают притворяться, буд-
то не зам





ечая совершившихся перемен, как будто между ними все оставалось
по-старому, хотя Иван III по пустому поводу пригрозил тюрьмой сыну Миха-
ила верей-ского и отнял у старика дяди удел за побег этого сына в Читву
\

 ПЕРЕМЕНА В МОСКОВСКОМ СОБИРАНИИ РУСИ. Иван III продолжал старое дело
территориального собирания Руси, но уже не по-старому. В удельное время
территориальные приобретения московских князей носили характер или зах-
ватов, или частных хозяйственных сделок с соседними князьями. Местные
общества еще не принимали заметного деятельного участия в этом террито-
риальном объединении Руси, хотя по временам и проявлялось их нравствен-
ное тяготение к Москве. С половины XV в. становится заметно прямое вме-
шательство самих местных обществ в дело. Можно заметить, что не везде
одни и те же классы местных обществ обнаруживают открытое влечение к
Москве. В Новгороде московская партия состояла преимущественно из прос-
тонародья с несколькими боярами, стоявшими во главе его; эта сторона
ищет управы на своевольную новгородскую знать у московского великого
князя. В княжеской Руси, напротив, высшие служилые классы общества тяго-
теют к Москве, соблазняясь выгодами службы у богатого и сильного князя.
Так, в Твери еще задолго до последнего удара, нанесенного ей Москвой,
местные бояре и рядовые служилые люди начали переходить на московскую
службу. Когда Иван III только еще собирался в поход на Тверь за ее союз
с Литвой, многие тверские бояре и дети боярские стали покидать своего
князя и толпами переходить в Москву; даже два тверских удельных князя
перешли тогда на московскую службу. Когда Иван III подступил к Твери
(1485 г.), новая толпа тверских князей и бояр переехала в московский ла-
герь и била челом Ивану на службу'. Тверской летописец называет этих пе-
релетов крамольниками и считает их главными виновниками падения Тверско-
го княжества. По замечанию другого летописца, Иван взял Тверь изменой
боярскою. То же самое явление повторилось и в другом великом княжест-
ве-Рязанском. Это княжество присоединено было к Москве при Ивановом пре-
емнике в 1517 г. Но задолго до этого московский государь имел там опору
в главном рязанском боярине Коробьине, который и подготовил низложение
своего князя. Далее, союз князей, образовавшийся под рукою московского
государя и





з ближних и дальних его родичей еще в удельные века, теперь расширил-
ся и скрепился новыми интересами, усилившими авторитет московского госу-
даря. Прежде в этом союзе, завязавшемся по воле хана, заметно было
действие преимущественно материальной силы или случайных, временных от-
ношений: союзные князья большею частью стано-

 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
 ЛЕКЦИЯ XXV

вились под руку московского государя, уступая его материальному дав-
лению и его влиянию в Орде или движимые патриотическими побуждениями, по
которым некоторые из них соединились с Димитрием Донским против Твери и
Мамая. 'Теперь этот союз расширился под действием новой связи, входящей
в его состав, - интереса религиозного. Действие этого интереса обнаружива-
ется среди православных князей, подвластных Литве. Мы покинули юго-за-
падную Русь в минуту ее разгрома татарами в 1240 г. С половины XIII сто-
летия в соседстве с этой Русью начинает подниматься княжество Литовское.
В XIII и XIV вв. литовские князья постепенно подчиняют себе разъединен-
ные и опустошенные княжества Западной Руси. Эта Русь со своими князьями
не оказывала особенно упорного сопротивления Литве, которая освобождала
ее от татарской неволи. С тех пор начинается могущественное культурное и
политическое влияние Западной Руси на Литву. Уже к концу XIV в. Литва и
по составу населения, и по складу жизни представляла из себя больше
русское, чем литовское, княжество. Но в 1386 г. литовский великий князь
Ягелло (Яков), воспитанный в православии своею матерью, рожденной княж-
ной тверской Юлианией, женился на наследнице Польского королевства Ядви-
ге и принял католичество. Этот^ династический союз Литвы и Польши завя-
зал роковой для соединенного государства религиозно-политический узел*.
С тех пор началась при содействии польско-литовского правительства като-
лическая пропаганда в Западной Руси. Пропаганда эта особенно усилилась
во второй половине XV в., когда Литвой правил сын Ягелло Казимир IV.
Православное русское общество оказывало стойкое противодействие католи-
ческим миссионерам. В^ Западной Руси начиналось сильное брожение, "замя-
тия великая" между католиками и православными. "Все наше православное
христианство хотят окрестить, - писали оттуда, - за это наша Русь вельми
ся с Литвою не любят". Увлекаемые этим религиозным движением, и правос-
лавные князья Западной Руси, еще не утратившие прежней самостоятельности
в своих владениях под легкою властью великого князя литовского





, начали один за другим приставать к Москве как к своему религиозному
центру. Те из них, которые могли присоединиться к Москве со своими вла-
дениями по их близости к московским границам, принимали условия зависи-
мости, выработавшиеся в Москве для добровольно поддавшихся удельных кня-
зей: они делались постоянными и подчиненными союзниками московского го-
сударя, обязывались

служить ему, но сохраняли при себе дворы, дружины и не только остава-
лись или становились вотчинниками своих владений, но и пользовались в
них административными правами, держали свое особое управление. В такое
положение становились передававшиеся Москве владельцы мелких княжеств по
верхней Оке, потомки св. Михаила черниговского, князья Белевские, Ново-
сильские, Воротын-ские, Одоевские и другие. Примеру их последовали по-
томки Всеволода III, князья черниговский и новгород-северский, сын Ивана
Андреевича можайского и внук Шемяки. Отцы их, когда их дело в борьбе с
Василием Темным было проиграно, бежали в Литву и там получили обширные
владения по Десне, Семи, Сожу и Днепру с городами Черниговом и Новгоро-
дом-Северским. Отец одного и дед другого были злейшими недругами Василия
Темного, своего двоюродного брата, а сын и внук, стоя за православие,
забыли наследственную вражду и стали подчиненными союзниками Васильева
сына. Так московский союз князей, расширяясь, превращался в военную ге-
гемонию Москвы над союзными князьями^.
 ПРИОБРЕТЕНИЯ ИВАНА III И ВАСИЛИЯ III. Таковы новые явления, которые
замечаются в территориальном собирании Руси Москвой с половины XV в. Са-
ми местные общества начинают открыто обращаться к Москве, увлекая за со-
бой и свои правительства или увлекаемые ими. Благодаря этому тяготению
московское собирание Руси получило иной характер и ускоренный ход. Те-
перь оно перестало быть делом захвата или частного соглашения, а сдела-
лось национально-религиозным движением. Достаточно короткого перечня
территориальных приобретений, сделанных Москвой при Иване III и его сыне
Василии, чтобы видеть, как ускорилось это политическое объединение Ру-
си". С половины XV в. и вольные города со своими областями, и княжества
быстро входят в состав московской территории. В 1463 г. все князья ярос-
лавские, великий с удельными, били Ивану III челом о принятии их на мос-
ковскую службу и отказались от своей самостоятельности. В 1470-х годах
покорен был Новгород Великий с его обширной областью в Северной Руси. В
1472 г. приведена была под руку московского государя Пермская земля, в
части которой (по р. Вычегде) начало русской колонизации положено было
еще в XIV в., во времена св. Стефана Пермского". В 1474 г. князья рос-
товские продали Москве остававшуюся за ними половину Ростовского кня-
жества;

 ЛЕКЦИЯ XXV
в. о. КЛЮЧЕВСКИЙ

другая половина еще раньше была приобретена Москвой. Эта сделка соп-
ровождалась вступлением князей ростовских в состав московского боярства.
В 1485 г. без боя присягнула Ивану III осажденная им Тверь ". В 1489 г.
окончательно покорена Вятка. В 1490-х годах князья Вяземские и целый ряд
мелких князей черниговской линии-Одоевские, Новосильские, Воротынские,
Мезецкие, а также сейчас упомянутые сыновья московских беглецов, князья
черниговский и северский, все со своими владениями, захватывавшими вос-
точную полосу Смоленской и бблыыую часть Черниговской и Северской зе-
мель, признали над собой, как уже сказано было, верховную власть мос-
ковского государя". В княжение Иванова преемника присоединены были к
Москве в 1510 г. Псков с его областью, в 1514 г. - Смоленское княжество,
захваченное Литвой в начале XV в. ", в 1517 г. - княжество Рязанское; нако-
нец, в 1517-1523 гг. княжества Черниговское и Се-верское включены были в
число непосредственных владений Москвы, когда северский Шемячич выгнал
своего черниговского соседа и товарища по изгнанию из его владений,. а
потом и сам попал в московскую тюрьму". Мы не будем перечислять террито-
риальных приобретений, сделанных Москвой в царствование Ивана IV за пре-
делами тогдашней Великороссии, по Средней и Нижней Волге и в степях по
Дону и его притокам. Довольно того, что было приобретено отцом и дедом
царя, чтобы видеть, насколько расширилась территория Московского кня-
жества. Не считая шатких, неукрепленных зауральских владений в Югре и
земле вогуличей, Москва владела от Печоры и гор Северного Урала до
устьев Невы и Наровы и от Васильсурска на Волге до Любеча на Днепре. При
восшествии Ивана III на великокняжеский стол московская территория едва
ли заключала в себе более 15 тысяч квадратных миль. Приобретения Ивана
III и его сына увеличили эту территорию по меньшей мере тысяч на 40
квадратных миль.
 ОСНОВНОЙ ФАКТ. Такова перемена, происшедшая в положении Московского
княжества. Территориальное расширение само по себе-успех чисто внешний,
географический; но оно оказало могущественное действие на политическое
положение Московского княжества и его князя. Важно ^ было не количество
новых пространств. В Москве почувствовали, что завершается большое дав-
нее дело, глубоко касающееся внутреннего строя земской жизни. Это
чувство выразили

тогдашние органы московской публицистики, летопись и юродивый. Лето-
пись называет великого князя Василия III последним собирателем Руси.
Только что упомянутый Шемячич северский был последний московский родом
князь не из семьи Темного, находившийся на положении удельного. Когда
его посадили в тюрьму, на московских улицах появился блаженный с метлой
в руках. На вопрос, зачем у него метла, он отвечал: "Государство не сов-
сем еще чисто; пора вымести последний сор". Если вы представите себе
новые границы Московского княжества, созданные перечисленными территори-
альными приобретениями, вы увидите, что это княжество вобрало в себя це-
лую народность. Мы знаем, как в удельные века путем колонизации в Цент-
ральной и Северной Руси сложилось новое племя в составе русского населе-
ния, образовалась новая народность-великорусская. Но до половины XV в.
эта народность оставалась лишь фактом этнографическим, без политического
значения: она была разбита на несколько самостоятельных и разнообразно
устроенных политических частей; единство национальное не выражалось в
единстве государственном. Теперь вся эта народность соединяется под од-
ной государственной властью, вся покрывается одной политической формой.
Это сообщает новый характер Московскому княжеству. До сих пор оно было
одним из нескольких великих княжеств Северной Руси; теперь оно остается
здесь единственным и потому становится национальным: его границы совпа-
дают с пределами великорусской народности. Прежние народные сочувствия,
тянувшие Великую Русь к Москве, теперь превратились в политические свя-
зи. Вот тот основной факт, от которого пошли остальные явления, наполня-
ющие нашу историю XV и XVI вв. Можно так выразить этот факт: завершение
территориального собирания северо-восточной Руси Москвой превратило Мос-
ковское княжество в национальное великорусское государство и таким обра-
зом сообщило великому князю московскому значение национального велико-
русского государя. Если вы припомните главные явления нашей истории XV и
XVI вв., вы увидите, что внешнее и внутреннее положение Московског





о государства в это время слагается из последствий этого основного
факта.
 ПЕРЕМЕНА ВО ВНЕШНЕМ ПОЛОЖЕНИИ И В ПОЛИТИКЕ МОСКВЫ. Вследствие этого,
во-первых, изменилось внешнее положение Московского княжества. До сих
пор оно почти со всех сторон

 ЛЕКЦИЯ XXV
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ

. было прикрыто от внешних врагов другими русскими же княжествами или
землями вольных городских общин: с севера-княжеством Тверским, с севе-
ро-востока и востока-Ярославским, Ростовским и до конца XV в. Нижего-
родским, а с юга-Рязанским и мелкими княжествами по верхней Оке, с запа-
да-Смоленским (до захвата его Витовтом в 1404 г.), с северо-запада-зем-
лями Новгорода и Пскова. С половины XV в. все эти внешние прикрытия ис-
чезают, и Московское княжество становится глаз на глаз с иноземными го-
сударствами, не принадлежавшими к семье русских княжеств. В связи с этой
переменой во внешнем положении княжества изменилась и внешняя политика
московских князей. Теперь, действуя на более широкой сцене, они усвояют
себе новые задачи, какие не стояли перед московскими князьями удельных
веков. До сих пор внешние отношения московских князей ограничивались
тесным кругом своей же братии, других русских князей, великих и
удельных, да татарами. С Ивана III московская политика выходит на более
широкую дорогу: Московское государство заводит сложные дипломатические
сношения с иноземными западноевропейскими государствами-Польшей и Лит-
вой, Швецией, с орденами Тевтонским и Ливонским, с императором германс-
ким и другими.
 ИДЕЯ НАЦИОНАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА. Вместе с расширением дипломатической
сцены изменяется и программа внешней политики. Эта" перемена тесно свя-
зана с одной идеей, пробуждающейся в московском обществе около этого
времени, - идеей национального государства. Эта идея требует тем большего
внимания с нашей стороны, чем реже приходится нам отмечать прямое учас-
тие идей в образовании фактов нашей древней истории. Сознание или, ско-
рее, чувство народного единства Русской земли-не новый факт XV - XVI вв.:
это дело Киевской Руси XI-XII вв., и, заканчивая изучение политического
строя Русской земли в те века, я указывал на это чувство, даже пытался
отметить некоторые его особенности. Я говорил, что в то время оно выра-
жалось не столько в сознании характера и исторического назначения наро-
да, сколько в мысли о Русской земле как общем отечестве (лекция XII).
Трудно сказать, какое действие оказали на нее тревоги удельных веков. Но
она, несомненно, тлела в народе, питаемая церковными и другими связями.
Разрыв русской народности на две половины, юго-западную и северо-восточ-
ную, удельное

дробление последней, иноземное иго-эти неблагоприятные условия едва
ли могли содействовать прояснению мысли о народном единстве, однако были
способны пробудить или поддержать смутную потребность в нем, и мы уже
знаем, какую крупную роль сыграла она в ходе успехов Московского кня-
жества. Я веду речь не об этой потребности, а об идее национального го-
сударства, о стремлении к политическому единству на народной основе. Эта
идея возникает и усиленно разрабатывается прежде всего в московской пра-
вительственной среде по мере того, как Великороссия объединялась под
московской властью. Любопытно следить, в каком виде и с какою степенью
понимания дела проявлялась эта идея, которая не могла не оказать влияние
на ход жизни Московского княжества. Видно, во-первых, что она вырабаты-
вается под давлением изменявшихся внешних сношений московского великого
князя. Потому первой провозвестницей ее является московская дипломатия
Иванова времени, и уже отсюда, из государева дворца и кремлевской канце-
лярии, она проникает в московское общество. Прежде столкнове