же условия, и согласованный с обстоятельствами вре-
мени образ действий московских князей, внушенный их генеалогическим по-
ложением.
 ЗНАЧЕНИЕ МОСКОВСКОЙ. УСОБИЦЫ. Той же потребностью объясняется неожи-
данный и чрезвычайно важный для Северной Руси исход московской усобицы.
Начав княжение чуть не ребенком, мягкий и благодушный Василий, казалось,
совсем не годился для боевой роли, какая ему была суждена. Не раз поби-
тый, ограбленный и заточенный, наконец, ослепленный, он, однако, вышел
из 19-летней борьбы с приобретениями, которые далеко оставили за собою
все, что заработали продолжительными усилиями его отец и дед.

 ЛЕКЦИЯ ХХП
в. о. КЛЮЧЕВСКИЙ

 - Когда ' он вступал на спорный великокняжеский стол, московская вот-
чина была разделена на целый десяток уделов, а когда он писал свою ду-
ховную, вся эта вотчина была в его руках, кроме половины одного из преж-
них уделов (верейская половина Можайского княжества). Сверх того, ему
принадлежало Суздальское княжество, вотчичи которого служили ему или бе-
гали по чужим странам, московские наместники сидели по рязанским горо-
дам, Новгород Великий и Вятка были во всей его воле. Наконец, он не
только благословил своего старшего сына великим княжением, что еще коле-
бался сделать его отец, но и прямо включил великокняжескую область в
состав своей наследственной вотчины. Такие успехи достались Темному по-
тому, что все влиятельное, мыслящее и благонамеренное в русском обществе
стало за него, за преемство великокняжеской власти в нисходящей линии.
Приверженцы Василия не давали покоя его соперникам, донимали их жалоба-
ми, протестами и происками, брали на свою душу его клятвы, пустили в де-
ло на его защиту все материальные и нравственные средства, какими распо-
лагали. Внук Донского попал в такое счастливое положение, не им создан-
ное, а им только унаследованное, в котором цели и способы действия были
достаточно выяснены, силы направлены, средства заготовлены, орудия прис-
пособлены и установлены, - и машина могла уже работать автоматически, не-
зависимо от главного механика"*. Как скоро население Северной Руси по-
чувствовало, что Москва способна стать политическим центром, около кото-
рого оно могло собрать свои силы для борьбы с внешними врагами, что мос-
ковский князь может быть народным вождем в этой борьбе, в умах и отноше-
ниях удельной Руси совершился перелом, решивший судьбу удельного поряд-
ка: все дотоле затаенные или дремавшие национальные и политические ожи-
дания и сочувствия великорусского племени, долго и безуспешно искавшие
себе надежного пункта прикрепления, тогда сошлись с династическими уси-
лиями московского великого князя и понесли его на высоту национального
государя Великорос-сии^. Так можно обозначить главные моменты политичес-
кого рос






та Московского княжества.
ХАРАКТЕР МОСКОВСКИХ КНЯЗЕЙ. Часто дают преобладающее значение в ходе
возвышения Московского княжества личным качествам его князей". Окончив
обзор политического роста Москвы, мы можем оценить и значение этих ка-
честв в ее

истории. Нет надобности преувеличивать это значение, считать полити-
ческое и национальное могущество Московского княжества исключительно де-
лом его князей, созданием их личного творчества, их талантов. Историчес-
кие памятники XIV и XV вв. не дают нам возможности живо воспроизвести
облик каждого из этих князей. Московские великие князья являются в этих
памятниках довольно бледными фигурами, преемственно сменявшимися на ве-
ликокняжеском столе под именами Ивана, Семена, другого Ивана, Димитрия,
Василия, другого Василия. Всматриваясь в них, легко заметить, что перед
нами проходят не своеобразные личности, а однообразные повторения одного
и того же фамильного типа. Все московские князья до Ивана III как две
капли воды похожи друг на друга, так что наблюдатель иногда затрудняется
решить, кто из них Иван и кто Василий. В их деятельности заметны некото-
рые индивидуальные особенности; но они объясняются различием возраста
князей или исключительными внешними обстоятельствами, в какие попадали
иные из них; эти особенности не идут далее того, насколько изменяется
деятельность одного и того же лица от таких условий. Следя за пре-
емственной сменой московских князей, можем уловить в их обликах только
типические фамильные черты. Наблюдателю они представляются не живыми ли-
цами, даже не портретами, а скорее манекенами; он рассматривает в каждом
его позу, его костюм, но лица их мало что говорят зрителю.
 Прежде всего московские Даниловичи отличаются замечательно устойчивой
посредственностью-не выше и не ниже среднего уровня. Племя Всеволода
Большое Гнездо вообще не блистало избытком выдающихся талантов, за иск-
лючением разве одного Александра Невского. Московские Даниловичи даже
среди этого племени не шли в передовом ряду по личным качествам. Это
князья без всякого блеска, без признаков как героического, так и
нравственного величия. Во-первых, это очень мирные люди; они неохотно
вступают в битвы, а вступая в них, чаще проигрывают их; они умеют отси-
живаться от неприятеля за дубовыми, а с Димитрия Донского за каменными
стенами московского Кремля, но еще охотнее при нападении врага уезжают в
Переяславль или куда-нибудь подальше, на Волгу, собирать полки, оставляя
в Москве для ее защиты владыку митрополита да жену с детьми^. Не блистая
ни крупными талантами, ни яркими доблестями, эти князья равно не отлича-
лись и крупными пороками или страстями. Это делало их во многих отноше-
ниях образца-

 ЛЕКЦИЯ ХХП
в. о. КЛЮЧЕВСКИЙ

ми умеренности и аккуратности; даже их наклонность выпить лишнее за
обедом не возвышалась до столь известной страсти древнерусского челове-
ка, высказанной устами Владимира Святого. Это средние люди Древней Руси,
как бы сказать, больше хронологические знаки, чем исторические лица.
Лучшей их фамильной характеристикой могут служить черты, какими характе-
ризует великого князя Семена Гордого один из позднейших летописных сво-
дов: "Великий князь Симеон был прозван Гордым, потому что не любил неп-
равды и крамолы и всех виновных сам наказывал, пил мед и вино, но не на-
пивался допьяна и терпеть не мог пьяных, не любил войны, но войско дер-
жал наготове". В^ шести поколениях один Димитрий Донской далеко выдался
вперед из строго выровненного ряда своих предшественников и преемников.
Молодость (умер 39 лет), исключительные обстоятельства, с II лет поса-
дившие его на боевого коня, четырехсторонняя борьба с Тверью, Литвой,
Рязанью и Ордой, наполнившая шумом и тревогами его 30-летнее княжение, и
более всего великое побоище на Дону положили на него яркий отблеск Алек-
сандра Невского, и летопись с заметным подъемом духа говорит о нем, что
он был "крепок и мужествен и взором дивен зело". Биограф-современник от-
метил и другие, мирные качества Димитрия - набожность, семейные доброде-
тели, прибавив: "... аще книгам не учен сый добре, но духовные книги в
сердце своем имяше". При этом единственном исключении художнику высокого
стиля вообще мало дела с московскими князьями^. Но не блистая особыми
доблестями, эти князья совмещали в себе много менее дорогих, но более
доходных качеств, отличались обилием дарований, какими обыкновенно наде-
ляются недаровитые люди. Прежде всего эти князья дружно живут друг с
другом. Они крепко держатся завета отцов: "жиги за один". В продолжение
четырех поколений, со смерти Даниила до смерти Василия Димитриевича,
Московское княжество было, может быть, единственным в Северной Руси, не
страдавшим от усобиц собственных князей. Потом московские князья-очень
почтительные сыновья: они свято почитают память и завет своих родите






лей. Поэтому среди них рано складывается наследственный запас поня-
тий, привычек и приемов княжения, образуется фамильный обычай, отцовское
и дедовское предание, которое заменяло им личный разум, как нам школьная
выучка нередко заменяет самодеятельность мысли. Отсюда твердость поступи
у московских князей, ровность движения, последовательность действии;

они действуют более по памяти, по затверженному завету отцов, чем по
личному замыслу, и потому действуют наверняка, без капризных перерывов и
с постоянным успехом, как недаровитому ученику крепкая память позволяет
тверже отвечать урок сравнительно с бойким мальчиком, привыкшим говорить
своими словами. Работа у московских князей идет ровной и непрерывной
нитью, как шла пряжа в руках их жен, повинуясь движению веретена. Сын
цепко хватается за дело отца и по мере сил ведет его дальше. Уважение к
отцовскому завету в их холодных духовных грамотах порой согревается до
степени теплого набожного чувства. "А пишу вам ее слово, - так Семен Гор-
дый заканчивает свое завещание младшим братьям, - того для, чтобы не пе-
рестала память родителей наших и наша и свеча бы не погасла". В чем же
состояло это фамильное предание, эта наследственная политика московских
князей? Они хорошие хозяева-скопидомы по мелочам, понемногу. Недаром
первый из них, добившийся успеха в невзрачной с нравственной стороны
борьбе, перешел в память потомства с прозванием Калиты, денежного коше-
ля. Готовясь предстать пред престолом всевышнего судии и диктуя дьяку
духовную грамоту, как эти князья внимательны ко всем подробностям своего
хозяйства, как хорошо помнят всякую мелочь в нем! Не забудут ни шубки,
не стадца, ни пояса золотого, ни коробки сердоликовой, все запишут, все-
му найдут место и наследника. Сберечь отцовское стяжание и прибавить к
нему что-нибудь новое, новую шубку построить, новое сельцо прикупить-вот
на что, по-видимому, были обращены их правительственные помыслы, как они
обнаруживаются в их духовных грамотах. Эти свойства и помогли их полити-
ческим успехам.
 У каждого времени свои герои, ему подходящие, а XIII и XIV в. были
порой всеобщего упадка на Руси, временем узких чувств и мелких интере-
сов, мелких, ничтожных характеров. Среди внешних и внутренних бедствий
люди становились робки и малодушны, впадали в уныние, покидали высокие
помыслы и стремления; в летописи XIII-XIV вв. не услышим прежних речей о
Русской земле, о необходимости оберегать ее от поганых, о том, что не
сходило с языка южнорусских князей и летописцев XI-XII вв. Люди замыка-
лись в кругу своих частных интересов и выходили оттуда только для того,
чтобы попользоваться на счет других. Когда в обществе падают общие инте-
ресы и помыслы его руководителей замыкаются в сердоликовую коробку, по-
ложением дел обыкновенно

 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
овладевают те, кто энергичнее других действует во имя интересов лич-
ных, а такими чаще всего бывают не наиболее даровитые, а наиболее угро-
жаемые, те, кому наиболее грозит это падение общих интересов. Московские
князья были именно в таком положении: по своему генеалогическому значе-
нию это были наиболее бесправные, приниженные князья, а условия их эко-
номического положения давали им обильные средства действовать во имя
личной выгоды. Потому они лучше других умели приноровиться к характеру и
условиям своего времени и решительнее стали действовать ради личного ин-
тереса. С ними было то же, что бывает с промышленниками, у которых ре-
месло усиленно развивает сметливость и находчивость за счет других выс-
ших качеств и стремлений. Купец, чем энергичнее входит в свое купеческое
дело, забывая другие интересы, тем успешнее ведет его. Я хочу сказать,
что фамильный характер московских князей не принадлежал к числу коренных
условий их успехов, а был сам произведением тех же условий: их фамильные
свойства не создали политического и национального могущества Москвы, а
сами были делом исторических сил и условий, создавших это могуществе,
были^ такой же второстепенной, производной причиной возвышения Московс-
кого княжества, какою, например, было содействие плотного московского
боярства, привлеченного в Москву удобным ее географическим положени-
ем, - боярства, которое не раз и выручало своих князей в трудные минуты.
Условия жизни нередко складываются так своенравно, что крупные люди раз-
мениваются на мелкие дела, подобно князю Андрею Боголюбскому, а людям
некрупным приходится делать большие дела, подобно князьям московским^.

 ЛЕКЦИЯ XXIII
вольныв ГОРОДСКИЕ ОБЩИНЫ. НОВГОРОД ВЕЛИКИЙ.
вго МЕСТОПОЛОЖЕНИВ; СТОРОНЫ и концы. ОБЛАСТЬ НОВГОРОДА: пятины и во-
лости. УСЛОВИЯ и РАЗВИТИЕ НОВГОРОДСКОЙ вольности. ДОГОВОРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
НОВГОРОДА к князьям. УПРАВЛЕНИЕ.
 ВЕЧЕ И ЕГО ОТНОШЕНИЕ К КНЯЗЬЯМ. ПОСАДНИК и чысяцкий. СУД. СОВЕТ гос-
под. ОБЛАСТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ.
 ПРИГОРОДЫ И ИХ ОТНОШЕНИЕ К ГЛАВНОМУ ГОРОДУ. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 Мы кончили изучение удельного порядка владения и того процесса, кото-
рым одно из удельных княжеств поднялось над другими и потом поглотило
все другие. Мы останавливаемся на половине XV в., на том моменте в исто-
рии Московского княжества, когда оно готовилось завершить этот процесс и
поглотить последние самостоятельные княжества, еще оставшиеся в Северной
Руси. Но Московское княжество, некогда одно из многих удельных и потом
вобравшее в себя все уделы, не было единственной политической формой на
Руси в' те века'. Рядом с ним существовали две другие формы, в которых
общественные элементы находились совсем в других сочетаниях. То были: 1)
казачество, 2) вольные городские общины. Казачество в XV в. еще только
завязывалось. Напротив, вольные городские общины тогда уже доживали свой
век. Для полноты изучения русского общества, строя Русской земли в
удельные века мы сделаем беглый обзор истории и устройства этих общин.
Их было три на Руси в удельное время: Новгород Великий, его "младший
брат" Псков и его колония Вятка, основанная в XII в. Не изучая истории
каждой из этих общин порознь, мы познакомимся с ними по судьбе старшей
из них. Новгородской, отметив только важнейшие особенности склада и быта
вольного Пскова. Новгород Великий был родоначальником и типическим
представителем остальных двух вольных городских общин.
 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
овладевают те, кто энергичнее других действует во имя интересов лич-
ных, а такими чаще всего бывают не наиболее даровитые, а наиболее угро-
жаемые, те, кому наиболее грозит это падение общих интересов. Московские
князья были именно в таком положении: по своему генеалогическому значе-
нию это были наиболее бесправные, приниженные князья, а условия их эко-
номического положения давали им обильные средства действовать во имя
личной выгоды. Потому они лучше других умели приноровиться к характеру и
условиям своего времени и решительнее стали действовать ради личного ин-
тереса. С ними было то же, что бывает с промышленниками, у которых ре-
месло усиленно развивает сметливость и находчивость за счет других выс-
ших качеств и стремлений. Купец, чем энергичнее входит в свое купеческое
дело, забывая другие интересы, тем успешнее ведет его. Я хочу сказать,
что фамильный характер московских князей не принадлежал к числу коренных
условий их успехов, а был сам произведением тех же условий: их фамильные
свойства не создали политического и национального могущества Москвы, а
сами были делом исторических сил и условий, создавших это могуществе,
были^ такой же второстепенной, производной причиной возвышения Московс-
кого княжества, какою, например, было содействие плотного московского
боярства, привлеченного в Москву удобным ее географическим положени-
ем, - боярства, которое не раз и выручало своих князей в трудные минуты.
Условия жизни нередко складываются так своенравно, что крупные люди раз-
мениваются на мелкие дела, подобно князю Андрею Боголюбскому, а людям
некрупным приходится делать большие дела, подобно князьям московским^.

 ЛЕКЦИЯ XXIII
вольныв ГОРОДСКИЕ ОБЩИНЫ. НОВГОРОД ВЕЛИКИЙ.
вго МЕСТОПОЛОЖЕНИВ; СТОРОНЫ и концы. ОБЛАСТЬ НОВГОРОДА: пятины и во-
лости. УСЛОВИЯ и РАЗВИТИЕ НОВГОРОДСКОЙ вольности. ДОГОВОРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
НОВГОРОДА к князьям. УПРАВЛЕНИЕ.
 ВЕЧЕ И ЕГО ОТНОШЕНИЕ К КНЯЗЬЯМ. ПОСАДНИК и чысяцкий. СУД. СОВЕТ гос-
под. ОБЛАСТНОЕ УПРАВЛЕНИЕ.
 ПРИГОРОДЫ И ИХ ОТНОШЕНИЕ К ГЛАВНОМУ ГОРОДУ. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
 Мы кончили изучение удельного порядка владения и того процесса, кото-
рым одно из удельных княжеств поднялось над другими и потом поглотило
все другие. Мы останавливаемся на половине XV в., на том моменте в исто-
рии Московского княжества, когда оно готовилось завершить этот процесс и
поглотить последние самостоятельные княжества, еще оставшиеся в Северной
Руси. Но Московское княжество, некогда одно из многих удельных и потом
вобравшее в себя все уделы, не было единственной политической формой на
Руси в' те века'. Рядом с ним существовали две другие формы, в которых
общественные элементы находились совсем в других сочетаниях. То были: 1)
казачество, 2) вольные городские общины. Казачество в XV в. еще только
завязывалось. Напротив, вольные городские общины тогда уже доживали свой
век. Для полноты изучения русского общества, строя Русской земли в
удельные века мы сделаем беглый обзор истории и устройства этих общин.
Их было три на Руси в удельное время: Новгород Великий, его "младший
брат" Псков и его колония Вятка, основанная в XII в. Не изучая истории
каждой из этих общин порознь, мы познакомимся с ними по судьбе старшей
из них. Новгородской, отметив только важнейшие особенности склада и быта
вольного Пскова. Новгород Великий был родоначальником и типическим
представителем остальных двух вольных городских общин.

 В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
 ЛЕКЦИЯ XXIII

 МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ НОВГОРОДА ВЕЛИКОГО. Политический строй Новгорода Вели-
кого, т.е. старшего города в своей земле, был тесно связан с местополо-
жением города. Он расположен по обеим сторонам реки Волхова, недалеко от
истока ее из озера Ильменя. Новгород составился из нескольких слобод или
поселков, которые сначала были самостоятельными обществами, а потом сое-
динились в одну большую городскую общину. Следы этого самостоятельного
существования составных частей Новгорода сохранялись и позднее в распре-
делении города на концы.
 СТОРОНЫ. Волхов делит Новгород на две половины, или стороны: на пра-
вую-по восточному берегу и левую-по западному; первая назы^ валась Тор-
говой, потому что здесь находился главный городской рынок-торг; вторая
носила название Софийской с той поры, как в конце Х в., по принятии
христианства Новгородом, на этой стороне построен был соборный храм св.
Софии. Обе стороны соединялись большим волховским мостом, находившимся
недалеко от торга и называвшимся в отличие от других великим. К торгу
примыкала площадь, называвшаяся Ярославовьш или Княжим двором, потому
что здесь некогда находилось подворье Ярослава, когда он княжил в Новго-
роде при жизни отца. На этой площади возвышалась степень - помост, с ко-
торого новгородские сановники обращались с речами к собиравшемуся на ве-
че народу^. Близ степени находилась вечевая башня, на которой висел ве-
чевой колокол, а внизу ее помещалась вечевая канцелярия. Торговая сторо-
на состояла из двух концов - Плотницкого севернее и Словенского южнее.
 КОНЦЫ. Славенский конец получил свое название от древнейшего поселка,
вошедшего в состав Новгорода, Славна*', потому и вся Торговая сторона
называлась также Словенской. Городской торг и Ярославов двор находились
в Славенском конце. На Софийской. стороне, тотчас по переходе через вол-
ховский мост, находился детинец-обнесенное стеной место, где стоял со-
борный храм св. Софии. Софийская сторона делилась на три конца: Неревс-
кий к северу, Загородский к западу и Гончарский, или Людин, к югу, ближе
к озеру. Названия концов Гончарского и Плотницкого указывают на ремес-
ленный характер древних слобод, из которых образовались концы Новгорода.
Недаром киевляне в XI в.

обзывали новгородцев презрительной кличкой плотников. За^ валом и
рвом, опоясывавшими все пять концов, рассеяны были составлявшие продол-
жение города многочисленные посады и слободы монастырей, цепью окаймляв-
ших Новгород. О населенности Новгорода можно приблизительно судить по
тому, что в сгоревшей в 1211 г. части города числилось 4300 дворов^.
 Новгород со своими пятью концами