могло быть никакого сомнения, что жужжание исходило
из коробки.
   Майк подошел к ней и сильно пнул ее ногой. Жужжание  прекратилось,  когда
коробка отлетела в дальний угол.
   - Просто трещотка, - сказал он остальным, как бы извиняясь.  -  Мы  такой
пугали ворон. Ничего.  Просто  дешевая  хитрость.  Но  я  не  ворона,  -  он
посмотрел на Билла, больше не смеясь, но спокойно  улыбаясь.  -  Я  все  еще
боюсь Оно, думаю, мы все боимся, но Оно боится нас тоже. По  правде  говоря,
Оно, я думаю, очень здорово боится.
   Билл кивнул:
   - Я ттоже ттак ддумаю, - сказал он.
   Они подошли к двери в конце прихожей,  и,  когда  Бен  увидел,  как  Билл
засовывает свой палец в дырку, где была когда-то ручка двери, он понял,  что
сейчас наступит конец; за дверью не  будет  уже  никакой  хитрости,  никаких
шуток. Запах был теперь пугающим, и  грозное  ощущение  противоборства  двух
сил, витающее вокруг них, стало намного сильнее. Он посмотрел на Эдди,  одна
рука у того была  на  перевязи,  здоровой  рукой  он  держал  аспиратор.  Он
посмотрел на Бев, она стояла с другой стороны, лицо у нее  было  белое,  она
держала рогатку, похожую на грудную косточку  птицы,  и  подумал:  Если  нам
придется бежать, я постараюсь защитить тебя, Беверли. Клянусь, я постараюсь.
   Она, может быть, почувствовала его мысли, потому что повернулась к нему и
наградила его напряженной улыбкой. Бен улыбнулся в ответ.
   Билл распахнул дверь. Ее петли издали тупой скрип и  затем  затихли.  Это
была ванная комната.., но что-то в ней  было  не  то.  Кто-то  что-то  здесь
разбил, - было все, что Бен мог уяснить вначале. - Не бутылку.., а что?
   Повсюду валялись, зловеще мерцая, белые черепки. Потом он понял. Это было
как безумие, ударяющее в голову. Он засмеялся. Ричи присоединился к нему.
   - Да, здорово дедуля напердел, - сказал Эдди, и  Майк  начал  хихикать  и
кивать головой. Стэн слегка  улыбался.  Только  Билл  и  Беверли  оставались
мрачными.
   Белые  куски,  разбросанные  по  полу,  были  черепками  фаянса.   Унитаз
взорвался. Бачок, как пьяный, накренился  в  луже  воды,  и  его  спасло  от
падения только то, что унитаз стоял в углу  комнаты  и  бачок  был  у  самой
стенки.
   Они сгрудились за Биллом и Беверли, их ноги скрипели  на  кусках  фаянса.
Что бы это ни было, - подумал Бен, - оно к черту  разнесло  этот  несчастный
туалет. Он сразу увидел Генри Бауэрса, бросающего в него гранатой,  а  потом
удирающего.
   Его только занимало, сколько же понадобилось динамита  для  такого  дела.
Крупных  кусков  уцелело  чертовски  мало,  в   основном   остались   только
малюсенькие острые  осколки,  похожие  на  дротики.  Обои  (гирлянды  роз  и
резвящиеся эльфы, как в прихожей) повсюду  были  усеяны  дырками.  Это  было
похоже на взрыв, но Бен знал, что взрыв вогнал бы  в  стены  гораздо  больше
осколков.
   Рядом на когтистых ножках стояла ванна. Бен посмотрел внутрь и увидел  на
дне накипь, осадки и песок. Сверху смотрела ржавая головка душа.  Здесь  был
таз и аптечка с неплотно закрытой дверцей, показывающей пустые  полочки.  На
полках, там, где раньше были лекарства, стояли ржавые кружки.
   - Я бы не подходил слишком близко к этому, Большой Билл! -  сказал  резко
Ричи, и Бен оглянулся.
   Билл приближался к  устью  канализационной  трубы  в  полу,  над  которой
когда-то был унитаз. Он наклонился вперед.., и затем повернулся к остальным.
   - Я сслышу, как работает ннассос.., такой же, как в Барренсе! Бев подошла
к Биллу. За ней подошел Бен, и да, он  тоже  мог  это  слышать:  непрерывный
гудящий шум. За исключением эха в трубах, это вовсе не звучало  механически.
Это звучало, как нечто живое.
   - Ввот оттткуда Оно ппприходило, - сказал Билл. Его лицо  было  мертвенно
бледным, глаза горели от возбуждения. - Ввот откккуда Оно пришло  ввв  тттот
день, и ввот оттткуда Оно приходит всегда! Канализация!
   Ричи кивнул.
   - Мы были в подвале, но Оно было не там. Оно приходило снизу, потому  что
только отсюда Оно могло выйти.
   - И это сделало Оно? - спросила Беверли.
   - Я ддумаю, Оно сспешило, - серьезно ответил Билл. Бен посмотрел в трубу.
Она была трех футов в диаметре и темная, как шахта. Внутренняя  керамическая
поверхность была покрыта чем-то, о чем  он  не  хотел  думать.  Гудящий  шум
гипнотически  уплывал..,  и  вдруг  он  увидел  что-то.  Он  увидел  это  не
физическими глазами, а глазом, глубоко заключенным в его мозгу.
   Оно мчалось к ним, развивая скорость экспресса, заполняя  горловину  этой
темной трубы; Оно было сейчас в своей собственной форме,  какой  бы  она  ни
была; Обычно Оно принимало какую-либо форму, знакомую им; Оно  приближалось,
приближалось из своих отвратительных пещер и черных катакомб под землей. Его
глаза мерцали могильным желтовато-зеленым огнем, Оно приближалось.
   И затем он увидел Его глаза внизу, в той темноте, горящие искры,  злобные
и беспощадные. За гудением механизмов Бен теперь  мог  слышать  новый  звук:
"Хсссс..." Из пасти канализационной трубы доносилось зловоние, и он отступил
назад, кашляя и задыхаясь.
   - Оно идет! - закричал он. -  Билл,  я  увидел  Его,  Оно  идет!  Беверли
подняла рогатку.
   - Хорошо, - сказала она.
   Что-то взорвалось в канализационной трубе. Бен, пытаясь потом припомнить,
что  случилось,   мог   вспомнить   только   серебристо-оранжевую   льющуюся
субстанцию. Она не была призрачной, она была твердой,  и  он  ощущал  другую
форму, какую-то истинную сущность формы, за ним.., но глаза  Бена  не  могли
охватить то, что он видел, это было слишком ужасно.
   Ричи, спотыкаясь, отступил назад, лицо его исказилось от ужаса, он кричал
и кричал: Оборотень! Билл! Это оборотень! Оборотень!
   И вдруг форма переросла в реальность - для Бена, для них всех.
   Оборотень  встал,  балансируя  над  канализационной  трубой;   одна   его
волосатая нога находилась там, где раньше когда-то стоял унитаз. Его зеленые
глаза смотрели на них с мертвенного лица. Пасть сморщилась и желтовато-белая
пена  сочилась  сквозь  зубы.  Он  издавал  скрежещущее  рычание.  Его  руки
протянулись к Беверли,  вылезая  из  рукавов  куртки.  Ударил  волной  сырой
горячий запах убийства.
   Беверли закричала. Бен схватил ее за блузку и так  рванул,  что  треснули
швы под мышками. Одна  когтистая  лапа  чиркнула  воздух  там,  где  Беверли
находилась лишь мгновение назад. Беверли  отшатнулась  к  стене.  Серебряный
шарик выпал из кожи рогатки. Секунду он мерцал в воздухе. Майк, быстрее  чем
обычно, подхватил его и отдал ей.
   - Стреляй  в  Него,  сестра,  -  сказал  он.  Голос  его  был  совершенно
спокойным, почти суровым. - Выстрели в Него прямо сейчас.
   Оборотень издал оглушительный рев, от которого мороз прошел по коже.
   Рев превратился в смех. Оно устремилось  к  Биллу,  когда  он  повернулся
посмотреть на Беверли. Бен оттолкнул его в сторону, и Билл чуть не упал.
   - Стреляй в Него, Бев! - кричал Ричи. - Ради Бога, стреляй в Него!
   Оборотень прыгнул вперед, и Бен не сомневался ни тогда, ни потом, что Оно
знало, кто был здесь главным. Беверли натянула резинку и  выстрелила.  Шарик
вылетел  и  снова  не  попал,  но  теперь  его  не  притянуло  к  цели.  Она
промахнулась больше чем на фут, пробив дырку в обоях  над  ванной.  Билл,  у
которого руки были изрезаны кусками фаянса и кровоточили во  многих  местах,
виртуозно выругался.
   Голова оборотня быстро повернулась; его мерцающие зеленые глаза вперились
в Беверли. Не раздумывая, Бен загородил ее, когда она полезла  в  карман  за
другим шариком. Ее джинсы были слишком тесными, как  и  шорты,  которые  она
надела в тот день, когда увидела Патрика Хоксгеттера и его холодильник,  она
еще донашивала прошлогодние вещи. Ее пальцы сжали шарик, он выскользнул,  но
она снова его нащупала и вытащила, вывернув карман наизнанку  и  выронив  на
пол четырнадцать  центов,  корешки  двух  билетов  из  "Аладдина"  и  разные
обрывки.
   Оборотень бросился на Бена, который стоял перед ней в боевой позиции.., и
мешал ей стрелять. Его голова нагнулась  в  несущем  смерть  рывке  хищника,
челюсти лязгали. Бен загородил ему дорогу. Казалось что для страха больше не
осталось места - вместо этого  он  чувствовал  гнев  вперемешку  с  каким-то
странным чувством остановившегося времени.
   Он схватил Его за жесткие, спутанные волосы, чувствуя  под  ними  тяжесть
черепа. Он отталкивал от себя Его плоскую, волчью голову изо  всех  сил,  но
хотя весил немало, это не помогло.  Если  бы  он  не  отпрянул  назад  и  не
прижался к стене, Оно разорвало бы ему горло своими зубами.
   Оно кинулось за ним, Его зеленовато-желтые  глаза  сверкали,  при  каждом
выдохе раздавалось рычание. От него  разило  канализацией  и  еще  чем-то  -
тошнотворный, дикий запах, вроде гниющих лесных орехов. Одна из Его  тяжелых
лап поднялась, и Бен рванулся как можно дальше в сторону.  Лапа  с  тяжелыми
когтями врезалась в обои, осыпав штукатурку, оставив в стене глубокие  раны.
Он мог смутно слышать, как Ричи что-то кричит,  Эдди  вопит,  чтобы  Беверли
стреляла в Него, стреляла в Него! Но Беверли не стреляла. У нее была  другая
возможность. Рогатка не имела значения; она знала то  единственное,  что  ей
нужно. Трезвый холод, которого она больше никогда в жизни не ощущала, сковал
ее зрение. В нем все виделось рельефным, никогда снова она  не  увидит  трех
измерений реальности, обозначенных  так  четко.  Она  различала  все  цвета,
видела на любое расстояние. Страх ушел. Она  чувствовала  азарт  охотника  и
предвкушала завершение охоты.  Ее  пульс  замедлился.  Истерически  дрожащая
мертвая  хватка,  с  которой  она  держала  рогатку,  ослабела,  затем  рука
приобрела крепость привычки. Бев глубоко  вздохнула,  ей  казалось,  что  ее
легкие никогда не наполнятся до конца. Смутно, слабо, она слышала отрывистые
звуки - не имело значения, что это  было.  Она  отклонилась  влево,  ожидая,
чтобы кошмарная голова Оборотня с абсолютной точностью попала  между  концов
рогатки.
   Когти  Оборотня  снова  опустились.  Бен  пытался  опять  уклониться,  но
внезапно оказался в Его железных объятиях. Оно тряхнуло его,  как  тряпичную
куклу. Челюсти Его лязгнули. - Ублюдок...
   Бен вонзил большой палец в один из Его глаз. Оно вскрикнуло  от  боли,  и
одна из когтистых лап разодрала его рубашку. Бен втянул живот,  но  один  из
когтей прочертил линию по его торсу. Кровь хлынула из раны и полилась на его
штаны, туфли, пол. Оборотень швырнул его в ванну. Он ударился головой, искры
посыпались из глаз; он стал биться, чтобы встать, и увидел, что живот весь в
крови.
   Оборотень навис над ним. Бен видел с той  же  сомнамбулической  ясностью,
что на нем выцветшие джинсы "Леви Страус". Швы их разошлись. Красный пестрый
платок, весь в соплях, вроде  тех,  что  носили  машинисты,  высовывался  из
заднего кармана.  На  спине  его  черно-рыжей  куртки  красовалась  надпись:
"БРИГАДА СМЕРТИ ШКОЛЫ ДЕРРИ". Под ней имя  "ПЕННИВАЙЗ".  И  в  центре  число
"13".
   Оно снова пошло на Билла. Он встал на ноги и теперь стоял спиной к стене,
глядя на Него в упор.
   - Стреляй в Него, Беверли! - снова закричал Ричи.
   - Би-би, Ричи, - услышала она сама себя за тысячу миль отсюда.
   Голова Оборотня вдруг оказалась прямо в развилке. Она прицелилась в  один
из его зеленых глаз и выстрелила. Руки ее не дрожали; она выстрелила так  же
точно, как стреляла в консервные банки на  свалке  в  тот  день,  когда  они
соревновались, чтобы посмотреть, кто лучше всех.
   А в это время Бен думал: О, Беверли, если ты промахнешься на этот раз, мы
все погибли, а я не хочу  умирать  в  этой  грязной  ванне,  но  я  не  могу
выбраться. Но она не промахнулась. Еще один круглый глаз  -  не  зеленый,  а
мертвый, черный - вдруг возник прямо в центре  Его  морды:  она  целилась  в
правый глаз и промахнулась менее чем на полдюйма.
   Его крик - почти человеческий крик удивления, боли, страха и ярости - был
оглушающим. В ушах Бена зазвенело. Затем круглая дыра  в  Его  лбу  исчезла,
закрытая потоками крови. Кровь не текла,  она  била  из  раны  фонтаном  под
высоким давлением.  Потоки  крови  залили  лицо  и  волосы  Бена.  Не  имеет
значения, - истерически думал Бен. - Не волнуйся, Билл. Никто так, или иначе
не сможет увидеть Его, когда  мы  выберемся  отсюда.  Если  мы  когда-нибудь
выйдем.
   Билл и Беверли подошли  к  Оборотню,  и  за  ними  Ричи.  Он  истерически
крикнул:
   - Стреляй в него снова, Беверли! Убей Его!
   - Убей Его! - крикнул Майк.
   - Да, убей Его! - подхватил Эдди.
   - Убей Его! - кричал Билл, его рот скривился в дрожащую дугу. На  волосах
налипла беловато-желтая полоска штукатурки. - Убей Его, Беверли, не дай  Ему
уйти!
   Боеприпасов не осталось, - бессвязно подумал Бен, - нам хана.  О  чем  ты
говоришь, чем убить Его? Но он посмотрел на Беверли и понял: если бы до того
момента его сердце никогда не принадлежало ей, то оно бы  перелетело  к  ней
сейчас. Она снова натянула резинку, сомкнув пальцы над  чашечкой,  пряча  ее
пустоту.
   - Убей Его! - крикнул и Бен и  неуклюже  взобрался  на  край  ванны.  Его
джинсы  и  белье  до  кожи  пропитались  кровью.   Он   не   имел   никакого
представления, сильно его ранило или нет. После первоначального шока боли не
было, но, наверняка, крови вытекло ужасно много.
   Зеленоватые глаза Оборотня вспыхивали и гасли, теперь наполненные страхом
так же, как и болью. Кровь ручьем лилась на куртку.
   Билл Денбро улыбнулся. Это была кроткая, прекрасная улыбка.., но  она  не
отражалась в его глазах.
   - Ты не должен был начинать с моего брата, - сказал  он.  -  Пошли  этого
мудака в ад, Беверли.
   Страх исчез из глаз этого существа - Оно почуяло. С  необычайной  грацией
Оно  повернулось  и  нырнуло  в  канализацию.   Когда   Оно   уходило,   Оно
преобразилось. Куртка растаяла прямо на  Его  шкуре,  и  она  обесцветилась.
Череп удлинился, как будто был сделан из воска, который теперь размягчался и
начинал плавиться. Его форма изменилась. На одно мгновение Бен подумал,  что
он почти что видит, какая форма у Него была в действительности, и  сердце  у
него окаменело внутри грудной клетки, заставив его судорожно всхлипнуть.
   Я убью вас всех! - ревел голос из канализационной трубы. Он был  плотным,
сочным, диким, ни в коей мере не человеческим. - Убью вас всех..,  убью  вас
всех.., убью вас всех... Слова угасали и  угасали,  уменьшаясь,  размываясь,
исчезая в отдалении,  наконец  соединились  с  негромким  гудением  насосных
механизмов, уплывая через трубы.
   Дом глухо, еле слышно застонал, будто  собирался  обвалиться.  Но  он  не
обвалился, как заметил Бен, а странным образом сжался до  обычных  размеров.
Какое бы колдовство Оно  ни  использовало,  чтобы  заставить  дом  ј  29  на
Нейболт-стрит казаться больше, оно теперь утратило силу. Дом сократился, как
эластик. Теперь это был  дом,  который  пах  сыростью  и  немного  плесенью;
лишенный мебели дом, куда заходили бродяги  и  алкаши  выпить,  поболтать  и
укрыться от непогоды. Оно ушло.
   Без Него тишина казалась очень громкой.

10

   - Ммммы должны вввыбраться из этого мместа, -  сказал  Билл.  Он  подошел
туда, где Бен пытался встать, и схватил  его  за  протянутую  руку.  Беверли
стояла около стока. Она посмотрела на себя, и хладнокровие исчезло в  краске
стыда, которая, казалось, обтянула всю ее кожу сплошным теплым чулком.  Она,
должно быть, глубоко  дышала.  Трескающиеся  отдаленные  звуки  -  это  были
пуговицы на ее блузке. Их не было ни одной. Блузка раскрылась, ее  маленькие
груди совсем обнажились. Она попыталась задернуть блузку.
   - Ррричи, - сказал Билл. - Помоги мне с Бббеном. Он... Ричи присоединился
к нему, затем Стэн и Майк.  Вчетвером  они  поставили  Бена  на  ноги.  Эдди
подошел к Беверли и неуклюже положил свою здоровую руку ей на плечо.
   - У тебя здорово получилось, - сказал он, и Беверли залилась слезами.
   Бен сделал два спотыкающихся шага к стене и прислонился к ней перед  тем,
как снова упасть. Голова его была легкой. Краски мира  то  возвращались,  то
снова уплывали. Его тошнило.
   Затем он почувствовал рядом руку Билла, сильную и успокаивающую.
   - Ччто, пплохо, Ссоломенная Голова?
   Бен заставил себя посмотреть на свой живот. Он нашел, что выполнение двух
простых  действий  -  наклон  шеи  и  прикосновение  к  разрезу  рубашки   -
потребовало больше мужества, чем ему нужно  было,  чтобы  войти  в  дом.  Он
ожидал увидеть половину своих внутренностей у себя на животе, как гротескное
вымя. Вместо этого увидел, что поток крови течет ленивым ручейком. Оборотень
ранил его глубоко, но явно не смертельно.
   Ричи посмотрел на разрез, который круто спускался по груди Бена и исчезал
справа над желудком, затем прямо в лицо Бену.
   - Он едва не пустил твои кишки на подтяжки. Ты это знаешь?
   - Не трепись и катись, - сказал Бен.
   Они  с  Ричи  внимательно  посмотрели  друг  на  друга,   изучая,   затем
разразились истерическим смехом в одно и то же время, брызгая друг на  друга
слюной. Ричи взял Бена за руки и толкнул его назад.
   - Мы побили Его, Соломенная Голова! Мы побили Его!
   - Мы ннне пппобили Его, - сказал Билл сурово. -  Нам  ппросто  ппповезло.
Давайте вввыходить, ппока Оно нне ррешило ввернуться.
   - Ккуда? - спросил Майк.
   - К Барренсу, - ответил Билл.
   Беверли подошла к ним, все еще стягивая блузку на  груди.  Ее  щеки  были
ярко-красными. - В штаб? Билл кивнул.
   - Дайте мне  кто-нибудь  рубашку,  -  попросила  Беверли,  покраснев  еще
сильней. Билл внимательно посмотрел на нее, и кровь мгновенно  прихлынула  к
его собственному лицу. Он быстро отвел глаза, но в этот краткий  момент  Бен
успел испытать гнетущую ревность.
   В одну единственную секунду Билл узнал ее так,  как  знал  раньше  только
Бен.
   Остальные тоже посмотрели и затем отвернулись. Ричи покашлял в руку. Стен
покраснел.  Майк  отскочил  назад  на  шаг-два,  как   будто   действительно
напуганный припухлостью маленькой белой груди, просвечивающей под ее рукой.
   Беверли вскинула голову, отбросив назад спутавшиеся волосы. Она  все  еще
была красной, но лицо ее прояснилось.
   - Я же не виновата, что я девочка, - сказала она, -  или  в  том,  что  я
становлюсь большой. Кто-нибудь даст мне рубашку?.
   - Кконечно, - сказал Билл. Он снял  через  голову  свою  белую  футболку,
обнажая свою узкую грудь, торчащие ребра, загорелые,  веснушчатые  плечи.  -
Вввот.
   -  Спасибо,  Билл,  -  сказала  она,  и  на  какой-то  момент  их   глаза
встретились.  На  этот  раз  Билл  не  отвел  взгляд.  Он  смотрел   твердо,
по-взрослому.
   - Ппожалуйста, - сказал он.
   Удачи тебе. Большой Билл, - подумал Бен, и отвернулся от  этого  взгляда.
Он причинил ему боль, делал больно там, куда ни вампир, ни оборотень никогда
не смогли бы попасть. Но в то же самое время была такая  вещь,  как  правила
приличия. Слова он не знал, он понимал их смысл. Смотреть на них, когда  они
глядели друг на друга вот так, было бы так же неприлично, как смотреть на ее
груди, высвободившиеся из блузки, когда она надевала через  голову  футболку
Билла.
   Пускай так. Но ты никогда не будешь любить ее так, как я. Никогда.
   Футболка Билла доходила ей почти до колен. Если  бы  не  джинсы,  которые
выступали из-под каймы, было бы похоже, что на ней короткая ночная рубашка.
   - Ппойдемте, - повторил Билл. - Я нне ззнаю насчет вввас, ппарни, но ммне
на сегодня достаточно.
   Достаточно оказалось им всем.

11

   Через час они оказались в штабе, где были открыты и окно, и  люк.  Внутри
было прохладно, и Барренс в этот день был благословенно спокоен и  тих.  Они
сидели, почти не разговаривая, погруженные каждый в свои мысли. Ричи  и  Бев
взад-вперед передавали "Мальборо". Эдди  сделал  вдох  из  аспиратора.  Майк
несколько раз чихнул и извинился. Он сказал, что подцепил простуду.
   - Это единственное,  что  вы  могли  подцепить,  сеньор,  -  сказал  Ричи
довольно дружелюбно, и это было все.